Счастье

 Я сидела у окна и думала о своей жизни. Точнее, не столько думала, сколько сокрушалась по поводу неё. А рядом разрывался до хрипоты телефон. Я пыталась не обращать на него внимания, и время от времени мотала головой, как будто отгоняя назойливую муху. Так продолжалось около получаса. Пять минут тишины чередовались с пятью минутами истеричного трезвона.
Когда звонок раздался в десятый раз, я подняла трубку.
- Ты что делала только что? – раздраженный голос Майи сухой пощечиной вернул меня к реальности.
- Я только что вошла, – соврала я.
- А почему мобильный отключен?
- Не знаю, батарея села…
- Я к тебе зайду сейчас.
- Хорошо.
 
 По голосу я поняла, что Майя будет жаловаться мне на своего благоверного. Обзывать его козлом, тряпкой, эгоистом. Будет лить слезы, раскидывая у меня на кровати мокрые носовые платки, а я буду бегать по квартире туда-сюда с валерьянкой и бутылкой коньяка.
Все закончится тем, что она допьёт коньяк и с видом сильной женщины отравится домой спать. Её сон будет крепким и здоровым. А я допью валерьянку и всю ночь проворочаюсь, не смыкая глаз.
 На этот раз к горе мокрых платков прибавилась горка разорванных фотографий. Майя и её друг на море. Майя и её друг дома. Майя и её друг кормят голубей на Европейской площади.
- Я никогда не буду счастливой, Господи! – выла Майя, перекрикивая мощные колонки музыкального центра.
- С ним – разумеется, – я говорила тихо и меньше всего на свете хотела перекричать колонки. Но она слышала меня, читала по губам, она даже с закрытыми глазами, сидя под самыми колонками, поняла бы, что я сказала.
- Не говори так, черт бы тебя побрал! Что ты вообще знаешь про счастье, любовь, взаимопонимание? Ты черствая, самодостаточная! Тебе легко плевать на всех со своей высокой колокольни! А я простая, нормальная женщина и хочу простого женского счастья - чтоб мужик был рядом!
 В этом месте наш диалог обычно превращается в монолог Майи. Она говорит, говорит без перерыва не менее часа. А я молчу и слушаю её в пол-уха. Я знаю все, что она скажет, так же хорошо, как и она знает, что скажу я. Это такой себе аутотренинг. По сбрасыванию негативных эмоций. Майя – самка. И только попробуй оскорбить её самца. Она просто звереет на глазах и бросается на его защиту. И не успокоится, пока не оправдает его. В своих глазах, в своей душе. Через мои уши. А заодно и избавится от всей своей отрицательной энергии. Просто сбросит её мне, так запросто, как вы ежедневно выбрасываете мусор из своего дома.
 Я сидела и смотрела в окно. Майя ревела. Её ритмичные всхлипывания, чередующиеся со срывающимися на визг криками, постепенно сливались с музыкой, гремящей из динамиков. Пропали слова, смазались ноты, и в конце концов остался лишь зловещий монотонный гул. А внутри что-то непрерывно крутилось, что-то работало отчаянно, безнадежно, яростно. Не смея остановиться раньше времени. Что-то, очень напоминающее мне стиральную машину, обреченную выстирывать чье-то грязное бельё.

 ***

А потом Майя сладко спала, крепко обнимая его за торс. Даже во сне ей необходимо знать, что он рядом. Её простое женское счастье. Завтра они проведут целый день вместе. Выходной как-никак. Он будет ласковым как теленок, и никто не вспомнит о причине вчерашней Майиной истерики. До следующего раза, разумеется.

Я заснула под утро.
Мне снилась другая, лучшая жизнь. Я смеялась. Я любила. Я ненавидела и прощала. Это было счастье. Не такое, к которому Майя самозабвенно прижимается по ночам и проклинает ежедневно так просто, между словом…