Варежки

А потом... А что потом. Потом он долго грел ее руки на морозе, потому что фирменные варежки не грели. Они молчали. И возможно первый раз в жизни не "думали каждый о своем". Странно ощущать близость, ощущать то, что все-таки случилось. Удивительно понимать, что рядом твой человек.
Пожалуй он никогда к этому не стремился, такая позиция - все придет само. Но ведь само не приходит?
Как-то сразу вспоминалось все то давнее... Ушедшее, или вернее сказать забытое... Дымка из ваты воспоминаний.
Они молчали. Он сжимал ее ладошки. Отпустит, ли?

Он понимал, что, создавая вот такой иллюзорный эгоцентричный мир, можно спрятаться от окружающего... А от себя? Выстроенная стена, прозрачная пластиковая. даже скорее пленочная, сквозь которую видно, даже ощутимо и осязаемо... а все равно не то.
Вот и сейчас держа ее "босые" руки, он понимал, что одень она свои варежки, его тепло никогда до нее не дойдет. Останется влажным отголоском, не более...

Закрываешь дверь и идешь в своем пленочном одеянии, для других ты наг, для себя в чугунной обертке. И, в общем-то, есть два варианта, либо поделится с кем-либо чугуном (пленкой), либо идти дальше - голому.
Первый вариант уголовно наказуем, второй делает тебя уязвимым.
Всю жизнь задавать себе вопросы, что, кто, зачем и почему... Испытывать болезненное стремление не быть одному и никого никогда не пустить...
А ведь все просто, вот он сейчас возьмет ее пальцы, поднесет к губам, и пленка как любое эфемерное растает…

В сущности ведь, каждый из нас это дверь. Вот стоим мы друг напротив друга - и дверь приоткрыта, а ведь можно и полностью открыть. Но почему то каждый дорожит ею, пытается повесить замочек.... Пытается не пустить тебя внутрь
Вот он целует ее руки, от дыхания удивительный эффект, сначала пронзительно тепло, потом моментально холодно, и, кажется, руки облили водой. Нужно дышать на них постоянно. И кажется что ты ребенок.
И тишина не напрягает совсем.
А стоит повернуться друг к другу спиной, - и двери распахиваются... Сквозит...
Остается пустота.
Что проще.
Ничего.