Научно-фантастический рассказ Галактикоход Богучар

 Галактикоход «Богучар»


 Научно-фантастический рассказ


Торговый галактикоход "Богучар" среднего класса, предназначенный для дальних рейсов, загружался в месте, где и был произведён на свет, небольшом старинном городке, живописном по внешнему облику и сказочном по происхождению. Пётр Вели-
кий, проплывая по Дону к Азову, остановился для застолья в устье безымянной ре-
ки, - не такой широкой и полноводной, как Нева, - выплеснул в неё рюмку вина со словами "Пусть первая чарка будет Богу". Речку назвали Богучарка, город - Богу-
чар. У Санкт-Петербурга, СПБ, таким образом, есть брат, о котором тот и не по-
дозревает, так как он скромен в своих возможностях, спрятан в степной глуши, удалён от него самого и от больших дорог вообще. Но зато он связан со своими соседями множеством маленьких. Являясь одним из центров черноземья, активного
земледелия, он, теперь уже можно сказать, испокон веков славится своими ярма-
рками. В воскресные и праздничные дни сюда со всех окрестностей свозят всё, чем богаты чернозёмы, обогащённые искусственным путём. Отсюда, благодаря наличию космопорта, купленные товары растекаются по всей галактике. Жители Дельта Каси-
ма, летящей звезды Барнарда, Ожерлея были невообразимо удивлены, впервые в своей жизни увидев и попробовав невероятно огромные, гигантские плоды – толсто-
корые круглые арбузы и желтокорые дыни. За них самих, семечки, за возможность выращивать у себя подобное чудо, не торгуясь, они отдавали всё. Поскольку кос-
мос необъятен, операцию подобного облагодетельствования можно было повторять бессчётное число раз с выгодой для себя. Надо было только не лениться искать.


Нанятые на галактикоход люди старались во всю. Этот мощный космический корабль стал их домом. Они полюбили его. Сделали на нём несколько рейсов. Семеново-
дческие фирмы и хозяйства, селекционные станции, различные отделы по сортоис-
пытанию, лаборатории прикладной ботаники и селекции, опытная и практическая агрономии Богучарщины в одночасье получили гигантский и... бессистемный коллек-
ционный материал. В его состав вошли тысячи сортов. Вот их краткий перечень. Твёрдые пшеницы с абсолютным иммунитетом к мучнистой росе. Трагаканта - изуми-
тельная камедь на бобовых. Продуктивные образцы льна-кудряша. Интересная кор-
мовая чечевица. Синяя чина. Тарра. Люффа. Ажгон. Клубеньковая спаржа. Съедобный лопух. Морозоустойчивые цитрусовые типа канканов. Локва. Рожковое дерево. Гвойява. Анона. Авокадо. Фейхоа. Хинное дерево. Кокаиновый куст. Богатства Южной Азии, Тропической Африки, Центральной Америки, Бразилии, Эквадора взять и поместить в Среднюю Россию в зону умеренного климата? Перспектива, от которой
захватывало дух. Кого не увлечёт подобная задача?..


Но эндемы инопланетных культур непросто было взять. Так возделываемая терри-
тория на Земле занимает примерно девять процентов суши, около миллиона гектар. Флора высших цветковых растений определяется грубо в триста тысяч видов. На других планетах цифры эти удваивались, утраивались и даже удесятерялись. Оказа-
лось, для регионально пригодного отбора нужны не просто торговцы, а специали-
сты: учёные по интродукции растений, микологии, фитопатологии, иммунитету,гене-
тике и другим наукам.


Они нашлись, биологи, учёные и практики, для которых имена Карла Линнея, Ча-
рльза Дарвина, Альфонса Декандоля, Гумбольта, Вавилова, не пустой звук. В сжа-
тые сроки сформировался коллектив, способный "на лету" понять земледельческую душу чужой планеты. Освоить видовой и сортовой материалы. Обозначить места происхождения. Определить древние очаги земледельческой культуры. Разобраться в нетронутости растительных ресурсов по важнейшим культурам. Провести планомерное изучение растений на местах их произрастания. Дать экспертную оценку перспе-
ктивности того или иного вида. Оперативно вычислить всё, что из состава дикой флоры чужого мира можно ввести в культуру своего.


