Побег в никуда

На улице уже почти целую неделю властвовала промозглая питерская осень. С неба камнями падали тяжелые холодные капли и разбивались об почти замерзший асфальт. Ветер усиливался и если бы погода не решила к вечеру изменить направление своего развития, то к утру следовало бы ожидать гололед.
Оболенский вышел из своего офиса, осмотрелся по сторонам и направился к своему автомобилю. Едва не поскользнувшись на мокром асфальте, Оболенский вспомнил, что забыл в офисе ключи от машины, но поскольку до дома его подруги Кати Михельсон было всего каких то два квартала, он решил пройтись пешком, и заодно подышать воздухом. Завернув за угол, он шел по тротуару, насвистывая про себя шестую симфонию Дмитрия Шостаковича. Оболенский шел по улице, мерно дыша осенним воздухом, в голове вновь и вновь перебирая моменты, связанные со своей профессиональной деятельностью. Стоит заметить, что Андрей Леопольдович Оболенский был видным специалистом в области юриспруденции. У него было собственное адвокатское бюро, а специализировалось оно на делах связанных с оформлением грузов приходящих в Санкт-Петербург морским путем, с их таможенной очисткой и тому подобной деловой дребеденью. Андрей шел погруженный в рабочие думы, пока краем глаза не стал обращать внимания на двух людей, которые, как ему показалось, следовали за ним. Андрей зашел в небольшую табачную лавку и остановился у прилавка с трубками, с этого места, через витрину, хорошо было видно улицу. Один из мужчин перешёл на другую сторону улицы и демонстративно рассматривал манекены, выставленные в женском ателье. А другой зашел следом за ним и презрительно рассматривал сигары в другом углу магазина.

