Рай

Мне говорят, я сошла с ума, держат в четырех стенах и говорят все время…. Я не понимаю… я не помню… я не хочу вспоминать…
- Привет, Маша, заходи ко мне, у меня яблоки сегодня, - говорю я полной тетеньке… у нее шизофрения, ее лечат электрошоком. Она нервно кивает головой, пытаясь улыбнуться, но лишь роняет слюни, от нее неприятный запах, ее ведут купаться.
Темнота, какой-то шум там, снаружи, чьи-то голоса, прикосновение…
- Эй!!! Очнись к тебе доктор!!!
…зеленая трава, солнце и я в голубом платьице по колено…
- Как здорово как прекрасен мир, я люблю всех. Неправда ли тут чудесно?!
- Правда!!! Здесь хорошо, но как тебя зовут, девочка, как тебя зовут???
- Я не знаю, я не помню….


- Я не знаю, не помню…
- Очнись!!!
Яркий, слепящий свет и бородатое лицо. Я резко приподнялась, но ремни крепко держали руки.
- Кто вы?!
- Успокойся! Расскажи нам про себя, кто ты?
- Я не помню! – на глаза наворачиваются слезы, я покраснела, скривила ужасную жалкую мину и зарыдала в голос.
- Отстанете вы когда-нибудь от меня!? Я не помню ничего. Кто вы такой? Я не хочу!
Я стала дергаться, вырываться.
- Пустите меня!!!
- Укол! Укол!
- Не надо уколов, пустите меня!!!
Кружится голова, наливается свинцом, мне плохо…

Мне снится мой город и мой дом. В нем две комнаты – зал и спальня. Только я и еще кто-то. Его лицо смазано, я не знаю кто он. Он или она. Но мне кажется, что он.
- Я люблю тебя.
- И я тебя. Заехать за тобой после работы?
- Я тебе позвоню еще и скажу.
- Пока.
Он выходит и хлопает дверью. Не сильно, но штукатурка посыпалась. Я смотрюсь в зеркало. Мне лет 19-20. Я одеваюсь и выхожу на улицу…

Передо мной белая стена.
- Нет! Нет!
Я с криком встаю и начинаю метаться по палате – здесь невозможно ничего поломать! Я скидываю простыню и подушку на пол, пытаясь порвать, но ничего не получается… в изнеможении я опускаюсь на пол. Кто-то осторожно стучит в дверь и приоткрывает ее.
- Ты обещала ябвоки,- шепелявя, произносит Маша.
- Вон отсюда!
Она рыдает и, оплевав порог, убегает.
- Дура!!!- ору я.
Через минуту мне становится стыдно и еще через минуту заходит бородач.
- Пройдемте.
- Нет.
- Почему?
- Отстаньте от меня.
- Вы что-то хотите? Есть, пить, читать?
- Нет.
- Точно?
Он бесит меня, он… почему он не сбреет бороду?
- Почему ты не бреешься, урод!? Я хочу, чтобы ты валил отсюда и побрился!!!
Я прыгаю в его сторону и пытаюсь вцепиться ему в лицо, выцарапать ему глаза. Бородач проворно выбегает из палаты и захлопывает дверь. Но не закрывает.
Я выхожу за пределы своей «территории». Работает телевизор. Почему они решили, что я сошла с ума? Почему они заперли меня здесь, почему меня никто не навещает?
Когда я прохожу мимо этих психов, они стихают и с ужасом смотрят на меня. Почему?
Я подхожу к одному.
- Как тебя зовут?
- Пе…пе…Петя…
- Почему ты меня боишься? – я стараюсь говорить ласково, но получаются какие-то угрозы.
- Ка…как почему? Почему? Ты же избила Таню, когда она, ну, ты же помнишь?
- Нет, не помню…
Я ухожу от него. Я ничего не помню. Почему я ничего не помню? Что они сделали с моей памятью?


