У ребёнка лейкемия. Рассказ со счастливым концом

Машеньку ждали все: мама, папа, бабушка, дедушка, все родственники. А как Таьяна её ждала! Давно было известно, что у неё будет девочка, хотя муж категорически был против этой новости, но факт был неизбежен.
В течение трёх лет Татьяна не беременела, и врачи вынесли свой вердикт: Бесплодие второй степени.
Всё так было неожиданно. Татьяну вместе с 6 классом послали в сентябре убирать помидоры, и один мальчишка-шалунишка довёл её до слёз: он решил через поле убежать домой, потому что его кто-то из одноклассников обидел. Она гналась за ним через всё поле более километра. «Ну, погоди, сейчас я тебя догоню, шалунишка», - бубнила она себе. И когда Татьяна достигла цели, её всю трясло от обиды, напряжения и негодования. Совсем молоденькая учительница английского языка рыдала, рыдала от души, и наслаждалась этим рыданием. Но вдруг к ней подошла слегка поддатая тётка и сказала:
- Чё ревёшь?
- Ученик обидел, - захлёбываясь слезами сказала Таня.
- Не реви, ерунда это. А вот кто у тебя Тамара?
- Мама моя.
- Очень больная, но ещё поживёт. А Мария?
- Бабушка моя, а что? Вы меня знаете?
- Слушай, у тебя нет детей, правильно, и не можешь забеременеть?
- Да, а вы откуда знаете?
- Будет у тебя ребёнок и очень скоро, а назовёшь дочку в честь моей мамы – Марьей, поняла?

