Весенняя жевательная резинка 1

Именно так. Я жую-пережевываю эту хреновину с середины марта. Болят зубы и мутится в голове. Обострение. Восприятие жизни сквозь тонкую оболочку сердца. Много глупости, много эмоций. Хочется открыть все окна, чтобы впустить в квартиру запах мокрого снега, оттаявшую сладость помойки, выхлопные газы автомобилей стоящих в бесконечных пробках. Может и не самые приятные запахи. Но ведь это ВЕСНА! Хочется попрыгать в луже, под музыку "ска", играющую в наушниках. Хочется влюбленности что ли.. можно просто случайного секса.
Все больше и больше воды и солнца. Земля на пустыре за моим домом откровенно обнажается черными островками, бугрится как мускулы быка под лоснящейся кожей. Попробуйте себе представить что мы живем на спине священного быка. Ему достаточно взбрыкнуться один раз, чтобы стряхнуть в безжизненный космос со своей спины лужицы океанов, соломинки лесов, насекомого -паразита под названим человек и все что он создал.
Белый комок подростковой жевательной резинки прилип к зубам. И писать о нем сложно, потому что мысли перескакивают с одного предмета на другой.


 1
С октября-месяца я работаю сторожем на складе. Сутки через двое. Зачем? Почему? Затем, что на этой работе можно удачно спрятаться от Москвы с ее каждодневной людской суетой, от бизнеса и офисов, от общественного транспорта, который, я уверен, передвигается не за счет электричества или бензина, а за счет жизненной энергии пассажиров. Москвич который не желает иметь ничего общего со столицей...
Бывает и такое.
Мои обязанности - открывать ворота для въезда - выезда машин и кормить собак. Работка самая несложная. Я приношу с собой в рюкзаке книги и читаю до обеда, потом смотрю познавательные передачи по телевизору, на канале Культура, или криминальную хронику. Вечером забираюсь на гору щебенки у забора, кидаю телогрейку, присаживаюсь и часами смотрю на шиферные крыши сараев, серые цистерны, дымящиеся трубы ТЭЦ. Рядом с территорией склада идет строительство шоссе. Бульдозеры, экскаваторы, гастарбайтеры в забрызганных грязью сапогах и брезентовых варежках. Мне нравится созерцать этот грубый пейзаж. Он всегда напоминает о том, что жизнь человека это в основном страдания, боль и печаль, и движение вперед несмотря ни на что. Каждому человеку стоит найти такой кусочек пространства и созерцать его, чтобы протрезветь от гипноза рекламы, ток-шоу и телесериалов.
Сегодня мне предложили небольшую халтуру - выкопать яму под водосток. Легко сказать "выкопать". Долбить надо! Тут никакая лопата сейчас не возьмет. За три часа работы тяжелым ломом, углубление в грунт составило всего несколько сантиметров. И еще надо постоянно вычерпывать воду, которая со всех сторон ручейками вливается в яму. С крыши капает. Но упорство, упорство... вечная мерзлота весеннего песка. От чего еще здесь может возникнуть яма?
1. Заложить динамит.
2. Упадет метеорит.
3. Подолбить шахтерским отбойным молотком.
4. Поджечь на этом месте колесо от "Камаза", чтобы земля прогрелась.
Нашелся отбойный молоток. Он хоть работает? После первых ударов задымился. Разобрали, залили масло. Я включил инструмент и масло забрызгало всех, кто стоял рядом. Перекур, товарищи!
Иду в свой вагончик попить чаю. Следы вмерзшие в грязь, прозрачные лужи покрытые коркой льда. Прошлогодние травинки и палочки в них напоминают волокна мяса в тарелке с холодцом. Пакетики из под кофе, пустые сигаретные пачки.
Скоро, совсем скоро пупырчатая лягушка заберется в ржавую трубу и молча поползет навстречу свету в конце своего "туннеля". Черные ботинки. Шнурки то завязаны, то развязаны. Отец кустистыми бровями создает улыбку и опускает новорожденного ребенка в ванную. Веселые пузыри. Бумажный цветок приколот булавкой на лацкан пиджака. Кусай огурец с горького конца.
Ветрено. Постой на солнечном пятаке и напитай теплом клетки организма. Ветер подул и слабое тепло просыпалось из тела.. как будто сквозь сито. На высокой мачте бешено крутятся лопасти электрического генератора. Он вот-вот сорвется с креплений и перережет стоящую внизу машину на две половины. На бельевой веревке полощется дырявая простыня. Растяни ее руками и смотри сквозь дыры на сиротливое дерево, на старика в потертом пальто и его коммунистические газеты, на ментов, на киоск обклееный афишами, на мужика, покупающего хот-дог у толстой вокзальной тетки.
- Вам с кетчупом, или с горчицей?
- И того и другого. Побольше!
Голодные зубы кусают сардельку, а начинка в булке хлюпает и стекает на одежду.
Я не сплю, а просто расстелил на диване свой камуфлированный спальник и лежу, закрыв глаза. Сознание работает. Открыто для слухового восприятия. В вагончик то заходят, то выходят из него, знакомые и незнакомые люди. Разговаривают о своих делах. Абсолютно не замечают присутствия в помещении еще одного человека.
Залаяли собаки всегда запертые днем в клетку. Я встаю и выношу им кастрюли с похлебкой. Черный ест жадно и тупо, пятнистый привередничает, запустил морду в варево и, пуская пузыри, выискивает там кости.
Огромная прямоугольная лужа (почти во всю территорию) то и дело покрывается морщинистой рябью от порывов ветра.