Он подхватил меня на руки. Он так торжественно одет - на нем костюм и я… в подвенечном платье… у нас свадьба?
- Горько! Горько! Горько!
 Толпа народу и у всех смазаны лица. Это правда со мной случалось или я просто хочу, чтобы это было?..
Утро. Я смотрюсь в зеркало. Я даже красива.
- Я люблю тебя,- шепчет он, - Ты такая красивая.


Надо мной опять лицо бородача.
- Что со мной случилось? – как ласково получается у меня говорить…
Все вокруг улыбнулись.
- Ты упала в коридоре, потеряла сознание, - говорит девушка.
Ее лицо мне знакомо. Наверное, она не впервые стоит надо мной.
- Ты такая красивая, - говорю ей зачем-то я.
Она улыбнулась. Бородач удивлен.
- А я? – продолжаю говорить, - а я красивая? Дайте мне зеркало!
Они молчат.
- Дайте мне зеркало! Почему вы молчите!?
- Дайте ей зеркало, - говорит бородач.
Девушка достает зеркало. Дрожащими руками я подношу его к лицу.
- Кто это?! – я вижу …урода! Шрамы по всему лицу…
- Кто это??? Это не я!
Со злостью отшвыриваю его в угол… оно разбито вдребезги.
- Это не я! Это не я! Кто это?
Они молчат.
Я встаю с кресла, на котором лежала.
- Вы сделали из меня урода, вы, вы!!!
Я выбегаю из кабинета, они бегут за мной, я вижу лестницу и спускаюсь по ней, один неосторожный шаг…

Солнце…
- Ты хочешь сюда, ко мне? – спрашивает голос.
- А кто ты?
- Я твой друг. Я хочу, чтобы ты была счастлива, как раньше. Хочешь?
- Да, хочу.


Белые стены… рядом со мной столик с едой и водой… Я смотрю в воду… там нет моего отражения… Я выхожу из палаты.
- Эй, вы! – кричу я кучке психов, смотрящих телевизор, - у кого есть зеркало?
- У меня есть!!! – Маша подносит мне маленькое зеркальце.
- Нет! Мне нужно большое. У кого есть большое зеркало? Отвечайте, всех убью!!!
Какая-то женщина встает и несет мне чуть большее зеркало.
- Сойдет, - говорю я, - как тебя зовут?
- Рома.
- Рома? Ну, спасибо, Рома, ты хорошая девочка…
Я вернулась в палату и села на кровать. Наконец я осмелилась посмотреть на себя.
Я похожа на ту девушку из сна. Только та была красивой, а я – нет. Я не знаю, как передать, насколько я была страшна. Я оглядела свои руки и ноги. Они были в порядке. Я начала раздеваться. Чуть выше колена был здоровенный шрам, а на животе как ожог, что ли. Я ощупала голову. На затылке я нащупала шов.


Он проснулся и с улыбкой смотрит на меня.
- Я так рад! – говорит он.
- Чему? – я потягиваюсь… так здорово, я так счастлива.
- Как же! Теперь нас будет трое. Ты, я и малыш.
Я чувствую его руку у меня на животе.
- Я поправилась на три килограмма, - с улыбкой говорю я.
- О-о! Наш малыш растет!
Мы смеемся.
- Как хорошо, что мы поженились и живем теперь вместе! – говорит он.
- Да. У меня ведь кроме тебя нет никого.


Я спокойно просыпаюсь. Впервые за все время. Мой живот, мой ребенок. Где???
Босиком по холодному полу. Я бегу. Где их чертов кабинет? Опять эти ступеньки… я бегу по лестнице.
«Только бы не упасть, только бы не упасть…»
Дверь… она не открывается. Со всей силой я ударяю в нее ногой…
 - Нет!!! – кричу я, - нет, опять, нет…
Темнота.