Татьяна ехала в автобусе и всё не могла переварить полученную информацию: «Да, у этой бабы, наверное, белая горячка или упилась водкой она так? Я к таким врачам обращалась и в санаторий ездила, а тут какая-то колдунья пьяная в стельку... Ясновидящая, насмешила».
Но через месяц она поняла, что беременна.
Как радовалась Тамара – мама Татьяны! Казалось, её счастью нет предела. Ведь с тех пор, как Танин папа от неё ушёл, она чувствовала себя такой одинокой, а тут внучка. Тамара радовалась, как маленький ребёнок, которому купили долгожданную игрушку.
А как радовалась бабушка. Ведь что скрывать, все в семье знали, что Таня её любимица. Бабушка очень преживала все семейные неурядицы, считала себя виновной во всём, старалась всячески загладить вину сына: баловала внуков всякими подарками, привозила постоянно продукты, в общем, опекала, как могла, отказывая себе во всём.
Ах, бабушки, милые, но почему мы начинаем ценить вас только потом... спустя года...
 ***
В роддом Татьяну отправили за пять дней до родов. «Матка в тонусе – это опасно», - отпарировала врач-гинеколог и вызвала «неотложку». По случайному совпадению, хотя мы с вами, дорогой читатель, давно знаем, что случайного в жизни не бывает, Татьяна попала в тот самый родильный дом, где рожала её мама, и даже в ту самую палату. Это был не простой родильный дом, а при Медицинском институте. 1992 год. В родильный дом пришла целая партия гуманитарной помощи из Германии. Роддом сиял чистотой, недавно завезли новое оборудование, даже ночные рубашки были новёхонькие и фирменные.
Вечером приехала к ней бабушка, привезла передачу, вскинула на Танюшу свой пронзительный взгляд и сказала: - Да, вижу, что вот-вот ты будешь рожать.
И правда, как только она уехала, у Тани начались схватки.
***
К утру схватки стали просто бешеными. Тем не менее, Татьяна в перерыве между сильной болью и менее сильной - даже с мамочкой успела поговорить. Ну, что она могла сказать при дикой боли, одно только:
- Мамочка, едь домой! Не нервничай, всё будет отлично!
Мама вся в слезах произнесла:
- Доченька, но почему ты мучаешься? Пусть лучше я буду на твоём месте!
Схватка скорчила Танюшу в бублик, больно и смех раздирает:
- Мамочка! Ну, не смеши. Это же не болезнь какая-то. Я ведь рожаю. Все проходят через это... Всё, не могу...
Мамуля в слезах укатила домой.
К Танюше подошла врач – Анна Григорьевна. То ли её поразил бледно-зелёный вид молодой женщины, то ли тощая Танина фигура с торчащим животом, только она произнесла:
- Таня, милая, покричи. Я вот читала в газете «СПИД-инфо», что это очень полезно – кричать во время родов.
Были уколы в живот, нижнюю часть спины, опять в живот... сколько их было, Таня не помнит. Потом ей ввели какой-то препарат в вену и... она увидела сон...
Бассейн, вокруг бегают маленькие человечки в белых халатах. Татьяна лежит в воде, но родить не может, и вдруг видит: везут её на кессарево сечение, а по пути встречаются маленькие человечки, да ещё и говорят: - Вот какая ты мать, даже родить не можешь нормально, сейчас родится девочка, а ты её первой не увидишь, ха – ха – ха...
Кто-то бьёт по лицу?
- Таня, Танечка, что с тобой? Почему ты плачешь? – спрашивала встревоженная врач.
- Где моя девочка, где она?
- Милая, да ты же не родила ещё, - отвечала ей Анна Григорьевна.
И потом: - Ну-ка, Танюша, тужься, сильнее, ещё, давай, милая, ещё разок, ну... Девочка! У тебя девочка! А плечи какие сильные и головка большая, будет умная, наверное.
Танечка, размазывая слёзы счастья по лицу, прошептала:
- Девочка! Анна Григорьевна! Как я счастлива! У меня девочка! Какая она красивая! Как я её люблю!
А Танину маму привели прямо в родильный зал. Слёзы вместе со смехом перемешались. Мамочка целовала Танюшу, поздравляла.
Персонал родильного дома долго помнил ту «ненормальную» семейку, которая прикатила в составе двадцати человек к роддому, расстелила подстилку и принялась отмечать это долгожданное событие прямо под окном Таниной палаты, благо, что лето на улице.
