Холокоста

 Рассказ
 ХОЛОКОСТА

Созерцая лик Христа
Оглянулся – жизнь пуста.
Сведены в тоске уста.
Сыт – и совесть, что киста.

В темноте, избивши ноги,
Ищем мы свои дороги.
Не нашёл – упёрся в быт,
Сам собою позабыт.

Раздвигаем шире ноги,
Месим кровь - стыдятся боги.
Витой ложью - речь густим
Жить бы! Жить бы!
 - Не хотим?...
«Былое в думах).

 Материал попал к нему случайно. Всё было связано с серией загадочных убийств на дальнем таёжном кордоне северного заповедника. Он, только тогда закончил ординатуру и год мантулил по распределению в районной психиатрической больнице вместе со своей нынешней женой, генеральской дочкой.
Работал он тогда с выдающимся психиатром Мозговой Ксенией Павловной.
Помнит их диалог со следователем-женщиной из областной прокуратуры:
— Алкоголь?.. — подсказала следователь. — Бессонная ночь перед этим?..
— Он утверждает, что выпил немного. А вообще не пьет.
— Тем более. Значит, непривычен.
Мозговая скрестила руки на груди.
— Тут ты права, — сказала Ксения Павловна, подумав. — Реакция на алкоголь — вещь индивидуальная. Одних угнетает, других возбуждает...А что есть наша психика? Череда возбуждений и торможений. Хочешь, проверим его основательно? Но для этого надо будет положить в больницу.
Следователь, допускала возможность проведения стационарной судебно-психиатрической экспертизы. Но не теперь.
— Сейчас преждевременно, — сказала она.
— Все мы человеки. За сорок пять лет практики я такое видывала. Вот скажи, может девочка в тринадцать лет видеть сквозь землю? Даже не видеть... В общем, необъяснимый феномен. Почище, чем Кулешова. Вы, наверное, читали о такой?
— О Кулешовой? — переспросила следователь. — Это, которая умела читать руками?
— А точнее, обладала так называемым кожным зрением. Помните, ей давали конверт, в котором был запечатаны тексты?
Ксения Павловна встала из-за стола, вышла на середину кабинета и, указывая на пол обеими руками, начала рассказывать:
-Похоронили ее отца. В гробу. В могилу. Как положено. Проходит день, проходит другой, девочка стала заговариваться. Пристает к взрослым. Твердит, что жив отец, и все тут. Голова у него, говорит, белая-белая! И дышит...
Мозговая замолчала. Следовательше стало, честно говоря, не по себе. А Ксения Павловна продолжала:
— Добилась-таки своего. На третий день разрыли могилу. И что же ты думаешь?
— Жив? — подсказала следователь. — Ведь что могло быть невероятнее?
— Совершенно правильно. Но самое главное — действительно седой как лунь... Ну с точки зрения медицины сам по себе случай с мнимой смертью — явление объяснимое. Что-то вроде летаргического сна. И если бы покойника в кавычках осмотрел, врач то установил бы в чем дело. А история произошла в глухомани, родственники поспешили совершить обряд..,
— Из местных, что ли?
— Ну да.
— Когда это было?
— Лет двадцать назад. Но какова девочка! Меня этот случай заинтересовал. Встретилась с ней, привезла сюда. Наблюдала... Подготовила доклад на областную конференцию психиатров...
Ксения Павловна вздохнула, села на свое место и ухватилась за мундштук.
— А дальше? — спросила следователь, Рассказ ее очень заинтересовал.
— Дальше? — Мозговая рассмеялась, а потом со странной веселостью произнесла: — Этим докладом заработала себе репутацию не нормальной... Да и ты так считаешь... Предупредили?
— Что вы... — растерялась следователь.
— Брось. Ты как вошла, я сразу увидела.
Ксения Павловна лукаво подмигнула следователю: ничего, мол, привыкла к этому. И уже серьезней добавила;
— Как ты решилась ко мне обратиться?
Не везло ей в жизни. Хоть и была она статная, красивая и крепкая, как стальная.. И в уме ей не откажешь, не обидел её бог. Аномальные явления. Тогда им так и казалось. Сейчас это просто фактический материал. Как сейчас выясняется, у неё не оказалось ни одного ошибочного диагноза. И это в психиатрии!
Сколько он бы сейчас отдал за то, чтобы вернуть время. Поработать с той девочкой. Есть методика, есть аппаратура. Участок мозга в определённом диапазоне электромагнитных излучений – сигнал исходящий и сканирующий. Рухнули догмы. Но не стало материала, нет предмета исследований. Что тогда с ней происходило, что она видела во сне. Вопросы, вопросы.
Занимаясь психиатрией, он исследовал, как влияет сон на последующие фазы дня. Девочка не спала все 4 дня. Как происходило восприятие информации? Получалось, расстояние не играло, никакого значения? Но, с другой стороны, неизвестно что с ней происходило бы возле самой могилы? Другой вопрос излучения от отца? Получается и возраст не имеет никакого значения!