- Так ты идешь?
- Да я иду.
- Бери меня за руку, закрой глаза, доверься мне, мы пойдем по облаку.
- Где мой ребенок? – шепчу я.
- Она ждет тебя. Прелестная девочка. Она ждет тебя там.
- Как ее зовут?
- Я не знаю. Ты сама должна выбрать имя.
- А он? Он тоже там?
- Нет, его там нет.
- А где он?


- Мне кажется, нужно ее запирать. Мало ли куда она выбежит? Что она сможет сделать? С собой, с другими. Я вообще не понимаю, как после стольких случаев ее до сих пор держат здесь, а не в специальном помещении.
- Тише, она очнулась. Будьте с ней ласковей, вы же знаете, она больна.
Я пытаюсь пошевелить руками. Ничего не получается. Ногами – тщетно. Неужели меня так крепко привязали? Я открываю глаза.
- Тебе помочь? - спрашивает кто-то участливо.
- Не надо мне вашей помощи, - я пытаюсь резко встать, но лишь падаю с кресла. Врачи подбегают и поднимают меня на руки.
- Что случилось? - они в недоумении. Я тоже.
- Где, где мои руки? Ноги? Я их не чувствую!!
Бородач поворачивается к остальным, и я разбираю совсем немного слов: «Нервный срыв, паралич конечностей». Какая чушь! Я абсолютно здорова, у меня прекрасные нервы.
Меня бережно берут на руки и несут, наверное, в палату.


Я очнулась не в палате и не в кабинете. В каком-то новом помещении, снов я не видела. Одна рука работала. Ну, хотя бы это. У меня было ощущение как будто я что-то или кого-то забыла. Вошли. Это был бородач. Почему-то без бороды.
- Как вы себя чувствуете? Вы нас сильно напугали, - он улыбнулся.
- Вы сбрили бороду. Вам так намного лучше.
Он вновь улыбнулся.
- Вы, ей-богу, прямо как ребенок!
Ребенок? Почему ребенок? Какой ребенок? Мой ребенок!
Я попыталась приподняться, но ничего не получилось, здоровой рукой я хватаю врача за халат.
- Где мой ребенок? – цежу я сквозь зубы, - Где?
Его лицо перекашивается, он вырывается и выходит из кабинета, предварительно потушив свет.


Я подхожу к большому шкафу-купе с зеркалом. У меня уже довольно большой живот, я вешу 65 килограмм. Кто-то поворачивает ключами в замке, я опускаю майку и выхожу ему навстречу.
- Привет, любимый.
- Привет, милая.
Он наклоняется, чтобы чмокнуть меня в щеку. Мы идем в зал, он садится в кресло, я прохожу на кухню.
- Подожди, - говорит он, - тебе тяжело? Садись, я сам все разогрею.


Яркий, яркий, яркий, яркий свет, вспышка. Где я? Небо уже не так ясно как было, серая тучка заслоняет солнце, дует ветер.
- Быстрее, идем!
- А он? Где он?
- Он догонит! Скорее, иначе мы не успеем!
- Я не пойду без него!
- Он не может, пока не может.
- Почему?
- Я объясню тебе, потом. А сейчас нам пора.
Раздался оглушительный гром.
- Бежим!!!


Глубокий вдох и выдох.
- Пульс есть?
- Да, все в порядке.
 Я опять в том же помещении. Опять вокруг меня толпа народу. Но бородача нет. Почему его нет?
- Все в порядке? Как ты себя чувствуешь?
Надо мной склоняется красивая медсестра.
- Я умру? – тихо мурлычу я.
- Нет, что ты.
Видимо молодая, неопытная. Она вся покраснела, и даже глаза ее заслезились. Значит, умру.
- Ну, зачем ты врешь мне?
Она выбежала за дверь. Глупышка. Себя бы пожалела. Врачи оглянулись на меня.
- Тебе ничего не нужно? - спросил врач, я не видела какой. Мои глаза уже были закрыты. Я слышала, как хлопнула дверь. Но не спалось.
 