Но... как писал в своё время Феррье, "Иностранец, которому случится попасть в Афганистан, будет под особым покровительством неба, если он выйдет оттуда здо-
ровым, невредимым, с головой на плечах". Только что сформированную научную группу надо было защитить. Космос - далеко не Афганистан, он - гораздо стра-
шнее. Случаи пиратства в нём нередки. А огромный, до отказа гружённый товарами и плохо з ащищённый торговец, - лакомая добыча для пиратов. Кроме того, обмен товарами с существами, имеющими другую биологическую конституцию, опасный про-
мысел. Зачастую контакты с ними оканчиваются недружелюбием в отношении неве-
рных, и нередко - довольно печально.


"Мне не жалко отдать жизнь ради самого малого в науке... - писал в своё время Вавилов. - Бродя по Памиру и Бухаре, приходилось не раз бывать на краю гибели, было жутко не раз... И как-то было даже, в общем, приятно рисковать". Надо быть очень мужественным человеком, чтобы осмелиться ежедневно, ежечасно "приятно рисковать" собственной жизнью.


Первые рейсы "Богучара", однажды чудом спасшегося от гибели, в другой раз силь-
но пострадавшего, - ясно показали всем, что и корабль, и экипаж, и командир его по всем характеристикам не соответствуют поставленной задаче. Для успешной тор-
говли с удалёнными звёздными цивилизациями только что созданная научная команда должна быть пополнена специалистами иного рода - по войне в космосе.


Галактикоход был поставлен на стапели экспериментального механического завода "Сатурн". Основной двигатель в нём заменён новым, более мощным, прибывшим из СПБ. Полностью демонтировали старое вооружение, новое не стали устанавливать. Надо было определиться с первой фигурой на корабле. Человека, который должен был сыграть ключевую роль в предстоящих экспедициях, долго искали. К удивлению многих, его нашли у себя дома. Им оказался Плавт, (двуруконог, место рождения - Земля), бывший командир боевого звездолёта, генерал, а ныне отставник. Его жут-
кая проба огневой мощи нового боевого звездолёта "Тело Господне", в результате которой была уничтожена неизвестная цивилизация, вторгшаяся в наш мир, насиль-
ственная передача Плавтом Военному Трибуналу всех создателей этого сверхоружия у всех на памяти. Трудно было осознать, что такой легендарный человек проживает здесь, в Богучаре. Однако, это было так.
 

На скопленные средства он купил старую усадьбу с большим садом. Дом был сложен из хороших дубовых брёвен. Аккуратно он разобрал его. На его месте построил красивый коттедж из вулканического туфа ярко-оранжевого цвета. Материал для не-
го ему доставили из Армении. И теперь жил в нём, практически никуда не выходя. Чему он посвящал своё время, можно было определить по ухоженности его садово-
огородного участка. Разнообразности произрастающей здесь растительности и по-
рядку, который здесь царил, мог бы позавидовать любой садовод.


С некоторым колебанием Плавт согласился на встречу с представителями властей. Сначала поинтересовался её смыслом. Внимательно выслушал людей, его при-
гласивших. После чего, не обращаясь ни к каким источникам, по памяти написал список минимально необходимого, при котором он согласится на предложение, един-
ственно с целью, как он потом сознался, чтобы отвязаться.


Финансисты, составив смету на основании его перечня, взвились до самых небес, но их бунт был подавлен. Плавт, к своему удивлению, получил, что хотел. Отсту-
пать было некуда. Так с самым современным оружием у галактикохода "Богучар" появился новый командир. Теперь перед ним стояла задача набрать людей, знающих его. И вот тут-то разыгрались страсти.


