Социологический опус часть1 из 2

 Около 10 часов вечера в пригороде города “N", что находится в губернии P", у забегаловки “3x" столпилась молодежь, - молодая поросль поколения “next" стремительно развивающейся страны “R". То были замечательные мальчишки и девчонки с выразительными прическами и выделяющейся, по крайней мере, в окрестностях города “N", наружностью, состоящей в специфичности выбора одежд и верхних головных уборов, у коих таковые имелись. В чем же, - спросит благосклонный или не очень читатель, состояла та необычность, которая способна привлечь Ваше драгоценное внимание, столь искушенное ныне в курьезах и хитросплетениях жизненных обстоятельств, преподносимой нам ежечасно и ежеминутно и более современными СМИ, чем литература. Короче, что такого замечательного в героях нашего, точнее моего повествования, чтобы о них говорить, - и говорить так, чтобы меня слушали, вернее читали. Так вот что: в этих мальчишках и девчонках, в этой милой оголтелой и разноцветной толпе скрывается замысел самой природы, - природы, если хотите, бытия. Замысел развития - замысел постоянной новизны и непрекращающихся изменений всеобщих космических форм - оборачивается главным звеном в теории эволюции форм человеческих.
 Что же направляет человечество на этот тернистый и нелегкий путь непрекращающихся изменений? Труд - будет ответ. “Труд?" - непонимающе переспросите Вы. “Труд, труд" - утвердительно покачаю в ответ я. Вы думаете, легко ли нащупывать новые дорожки к собственному стилю жизни, даже если он выражается в основном через внешность? Если старшее поколение прививает молодому свой опыт, наработанный им потом, а порой и кровью, - то откуда каждый раз берется неприятие этого опыта и самостоятельный поиск себя, каждый раз мучительный, под час со страшными шишками на голове и синяками (порой с кровоподтеками) по всему телу? Именно в труде, подчас умственном, кристаллизуется будущее. В кристалле будущего постоянно изменятся кристаллическая решетка, а вместе с тем и кристаллическая форма, а о его кристаллическом содержании и говорить не приходится. Все течет, все изменяется - утверждал Сократ и был десять раз прав, - даже если на первый взгляд все остается прежним. Здесь могут возникнуть, по крайней мере, два вопроса:
 1. Какой именно труд делает отличным одно поколение от другого?
 2. Кто в рассматриваемом поколении будет восприимчив к поиску нового, - ведь, как известно и революцию двигают отдельные индивидуумы, и насколько они выразят содержание чувств, мыслей и потребностей остальных, тем более успех будет на их стороне. Другими словами, что делает человека чувствительным к голосу потока всеобщих изменений? Какие особенности будут присущи такому человеку?
 Наверное, как Вы уже догадались, второй вопрос, по причине его масштабности, будет представлять наибольшую трудность. Но, выхода нет, - поставленный вопрос ждет своего ответа. Даже если он не будет соответствовать всей масштабности заявленного вопроса.
 Начнем по порядку. Лично для меня труд, прежде всего, ассоциируется с наиболее цитируемым громким эволюционистско-марксистким лозунгом: "труд сделал из обезьяны человека". Такое "отравленное" восприятие весьма и весьма искажает истинное семантическое значение слова. А все потому, что когда говорят о труде, как о процессе целенаправленного изменения реальности, как физической, так и психической, подразумевают обязательную сознательную основу. Можно было добавить – целенаправленную основу, но у бессознательного полюса структуры личности также можно (если очень постараться) обнаружить свою, отличную от сознательной, целенаправленность. И о, гений открытия психологии бессознательного! - при абсолютном совпадении векторов направленности целей таких противоположных полюсов, мы получаем абсолютно психически, психологически и социально гармоничного человека! Так, продукты труда бессознательного стимулируют творческого человека на сознательное создание новых форм, что, в свою очередь, перестраивает глубинные психические структуры мозга! Но, что-то я, благосклонный или не очень читатель, замечтался и, похоже, утомил вас наукообразными неудобоваримостями. Наверное, на первый вопрос уже пролился свет истинны, даже если не солнечного происхождения, то хотя бы лунного, - полузагадочного порядка. Предоставим же остальное на рассмотрение умов более проницательных, чем наши. А мы, дабы не потерять нить , вернемся теперь к нашим баранам (прошу воспринять это выражение не как обидное, а как крылатизм Остапа Имбрагимовича).
 Итак, поздний вечер, спустившийся на пригород “N”. Площадка перед забегаловкой “3x”. Молодежь, мужского и женского пола, всего человек восемь, находится в весьма приподнятом настроении. Даже на соседней улице прохожий может хорошо различить это веселое многоголосье, переливы которой содержало весь спектр звука: от низких до высоких частот. После чего, как правило, спешил обойти стороной это сосредоточие положительных эмоций. Прислушавшись, однако, к столь оживленной дискуссии, с трудом, но все же можно было разобрать сам предмет спора. Куда пойти? – тут голоса разделились по предварительным подсчетам примерно надвое: в забегаловку, порядком уже поднадоевшую, либо отправится в ближайший лесок,- на природу. В конце концов, вообще решили направиться в город. На мнение общественности повлияло весомое умозаключение наголо стриженого парня в лохмотьях. Хотя лохмотья – это слишком грубое определение столь изощренного костюма, состоявшего из джинсовой ткани непонятно-ржавого цвета с потертостями до дыр и бахромой, ниспадающей в великом множестве, как с куртки ультрасовременного дизайна, так и с окоемы огромных карманов и коленных заплат просторных брюк.
 Продолжение (скорее всего) следует.