Марина Гусева. Арий и Ария

Часто бывает, что готовая книга лежит под сукном, ждет своего часа. Автор по разным причинам не может донести ее до читателя тотчас, то не хватает финансов, то кажется, что в содержание можно будет внести дополнения, а то просто «не доходят руки». Рукопись «Арии» автора Галины Щекиной тоже «вылежалась под сукном» и после первой попытки в 1997 году вышла в свет только в 2005 году, дополненная рядом рассказов.
Название книги говорит само за себя. «Ария», как мелодия (для справки: ария – законченный по построению эпизод в опере, оперетте или кантате, исполняемый певцом – солистом в сопровождении оркестра. Для арии характерны напевность, широта мелодичного дыхания).
В конце сборника, как бы подытоживая все ранее сказанное, одноименный рассказ «Ария» с героем по имени Арий. Создается впечатление, что рассказ автобиографичен (интимно повествование от первого лица). Взлетает дух человека над бедами, утратами, сложностями бытия и окрыленный, несется над землей с арией под названием жизнь.
Автору удалось соединить в единую напевную мелодию разные по содержанию рассказы и истории. Осколки бытия легли в основу мозаической картины.
В общем, и в целом чтение книги захватывает, тревожит, наводит на раздумье о бытии.
Автор, опираясь на лучшие традиции в русской литературе, ведет нас своим путем, показывает свое восприятие мира. Подкупает искренность, желание разобраться и правильно понять то новое, что диктует жизнь на фоне безумной русской перестройки, а также теплая любовь ко всему живущему.
Рассказы бытовые с элементами фантазии, чувственной лирики («Декаданс»), философских размышлений («Чудо и чучело») и житейской мудрости
( «Ожидание коз»).
Большинство рассказов объединяет одна героиня: совестливая, счастливая и несчастная одновременно. То она непосредственный участник сюжета, то посторонний наблюдатель. Нередко героиня считает себя неудачницей («Золотая комната») « И я тоже слетела с их ветки, оторванный листок, ни в мать, ни в отца, оба приличные люди, а я до таких лет дожила - никаких достатков, ничего не добилась». Но разве отсутствие материальных благ позволяет сделать такой вывод? Она добра, щедра, наблюдательна – это уже удачное приобретение для человека.
В рассказе « Пузырики» идет процесс осмысления судьбы, а на его фоне все тот же мотив неудачницы. И хотя в сравнении с одинокой покинутой сестрой и опухшей от пьянства женой друга, героиня считает себя счастливой, даже непозволительно счастливой, она – неудачница, при чем не по жизни, она неудачница в ДУШЕ. Словно быть счастливой и благополучной ей стыдно. Неуверенность, сомнения, неустойчивость внутреннего равновесия свойственны героиням многих рассказов сборника. Не потому – ли, сталкиваясь с беспардонностью мадам Разные Валенки (« Рабство») интеллигентная сотрудница учреждения невсостоянии противостоять наглому напору торгашества и, более того, попадает в рабство к деградирующей личности. Эти, такие непохожие друг на друга персонажи, имеют одну общую нужду – постоянную нехватку денег. И та и другая пытаются решать эту проблему по - своему: мадам – перепродажей, сотрудница – жесткой экономией. Как это в духе нашего времени: в тисках нужды оказались и безработные (бомжи) и интеллигенция (бюджетники).
О назначении женщины, о ее выборе и жизни автор размышляет в рассказе «Уна». И хотя главная героиня делает противоположный от Уны выбор.
« Конечно, я изменилась… это все правильно… У меня есть дело жизни, есть дети – пусть они не любят меня, но я люблю их, меня на земле держит не мало людей, которые оценили меня, наконец..», но неуловимая тревога – а правильно – ли она поступила - не покидает ее. Отсюда и необходимость, что бы заметили, «оценили …, наконец», поддержали, помогли утвердиться в выборе.
Подспудно в каждой душе тлеет желание пожить для себя, Уна возвела это желание на пьедестал. « Дети – это прекрасно, но это совершенно не мое. Я не способна на жертвы, я должна холить себя, вот и все. Некоторые женщины умеют рожать – умеют жертвовать – вот и пускай себе». Образ Уны ярче, чем невольной ее оппонентки, хотя и более недосягаемый, она скорее исключение, чем правило. Вот бы найти золотую середину, чтобы жить и для себя, и для других – как бы тогда счастливо изменились женские судьбы!
Многие рассказы написаны от первого лица. Такой прием с одной стороны сближает читателя и писателя как собесесобеседников и передает информацию без посредников от человека к человеку, создает впечатление интимной доверительности ( «Золотая комната» «Пузырики» «Сумка»).
 С другой стороны возникает сильное присутствие автора, и даже отожествление
его с героями.