-Трубками интересуетесь? – вежливо спросил продавец. Себе или для подарка?
  -Да, я и сам не знаю, - задумчиво ответил Андрей, трубки его совершенно не интересовали, он вообще не курил, гораздо больший интерес у него вызывали эти два топтуна, если конечно ему не померещилось, что они за ним следят. В голове прокручивались различные сценарии, но как Андрей не тужился, никаких проблем или спорных ситуаций, связанных с работой, он никак вспомнить не мог.
-Слушай, у вас в магазине туалет есть? – заговорщицки спросил Оболенский.
-Чего? – удивленно переспросил продавец.
-Ну, срать я очень хочу, а-а, понимаешь, какать!
-Ну, вообще-то у нас табачная лавка и нам туалет иметь не предписано.
-500!
-Чего 500!? – переспросил Андрея продавец.
-Пятихатина, догоняешь, урюк тютюновый, пятьсот рубликов, ОК? Ты меня пускаешь посрать, а я тебе за это даю пятьсот рублей, андестенд?
-Деньги вперед, - сказал продавец, открывая дверь в подсобное помещение и засовывая новенькую пятисотку в брючный карман. Вторая дверь налево!
Андрей оглянулся, мужчина всё так же рассматривал сигары. Андрей нырнул в туалетную комнату, но тут его ждало разочарование. Он понял, что окно, на присутствие которого он так рассчитывал, здесь отсутствует, пути для бегства были закрыты. И, то ли от страха, то ли от расстройства, то ли ещё от какого-то, неведомого ему до селе чувства, Оболенский действительно захотел срать.
Чего же они от меня хотят, напряженно думал Оболенский, сидя на унитазе, чего им надо. С налоговой у меня всё ровно, с бандосами тоже, долгов вроде бы нет, что же тогда? Оправившись, Оболенский понял, что в этом клозете нет туалетной бумаги. Ещё не легче, он потянул руку в карман. Бумаги там не было, зато был непонятный сверток. Оболенский, не застегивая штанов, допрыгал до умывальника, повернулся к нему спиной, протянул свою жопу поближе к крану и включил воду. Выбрав комфортную температуру, Андрей смыл остатки кала со своей мохнатой жопы. Застегнувшись, он повернулся и увидел перед собой какое-то незнакомое лицо в мотоциклетной куртке. Вымыв руки, он брызнул на себя холодной воды, но незнакомое лицо никуда не исчезало. Посмотрев на себя, он понял, что мотоциклетная куртка была одета на него, а соответственно и незнакомое лицо - это был он сам. Не может быть! – пронеслось мимо Андрея в воздухе и тут же растаяло где-то вдалеке.
В дверь постучались. Оболенский со страхом открыл дверь. На пороге туалетной комнаты стоял тот самый продавец, в руках он держал пятисотрублевую купюру.
-На, Гриша, забери, пошутили и ладно! – говорил он Андрею, протягивая деньги.
-Я, я – не Гриша, я Андрей, - завопил Оболенский и, оттолкнув продавца, бросился прочь по коридору, в сторону от торгового зала. Коридор был весь завален какими-то старыми тазами, детскими санками сталинской эпохи, пустыми ведрами и прочим хламом. Андрей бежал, и нарочно задевая все это добро, сваливал его вслед за собой, затрудняя путь возможным преследователям. Он добежал до какой-то двери, открыл закрывающий его старый замок, и выбежал на неосвещенную площадку. Вдали, в тусклом свете, раздавались какие-то непонятные, неземные звуки. Вжавшись от страха в стену, Оболенский принялся барабанить по ней, что есть сил. От его усилий стена раздвинулась, и в ярком свете он увидел непонятное зеленое существо держащее в руках авоську.
А-а-а! - завопил Андрей, и бросился на это существо в образовавший в стене проём. Существо непонятно куда делось, и Андрей оказался на улице. На улице всё так же шёл осенний дождь. Преследовавших его мужчин негде не было. Андрей, озираясь по сторонам, побежал «куда глаза глядят». Пробежав, наверное, часа два и основательно устав, Андрей остановился возле какого-то увеселительного заведения. Постояв и набрав для храбрости побольше воздуха, Андрей открыл дверь. Вслед за дверью начинался тусклоосвещенный коридор, который замыкала ободранная дверь. Андрей подошел к двери и застыл в изумлении, за этой дверью был отчетливо слышен голос того самого продавца из табачной лавки. Он что-то говорил, Андрей прислушался.
-Видите ли, Ватсон, - говорил продавец, мы часто не видим очевидных вещей и оттого начинаем себе придумывать собственную, иллюзорную концепцию построения бытия. Вот, казалось бы, чего проще - пареная репа, обыкновенный овощ, но люди неизменно приписывают ему несоизмеримо большие магические свойства, нежели те которыми он в действительности обладает, и постоянно сравнивают его с эталонной простотой. А, ведь нам то с вами известно, что этот овощ далеко не так элементарен, и вряд ли может стать краеугольной частицей построения бытия, есть другие, намного более простые части, из которых всё и состоит. Но оттого, что большинство людей ошибочно полагает, что нет ничего более простого, чем пареная репа, весь их мир строится из бесконечно большого числа этих самых реп. И именно потому, что изначально взятая точка построения их взгляда на мир ошибочна, они пребывают в постоянном неведении и депрессивном состоянии.
-Про репу, Холмс, я с вами, безусловно, согласен, - раздался в ответ женский голос, очень напоминающий Андрею голос его подруги Кати Михельсон. Но в чем же причина депрессии, оборот которой в глобальном витке приобретает всё большее значение.
-Ну, это уж действительно – элементарно! Возрастающее значение депрессии, а соответственно и её влияние, которое занимает с каждым днем, умы все большего и большего количества поползней, вызвано, несомненно, той разницей потенциалов, которая возникает в результате чудовищного несовпадения реально существующей действительности и той выдуманной действительности, в которой живут и на основании которой строят концепцию собственного мироздания означенные выше особи.
-Простите, Шерлок, а как, по-вашему, отличить зерна так сказать от плевел и реально существующую действительность от выдуманной?
Не дослушав ответ, Андрей, лоб которого уже начал покрываться нервной испариной, резко толкнул дверь, но она не поддалась. Тогда он немного отошел и в прыжке, с разбега, открыл плечом дверь и ввалился в запертую комнату, из которой доносились непонятные голоса. К изумлению Андрея комната оказалась абсолютно пустой, лишь в углу на изрядно покосившихся ножках, стоял старый, сделанный ещё в далекие семидесятые годы прошлого столетия, черно-белый телевизор. Андрей подошел к этому технораритету и повернул тумблер. К его искреннему удивлению телевизор был исправен и уже через несколько минут, темнокожий юноша запел неокрепшим голосом с экрана:
Мама чиорный,
Папа чиорный.
А я вечно синий,
И Ма-ла-дой!!!!

