Киношность. Лиса

Киношность.

Лиса хотела спать. В то же время она понимала, что ничего хорошего ей не приснится, поэтому можно не торопиться. Сегодня Лиса прожила свой день обычно. Так, как были прожиты многие дни её уже не маленькой жизни. День не принёс ей ничего нового. Она не совершила для себя никаких открытий. Единственная маленькая радость – это общение с маленькой дочкой подруги. Точнее - её рисунки. Она рисовала Лису, её автомобиль и буквы. Да, буквы она тоже рисовала, а не писала. Пожалуй, именно сегодня Лиса посмотрела на эту девочку, как на самостоятельного человечка, капризного, требовательного, любознательного. Ещё было приятно поболтать с Тиной. Наконец-то она разговаривала на нормальные женские темы. У Тины сегодня ничего не болело. Она ни на что не жаловалась, даже на мужа. В завершение вечера они просто покатались по городу и просто перемыли косточки всем, кто попадался на их пути. Ещё они вспомнили себя в том возрасте, когда вообще ничего не болело, но быстро замяли эту тему. Вспоминать ничего не хотелось. Не хотелось портить приятный вечер.
Лиса сидела на кухне с маленькой Линой и рисовала. Она рисовала лица. Как давно она не пробовала изображать что-то узнаваемое. Последнее время, чирикая ручкой по бумаге, она просто исписывала ручку. На получавшиеся творения смотреть не хотелось.
А сегодня она рисовала лица. Тина заглядывала ей через плечо и выпытывала: «Кого рисуешь? Это Кит? А это кто? Это ты грустная?» Лиса молча улыбалась в ответ. Это просто лица. Жаль, что она не умеет рисовать настолько хорошо, что бы нарисовать его. А вообще-то, она даже не помнила его лица. Она помнила его улыбку, цвет его глаз, руки. Пожалуй, она дольше всего смотрела на его руки, на то, как он играет на гитаре.
Кит в этот день был пьян. Он звонил Лисе и настоятельно требовал, что бы она немедленно приехала. Он ругался, он просил, он пытался убедить её в серьёзности чувств. Он сказал, что у него рассечена бровь и что ему сделали новую татуировку.
Лиса молча слушала. Порой она пыталась оправдаться в том, что не сможет оказаться с ним рядом сию минуту и разделить его радости и горести. Порой она настраивала себя на то, что может на всё плюнуть и поехать, и даже измеряла расстояние между городами. Но она понимала, что ей некуда ехать. Что её там никто не ждёт на самом-то деле, что просьба Кита - это просто пьяные капризы и демонстрация собственной неотразимости. А ещё она понимала, что если Кит не врёт, и она ему на самом деле нужна, то ей будет очень трудно уехать от него назад, домой. Она почти не волновалась из-за его брови. У неё не возникало мысли о том, что она хочет его пожалеть, как маленького, пошептать ему на ушко что-нибудь приятное, полюбоваться и повосхищаться его татушкой, но она знала, что всё было бы именно так. Закон жанра.
Кит и вечером был пьян. Похоже, ситуация становилась всё более накалённой. Лиса уже настороженно снимала трубку и со страхом вслушивалась в его слова. Ей и правда было страшно. Она боялась, что он просто пошлёт её куда-нибудь далеко. Хотя она уже начала ждать этот момент. Общение становилось напряжённым, но сама Лиса не могла разорвать эти запутанные отношения. Она не любила быть жестокой. Ей было проще быть жертвой. От своих влюблённостей она научилась оправляться довольно быстро и редко испытывала сожаление о том, что было.
Пьяный Кит был окружён людьми. Он, как всегда, был в центре внимания. На него с одинаковым интересом смотрели и парни, и девушки. Он очаровывал всех. Он старался вести себя так, как будто ему ужасно важно и жутко интересно всё, что рассказывают те, кто рядом. Лиса считала, что он просто лицемерит. Но её это не цепляло. Ведь обманываться так сладко… Пусть обманываются и другие. Не лишать же их этого удовольствия. А вообще, Лисе казалось, что при разговоре с ней, точнее слушая её монолог, Кит и правда был заинтересован. А может ему удобно, когда его собеседник произносит свою продолжительную речь. Может, в это время Кит уносился в своих мыслях туда, куда нет входа посторонним?
Пьяный Кит объяснялся Лисе в любви и в то же время рассказывал про потрясающую задницу новой знакомой. Пьяный Кит хотел увидеть Лису и заняться с ней сексом, но в то же время он хотел трахнуть свою новую знакомую. Пьяного Кита может понять только пьяная Лиса. А Лиса уже три дня не курила и собиралась вести здоровый образ жизни.
По законам жанра, Лиса должна была напиться. Или соблазнить назло всем и себе заодно мало-мальски приятного мужчину. Или поехать к Киту.
Лиса устала жить по законам жанра. Эта киношность стала её добивать. Почему она должна поступать эффектно, так, как ждёт от неё того публика? Лиса и так запуталась. Ей трудно понять, где она сама, а где выбранная ей роль. Она понимает, что жизнь – это театр… Но насколько проще профессиональным актёрам! Они выходят из образа, когда гаснут лампы софитов, когда сняты костюмы, а лицо освобождено от грима. А что делать Лисе?
Лиса пришла домой и села за компьютер. Спать хотелось. Но она знала, что ничего хорошего ей сегодня не приснится. Поэтому можно не торопиться.