Не писалась, хоть убейся, не писалась диссертация. Как заколдованная. Материала много. Завершил физические испытания. Оформил и задел на будущее по аппаратуре воздействия. Закончил уже и заключение. Казалось, поставил последнюю точку. Нет, чего-то не хватает.
 Один из знакомых физиков прочитал хорошие слова:
«Если кто-то требует подтвердить эксперимент математически, то он или больной или сознательный мошенник. Потому, что эксперимент, это и есть доказательство в последней инстанции». Хорошие слова. Современная российская наука – косность, догмы и кланы. Когда мы выберемся из тех социалистических пут? Добить любого соискателя учёного звания можно вопросом об экономическом эффекте.
Помнится академики Прохоров и Басов – разработчики лазерного вооружения, в ответ на подобный вопрос долго матерились.
Сон! Где реальная жизнь? Ведь во сне, когда ты видишь кого-то, и это скорее точно - встречаются наши души. Мысль на самом деле, глубоко материальна. Ежесекундно в каждом из нас происходит до 60 миллиардов термоядерных распадов. Вода ещё загадочней. В нас она находится в миллионах агрегатных состояний. Фактически мысль является сложным многодиапазонным генерируемым излучением. Мысль, это взгляд сквозь среду. Она и воздействует и имеет обратную связь. Самое же удивительное, что для неё не существует понятия времени!
Надо ехать. Найти эту деревню. Найти эту девочку или хоть кого-нибудь.
До места добирался ровно неделю. И как назло, уже в самой деревне подвернул ногу, потянул сухожилия, да так, что неделю и встать на ногу не мог. Поселили в коттедже для начальства, за которым присматривал завхоз Егорыч. Ковры, хрусталь, люстры. Вода из скважины. Бойлер и новая сантехника. Сказка. А за окном глухая тайга. Шаг от деревни и курапачи комками сидят на ветках.
Фельдшерица Татьяна. Их роман начался уже на второй день. Женское молоко. Она до сих пор кормила своего двухлетнего сына. В 36 лет разрешила ему попробовать. Неожиданный, совершенно забытый вкус. Сладкое, потом к нему тянет. Потом узнал, муж спивается, работает в райцентре, может не появляться дома месяцами. Была своя машина, разбил, оно может и к лучшему, а то стал проституток домой возить совсем обнаглел. Измены. Обида, поиск более надёжных вариантов.
Лифчик поддерживающий и делающий грудь высокой.
Потом, спустя время, он понял её. Ревность влечёт жену к другому. Всё путалось. С другой стороны. Часто замечал в поволоке глаз, эту внутреннюю подготовку женщины к таинству природы. Она уже живёт собой. Преодолён свой барьер и тебя она уже начинает подталкивать к этому. Достаточно лёгкого прикосновения и волны предвкушающего наслаждения начнут делать своё лукаво-сладострастное действо.
Сенсоры её восприятия настроены на тебя. В общении, между уже не надо многое говорить, диалог тел идёт сам по себе. Она настроилась. Готова. У Ги де Мопассана, в рассказе «Двое» очень хорошо описано сочетание и несовместимость прекрасного и всего остального низменного, функционально-необходимого. До каких высот должна подниматься страсть, что бы забывалось всё. Всё допускалось. Становилось ожидающе тягостным, даже захватывающим, манящим. Требующим удовлетворения, неуёмного желания и страсти. Пик совместного соития, когда даже плотская грязь становиться необходимым элементом ощущений. Пропадает смущение. И затем когда воспоминания об этом не отталкивают, а влекут. Требуют повторения. Ты вспоминаешь те состояния, начинаешь сопереживать. Будь уверен она тоже это чувствует, где бы она не находилась. И она даст об этом знать. Дума о ней – это и есть её сигнал тебе. Будь ты хоть на другой планете.
Егорыч, рассказал историю интересующей меня девочки. Девочка подросла, стала заядлой таёжницей. Наследственность. Она и врачевала. Многих вылечила, поставила на ноги. Красивая была. Ещё девочке, шаман предсказал, что она утонет. Так и произошло. Как она не береглась воды. Заманил её любовник на озеро в лодку, ударил веслом и утопил. Осудили его, он оказался причастным и к другим убийствам из-за пушнины. Не осталось после неё никого.
В 19 часов запустили движок. Включился телевизор. Сидеть одному не хочется, пошёл в домик завхоза. Встретила хозяйка. Молоко, картошка жарено-пареная. Свой дом в России, как автономная подводная лодка. Что не происходи вокруг, а молоко и картошка есть всегда. Знай не ленись.
Егорыч, сидит, починяет Антону валенки. Антошка смотрит телевизор, не отрываясь, спрашивает:
-Дедушка, что такое холокоста?
