Правдивая история

Здравствуй, читатель. Располагайся поудобнее и я начну рассказывать тебе историю. Я сам ее выдумал, до последней запятой, иногда, может, не там поставленной. А потому не суди строго – придумывать – это не всегда просто.
Итак, эта история о простых людях, Робинзонах будущего. Летели они на космическом корабле, который назывался «Саваоф». Была в то время мода на библейские имена для звездолетов. Куда и зачем они летели? Неважно. Ну, действительно, не все ли равно? Ведь они туда так и не долетят, а, значит, не стоит, и занимать тебя, читатель, такими мелочами.

«Саваоф» был космической посудиной не самой последней модели. Можно сказать, даже не самой последней. Но все же из числа тех, что могли летать меж звезд, а не челночить с планеты на планету. Летел «Саваоф» в гиперпространстве, или, лучше сказать, в нуль-пространстве, или нет, в над-, а может даже в подпространстве. Называй, читатель, как хочешь – это не так уж принципиально. Главное, что это очень и очень быстро. Чего только не придумают в будущем.
И вдруг авария, катастрофа! Что случилось – одному Богу известно. Наверное, виной всему флуктуация гравитационного поля от взрыва сверхновой более двухсот лет назад, на таком же расстоянии. Как бы то ни было, вышел из строя гиперпривод «Саваофа». Вышел, громко хлопнув дверью. Так хлопнув, что полкорабля до сих пор неизвестно где.

Выбросило горе-путешественников в обычное, так сказать, евклидово пространство весьма удачно – совсем недалеко от планеты. Экипаж, так и не осознавший, что случилось, праздно проводил время в антиперегрузочных креслах в бессознательном состоянии.

Да экипаж, собственно, и не нужен был, чтоб управлять кораблем. Компьютеры в будущем будут делать на совесть – все будет уметь машина. Конечно, не суперинтеллект а-ля «Скайнет» из «Терминатора» или «Матрица» какая, но все же. Узрел компьютер планету и направил к ней остатки «Саваофа».

Теперь, чтоб усложнить сюжет, надо бы устроить метеоритную атаку, которая разнесет в дребезги корабль, а выжившие на одной трехтонной крышке из титанитового сплава от нижнего грузового люка спланируют на планету. Зрелищно? Захватывающе? Но я этого делать не буду. Хватит и так с них приключений. Тем более, они без сознания все.

Летел «Саваоф» к планете долго – целых три дня, чтобы не утомлять тебя, читатель нудным рассказом о пути, сразу перейду к тому моменту, когда, выйдя на низкую орбиту, порядка стапятидесяти километров, корабль отстрелил в планету спасательный модуль, в который предварительно погрузил экипаж.
Посадку мягкой не назовешь. Но все же наступил момент, когда обгоревший, дымящийся модуль остановился в конце пропаханной им километровой борозды и стал потихоньку остывать. Остынем и мы.

Таким вот образом завязался сюжет. Надо сказать, что в фантастической литературе редкий писатель не имеет произведения, «завязанного» эдак вот. Обязательно должна быть катастрофа, аварийная посадка, приключения на планете и счастливое спасение. Примерно так будет и в этой истории, за исключением… Но не буду торопить события. И ты не спеши, читатель, скоро сам узнаешь – эта история не такая длинная, как «Война и мир», за один присест осилишь.
Вот понемногу экипаж пришел в себя и собрался в кают-кампании. Анатолий Петрович, по прозвищу «Басурман», потому что татарин, а по-совместительству штурман и капитан «Саваофа» в одном лице сказал.

– У меня для вас две новости: одна хорошая, другая плохая. С какой начать?
Голос подала Леночка, красавица с длинной косой. Она была пассажиром, а в свободное время археологом.

– Басурманчик, ну, конечно, с хорошей начинай, а то я никак в себя не приду от того, что случилось.

– Хорошо, раз нет возражений, – возражений не было. – Хорошая новость такая, вон там, – он показал на закопченный иллюминатор, двадцать пять процентов кислорода на семьдесят четыре азота.

Все с изумлением посмотрели на Анатолия Петровича.

– Нет, что, правда?

– Не может быть!

– Вот это да-а-а!