Нет, вначале её папа привёз делегацию с пьяными французами, которые хотели поднять на «ура» весь роддом, санитарки бегали по коридору и кричали: «Петрова, угомони своё семейство, не то будешь со своим ребёнком на улице.» Хорошо, что они оказались такими находчивыми и, наконец, угомонились, усевшись под окнами на подстилке. Мамульку Таня вообще впервые в жизни видела в таком состоянии: ведь она вообще не пила, потому что болела бронхиальной астмой, и врачи ей назначили гормональные препараты, а, как всем известно, алкоголь не сочетается с лекарствами. А тут, вот смех: мамочка пьяная... Во, дают..., – не переставала удивляться увиденному измученная родами Таня. К тому же они кричали раз двести под окном:
- Поздравляем! Танечка, покажи девочку!
Как они её замучали. Но такие смешные. Танина мама бесконечно повторяла: - Я купила красненькие ленточки! Я купила красненькие ленточки! Доця, ну посмотри же: какие ленточки я купила нашей принцессе. Таня улыбалась, ей было приятно, что мамочка так радуется, что она нормально себя чувствует, и даже немного выпила... чего не было уже много лет. Сколько было поздравлений, записок...
Не был рад только муж, потому что в его планы девочка не входила, он хотел мальчика, и когда разьярённая санитарка на него наорала: - Жена мучается, рожает, а ты носом крутишь. Вот бессовестные мужики. Мальчиков они все хотят. Да это ж твоё дитя. И посмотришь, девочка – куда лучше мальчика! – тогда он немного смягчился и... напился тоже.
***
Забирали из родильного дома Танюшу и ребёнка трое мужчин и, как сказал её папа: «Три поколения» - муж, Танин папа и её же дедушка.
Машеньку любили все: у мамы с папой – первая внучка, у братика – первая племянница, у бабушки с дедушкой - первая правнучка, а у Танюши – первая и долгожданная доченька.
- Бабушкина кукушечка,- приговаривала Танина мама, когда внучка будила её в очередной раз ночью.
Мамочка всячески помогала ей в уходе за ребёнком. Роды были ведь нелёгкие и отголоски всё ещё давали о себе знать. Назвала Татьяна её Мариной, побоялась назвать Марьей, как гадалка сказала, что-то почувствовала, что-то внутри подсказало: нужно немного изменить имя, вдруг это её спасёт. Но в семейном кругу долгожданного ребёнка звали Машенькой.
Всего сейчас и не вспомнит Таня, сколько сил тратилось для того, чтобы вырастить доченьку: одиннадцатый этаж, лифт не работает, электричество отключают, смесей в магазинах нет, о памперсах можно только мечтать... Очень тяжёлыми были перестроечные годы в России и странах СНГ. Но как-то люди жили и умели радоваться, как говорится, в мелочах.
В два года Машенька знала столько стихотворений, песенок, сказок, загадок, что просто диву все давались. Однажды пришла в гости к ним Танина тётя, и когда Машенька ей прочитала наизусть:
- Под голубыми небесами, великолепными коврами, блестя на солнце, снег лежит...
Тётя призадумалась и сказала:
-Что-то такое знакомое. Кто же это написал?
- Ты сто, не знаес? Это зе Пускин!
На многие годы осталось это в памяти родственников, как анекдот от Машеньки.
А когда она пошла в детский сад, то воспитательница могла не переживать, что какой-то ребёночек вдруг заболел и на утренник не придёт. Машенька знала все стихотворения, и могла заменить просто всех ребятишек. Однажды в саду была эпидемия гриппа, случилось это как раз перед Новым годом, а тут утренник, почти половины ребятишек не было. И после каждого выступившего воспитательница произносила: - Маша. И Машенька за всех заболевших рассказывала стишки.
Таня была на том утреннике, хотя ей и не было особо весело, потому что совсем недавно они похоронили маму... Татьяна смотрела на Машеньку и думала: «Вот мамочка была бы так рада за свою Кукушечку...»
Когда Машеньке исполнилось три с половиной года, Танечка познакомилась с молоденькой учительницей. Звали её Ольга. Она была такая тонюсенькая, маленькая и очень добрая. Таня предложила Оле заниматься с Машенькой русским языком (готовить ребёнка к школе в те годы было очень модно) и она согласилась.
Машенька – первая Олечкина ученица. Они просто влюбились друг в друга с первого взгляда и Татьяне было забавно наблюдать за ними со стороны: две подружки – щебетушки.