Потом к нему подбежал какой-то другой юноша в военных брюках, с приклеенным красным носом, и попытался ударить его по голове цирковой булавой для жонглирования, но темнокожий юноша ловко увернулся и продолжил своё выступление:

Я на вас не похож,
Я в любую избу вхож.
Сложно сидящий,
Белоку-у-у-у-урый ва-а-а-а-а-ампи-и-и-и-и-ир!!!!!!!

Андрей потряс головой, на какой то момент он вдруг решил, что этого не может быть, но темнокожий парень шел уже по берегу океана и, глядя прямо на Андрея, весело напевал:
Гриша? Гриша! Ё!
Едет моя крыша!
Гриша? Гриша!
Едет твоя крыша????

-Я не Гриша!!!! – остервенело закричал Андрей и схватил телевизор за покосившееся ножки. От этого телевизор наклонился, и из него стала выливаться соленая на вкус вода, которая всё прибывала и прибывала. Андрей попытался убежать, но океанская волна догнала его и, подхватив, кинула в какую-то черную пропасть. Андрей страшно закричал, и его стало лихорадочно трясти. Он летел сквозь какую-то прозрачную трубу, с разных сторон на него смотрели знакомые ему и совсем незнакомые люди. Среди них он узнал Гагарина, Бари Алибасова, Тутанхамона, своего школьного учителя по труду Жулькова, Эльвиса Пресли, и, наконец, свою подругу Катю Михельсон, в которую он уперся своим лицом, остановив своё падение в трубе. Катя держала его за плечи и трясла.
-Гриша, проснись, что с тобой, - громко говорила девушка.
-Я – не Гриша!
-А, кто же ты?
-Я – Андрей!
-Какой Андрей? – переспросила девушка.
-Оболенский, юрист, занимаюсь растаможкой.
-Понятно, а сейчас ты чего делаешь?
-Лечу в стеклянной трубе!
-Понятно, тогда лети дальше! – сказав это, Катя отпустила его плечи и он полетел дальше сквозь стеклянную трубу, только цвета из радужных и веселых постепенно стали превращаться в тревожные и мрачные. Да и рожи по сторонам были какие-то неприветливые и угрюмые. Вдруг, справа от себя он заметил продавца из табачной лавки и немедленно выпрыгнул из трубы прямо к нему.
-Стой! – подозрительно сказал ему Андрей. Ты куда в тот раз делся?
-Да, никуда я не девался, достал ты меня уже, оставь меня в покое, - сказал продавец и хлопнув дверью, растворился в предрассветном тумане.
Андрей посмотрел по сторонам, он стоял на пустынном шоссе. Посмотрев на асфальт, он понял, что он стоит босиком в одних трусах, а сверху на него надета мотоциклетная куртка. Его слегка знобило, и он засунул руки в карманы. В левом что-то было, он достал, это был всё тот же сверток, который он уже однажды видел в туалете табачной лавки. Он его развернул, внутри были какие-то засушенные грибы. Было очень холодно и, завидев вдали желтую машину с синими огоньками, он выкинул сверток прочь и вновь стал Гришей.