Без названия

* * *


Я – звезда над водой. Я – море вокруг тебя. Я – туман. Я – маяк на пути твоем. Ты – корабль, взрезающий прибрежный туман.


Я – одиночество в толпе. Одиночество неприметное, скрытое шумом. Одиночество, успешно прикидывающееся общительностью. Ты – одиночество яркое, полнокровное, бросающееся в глаза.


Я – открыто и безраздельно любящая. Ты – осторожный, предельно честный в любви. Я – нежность нервная, вперемешку со злостью. Ты – спокойствие и такт. Я – один сплошной контраст. Ты вечно един, как Бог в самом жестком монотеизме – исламе, и многолик, как Зевс. Я люблю жизнь так, как только могу. Ты принимаешь ее неизбежность, невидящими глазами глядя в залитое дождями окно – туда, где слабо светятся золотые башни, где оранжевые фонари горят в осенних лужах.


Я – вечная яркость ненужного. Все забираю себе: вещи, впечатления, людей; ты не принимаешь ничего, кроме необходимого. Я – беспокойное желание жизни и познания, ты – усталость, не ждущая ничего. Меня жизнь любит и балует. Тебе она ничего не должна – слишком легко ты относишься к ее ударам и наградам.
У меня – только завуалированные чувства, ты – сама прямота и резкость. Такой вот парадокс: выражаясь во всем полускрыто, я остаюсь откровенной; ты – недоговоренная недосказанность.


Для меня каждая мелочь, каждое слово, каждый жест могут наполниться таинственным содержанием, особым значением. Это потому, что я женщина. Ты – человек, которому не идет улыбка, – только цельность: мышления, чувств, нравственности; деталей нет. Ты – бесконечность узнавания в бесконечности непонимания. С тобой в дело идет какая-то сугубо умственная и духовная категория, не позволяющая мне мыслить и чувствовать вне тебя.


Я часто позволяю себе улетать в другую реальность. Ты разучился это делать, резко запретив себе мечтать. Ты запретил – и ты живешь без фантазий, потому что ты так решил один раз. Ты живешь в сегодняшнем дне, а я – во вчера и в завтра. Ты знаешь столько горя, сколько я никогда не видела даже со стороны. И, конечно, ты не сломался, не опустил руки, а достойно принял то, что нужно было принять.
Поняла! Ты – «Осенняя песнь» Чайковского с ее неожиданными хроматизмами и гармонией увядания и торжества жизни. Ты – душа музыки. Ты – тоника мелодии. Я – скрипка – такая, какой меня сделала природа: темная, с неожиданными изгибами и поющей душой. О тебе говорить труднее. Наверное, ты виолончель – большая, густая, твердо и надежно выигрывающая свою партию.


И последнее…
Я – темнота, в которой тонут шаги. Ты – лампа в черном окне, сияние теплое и ровное, и вдруг – жгучий огонь, танец всех пяти чувств, взлет – и все исчезает, и остается порыв соленого ветра, и что-то неуловимое, но дверь захлопывается, и на этом все.


Мы вместе – столкновение миров.
И мы порознь – высшая гармония.