***
 
- Ты знаешь, папуля, что-то неладное происходит с Машенькой с сентября месяца, - взволнованно говорила Таня своему отцу.
- Что же?
- Да вот потеть она начала. В начале мы думали, что она просто наделала под себя. Но потом поняли, что нет, она так потеет. Представляешь, в садике за два часа сна вся постелька мокрая.
- Ты знаешь, Танечка, я тоже замечал, что ручки у неё холодные и мокрые. Даже не знаю, что сказать, к врачу её поведи, - отвечал взволнованный отец.

***

 Приближалось 1 Мая, в садике был утренник, Машенька была ведущей утренника. Танюша шла такая счастливая! Какое всё-таки изумительное у неё дитя, не могла мысленно нарадоваться молодая мама.
Когда утренник подошёл к концу и Таня шла с Машей домой, их неожиданно догнала мама одного мальчика: - Вы знаете, Таня, вы только не волнуйтесь. Воспитательница не смогла вам сама сказать...
- Да, что же случилось? – спросила взволнованная Татьяна.
- Понимаете, вам нужно сдать анализы. У Машеньки под бородкой воспитательница нащупала шарик... , - дрожащим голосом произнесла досмерти напуганная женщина.

***

Таня не придала большого значения услышанному, но на всякий случай вместе с дочкой посетила районную детскую поликлиннику и «сдала анализы». А на следующий день у Танюши в школе должен был состояться утренник. Машенька не могла дождаться этого дня: ведь не каждый день ребёнка берут с собой на работу, ещё и в школу.
С утра у обеих было прекрасное настроение.
- Ну-ка, Мурзик, быстренько одевайся, поедем в школу, - торопливо сказала Танюша дочери и дала вещички.
В дверь постучали...
На пороге стоял врач их детской поликлинники. В руках он держал какой-то бланк.
Сердце оборвалось...
- Понимаете, у вашей девочки очень плохой анализ крови. Я думаю, что будет лучше, если вы сейчас же с этим анализом поедете в отделение Гематологии в Областную Детскую Больницу, - проговорил взволнованный доктор.
Его глаза всё время опускались и глядели в пол, казалось, что он сам себя винит во всех их бедах.
В отделении перепуганную Таню и не менее перепуганного ребёнка встретил Николай Васильевич. Он посмотрел анализ и что-то написал на листике. Таня едва увидела – ОЛЛ? Что это может значить?
За столом сидела молоденькая врач. Она была такая худенькая и изящная, с короткой стрижкой. Николай Васильевич сказал:
- Вот это и есть ваш лечащий врач, Светлана Ивановна.
И добавил: - Светлана Ивановна очень грамотный и перспективный врач, вы будете под её опекой, ну а консультировать вашу девочку мы будем все вместе. Завтра ждём вас с утра, с вещами.
Истерика началась у Тани ещё вечером. Она пересмотрела все Машенькины фотографии, её первые вещички...Потом утёрла слёзы: «Нет, дочка не должна видеть, что что-то происходит неладное».
А утром Таня, муж и Маша отправились... в Монастырь.
Молодая мама стояла на Утренней Службе и обливалась слезами. Вдруг к ней подошёл Монах – довольно молодой мужчина - и спросил: - Что стряслось?
Таня выпалила вдруг, сама от себя не ожидая, следующее: - У моей девочки рак крови.
Тогда он сказал: - Ждите меня здесь, на этом месте, я сейчас...
Он подвёз к ней какого-то Монаха на инвалидной коляске, Монах - мужчина преклонного возраста - пристально посмотрел на Танину дочь и сказал: - Девочка будет жить! Но вы живёте бездушно, в Церковь ходите редко...
Татьяна ничего в ответ ему не произнесла: ком подкатил к горлу...
В больницу приехали поздно. Светлана Ивановна была возмущена до предела:
- Как вы можете так относиться к своему ребёнку! Ведь на счету может быть каждый час!
Их определили в палату. Отличная палата,- подумала Татьяна, - полежим здесь недельку, две, да и выпишемся...
Тут зашла санитарка и позвала Татьяну в Ординаторскую.
Светлана Ивановна быстро сказала: - Готовьтесь, сегодня у девочки будем брать пункцию.
- Какую пункцию? Нет, я не хочу, - слёзы потекли ручьём по Таниному лицу.
- Пожалуйста, успокойтесь. Девочка не должна видеть ваших слёз. Поймите, решается вопрос жизни или смерти вашей дочери. Пункция необходима для уточнения диагноза, - совсем нежным голосом проговорила врач.
И молодая мама только смогла прошептать: - Хорошо...
- Я надеюсь, что девочке вашей повезёт, - выпалила врач вдогонку выбегавшей из Ординаторской Тане.
***
Это сейчас, спустя девять лет, Татьяна поняла, как же трудно приходилось и приходится врачам и медперсоналу, который там работал и работает. Каждый день, заходя в своё отделение, они должны сжимать все свои чувства, эмоции, не опускаться до жалости. Многие не выдерживают, увольняются.

