Город-3 Из цикла Всадник

Город агонизировал. Дымный смрад костров стлался по улицам и площадям. Мертвецов уже не везли на кладбище. Живые пытались бежать, но вокруг города стояла плотная стража – арбалетчики убивали всякого, кто появлялся из него. Старый приор монастыря и настоятель Собора умерли почти вместе – на коленях перед статуей Покровительницы Города. Незримые смертным, Всадники тенями скользили по улочкам, обходя дома один за другим. И Ангелы – Хранители печальной вереницей покидали Город. Только Проповедника Смерть обходила стороной. Он, сам похожий на Смерть, блуждал по Городу, проповедуя, причащая, читая молитвы. А в ответ слышал проклятия вслед. Часами стоял на коленях перед Покровительницей в ожидании чуда, знамения, но Она не отвечала.
В городе зрел бунт. Бунт живых мертвецов.

Он, тяжело дыша, поднялся по тропе к обители. Постучал в запертые ворота. Последний из братии, еще остававшийся в живых выглянул в окошечко,
увидев его – захлопнул обратно. Обличитель постоял еще немного и побрел вниз. Все эти дни он спал на скамьях собора. Но сегодня что-то погнало его в обитель. И теперь возвращался, досадуя на себя. С дороги он видел какое-то оживление
в умиравшем городе. Мелькали факелы, то там, то тут на перекрестках собирались кучки. Жестикулировали. Отсюда неслышно было их. Но он сразу понял – это по его душу. Осмелели.

 Обличитель шел по улицам Города. И они тянулись за ним. Отовсюду.
Кто с камнем в руке, кто с палкой… Но пока никто не решался. Они просто сходились со всех улочек. Лишь путь вперед – к площади оставался пустынен.
И там кто-то ждал. Когда он задыхаясь добрел до площади, то увидел темную фигуру в плаще из мрака с низко приспущенным капюшоном. Серебряный череп на рукояти меча выглянул из-под плаща. И прищурился пустой глазницей. Словно сотканный из мрака, конь Всадника высился как монумент. Повеяло ледяным холодом.

Мрачное веселье взыграло в Обличителе. Он обернулся к остаткам жителей Города. Они смотрели угрюмо, недобро.
- Что? Убить меня хотите? Избавиться?
Бичеватель вдруг рассмеялся, сухим дребезжащим смехом. Яростный огонь вспыхнул в его глазах. Совсем как в тот день – на площади, когда они пали на колени перед ним. Сухая рука взметнулась вверх.
- Но видит всё Господь гневный. Он послал мне защиту. Все умрут – и не станет Содома! Никто не спасется от гнева Его. Зрите. Смерть с мечом огненным скачет за мной, и конь ее топчет умышляющих на меня.
- КТО СКАЗАЛ ТЕБЕ ЭТО?
Голос грянул набатом. Обличитель изумленно замер. Обернулся назад. Два синих огонька сверкали из мрака.
- Разве не послан ты довершить начатое? Разве не меч гнева несешь вертограду сему?

- КТО ДАЛ ТЕБЕ ПРАВО СУДИТЬ О ПРОМЫСЛЕ БОЖЬЕМ?
Всадник надвинулся на него. Леденящая тень упала на Обличителя.
- Я ПОСЛАН ПО ПРОСЬБЕ ЕЕ. ЭТО ОНА ВОЗЗВАЛА К ГОСПОДУ ЗА ВОЗМЕЗДИЕМ!
- Да! Да! Возмездием! Было знамение мне, исполнил я волю Его!
- О ЧЕМ ТЫ? СМЕРТНЫЙ.
- Слезы Ее…
Прохрипел Обличитель.
- ТО, НЕ ТЕБЕ ЗНАМЕНИЕ БЫЛО. ПЛАКАЛА ОНА О ПОЭТЕ СВОЕМ. А КТО ВОСПЛАЧЕТ О ТЕБЕ?
Люди смотрели и не видели ничего. Обличитель на их глазах сходил с ума. Он с кем-то дискутировал, воздевал руку… Грозил статуе.
- Совсем с ума сошел в злобе своей.
Пробормотал, взвешивая увесистый булыжник в лапище, кузнец.

Никто не видел, как тускло блеснул меч в руке незримого Всадника.
Только внезапно схватился Обличитель руками за грудь… Дернулось иссохшее тело
и упало навзничь в дымивший посреди площади костер. Грубая мешковина затлела, вспыхнула. Застыла отведенная для броска рука кузнеца.
- Помиловал Бог от греха убийства.
Прошептал он с облегчением.
А Легат, развернув коня, молниеносным взмахом меча рассек надвое ухмылявшуюся Чуму.
И Город облегченно вздохнул.
Стрингер.