Я не верю

Ветром быть легко. Мчаться в вихрях звездной пыли, ловить свет далеких солнц, которые остаются позади и исчезают в черном провале Космоса. Чувствовать дыхание, биение сердца живых, молодых и старых миров, несущихся вдаль со скоростью мысли…
И, ворвавшись в одну из звездных систем, понять, что это – мир, куда ты держишь путь, что на одном из этих цветных, кажущихся игрушечными шариков, живут те, кому ты нужен…
Атмосфера оказалась немного тяжеловатой. А что еще можно было ждать от планеты третьего измерения? Чуть влажных потоков эфира, в которых можно растворяться и путешествовать с ними – там, на высших уровнях, кажущихся теперь такими далекими? Вихрей из мельчайших частиц, в тысячи раз меньше и легче любого здешнего электрона? Нет, здесь, на планете, на одном из местных наречий называемой «Земля», был обычный для этого уровня жизни воздух. Самый обыкновенный мир – все так, как и должно быть, кроме странного, ласкового запаха, напомнившего почему-то о прошлом.
Я ворвался в эту чужую мне жизнь, полную бликов от здешней звезды, непривычной влаги и серого талого снега, ворвался в странное время года с легким, как паутинка, и хрупким, как утренний лед, именем – Весна…

26.03.2006, Воскресенье, 10.17.
Весна, опять весна… Опять потоки света на улицах… Зачем они, когда для меня все кончено? Когда впереди нет ничего? Нет, я не права, весна – она для других, она же нужна кому-то, тем, кому повезло больше… Тогда зачем здесь я, единственное темное пятно в этом светлом мире, кому я нужна?
Наверное, никому. Родители прожили бы и без меня, они же есть друг у друга… наверное, им хорошо сейчас там, в Париже, среди огней огромного города, там, где бьется о песок лазурное море. Там тоже весна… но она не для меня.
Еще вчера я была звездой… а упавшие звезды не зажигаются заново. Я всего лишь пыталась делать то, что люблю… но то, что я считала своей дорогой в жизни, оказалось чужим путем, и он не принял меня. Ну вот, и здесь не могу обойтись без метафор… я слишком привыкла писать. Но созданные мной миры оказались не нужны этой реальности. И я больше не буду писать. Никогда. Все так просто – и так бессмысленно…

Я сразу узнал ее – ту, к которой меня направили. По далеким серым глазам, которых нельзя было не заметить, по светлой – пожалуй, даже слишком светлой, - душе, которую нельзя было не почувствовать…
Она сидела за письменным столом у окна, отрешенно перелистывая исписанные торопливым почерком листы толстой тетради.
Говорят, ей очень трудно. Говорят, только я могу помочь ей. А я даже не знаю, как…
Я влетел земным ветром в открытую форточку. Взъерошил страницы лежавшей на столе тетради.
…Теперь я знал все. Ее жизнь отпечатывалась в моем сознании пока еще не совсем понятными словами ее родного языка.
… год назад закончила школу… первый курс университета… потом – написанная книга, ее, первая, в которую она вложила все… и – не приняли в издательстве…
Ее жизнь потеряла смысл. Значит, я должен помочь ей найти дорогу. Что ж, пора становиться таким, как люди этого мира – вряд ли здесь подойдет мой истинный облик…

Она шла под мелким серым дождем по дорожкам старого парка, изредка смахивая капли со светлой, падавшей на глаза челки и не обращая внимания на то, что ветер трепал ее волосы и распахивал воротник старой куртки…
Она шла, глядя в никуда. Редкие прохожие оглядывались на нее, такую светлую, такую нездешнюю в этом сером промокшем мире, и, словно испугавшись того, что не смогут понять ее, отгораживались от нее, от дождя, от мира огромными куполами зонтов и уходили…
Она шла, скользя взглядом по скамейкам, деревьям, лицам людей, отражениям в лужах. Она не искала поддержки у безразличного мира. И когда ее глаза на мгновение задержались на мне, стало немного страшно от их серой глубины, в которой было одиночество, отверженность – и смирение…
И так неожиданно было заметить в этих глазах лучик света и тень улыбки на губах…
- Я знала, что ты придешь… И ждала тебя. Всегда.
Я с каждой секундой все сильнее понимал, что всю свою жизнь, пусть неосознанно, искал ее во всех мирах… Когда-то она была просто мечтой, девушка с грустными глазами, способная понять оторванного от родины и волей судьбы заброшенного в чужие измерения Хранителя. Потом она стала лишь тенью, и я почти забыл ее. И вдруг мечта стала реальностью – когда я этого не ждал…
«Ты должен уйти. Мы поздно поняли ошибку».
Голос раздался в моем сознании неожиданно. Так было и раньше, но обычно мне подсказывали, что делать…
«Что я сделал не так?»
«Ты не виноват. Ты просто не должен быть здесь».
«Но почему?»
«Не тебе это решать. Это не твой путь».
«А что, если я откажусь?»
«Ты должен уйти. За нее не беспокойся. Мы найдем другого».
Неожиданная решимость смешалась с бесстрашием.
«Я не хочу! И не уйду. Я найду способ остаться».
Потому что я уже не смогу без нее…
Я прекрасно знал, что этот способ только один. Выйти из-под контроля тех, кто приказывал мне, можно было, лишь перестав быть таким существом, как я…
Она вздрогнула – наверное, от холода. И я почувствовал взгляд ее серых глаз.
- Я не хочу, чтобы ты уходил…
«Откуда она знает?»
- Я знаю много. Пожалуй, даже слишком много… - прозвучал в тишине ответ на мой незаданный вопрос, - И от этого иногда бывает больно… Это ведь неизбежно, да? То, что ты уйдешь?
- Всё решают за меня…
- Тогда можно, я просто расскажу тебе обо всем? Я знаю, ты единственный сможешь меня понять…

