Звезда

 ЗВЕЗДА
 Сценка

 Посредине сцены на стуле вальяжно сидит мужчина продвинутого вида в модном прикиде. К нему ковыляет дедушка с огромной бородой, буйной шевелюрой, лохматыми бровями.

 ДЕД. Привет, сынку! А я до т`ебе.
 МУЖЧИНА. Ошиблись, дедушка.
 ДЕД. Шо?
 МУЖЧИНА (кричит). Я говорю: ошиблись вы, дедушка! Тут пенсию не платят! Собес напротив!
 ДЕД. Так и там не платят, сынку. Не, они, конечно, считают, что платят. А мы в ответ должны считать, что живем. А я хочу пожить не по закону, а по-настоящему, поэтому и пришел к тебе. Ты же этот… как его… пройдюсер?
 МУЖЧИНА (кричит). Да, я продюсер, дедушка! И очень крутой!
 ДЕД (радостно). А-а, так ты Крутой? Шас… Та цей… Подарок в студию! (Принимает пафосную позу а-ля А.Серов, поет, хрипя и фальшивя). Я люблю тебя до слё-ёз…
 ПРОДЮСЕР (затыкая уши). Стоп-стоп-стоп! Вы меня так, дедушка, точно до слез доведете.
 ДЕД. Шо, сынку, пробирает?
 ПРОДЮСЕР. Пробирает. Как наждаком по стеклу.
 ДЕД. То-то. Это тебе не «Хвабрика звезд», все натурально – голос, талант, никакого компутера. Шо компутер – я даже калькулятором не пользовался. Верхнюю си с девяносто пятого года учил – сам, один. Бабка бросила, все соседи разбежались, кот подпевал – голос сорвал, а я таки выучил. Вот, слухай (поет так же): «Я люблю тебя до слё-ёз…».
 ПРОДЮСЕР. Дедушка, вы в ГУЛАГЕ не служили? Исполнителем приговоров.
 ДЕД. Шо?
 ПРОДЮСЕР. Я говорю, куда вам петь? Вы же глухой!
 ДЕД. Ну и шо? Бетховен тоже был глухой.
 ПРОДЮСЕР. Так он же не пел.
 ДЕД. А ты его слушал? Да он знаешь, как пел! Особенно эту (поет так же): Я люблю тебя до слё-ёз…».
 ПРОДЮСЕР. Тьфу ты! Вот заело! Послушайте, дедушка: я – не Крутой!
 ДЕД. А кто – Николаев? Тогда я тебе спою про пять причин. (Поет так же). Первая причина – это ты, а вторая – это тоже ты, третья – это тоже, дура, ты…».
 ПРОДЮСЕР. Дедушка! Я – крутой, но не Крутой. То есть я не Николаев, но крутой.
 ДЕД. А-а, значит таки эту (поет так же): «Я люблю тебя до слё-ёз…».
 ПРОДЮСЕР (плача). Дедушка! Да ну как же вам объяснить? Я – продюсер, крутой, но не Игорь Крутой.
 ДЕД. А кто – Игорь Николаев?
 ПРОДЮСЕР. И не Игорь! Иосифом меня зовут!
 ДЕД. А-а, так ты их брат?
 ПРОДЮСЕР. Чей?
 ДЕД. Крутого с Николаевым. Про вас еще книжку написали: «Иосиф и его братья». Только не помню кто написал – Донцова или Маринина.
 ПРОДЮСЕР (в истерике). И не братья мы! И книжка не про нас! И Донцова у меня не пела! (Задумавшись). Хотя это идея, особенно если дуэтом с Марининой. И вообще – какого черта вы сюда приперлись? Это если из уважения к вашему возрасту выражаться помягче.
 ДЕД. Я, сынок, цей… звезду хочу.
 ПРОДЮСЕР. Звезды, дедушка, на небе, а я вам не астроном.
 ДЕД. На небе сынок, мне не нужно – я и сам там скоро буду. Кстати, могу и за тебя словечко замолвить перед ихним небесным продюсером. А ты мне тут, на земле, поможи. Сделай меня звездой. Ну хочешь, будем ще и танцевать. Боря Моисеев тоже ж с чего-то начинал. (Изображает движения из хип-хопа, рэйва и т.п. – короче, безобразие).
 ПРОДЮСЕР. Да вы что! Пожалейте зрителей! Это же бесчеловечно! Э, нет! Из двух зол выбирают…
 ДЕД (перебивает). Вот-вот! Уж лучше одно зло, чем два. В смысле, лучше я, чем Боря. Я умру раньше.
 ПРОДЮСЕР. С такими звездами раньше всех умру я. И зрители. Так, ладно: давайте свое резюме.
 ДЕД. Шо?
 ПРОДЮСЕР. Ну автобиографию вашу. Какие события в вашей жизни были?
 ДЕД. А-а. События были. Значить, сначала я родился. Это первое событие. Потом, значить, дала мне мамка титьку. Это второе событие. Потом, значить, я ее взял. Это…
 ПРОДЮСЕР. Пропускаем. Дальше.
 ДЕД. Было вкусно. Потом меня крестили. Поп пьяный был и уронил меня в купель. Там я и запел… под водой.
 ПРОДЮСЕР. Это заметно, Ихтиандр вы наш. Школу закончили?
 ДЕД. Не-е, то есть не сразу. Сначала я в нее поступил, в первый класс. Потом перешел во второй. Потом перешел в третий. Потом перешел в четвертый…
 ПРОДЮСЕР. Пропускаем. Дальше.
 ДЕД. Нечего пропускать. Потом закончил.
 ПРОДЮСЕР. Не-ет, так мы будем знакомиться, пока Кобзон не пойдет прощаться с эстрадой по второму кругу. Дедушка, а что у вас в жизни было замечательного? Ну, там, подвиги… или даже преступления.
 ДЕД. Был подвиг. Глупый, правда. Женился я. Или это преступление?
 ПРОДЮСЕР. Это диагноз.
 ДЕД. И еще я это… Гитлера видел.
 ПРОДЮСЕР. Ну-ка с этого момента поподробнее.
 ДЕД. Иду это я на Берлин. Гляжу, Гитлер едет… на волах и на бричке. Я ему: «Хайль Гитлер!». В смысле: «Хенде хох, фашистская гадина!». А он мне в ответ: «А вот тебе!» (Крутит кукиш под нос продюсеру). Ну, думал я пристрелить его…
 ПРОДЮСЕР. И что?
 ДЕД. Патроны кончились. Тогда я решил взять Берлин. Штурмом. Смотрю: а Штурм отстал. Ну, это сослуживец мой был - Штурм Соломон Моисеевич. А мне одному на шо тот Берлин? Там же ж, наверное, и кабанчика выкормить негде. Короче, взял волов и бричку.
 ПРОДЮСЕР. А Гитлер?
 ДЕД. А с Гитлера взял обещание, шо он застрелится. Или отравится. Под честное слово! Так что отступать ему было уже некуда.
 ПРОДЮСЕР. Так вы у нас герой! О! Вот ваш сценический образ: Последний Герой!
 ДЕД. Ё-ё! Опа-на, опа-на! Ё-ё!
 ПРОДЮСЕР. Только что ж вы у меня петь будете? Вы сами-то откуда?
 ДЕД. З Крыжополя.
 ПРОДЮСЕР. Вот надо что-то народное, с крыжопольским колоритом, Европа это любит. Руслану вон как на «Евровидении» приняли с ее людоедами! Эх, есть хорошая песня «На Крыжополь поворот», так ее уже поют.
 ДЕД. Есть у меня песня. З колоритом. И даже без мата, хоть и трудно было.
 ПРОДЮСЕР. Ну-ка, ну-ка!
 ДЕД (пафосно). Музыка Адрианы Челентаны, Тоты Кутуньи и ще черт зна кого. Стихи – не знаю чии. Русский текст мого внука Тарасика… на украинском языке. «Ах, какая женщина!».
 ПРОДЮСЕР. Вы что? Это же чужая песня!
 ДЕД. А ты, халдей, не лезь в наши звездные дела! Давай, дуй работать подтанцовкой! Повторяю: «Ах, какая женщина!». Посвясчаеться женщине моей мечты - Анастасии Волочковой. Эй, вы, там, запускайте хванеру!
 