Татьяна спросила у доктора разрешения съездить за оставшимися вещами домой. Светлана Ивановна пообещала, что дождутся Таниного приезда: без неё пункцию делать не будут.
Но, когда Таня подъезжала к больнице, увидела машину папы, а рядом с машиной бабушку, дедушку и папу. Она выбежала из маршрутного такси. Не может быть: все трое рыдали, что было сил. Ноги подкосило.
- Что? Что с Машей? – кричала она в отчаяньи.
- Ничего, дочка, взяли уже пункцию, - ответила бабушка. И рассказала, как всё было.
Пункцию брали в течение четырёх часов. Машеньку раздели, положили на стол, потом свернули в «бараньий рог», и стали прокалывать позвоночник. Муж держал дочку. Вначале не могли попасть. Четыре раза прокалывали, а потом ещё и брали пункцию костного мозга, в районе груди.
- Зачем же она так сделала? Ведь она обещала, что меня дождётся!? – кричала Татьяна и всё её существо.
Тогда, Таня, конечно, не понимала, что врачам в этом отделении нужно быть сверхврачами и сверхлюдьми: такие диагнозы у детей... да и ещё родители, ведь их нужно подготовить, подобрать слова, научить воспринимать все тяготы больничной жизни, как что-то само собой разумеющееся.
Таня ворвалась в палату. То, что она увидела, привело её в полный ужас. Машенька лежала на кровати, спала и во сне слегка похлипывала. На руке у неё была повязка, под повязкой, так называемая, «бабочка» – вроде капельницы для маленьких детей, а рядом стоял штатив с двумя перевёрнутыми бутылочками, и всё это вливалось в её маленькую детскую ручку.
- Она так будет капаться пять суток, - еле слышно проговорил муж. Его лицо было всё в слезах.
- Таня, ты не представляешь, что нам пришлось пережить с Машенькой. Он стал плакать, потом плач перешёл в рыдания и крик: - Но почему это ни я? Почему она должна так страдать?
- Успокойся, разбудишь Машеньку, - едва сдерживая слёзы сказала Таня.
Затем она выбежала в коридор, а здесь новый шок от увиденного: почти все дети, играющиеся на этаже, - лысые, а кто-то с перевязанной рукой, кто-то на инвалидной коляске. Она стала у стены: «Только бы не заплакать... За что мне всё это? Зачем я родила её на муки?» Перед Таниными глазами всё расплылось.
Очнулась она от прикосновения чьей-то руки: трясла её молоденькая медсестра, Анжела:
- Успокойтесь, пожалуйста. Вас вызывает врач в Ординаторскую.
Светлана Ивановна указала Тане на стул и начала свою длительную беседу:
- Татьяна, я должна вам сказать, что результаты неутешительны: диагноз подтвердился. У Маши Острый Лимфобластный Лейкоз, вариант L1. В костном мозге обнаружено 96 процентов бластных клеток.
- И что же нам делать? – в рыданиях спрашивала Таня.
- Татьяна, вы с мужем должны взять себя в руки, прекратите плакать, настраивайтесь, что лечение будет длительным и непростым. Вы должны щепетильно выполнять все указания врача. Помните: от этого зависит жизнь вашей дочери и моей пациентки.
- Длительное лечение – это сколько? – едва вымолвила она.
- Лечение проходит по немецким протоколам и длится примерно девять месяцев без облучения, но а если нужно будет облучение, то ещё больше. И ещё, ребёнку сразу же даётся ивалидность, так что не пугайтесь того, что увидите на карточке – Инвалид детства. Инвалидность даётся на пять лет. И если ваш ребёнок будет в стойкой ремиссии, то диагноз будет снят.

***

Действительно, говорят, что человек привыкает ко всему. Ежедневно у маленькой крошечки брали кровь из пальчика, раз в неделю из вены. Началось прохождение химиотерапии. Каждый блок длился около пяти суток. Пять суток непрерывного капания, а мама должна сидеть рядом, записывать ph мочи, температуру тела ребёнка каждые полчаса и просто пять суток фактически не спать. Да, ко всему можно привыкнуть, но только не к пункциям, а их делали раз в две недели.
И как Маша только понимала, что будет пункция? Никто ей об этом не говорил, а она чувствовала и за пять минут до того, как заходила медсестра, пряталась под стол и держалась за батарею. Порой, шесть человек не могли её оторвать от батареи...
Никогда Тане не забыть тех мгновений, которые, казалось, длились вечность, когда она стояла под манипуляционной: сердце рвалось на части, нет, даже не так: кто-то взял очень большой нож и водил по её сердцу туда-сюда, туда-сюда... Помнит Татьяна и глаза других матерей, детям которых брали пункцию. Каждая задаёт себе один и тот же вопрос: «Спасут моего ребёнка или нет?»
После пункции ребёнок должен был в горизонтальном положении лежать на фанере в течение четырёх часов.
Соседка по палате, Регина, которая с сыном, Лёшиком, была в отделении на три месяца дольше, объясняла:
- Понимаешь, ты должна привыкнуть к пункциям. У наших детей забирают спинно-мозговую жидкость, а вместо неё вливают "Метотрексат", это такой препарат, который убивает бластные клетки. Всё решит 33 день. Будет видно: вошёл ребёнок в ремиссию или нет.
Шесть раз Машуне ставили подключичные катетеры в Реанимации. А Танюшу оставляли за дверью, и она лишь слышала крик дочери:
- Нет, прошу вас, дядя, не надо... ой, больно... Мамочка...
Катетер вводили так: делали надрез вверху над грудью и заводили трубку под лёгкое в центральную артерию. Конечно, всё было без наркоза. Хорош этот метод был тем, что не нужно было вводить ежедневно капельницы в руки, да и вен уже у девочки не было.А так торчала себе трубочка, закрытая пробочкой, а когда нужно вводить лекарство, её откручивали. Ставился этот катетер примерно на полгода.
На одной руке вену сожгли вообще, медсестра не заметила, как попала под кожу. Вот и капали яд под кожу в течении четырёх часов, а капается он медленно, вот и не заметили. А рука стала чёрного цвета.
Наступил долгожданный 33 день. Бластных клеток 0,5 процентов, а должно быть не более четырёх.
Ура!!! Машенька в ремиссии! – заливалась слезами Танюша, делясь этой новостью со своими друзьями и родственниками, которые попеременно звонили в отделение узнать о новостях Маши.
А потом был её день рождения. Всё отделение помнит до сих пор Машенькино день рождения, когда собрались абсолютно все пациенты вечером в столовой: дети с родителями. Говорили тосты, веселились. Конечно, этого делать было нельзя, но врачи часто, как тонкие психологи, делали вид, что они этого не знают. Конечно, они знали про Машин день рождения. Но, понимая, как мамам, а ведь в основном мамы лежали с детками, тяжело, врачи снисходительно относились к ним, считая их тоже больными. Но ведь так и есть.

