О русском вкладе в творчество В. Шекспира

 Ведь выскочки чужих имен не помнят.
 
 В.Шекспир
 
 
 
 Как известно, к концу XVI-го века между Англией и Россией сложились уже достаточно устойчивые торговые и дипломатические отношения, и даже отношения матримониальные, чуть было не закончившиеся свадьбой царя Ивана Грозного и королевы Елизаветы.
 Естественно, В.Шекспир, живший в гуще событий своего века, должен был знать об этом. В составе труппы лорда-камергера он неоднократно бывал при дворе, а потому вполне мог даже общаться с кем-нибудь из русских купцов или сватов. "Тот сын побочный века своего, кто приноровиться к нему не в силах" ("Король Джон". I, 1, перевод Е.Бируковой).
 И, похоже, именно вследствие этого общения в пьесе "Бесплодные усилия любви" (V,1) появились замечательные слова: "Уток его рассуждений выткан искусней, чем основа его доводов" (перевод Ю.Корнеева). Ведь не представляет особого труда увидеть, что эти слова очень созвучны русской пословице: "Забор хорош, да столбы гнилы".
 Конечно, люди, знающие, что в библиотеке Британского музея хранится книга М.Монтеня "Опыты" с пометками Шекспира, могут сослаться на то, что, наоборот, Шекспир опирался на слова из этой книги: "Обосновывать изначальные и всеобщие истины не так-то просто. И наши наставники, скользя по верхам, торопятся поскорее подальше или, даже не осмеливаясь коснуться этих вопросов, сразу же ищут прибежище под сенью обычая, где пыжатся преисполняющего их чванства и торжествуют".
 Главный аргумент, опрокидывающий подобный домысел, приведен Шекспиром в пьесе "Зимняя сказка". Вообще, складывается впечатление, что эта пьеса написана Шекспиром для того, чтобы в ней помянуть всех людей, мысли которых он развивал в своем творчестве. Именно этим объясняется вызывающий, возмутительный анахронизм, допущенный в этой пьесе Шекспиром, пославшим за свидетельством невиновности Гермионы к оракулу храма Аполлона в Дельфах, на фронтоне которого были выбиты устремленные в вечность слова: "Познай самого себя". Иначе откуда могли бы появиться в "Гамлете" слова, сказанные Лаэртом: "Враг есть и там, где никого вокруг". Этим же объясняется и выбор имени главной героини пьесы, известного всем по гомеровскому эпосу. А уж поминание Шекспиром Джордано Бруно вовсе очевидно:
 
 Тот еретик, кто поджигает,
 А не тот, кто горит.
 
 (II, 3, перевод Т.Щепкиной-Куперник)
 
 Поэтому не иначе, как указанием на один из источников своих обобщений, можно считать слова Гермионы: "Отец мой был русский император" (III, 2). И поскольку, очевидно, Шекспир опять допускает возмутительный анахронизм, под "императором" он подразумевает прямо противоположное - народ.
 И может быть, именно поэтому англичане уже века не могут понять смысл шекспировских слов о необходимости думать об основе предлагаемых нам или нами выводов, поскольку, как неоднократно указывал Шекспир в своих произведениях, "Добром не кончишь, если начал худо".
 У русских же, благодаря тому, что это понимание выражено уже пословицей, оно почти в крови. Недаром В.Одоевский писал: "Для объяснения всякой мысли надобно начинать с азбуки, ибо люди гоняются за одними выводами, тогда как все дело - в основании". И А.Блок писал: "Догматизм, как утверждение некоторых истин, всегда потребен в виде основания (ибо надо же исходить из какого-нибудь основания)".
 Поэтому только русские способны увидеть и оценить титанические усилия Шекспира по донесению до людей понимания, что в основе всех разумных, добрых, вечных выводов лежит вечная истина взаимосвязанного сосуществования элементов прошлого, настоящего и будущего в каждом миге бытия. И если русские сами еще не начали делать эти выводы, то происходит это только потому, что у них в крови ждать "пока не грянет гром".
 В утешение англичанам можно отметить, что французы тоже не поняли своего Монтеня, как китайцы не поняли своего Конфуция: "Благородный муж стремится к основе. Когда он достигает основы, перед ним открывается правильный путь". Правда, китайцы могут оправдаться тем, что хотя Конфуций и говорил "Я познаю все с помощью одной истины", он, не указывал на нее так же точно и ясно, как это делал в своих произведениях В.Шекспир.
 Впрочем, как гласит английская пословица, "Никто так не слеп, как тот, кто не хочет видеть". А потому все, кто не хочет видеть русского вклада в творчество В.Шекспира, - просто слепы.