Куски целофана
Куски картона
Ветер несет
И пыль поднимает.
И я вместе с ветром
Лечу с рюкзаком
Лечу улыбаюсь
Собака летит
Рядом летит
И гавкает в уши


Странно, но я перестал ощущать ветер. И только в тот момент, когда открываю ворота, вдруг становлюсь легче сухой тростинки и, вцепившись в перекладину, вишу в воздухе пока проезжает машина. Потом тело опять набирает вес и опускается на землю.
Еще один сигнал. Я распахиваю ворота и не взлетаю. Первый раз вижу эту машину. Зеркально блестящий красный "BMW" с прицепом в котором лежит туго свернутый, плотный как резина материал. Из щегольской тачки выходит пожилой мужчина ухоженной внешности. Армянин. Безукоризненный костюм, аккуратно подстриженые седые волосы и запах дорогого парфюма. Большие карие глаза. Доброжелательные. Человек располагающий к себе с первого взгяда. Из другой двери появляется короткостриженная девушка в просторном комбинезоне (больше ее фигуры на несколько размеров) похожем на скафандр космонавтов.
 Человек, вежливо улыбаясь, приближается ко мне и неуверенно произносит.
- Понимаете.. нам нужна площадка для запуска воздушного шара. Можно это мероприятие осуществить на территории вашего склада?
 Ветер сразу прекращается. Я оглядываюсь назад и окидываю взглядом лужу, играющую всеми цветами бензиновой радуги. Люди ходят от помещения к помещению по специальным мосткам. Самые находчивые бороздят воду в болотных сапогах до пояса - это повышает маневренность, ведь мостки проложены не везде.
- Странное у вас желание. Вы что не видите какая сейчас здесь обстановка? Запустить воздушный шар.. скорее от берега отчалит подводная лодка.
- Вижу, вижу. - разочарованно вздыхает армянин - что ж, попытаем счастья в другом месте.
 Он берет девушку, которая ни разу за все время разговора не пошевелилась, как манекен под мышку и забрасывает ее на заднее сиденье автомобиля. Иномарка резко срывается с места и исчезает. Я выхожу на дорогу и смотрю ей вслед. Она быстро превращается в блестящего краснокрылого жучка на линии горизонта.
Машин ездит все больше и больше, я не успеваю лечь на диван, как звучит новый сигнал . Ветер опять усилился. Ворота опасно "парусят" и в конце концов перекладина ломается. Я нахожу в одном из шкафов длинный кухонный нож, и вставляю его в скобы как засов. Возвращаюсь в вагончик и вижу, что в стене открылись еще одни ВОРОТА! Правда маленькие, "пешеходные". Калитка. Она автоматически открывается и закрывается с громким хлопаньем. Люди, люди, люди.. обиталище сторожа превратилось в проходной двор. Диван мешает людям и они его выкидывают в мусорный контейнер. Я сижу на стуле, обхватив голову руками.
Вот и ****ец одиночеству..
А так хорошо его нес. Как драгоценный сосуд.

Исчезание, мелькание стен.
Полет, разбивая окно.
Руки сквозь белое полотно.
Ноги сквозь немое кино.

Нет.. это я спал. И диван на месте и чай давно остыл.

На следующий день после работы бегаю в парке. От пластмассовой трубы пешеходного моста по дорожке к пруду, потом вокруг пруда, потом в горку к дому Нарышкиных, и опять вниз, вокруг пруда, и опять в горку. Оранжевая фуфайка мелькает среди деревьев. В висках стучит. Мысли формируются в бильярдные шары. После пробежки я возьму кий, и растолкаю их точно в лунки. Мужик повесил на ветку пластиковую "полторашку" с грязным снегом, обучает своего питбультерьера мертвой хватке. Собака висит, вцепившись зубами в бутылку, и издает какое-то внутриутробное рычанье. Не останавливаюсь. Никогда не боялся собак.
Вечером еду на Арбатскую в пивной зал "Жигули". Там шумно, там длинные столы, длинные скамейки и отличное нефильтрованное пиво. Пропускаем с приятелем по кружечке, потом еще по кружечке. Он рассказывает как трахал на прошлой неделе проститутку.
- Я ей так задвинул, что в воздухе паленой резиной запахло!
- Ну хорошо еще, что кожа не загорелась.
Пошатываясь, выходим на улицу и едем по домам.
Поднимаюсь по лестнице на восьмой этаж. Решил подняться пешком. Из штанов просыпались серебряные монеты и покатились со звоном вниз по ступенькам. Они оказались никому не нужны в этот вечер. И мне тоже надоело их носить с собой. Открываю дверь. Свет не включаю. Раздеваюсь в темноте и ложусь на диван. Телевизора давно нет в этой квартире. Вместо него, на тумбочке стоит огромная банка с надписью "Майонез оливковый" и в банке плавают кусочки льда, плавает кверху брюхом зеркальный карп. Раньше в банке было то, чем я намазывал пельмени. Целые мешки пельменей стояли зимой на балконе.

Я часто встаю ночью и смотрю в окно.

Мягкое стекло,
Мягкое стекло,
Его не разбить и не разрезать.
Оно только мнется и липнет к рукам,
Оно похоже на жевательную резинку.
И среди тех кто склонился над мертвым телом
Выглядывал уличный фонарь,
Вытягивал свою железную шею,
И смеялся над тем, что никто не умеет
Превращать траурные слова в клавиши пианино.
Спортсмен на замедленном кадре
Срывает ленточку финишной прямой.
Крокодил разодран на две половинки
Как лист бумаги.