***

Татьяна вела дневник. И сейчас мы, уважаемый читатель, обратимся к тем далёким дневниковым записям...

11 сентября 1997 года
Сегодня совершенно не было времени, чтобы продолжить эти записи. А чего не было? Всё рассуждаем с Валей и Наташей о болезнях наших детей. Лена Котова приехала с Олежкой на четвёртый блок. Сдали анализы, а у него 16 тысяч лейкоцитов!
Я с детками готовила концерт. Все выступали, а Машенька больше всех. Медсёстры говорят, что такого праздника в Гематологии ещё не было.
Я дружу с Олей Иванковой. Катенька в тяжёлом состоянии, наверное, они поедут в Киевскую больницу.

29 сентября 1997 года
Светлана Ивановна уехала в отпуск. Теперь Машин лечащий врач - Валентина Викторовна (заведующая отделением).
У Олежки Котова обнаружили бласты в костном мозге. Они проходят усиленный вариант химии, но что будет дальше? И Лена, мама его, всегда говорила, что это рак и её сын жить не будет...
Нет, я всем говорю: - Слышите, Маша будет жить!!! И когда мне однажды подруга сказала, что консультировалась со своим знакомым врачом и он сказал, что это лечение бесполезно, я ей выпалила в трубку:
- Она будет жить! Слышишь? Так ему и передай!
Завтра утром приедет Олечка, учительница Маши, будет с ней заниматься.

2 ноября 1997 года
Сегодня мы поступили на третий протокол.
Сейчас мы вместе с Олей сидим в 6 палате у Лены с Олежиком. Лена пошла поспать немного. У Олега дела очень плохие: три дня Т – 40,3, бласты в крови, ничего не помогает...
Иванковы уехали в Киев. 27 октября умерла Таня Кацап, а мама её, говорят, тоже при смерти, рак груди.
Сегодня Маша меня спросила: - Мама, а что умирают только дети? А мамы умирают?

26 ноября 1997 года
Писать очень трудно. Сегодня в 16.30 умер Котов Олежик. Как Лене жить дальше? Она плакала и говорила, что он – единственная её надежда была.
Маше занесли Гепатит Б через кровь.
Муж сегодня поехал в Киев. Может, у него получится договориться, чтобы нас туда взяли.
Я хочу, чтобы Машенька жила, и я сделаю всё для этого.
Моя милая Машенька, я люблю тебя так, что даже сама не знаю... с такой силой.
И я говорю: - Нет! Нет! Ты будешь жить, чего бы мне это не стоило и я буду молить Бога, чтобы нам помог и я верю, что Он нас спасёт!
Ты – мой самый близкий, родной, любимый человечек и потерять тебя равносильно смерти или даже хуже.
Мы будем жить, и когда-то мы будем очень счастливы!

28 ноября 1997 года
Вчера приезжала Валя, Леночке её лучше. Приезжали Лавровы, говорили, что завтра будут хоронить Олежика. Обстановка в отделении очень тяжёлая. Светлана Ивановна сегодня читала мне нотации, что я упала духом.