– Как же нам повезло!

Действительно, планет, идентичных Земле очень мало. Только в низкопробной фантастике, что продается на книжных развалах, на всех планетах герои ходят без скафандров и совершают летописные подвиги.

Я сначала хотел поместить выживших в космической катастрофе на планету с ядовитой атмосферой, а то и вовсе без нее, чтоб помучались в скафандрах. Но тогда возникает несколько проблем. Очень много изобразительных средств потеряется, а загруженность повествования мелкими и не нужными деталями увеличится. К тому же скафандры не так уж принципиальны, вот я и поддался соблазну низкопробного фантастического чтива. Это все, во-первых. А во-вторых, откуда брать кислород? Этак все мои герои и помрут, как только закончится газ для дыхания. А он быстро кончается, спроси хотя бы у подводников.

– А плохая новость? – спросил другой пассажир, по имени Джон. Мне только что пришло в голову это имя и я не мудрствуя лукаво… Джон был врачом.

– А плохая новость такая, сила тяжести здесь – один и три от земной.

– То-то я чувствую, что все мышцы болят. – Наконец-то заговорил Агрополк Иваныч. Вот тут-то я выпендрился! Агрополк будет у нас… Ну пусть будет инженером и первым помощником капитана.

С силой тяжести тоже закавыка вышла. Так и подмывало меня сделать планету легче Земли. Тогда бы все мои герои в одночасье стали бы силачами! Кидали бы тюки с оборудованием и провизией, а тюки пусть будут килограмм под сто. Но нет. Им и так повезло с кислородно-азотной, то есть наоборот, азотно-кислородной атмосферой. Вот так и придется им жить – без скафандров, но с повышенной силой тяжести.

Но и бросаться в другую крайность тоже нехорошо. Вовсе незачем делать из неизвестной планеты подобие Пирра, на котором Язон дин Альт, герой космической мыльной оперы от Гарри Гаррисона, начинал свою карьеру наемным игроком. Если помнишь, читатель, на Пирре сила тяжести в два раза превышала земную. При весе в шестьдесят килограмм там ты будешь переносить на ногах все сто двадцать, хотя лично я сомневаюсь, что ты вообще сможешь там ходить.

Теперь уже безбоязненно, но осторожно, наши Робинзоны вылезли на крышу модуля и осмотрелись.

И узрели они бескрайнюю пустыню во все стороны.

И светило палящее слепило им глаза.

И синее небо бездонное не дарило облаков.

Вот и еще одна превратность судьбы. Спаслись они от верной и мгновенной смерти, но попали в лапы смерти медленной (эту мысль я украл у Василия Звягинцева). Желтая пустыня, бархан за барханом, дюна за дюной уходила к горизонту.

Но делать нечего, пришлось потерпевшим кораблекрушение лагерь строить и обустраивать свою новую жизнь.

Ой, совсем забыл, что пятеро их было на «Саваофе». Как же я не вспомнил о ней, ненаглядной… Тьфу, ты черт! Опять имя не могу придумать – экипаж должен быть интернациональным, а с иностранными именами у меня всегда туго было. Ладно, пусть будет… будет… Катрин! Психолог, специалист по ксенофобии. Много люди летают по вселенной, много встречают на своем экспансивном пути, многого боятся, а значит много работы у Катрин.

Мы остановились на том, что невольные колонисты принялись обустраивать лагерь. Натянули огромный тент, снесли под него все, что нашли в модуле. А нашли они вот что: высококалорийных суточных пайков на человека – пятьдесят штук; комплект аварийной связи – одна штука (Агрополк Иваныч сразу принялся налаживать связь) и всякой мелкой ерунды много штук.

– Пойдем, погуляем. – Позвала Катрин Леночку. Та все поняла и пошла за Катрин.

– Вы куда? – Крикнул им Басурман.

– Гулять! – Ответила Леночка.

– Далеко не уходите. Вот вам на всякий случай. – Он кинул ей лазерный бластер (куда без него?). – Умеешь?

– А то! – Сказала Леночка и с бедра пальнула в бархан. Песок сплавился в большой стекленеющий ком, а Басурман признал.

– Умеешь.

