Ух, деваха!

 
Что надобно молодцу, ежели у него все есть? Понятно дело – женушку, которая знает, что со всем этим делать.
 Только вот Фрол о женитьбе не помышлял. Ох, и огорчались девицы окрестные! И умен, и красив, и богат сын купеческий. По улице пройдет – одни вздохи вослед. Лицом пригож, косая сажень в плечах – загляденье! Только с некоторых пор завелась в его головушке чудинка одна (а у кого их нет-то?). Дело было так: привиделась ему во сне Дева Подземная – нагая, простоволосая, с лицом и телом землей облепленными, и поведала, что кладов во владениях ее - видимо–невидимо.
- Ищи, - говорит, - прилежно – одарю тебя богачествами несметными.
Заморочила парню голову и исчезла. С той поры он клады и ищет. Родители уж и увещевали – мол и так в достатке живем, и к знахарям водили – все без толку. А однажды совсем пропал. Говорят, видели его рыбаки, плывущим в лодке к Гиблому острову.
Надобно сказать, город наш на Большой реке стоит. А остров тот – ниже по течению Раньше многие искатели сокровищ на него наведывались. Говорят старики, что в давние времена зарыли разбойники клад на острове том, да жертвы человеческие демонам принесли, чтоб клад тот охраняли. Правда ли, нет – кто знает? Только с тех пор назад с него никто не возвращался.
Как услышала Глафира, что пропал Фрол, закручинилась. Взяла все свое богатство – монетку серебряную, поклонилась спящим родителям, да в сумерках предрассветных в утлой лодчонке от берега отчалила. Вот ведь дурища влюбленная! Ей сваты от других парней весь порог пообивали: даром, что крестьянская дочь, а кака краля! Коса темная в руку толщиной – ниже пояса, лицом бела да румяна, глаза карие с поволокой. А работящая! Прежде и весела была, и сметлива, да, похоже, от любви совсем голову потеряла.
Доплыла лишь к полудню. День выдался хмурый, ненастный. Мрачно взирал на гостью незваную поросший дремучим лесом Гиблый остров.
Схоронила Глаша лодочку свою в росших из воды прибрежных кустах, и в чащу подалась.
Шла-шла по тропочке – и вышла к поселению заброшенному. Ой, мамочки! Среди развалившихся изб и глубоких, травой заросших ям, скелеты человеческие лежат! Похолодела она – ни жива, ни мертва стоит. Вдруг слышит – кряхтение – пыхтение. Повернулась на звук – яма свежевырытая недалече, а из нее комья земли вылетают. Подкралась тихонечко, заглянула – вот оно что! Фрол живехонький копает – наяривает, аж дым валит! И тут пришла ей мыслишка одна…
 * * *
 А погода между тем еще пуще испортилась: ветер завыл, загромыхал вдали гром, засверкали зарницы. Притомился Фрол, на заступ оперся, глаза прикрыл. А как снова открыл, видит – на земле у ног блестит что-то. Поднял – гривна серебряна! Вот она – удача! Улыбнулася-таки! Копать! Копать еще!
Поднял он глаза к небу, чтобы богов возблагодарить и замер …
Стоит над ним на краю ямы дева нагая, лицо и тело землей облеплены, копна волос по ветру развевается.
- Остановись Фрол! – молвит. – Нашел ты свой клад – монету неразменную. Воротись домой, положи ее в сундучок, засыпь другими такими же гривнами из казны своей, да ступай с сундучком тем крестьянскую дочь Глафиру сватать. Не отступайся, пока не примет она его в подарок и не согласится замуж за тебя пойти. Коль женишься на девице той – будешь всю оставшуюся жизнь находить по утрам под подушкой по гривне серебряной. А ежели ослушаешься – сражу тебя молнией!
Тут гром как грянет, молния как сверкнет – и дождь ливанул!
Выскочил парень из ямы – и бегом к лодке. Фрол – к своей, Глаша – к своей. Пока добежала, дождичком землю всю с нее и смыло. Глядит – любый ее уж на середине реки веслами наяривает!
 
Едва, домой вернувшись, успела она одежду обсушить, да вздремнуть чуток, а уж Фрол с сундучком и сватами у порога стоит.
 * * *
Думаете, он потом всю жизнь собственные монетки по утрам под подушкой находил? Да, находил – первые два года. А после…
Нет, не кончились они – денег у молодой на три жизни хватило бы. Только раз замаялась Глаша ночью с младенцем и забыла под мужнину подушку очередную гривну на рассвете подложить. Как увидела, что он, едва проснувшись, привычно рукой шарит, монетку ища, - за голову схватилась: что делать? Беда!
А тот, как ни в чем не бывало, улыбнулся, обнял, поцеловал нежно.
- Не печалишься ты? – робко спросила она.
- А чему печалиться-то? Тому, что гривны не нашел? Что я – сам деньгу не заработаю? Главное, лебедь моя, тебя, проснувшись, рядом находить..
Во какие клады людям достаются!