 Идет фонограмма песни из репертуара А.Челентано «Ай-яй-яй». Дед поет, Продюсер подпевает, подтанцовывает и заводит публику: «Я не вижу ваших рук! Я не вижу ваших ушей! Я вообще ничего не вижу!».

 ДЕД (поет). Я вчився у бурсі
 На першому курсі,
 Коли ти вже зіркой була в Петербурзі.
 Ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй.
 Я лускав горіхи
 І пив собі пиво,
 Не маючи думки, яка ж ти красива.
 Ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй.
 Я не бував на балеті…
 (Продюсер, по-русски) Балете…
 Що це за фрукт, я не знав…
 (Продюсер) Он не знал…
 Поки на цвях в туалеті…
 (Продюсер) в клозете…
 Хтось не повісив журнал.
 Я ним скористався,
 Про тебе дізнався
 І в тебе одразу навік закохався.
 Ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яа-яй.

 Я кинув трощити
 Горішки й насіння,
 Поперся в Росію шукати везіння
 Ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй.
 Забув Батьківщину
 І бурсу у Львові,
 Продав москалям всі секрети військові.
 Ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй.
 Все про балет тепер знаю…
 (Продюсер) Все знает…
 В залі просидів всі дні…
 (Продюсер) Сорок дней...
 - Здравствуй, - кажу, - дарагая (с московским акцентом)
 (Продюсер)Какая?
 Бачу, не рада мені.
 Чи я помилився,
 Чи ти була горда,
 Але я отримав пуантом по морді.
 Ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй.

 Следуют бурные пляски и финал:

 Я шо, винуватий,
 Що ти така горда?
 Це ж боляче дуже – пуантом по морді!
 Ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй-яй.

 Во время окончания инструментальной темы артисты утанцовывают за кулисы.