Егорыч, не раздумывая:
-Какой-то еврейский шабаш.
Антон подсаживается к деду и начинает ему помогать делать дратву.
-Деда, а ты как к евреям относишься? У нас в классе их все ругают. Говорят, во всём виноваты евреи!
-Я? К евреям? Не знаю. У нас в деревне их отродясь не было. Знаю одно, мы их точно не победим!
-Деда, а кто мы?
-Ну, мы. Люди.
У Антона округляются глаза:
-А, они что не люди?
-Нет, конечно!
Антон заинтригован:
-А, кто?
Егорыч не отрываясь от валенка, спокойно, как давно вызревшее:
-Инопланетяне.
С Антоном происходит непонятная метаморфоза. Он как будто переворачивается в воздухе. Смят этой новостью. Единственное что и остается, спрашивает, окончательно обалдев:
-Да?
Егорыч твёрдо и уверенно:
-Ну, конечно.
Откладывает валенок и поворачивается ко мне:
-Вот смотрите, родины у них нет получается? Нет!
Антон:
-Дедушка, а арабы?
-И арабы тоже!
-Почему?
-А, они похожи.
-А, американцы?
-И американцы! Но, не все. Негры, похоже, местные.
-Дедушка, а мы русские?
-Мы-то? Хрен нас поймёшь. Вроде местные, тутошние, у себя дома, но живём, как на чужой земле. Живём? Помню один фильм, играет актёр Алялин, слова, сказал так сказал : «Жил – будто не жил». Обгадили всё. Мы даже если и инопланетяне, то не дай бог вернуться на ту планету. Представить трудно какой срач мы там навели.
Старик хрипло рассмеялся, закашлялся.
-Ладно, хватит! Ложись-ка лучше спать. Завтра рано вставать.
Заваривает себе чай, больше похожий на чифир. Он его называет - купеческий. Предлагает. Но я отказываюсь. Последний денёк. Попью-ка лучше парного молочка.
-Правда? Да, кому ж она нужна? Вот, послушай, работал я ещё пацаном, после войны, помощником шурфовщика на золотых приисках Колымы. Многое пришлось и увидать, и услышать. Помню , как только приехали, заехали в речку. Смотрю на дно а там камни шевелятся. Присмотрелся, а это рыба. В несколько слоёв. Столько рыбы, столько морей, а живём впроголодь. Из всех тех ужасов, что тогда творились, два рассказа меня действительно потрясли.
Шурф - это разведочная канава в форме глубокого колодца, который капается до коренных пород. Грунт вынимается, промывается и таким образом определяется содержание золота. Тяжелейшая работа.
Ещё раньше мне приходилось слышать, что заключенные, когда шли в побег захватывали с собой и «котлету», то есть такой же беглец, как и остальные. Но только он не знал, что его в побеге по общему сговору должны были съесть. В побег уходили в середине лета, как только начинала созревать голубика-ягода. Помянуть их всех можно выражением – «Кустик бруснички с бело-краснеющими наливающимися ягодками - это было последнее, что он увидел за свою короткую непутёвую жизнь».
Как рассказал один из старых шурфовщиков. Кстати посадили его за то, что во время сельского схода по поводу сбора средств дрейфующим на льдине Папанимцам, сболтнул про то, что попробовали бы они в их деревне, когда нет урожая, перезимовать. Так вот - в лагерях, когда шурфовщик с охранником уходили на разведочный маршрут они брали с собой помощника. Участь его была точно такой же. Только назывался он у них по другому, его называли «живцом». Охраннику доставался его паёк. Шурфовщику приходилось делать двойную норму. Но самое жуткое, что мне пришлось услышать, это о том, что на Колыме была штрафная зона где людей на улице держали в клетках, а питание вообще не завозилось. Там, вовсю, процветал каннибализм.
Всё сошлось. Колымская штрафная зона, годы с 1936 по 1943.
Армянин. Небольшого расточка, метр шестьдесят не более. Из разговора глазами он понял, что руки, не подам. Правила поведения за долгие лагерные годы впитались в него. Не сел он и на предложенный мною табурет, который стоял посредине гаража. Обошёл его какай-то странной щупающей походкой и сел в угол гаража. За спиной стена, а мы, с ингушом Русланом и двери оказались перед ним. Грамотно, всё под контролем. Возможно, благодаря этому он в лагерях и выжил?
Сговорились ехать сразу. Путь не близкий. До посёлка Широкий, где базируется Берелёхский ГОК, второй по величине на Колыме. И от него вдоль ручья Ленкового в горы. Кстати, на этом ручье было самое красивое золото, из всего добываемого на Колыме. В горах полное бездорожье.