Я почти не запомнил ее дом. А квартиру видел раньше. Да это было и не важно. Гораздо важней был придуманный ей мир, находившийся всего лишь в старой тетради в ящике стола.
Она знала все…
На страницах ее романа оживал город с легкими, увитыми плющом крышами беседок, мраморными перилами набережных, залитых светом. Город, хранивший в себе образ целого мира, непривычного и чуждого людям этого измерения.
Откуда она могла знать об этом мире? О мире без боли, без потерь, без разлук… О мире, чьи светлые и сильные люди рождены, чтобы помогать людям других планет… О моем доме.
И в судьбе главного героя романа я все больше узнавал свою… Ему так же, как и мне, давали право выбора – отказаться от своей любви или от своего призвания… Но он нашел выход. У меня его не было.
- Если бы ты знала, насколько ты права…
Она подняла на меня полные грусти глаза.
- Я знаю. Но от этого только труднее. Я всегда понимала все законы жизни, но люди не приняли их…
Все вставало на свои места. Здесь, на Земле, я видел кусочки стекла, складывающиеся в большие картины… Так же все разрозненные обломки фраз и воспоминаний складывались сейчас в четкую закономерность, где все было ясно.
Да, нам говорили, бывают и такие люди. Рожденные не в свое время. Они знают многое, но их знания не нужны их мирам… И эти люди остаются неуслышанными.
Она была из таких – по ошибке родившихся слишком рано. В мире, которому еще нельзя открывать истину. Ее книгу и не должны были принимать – ведь она способна изменить ход жизни, сделать мир другим – таким, каким ему еще рано становиться.
А значит, меня не должны были направить к ней, ведь все шло так, как и должно быть…
Но теперь уже поздно. Ничего не изменишь. И за ошибки кому-то надо отвечать, пусть даже не тем, кто их совершает.
Я подошел к окну и одним движением руки разорвал завесу облаков. На землю упали вырвавшиеся из-за туч потоки солнечного света.
Мир слушался меня. Я знал, что управлять чужими мирами запрещено, но теперь было уже все равно…

Мы просто шли, держась за руки, по городу, залитому солнечным светом, далекому отголоску того мира, который она никогда не увидит и в который я никогда не вернусь. Она была рядом – и я знал, что не смогу без нее, что теперь я навеки привязан к этому миру. Я должен стать его частью, раствориться в нем – это единственный шанс остаться с ней…
Серые громады многоэтажек остались позади, и мы вышли в огромное поле, открытое всем ветрам. За его край, казавшийся невыносимо далеким, стремительно падал красный шар солнца.
Она первой нарушила молчание.
- Можно, я буду с тобой до конца?
- Не надо… Тебе будет трудно… И мне тоже. Лучше иди… Твоя жизнь только начинается.
- Без тебя?
- Ты же сама все знаешь. Ты почувствуешь, когда я вернусь. Разлука не бывает вечной.
- Тогда… возвращайся. Просто возвращайся… когда-нибудь.
Я в последний раз улыбнулся в ответ на ее улыбку. И долго смотрел на удаляющуюся маленькую фигурку, медленно идущую среди огромных серых домов.
Поднимался ветер. Ветер, приносивший мне красные лучи заката…

26.03.2006, Воскресенье, 21.35.
Он ушел. Навсегда. Ушел, подчинившись странным законам этого мира. И я даже не знаю, сказка он или реальность. Знаю одно – он подарил мне жизнь. Ведь теперь мне есть во что верить, ради чего жить и чувствовать…

Ветром быть легко… Даже здешним, земным. Растворяться в этом мире, к которому я привязан навеки – пока она здесь. Говорить с ней шелестом едва распустившихся листьев, бежать за ней огненно-солнечным ручейком… И, стремительно срываясь с небес первым утренним лучом света, пробиваться в щелку между тяжелыми занавесками, падать на ее лицо, прятаться в уголках ее улыбки и замирать сотнями маленьких радуг в рыжеватых ресницах…
Быть с ней – навсегда.

Лучик солнца скользнул по гладкой поверхности стола, по золотистым волосам девушки. Когда она протянула к окну руку, замер в линиях ее ладони. И, как ручной зверек, спрыгнул на светлый клетчатый лист новой тетради.
На бумаге ярко отпечатались линии гелевой ручки. Черное на белом. Цепочка слов, выведенных ровным почерком. Последняя строка, хранившая в себе память – и первая строка нового романа:

Я не верю, что ты не вернешься…