В рассказе «Всем отдыхать» вместо радостного события, таинства возникновения семьи беспощадные сцены купли – продажи невесты, пьянство гостей. Страшно, что такие свадьбы стали нормой в нашем обществе и даже традицией «…откуда взялась эта власть над людьми, заставляющая их так уродоваться….Было жалко ее (невесту), было жалко всех. Не так показывали в кино». Разрыв между жизнью и искусством, как наследие ушедшей эпохи, тоже в норме. Нетрудно после такой свадьбы представить взаимоотношения в молодой семье, немало в нашей стране жен – рабов быта, усталых и задерганных, но любящих и от того сильных.
Тема детей – отцов представлена в сборнике рассказами « Золотая комната», «Зима в зеленых травах», «Жабино счастье», «Куда ушла хомка».
Столкновение интересов, проблемы разных поколений, живущих под одной крышей, могут сгладиться только любовью друг к другу. Дети, отстаивая свои интересы, часто эгоистичны, но всему свое время, когда- нибудь и они будут родителями.
Они все поймут – ведь любовь великая сила.
 
Женщина, мать, любовница, друг, творческая личность, работница – всего и не перечислишь - так многообразны образы героинь в рассказах Галины Щекиной.
Каждый персонаж добавляет в арию жизни свой голос.
Сожаление утраты, сила родства души, чувство вины – звучат в рассказе «Издалека».
Строгая жизненная правда звучит в рассказах на деревенскую тему «Ори – Зона»
«Ожидание коз».
Фермерский быт глазами городских интеллигентов Куликов («Ори – Зона»), их причастность к тайне зарождения новой жизни – как рывок к извечному, истинному. «Куличка взяла в руки скользкое, дрожащее существо. Оно тонко мекало и судорожно вертелось, вытекая из горстей…Куличка знала, как бьется пульс, когда нарывает рана. Этот кусочек живого был такой же раной…в руках у Кулички бился чужой пульс, чужое счастье. Надо тихо, тихонечко нести…»
Откровением звучит немудреный рассказ старухи, утратившей опору в жизни, («Меня нет»). Откровением и философским восприятием своей судьбы русской женщиной – матерью. «Меня давно уж нет, молодая была уу. А ныне токо привычка осталась: шуба да валенки. Душа- то ушла».
Душа и духовность, как идея, звучит во многих рассказах сборника («Меня нет» «Жил был мальчик» «Трое на камнях и др.). Поиск и потеря, обретение и утрата духовности стала одной из основных линий книги.
Немало места отведено автором и на безграничную веру в чудо и людей, творящих чудеса (всегда – ли бескорыстно?) в рассказах «Эзотерика» «Чудо и чучело» «Синебрюхов».
Встает вопрос о пользе голода и вреде сытости для души. «Мальчик еще не знал, что еда нужна для того, чтобы остаться в живых и искать свою душу. Чем меньше ешь, тем быстрее найдешь…». Но голодный бредит едой, как же ему оторваться и полететь за душой? И разве сытость утробы не воспринимается интеллигентными Куличковыми (« Ори – Зона») как благо? «Сели есть. Развалы картошки были желтые, сахаристые, в тонком дыму, с каплями постного масла, а тут еще чеснок с солью, сало, хлеб черный…Кулики, бедные, (голодные) так и накинулись. На них нашел такой покой, такое тепло и довольство, что они готовы были забыть работу и любить ее. Тело наполнилось радостью, голова туманилась, руки – ноги не чувствовались вообще». Это - же гимн! Так может быть лучше золотая середина – сытый желудок и творческая голова? Неплохо получится, стоит попробовать.
Говоря о применении языковых средств, нужно отметить несколько нюансов.
Форма короткого рассказа приветствует четкость и емкость изложения («Чудо и чучело» «Закоулок» «Издалека» «Трое на камнях» «Меня нет») и не допускает размытости и бесформенности сюжета («Жил был мальчик»).
Яркость языковых средств, информационность фраз, лаконичность:
«Чтобы отвлечь себя от смерти, надо другого отвлечь от смерти». («Синебрюхов»)
«В закоулке шла своя маленькая жизнь, и проигрывались модели большой и неизвестной жизни». («Закоулок») «Белое тянулось к белому». («Зима в зеленых травах»)
(таких примеров в рассказах сборника множество) говорит о бесспорном овладении автором творческого подхода к короткому рассказу. Но, к сожалению, встречаются и стилистические шероховатости (и грамматические опечатки), которые затрудняют восприятие текста:
«Что, кстати, не оправдалось общенчески, и он исчез…» («Сумка») «По квартире рассыпался двойной скокот (диалект?)». «У нее лапы плохо доставали до пола, морда вечно сонная, вид вообще до того биологический (?) и тупой, что сил нет». («Зима в зеленых травах»)
Образование новых форм слов («Декаданс») – хорошо, и употребление диалектов и устаревших слов допустимо, и часто оправдано текстом, но может для удобства читателей сделать сноски, объясняющие содержание данных слов?
Сборник «Ария» - гармоничное исполнение жизненного восприятия автором.
Размышлять о судьбе, учитывать мнение других, ненавязчиво высказывать свою точку зрения может только зрелая творческая личность. Таким творческим человеком и является Галина Щекина.