Там и находилась «штрафная зона» Колымы. В дороге выяснилось, что знал он и Царека. Тоже армянина. Царек был, как их в войну называли «самострелом». Отстрелил себе руку, чтобы не идти на фронт. Только не учёл, что во время выстрела от пороховых газов возникает ожог. Так и загремел на Колыму. Фартовый был пройдоха и предприимчивый. Бывало целому прииску «Мальдяк» помогал план по золоту выполнить. А это не мало. В ту пору одних заключённых на прииске бывало до 20 тысяч. До сих пор вода вымывает из заброшенных штолен их тела. С двумя дырками в голове. Одна круглая – от пули, обычно сзади. А вторая в виске – квадратная, проверочная – от киянки.
Полигоны, полигоны, конца им и края нет. Всё изрыто до базальта. До лагеря не доехали. Добрались только до кладбища, которое тоже промыли старатели. Кучи костей. И само ущелье жуткое. Узкое. Отвесное. Света не бывает в нём никогда, да и газ родон, наверное прёт так, что все дозиметры зашкалит от радиации.
Так удалось побывать, там в один из отпусков, самому. Интересно, узнают ли люди сколько и как, погибло людей в таких лагерях. Немцы, похоже, со своими лагерями, по сравнению с нами - мальчики. Есть же архив КГБ, он сейчас перешёл ФСБ. Есть списки всех, кто проходил там службу. Безусловно, остались ещё очевидцы того, что там происходило. Остались рапорты и другая служебная документация, техническая документация по устройству таких лагерей. Меры воздействия. Рационы питания. Всё можно восстановить! Но, видно прав Егорыч, правда, действительно мало кому нужна. Рассказал я Егорычу эту историю и пошёл к себе спать.
Постучали в дверь. Он определил – она! Вошла. Молоко её, ещё слаще показалось. Сомлел весь по ней. Весь в ней растворился. Как ребёнок.
-Ты меня на своё молоко присадила специально? Какие у тебя самые заветные желания?
-Мои заветные желания? Холодным, зимним вечером уткнуться любимому в пах и забыть про всё на свете.
Завалил её на стол. Затем усадил на самый край стола. Раскрылась. Отдалась вся. Попытался развернуть её. Заупрямилась.
-Это Вы там городские балованные. Я и мужу не позволяю так, по собачьи, мне надо тебя видеть. Сладкий ты мой.
Всё, как-то скомкано. Подневольный. Страстный инстинкт
Ушла.
Надо уезжать.
Домой? В город - пустыню! Город одиноких, страдающих тел - оболочек. Вспомнился последний диалог, со своей, в театре. Ходили на «Возвращение» во МХАТ. Вошла пожилая, некрасивая, но опрятная дама. Со следами увядающей жизни.
Моя и спросила:
-Когда я буду такой, ты меня будешь любить?
-Ты хочешь, чтобы я тебе ответил по возможности честно?
-Конечно.
-Может не сегодня, такой хороший день? Может, после спектакля?
-Нет. Хочу сейчас!
-Хорошо, дорогая. Ты сама этого хотела. Только без обид, договорились?
-Да.
-Так я и поверил. Женщинам верить – себя не уважать!
-Фу, как грубо. Перестань, говори.
-Ладно. Вот ты говоришь, что меня любишь. А, синоним любви – слабость. Так? Синоним мужчины – сила! Синоним женщины – предательство! Вопрос? Почему? Ты хочешь услышать ответ?
-Да. Договаривай до конца.
-Вот видишь, ты уже обиделась.
-Нет. Я слушаю.
-Хорошо. Представь, что я не родился. Не было б меня на свете никогда. Вместо меня был бы, наверное, у тебя другой? Так?
-Пойдём, уже 2 звонок.
Так закончился наш тогдашний разговор. Из театра хотелось тогда уйти.
Засыпалось. Приснился Татьянин муж, с каким то лопухом и весь чёрный, как чёрт.
Холокоста? Холокоста - наших душ! Чаща? Непознанного, путаного сознания.
Утро. Встал пораньше, зашёл к Егорычу.
Мозаика дня. Внук соскачил с печи и к деду:
-Дедушка, как ты думаешь, корова наша Машка с какой планеты? Я, вот бывает, ей в глаза смотрю и она тоже на меня. И вот всё, как будто она мне сказать что-то хочет. Только не может.
-Ну, тебя к лешему, плонетянин ты бисов. Спей вон лучше варенца, да сбирайся. В город поедем, скупиться надоть. А то вон и мука кончилась. Да и учёного заодно свезём. И уже обращаясь ко мне:
-Вашбродь, как нога-то?
-Да, вроде нормально. Действительно, надо ехать. А то снова заметёт на месяц.
-Ничего, мы на своём тракторишке «Беларусь» откуда хошь выедем.
Так и уехал. Узнал он потом или нет. Но, по прошествии определённого времени, родился у фельдшерицы Татьяны второй сыночек.