29 января 1998 года
Итак,приехали мы в Киев. Вначале нас положили в изолятор. Там мы лежали около 10 дней. В изоляторе я познакомилась с врачом, который заболел лимфогранулемотозом. У него сильнейшая депрессия, я пытаюсь ему помочь. Сочинила стихотворение.
ДРУГУ
Как разделить мне твою боль,
Как ностальгию разделить,
Как объяснить, что нужно жить,
Нести назначенную роль.
Хочу сказать: "Не унывай!"
Что ж делать - такова судьба,
Идёт сейчас опасная игра,
Но ты надежду не теряй!
А ты живи - назло судьбе,
Назло завистникам, врагам,
На радость искренним друзьям
Бунтарский дух, чтоб был в тебе.
Но вижу стал печален ты,
Застыли слёзы на глазах,
И грустные слова в устах,
Хочу кричать:" Не уходи!"
Хочу ударить по щеке,
Хочу так долго тормошить
И говорить:" Ты будешь жить,
Ты должен жить!
Ты слышишь - я с тобой теперь!"
Попала в список я друзей
Тех самых, что с тобой всегда,
Тебя не предам никогда,
Но ты живи и не робей!
Иди опасною стезёй
Упорство, стойкость до конца!
А черноокая беда
Пускай обходит стороной!

11.01.98 (г.Киев, ДКОБ, отделение онкогематологии)


Затем нас перевели в пятую палату. Но через несколько дней Маше стало плохо, после двух приёмов "Интрона-А", она чуть не вошла в кому. Игорь Львович, дежурный врач, носился по всему отделению. Он «построил» всех, медсестра из Реанимации брала Маше кровь каждые 20 минут, приговаривая каждый раз: - Ну, не врач, а зверь какой-то, загонял нас всех... Он, этот "зверь", спас мою крошку. Нас перевели в Реанимацию. В боксе мы лежали вместе с Олей и Катенькой.
Когда Кате стало совсем плохо, их выписывали... умирать. Оленька написала мне стихотворение, в котором передавала своё отчаянье. Я ей написала свой ответ.

Зачем наша жизнь так жестока?
Зачем наша жизнь так жестока
И несправедлива она?
На сердце мне так одиноко:
И боль эта, грусть и беда.
Здесь встретились наши дороги
И злая судьба нас свела,
Зачем нам все эти тревоги,

- Скажи, ты когда-то ждала?
Ты вспомни, как жили мы раньше,
Не ведая,что впереди,
И как наслаждались мы фальшью
Мгновения, что позади.

Но ты - молода и красива
И держишься твёрдо вполне
И, может быть, будешь счастлива…
Не покоряйся судьбе!
Держи свою голову прямо,
Расправь свои плечи и грудь,
И пусть это стойкое кредо
Проложит счастливый твой путь.

12.01.98 (г.Киев, ДКОБ, отделение онкогематологии)
Я хочу выразить слова благодарности врачам ДКОБ г.Киева, всему медицинскому персоналу, который вернул мне моего ребёнка... Спасибо, что есть такие как вы - сверхлюди!!!

10 февраля 1998 года
Вот мы и дома. Неужели весь этот ужас позади? Машенька ещё на химии будет год, но уже медикаментозной. Как всё-таки хорошо дома!!! Облучение Машуне отменили, сказали, что профессор из Германии посчитал, что лечение она прошла успешно и необходимости в облучении нет.
Были и комические ситуации. Смех сквозь слёзы...
Я вспоминаю, как однажды зашла к нам в палату медсестра, Анжела, и как её лицо медленно начало меняться и искажаться. Машуня капалась, а с другой стороны штатива она подключила свою куклу: взяла использованную капельницу и ввела ей, так сказать,препарат в вену. Медсестра увидела, что вся капельница наполнена воздухом и это всё поступает в вену!? Я быстро сообразила: - Анжелочка, не пугайся, это кукла капается. Видели бы вы её лицо, а затем глубокий вздох облегчения!?
Каждую субботу приезжала Олечка и они занимались с Машуней подготовкой к школе. Такого в Гематологии до нас никто не придумал. А я всем объясняла, что Машенька настроена жить и ей для жизни будущей нужны основательные знания. Врачи пожимали плечами, но протестовать не стали.
Хочется сказать огромное спасибо нашему врачу, Светлане Ивановне, которая всю себя отдаёт таким детям. Когда Машеньке было плохо, она пять ночей провела у её постели. Почти месяц она не ходила домой, когда было плохо Леночке, Насте, да и сколько их у неё было и, к сожалению, есть сейчас? Её поднимают ночью с постели и она мчится к своим детям. Низкий Вам поклон, Светлана Ивановна! Как хорошо, что есть такие на свете, как Вы!!!

