Первый раз...

Полумрак. Купе. Леса за окошком. «Тадах-тадах,» - поют колеса. Немного кружится голова – коньяк крепковат. Он. Большой. Красивый. Умный. Только что ты сидела и удивлялась, слушая, как он разговаривает с каким-то попутчиком о своих археологических раскопках. И он на данный момент с тобой. Большой, сильный и умный.

Ему немного смешно. Глупо все для него – забавно, что ты еще такая ма-а-а-а-аленькая. Но он уже такой опытный, и большой, и сильный, и умный.

Он ласковый.

Он чувствует себя самым сильным, самым большим и самым умным, потому что ты-то считаешь себя самой маленькой, самой глупой и вообще… и чувствуешь всю его силу. И тебе сильно…

А глаза – как свежезаваренный зеленый чай. И веснушки.

Ты еще не знаешь так много, а он – для него это так привычно. И уже поднадоело.

Он красивый. Он умный. Он сильный.

«Тадах-тадах,» - поют колеса, отдавая дрожью в твоих ногах, в твоей голове. Во всем теле…


«Тадах-тадах,» - это поезд. Он хочет с тобой познакомиться. У него нет имени, только постоянное «тадах». И ему немного невесело. Но ты его не замечаешь, потому что у тебя есть другой – тот, кто большой, сильный, умный… и ты смотришь на него, на второго. Боишься пропустить самомалейший взгляд, самое незначительное слово.

А он самый большой, самый сильный, самый умный. Самый умный. Самый сильный. Очень сильный. Самый… Самый… Самый… Сладкий, любимый, единственный…


«Тадах-тадах,» - поезд уже не хочет с тобой знакомиться. Ему уже все равно. И тебе тоже. Все равно…

А самый большой, и сильный, и умный стоит в тамбуре. И дышит. И его красная рубашка чуть расстегнута. Он тяжело дышит. Он полноват.

Он не курит. Никогда. Он эстет. Он…

А я? Я… Я слушаю, как поезд знакомится с кем-то еще: «Тадах-тадах»,
«Тадах-тадах»,
«Тадах-тадах»…