Пока девушки гуляли, Агрополк Иваныч сумел связаться с компьютером на остатках корабля, что болтались сейчас на геосинхронной орбите прямо над местом приземления спасательного модуля. Компьютер прислал ему несколько разномасштабных снимков планеты.

Вернулись довольные девушки, а их уже ждал сюрприз. Бортинженер устроил под тентом фотогалерею и пояснил.

– По данным космической разведки, мы находимся на краю огромной пустыни в пятистах километрах от берега довольно мелкого океана. Признаков разумной жизни не обнаружено, радиоэфир молчит на всех частотах, за исключением, конечно, природных шумов.

Девушки приуныли, а Джон спросил.

– А вы звали на помощь?

– Да. С орбиты уже ушел сигнал бедствия. Ответ я ожидаю, примерно, через неделю.

Тут нет ничего странного, что сигналы так быстро распространяются. Это я так придумал. Конечно, можно выдумать теорию, по которой это возможно, а еще проще стырить у какого-нибудь фантаста. Они и так уже все перетырили друг у друга – называй другими словами и пользуйся! Но я делать так не буду – только место тратить и твое внимание, читатель. Сам придумай, если интересно.

– Что ж. – Вздохнул Джон. – Будем ждать.
И стали они ждать.

Кушали раз в день по полпакета на одного, чтобы растянуть на больший срок. Играли в карты. Кстати, я не придерживаюсь мнения, некоторых авторов, что для героев живущих в далеком будущем нужно придумывать игры, если, конечно, это отражено в сюжете. Как, например, это сделал автор «Макроскопа», забыл, как его зовут.

Почему бы им не играть в карты? Неужели их забудут через двести-триста лет? Вряд ли. Поэтому пусть играют в преферанс, бридж или дурака.

Еще колонисты осматривали окрестности. Нашли самый высокий в округе бархан, назвали его Смотровым и наблюдали с него, и просто так, и в оптику другие барханы. В общем, развлекались, как могли.

Долго ли, коротко ли, пролетела неделя томительного ожидания (все успели так устать, что еле передвигали ноги – это от одного и трех «же»). Ответ пришел с опозданием на девять часов. В нем говорилось, что спасательная экспедиция обязательно будет к ним снаряжена, вот только когда – не сказали. Ждите и весь компот.

Пригорюнились Робинзоны. Хватит ли им пайков? Решили перейти на более жесткий график потребления калорий. Почему же так долго нет помощи? Это я так придумал, чтобы время потянуть, скоро увидишь, читатель, зачем.

Решили колонисты, чтоб поменьше тратить сил, лежмя лежать, но съедать совсем по чуть-чуть не получалось, голод терзал все сильнее и по-прежнему, уходило по пол пайки на человека.

Такие вот будни у моих Робинзонов. Но бывает так, что, потерпев крушение возле какой-либо планеты и безопасно высадившись на ней, герой сразу же попадает в водоворот событий. Хотя бы вспомни, читатель гаррисоновский «Мир смерти II». Битвы с чудовищами, интриги местных царьков, свой устав в чужой монастырь и все такое и так далее – интересно, конечно, но надоело уже. А в конце обязательно хэппи-энд. В последнюю минуту прилетает целый флот и спасает всех. Аж слезы наворачиваются. Или находят звездолет, и все равно улетают. Ты уже догадался, читатель, что ждет наших героев?

Да, ты прав. Их ждет судьба не дождавшихся спасения.

Первой умерла Катрин – сердечко не выдержало повышенной гравитации, тем более, сердечко той, что родилась на Луне. Перечислять смерти остальных не буду. Скажу только, что за шесть дней до того, как на орбите планеты возник спасательный корабль «Назарет», от истощения умер последний из Робинзонов – Джон.

Спасатели сели в ста метрах от радиомаяка. Под истрепанным ветром тентом они обнаружили четыре могилы и один труп. Почти полгода экипаж «Саваофа» ждал, но не дождался. А знаешь, сколько таких историй могут рассказать тысячи других планет во вселенной, но не расскажет ни один фантаст – это грустно, однообразно, а потому и нечитабельно. Но ведь это правда.

Спасибо, что прочитал мою историю и не уснул. В другой раз еще что-нибудь расскажу. Когда придумаю.