***

Прошло 9 лет. Когда Таня задумывалась над происходящим, ей казалось: словно эта история была ни с ней и её ребёнком, а с кем-то другим. А может быть, это был сон? Тогда, 9 лет назад, Тане казалось, что этому не будет конца. Многие судьбы были покалечены: не пришла в себя Наташа после смерти дочери, Руслана тяжело перенесла смерть Димки, так и не родила ребёнка, Катя Иванкова умерла, умирала тяжело и долго.
Лена Котова родила девочку, и, очень счастлива сейчас. Хотя, конечно, забыть ребёнка своего невозможно, но новое материнство и заботы о малышке захлестнули её с головой. А Татьяна навсегда запомнила тот рисунок Олежика...
Дело в том, что Татьяна не могла жить "спокойно" и там, и по своей инициативе проводила с малышами уроки: учила их писать, читать. Однажды они занимались рисованием. И Олежик нарисовал изумительную по красоте картину, что-то космическое и необычное. Таня спросила: - А как ты хочешь её назвать? И Олежик ответил: - Дорога домой.
У Оли и Димы родилась дочь, Ирочка.
Как-то Оля приезжала к Тане домой и рассказывала, какая Ирочка потешная и забавная, а потом сказала: - Знаешь, ведь иногда я её Катей зову...
Семья Тани распалась. Так случилось, как бывает часто, после такого большого горя, которое должно сплачивать, пути разошлись. У Тани любимый муж и младшая дочка.
Как же моя Машуня ждала сестричку! Как она была счастлива! Она изучила всю книгу Спока и выходила во двор и сообщала бабушкам: - А у мамы в животике у ребёночка открылись глазки...
- А у мамы 36 недель... ещё немножко и будет сестрёнка.
В школу Машеньке идти нельзя было, врачи рекомендовали обучение на дому. Но Маша, как взрослая, выпалила маме:
- Зачем мне тогда жить, если сидеть дома в аквариуме?
И они приняли решение – жить!!!
Маша занималась балетом, окончила музыкальную школу, изучала и изучает английский и французский языки, занималась и продолжает заниматься в театральной студии, выступает на сцене....
 Когда-то одна гадалка зашла в отделение Гематологии, неожиданно она подошла к Татьяне, которая держала за ручку маленькую Машу и первое, что она Тане сказала:
- Ваша дочка будет очень знаменитой!
Татьяна тогда посмеялась и сказала: - Да, что вы, нам хотя бы выкарабкаться!
На что гадалка ответила: - Вы не верите! Болезнь уйдёт и вы вспомните меня через много лет!
 Когда болезнь покинула ребёнка, спустя год, Татьяна закончила свои дневниковые записи следующим стихотворением:
Машеньке посвящается
Ты - моя маленькая крошка,
Так быстро очень подросла.
Косички, бантики… - всё в прошлом
В душе твоей любовь,весна…
Ребёнком ты была желанным,
Хорошей, милой и смешной,
И крик твой первый долгожданный
Тот крик был самый дорогой.
Я помню пухленькие ручки,
И глазки ясные твои.
А слёзки словно ручейки
Текли по щёчкам… Ой, лю-ли.
И"ой, лю-ли" тебе я пела,
Шептала:"Машенька, усни."
Но время быстро пролетело,
Настали страшные те дни..
Мы пережили ад и муки
Теперь совсем всё позади.
Те фотографии от скуки
Листаешь…Что же впереди?
Хочу, чтоб ты меня счастливей,
Талантливей, смелей была,
И чистый луч неумолимый
В своей душе ты сберегла.
Будь самой нежной и любимой,
Красивой, доброй и родной,
И Ангел чистый и незримый
Твоею будет пусть звездой.

30.10.2000 год
 

P.S. Все фамилии и имена героев этого рассказа вымышленные.