Кто-то зашел. Не один.
- Что с ней, доктор? – шепотом спросила медсестра.
- Ты, правда, хочешь знать? – я узнала голос моего бородатого врача.
- Конечно. Она так несчастна. Мне ее ужасно жаль.
- Я расскажу.
Она меня не помнит, она потеряла память. Я друг ее мужа, ее друг, был свидетелем на их свадьбе. Она такая красивая была. Она мне нравилась, но Коля – ее муж – опередил меня. Я не злился, не стал мешать их счастью и нашей с Коляном дружбе. Смотри.
Я приоткрыла глаз и увидела фотографию, которую бородач показывал медсестре, на ней была красивая женщина…я…
- Вы любите ее до сих пор?
- Да.
Я закрыла глаза.
- Вскоре она забеременела. Боже, как она была счастлива!!! Каждый день, прибавляя по грамму, она цвела. Я следил за процессом. Все было прекрасно, она ждала девочку. И Коля был на седьмом небе. И вот настал день, когда она должна был рожать. Я тогда был у них дома. Воды отошли, отец был ужасно взволнован, не мог вести машину, я сел за руль, он сел назад вместе с ней.
Я все вспомнила. Все: как меня зовут, как звать должны были мою дочь…
- Эд!!! – Закричала я, у меня получилось даже встать, ноги отлично работали, я ничего не чувствовала, - Где моя дочь?
- Шшш! Не волнуйся. – Они встали и с перепуганными лицами смотрели на меня, на дверь…


- Мне больно, Коль, мне больно!!!
Наконец, я четко видела его лицо.
- Коля, что случилось? – в комнату вбежал Эд.
- Кажется, она рожает!
- Скорей, бери ее. Моя машина здесь.- Он засуетился, стал махать руками…
- Я поведу!
- Нет, Коль, и не мечтай, ты не в состоянии. Успокойся, бери мамочку, - он улыбнулся, - и бегом в машину.
Мне было больно, ужасно больно. Не соображая, я села с мужем назад и мы поехали.
- Скоро я стану папой, совсем скоро, - улыбаясь, он гладил меня по животу.
- Да… Малышка причиняет мне такую боль…
- Эй! Малышка, - он погрозил пальцем животу, - не мучай маму.
Я улыбнулась.
- Да не гони так, Эд! – крикнул Коля. Машина сбавила скорость, но тут же мне стало ужасно больно, я вскрикнула, и Эд поехал еще быстрее, чем ехал до этого. Мы выехали на мост.
- Уже скоро, - шепнул Коля.
- Осторожно! – крикнула я. Посреди дороги стояла собака. Эд повернул, потом еще раз, машина стала скользить, сбила забор с краю от моста и полетела…


Яркий свет…
Мне на плечо упала капля.
- Идем!
Полил дождь.
- Скорей, пойдем, не успеем!
- А где Коля, что с ним?


- Николай до сих пор лежит в коме…
- А почему ты остался жив…. Даже не ранен? – сквозь шум дождя слышен голос медсестры.
Я открываю глаза. Вижу медсестру и бородача, они что-то делают надо мной. Эд наклоняется, приподнимает свою штанину и показывает протез.
- И еще по всему телу шрамы. Однако мне повезло больше чем им.
Он оглядывается на меня.

- Я тебе все рассказал. Так ты остаешься?
Узкая полоска впереди меня. Она становится меньше. Он уходит.
- Стой! Я иду!
- Побежали! – я еле слышу его голос, не слышно ничего, кроме дождя и грома.
- Я бегу!!!
Я поскальзываюсь на мокрой траве. Мне кажется, я не успею за полоской. Нет, успею. Я ныряю туда. Успела.

- Пульс…пульса нет! Электрошок… нет… нет…
- Она умерла.
- Электрошок!
- Эд, она умерла. Ее больше нет.