Надо заметить, всеми неукоснительно соблюдается неписаное правило: компоновать свой экипаж членами, которые по облику ничем не отличаются от тебя самого. При однородном составе легче управлять им, меньше недопонимания, ссор, причиной ко-
торых зачастую является другая физиология твоего партнёра. Члены старого экипа-
жа "Богучара" хотя и проживали в городе и его окрестностях: Песковатке, Дъячен-
ково, Залимановке, Полтавке, Монастырщине, Подколодновке, а некоторые и дальше - в Кантемировке, Россоши, - были, условно говоря, земляками, - по внешнему облику сильно отличались друг от друга. Здесь были и многоногие, и многорукие, и вообще не похожие ни на кого существа. Они были выходцами из разных мест
вселенной, и привёл их в эти края, конечно, космопорт.


И сейчас, пока заводские ремонтные бригады осуществляли профилактический, пред-
полётный осмотры, странно было наблюдать, как слаженно трудится эта интерга-
лактическая смесь, торгуясь, закупая, доставляя, загружая трюмы корабля. У всех одинаково мрачные лица. Всем им уже известно о кардинальных переменах в их жизни. Никто не заблуждается относительно своей дальнейшей участи. Имя Плавта, легендарного командира звездолёта "Тело Господне", очень хорошо было известно им. Многие отказывались верить, что это тот Плавт, но потом они убедились, им повезло на него. Было очевидно, в свою команду он станет набирать боевых офи-
церов, военных. Ни у одного из них нет ни малейшего шанса продолжить служение на преображённом звездолёте, - не то образование, и не тот опыт. Радоваться бы-
ло нечему. Все страшились первой встречи с ним. Втихомолку каждый из них на-
деялся на чудо, но настроение у всех было паршивым.


Оно, казалось, передалось самой природе. В последнее время она регулярно об-
стреливала их кратковременными, залповыми дож­ями, как бы напоминала, не забы-
вайте, я есть, существую, и буду делать с вами, что мне вздумается, - в общем, вела себя непредсказуемо, подстать самой судьбе. Легендарная личность, Плавт лишь однажды появился среди них. Постояв пару минут и посмотрев, как они тру-
дятся, - стараются выполнять работы с максимально возможной быстротой, - не сказав ни единого слова, ушёл. Очевидно, их усердие не произвело на него ника-
кого впечатления. Оно просто его не интересовало.


Удручающее впечатление от первого соприкосновения с ним усугубило то об-
стоятельство, что он был один. Всем было известно, что в последние годы за ним по пятам ходит рыже-золотистое создание чуть больше кошки, но меньше собаки, родом из центра нашего мироздания, созвездия Девы. Очень похожая на домашнюю кошку, только с шерстью более красивой, - на солнце она переливалась всеми цве-
тами радуги, в сумерках становилась загадочной дымчато-серой, - это существо чем-то отличалось от неё. Исторически сложилось, что при первом взгляде на Диву (её имя) у каждого невольно вырывался возглас: "Какая у вас красивая кошка!"


После паузы, внимательно присмотревшись, собеседник обычно вопрошал: "Ой!.. Кто это у вас?.." Хозяин представлял неведомое создание членом экипажа. Как правило, его слова принимали за шутку. У одного транзитника, шедшего на Магел-
лановы Облака и совершившего вынужденную посадку в космопорту, где Плавт загру-
жался боеприпасами, - знакомого ему ещё по учёбе в Академии, - даже вырвалось с досадой "Да будет тебе!.. Что она может?.."


Плавт добросовестно перечислил ему все достоинства кисы. Пять-шесть раз в день, а то и больше, она капитально умывается. Мурлыкает, едва её тронешь рукой, или царапается, если у неё такое настроение. Путается под ногами, когда хочет ку-
шать. Любит обживать всё что выше, теплее, и по этой причине часто вызывает у людей смех. Беспробудно спит в рубке у астронавигаторов, у него в каюте, и где придётся... Знакомый его не дослушал до конца всего кладезя достоинств этой мурки. Не узнал главного: глаза в темноте у неё светятся зелёным, но, как ни странно, она ничего не видит в темноте и очень боится её. Едва на небосклоне зажигаются первые звёзды, надвигается ночь, она тут же со всей поспешностью убирается в бронированное нутро корабля в свою каюту. Вытащить её оттуда невоз-
можно. Она не выходит ни за какие пряники. По-видимому, только там она чув-
ствует себя в полной безопасности.


Плавт и познакомился с ней по этой самой причине, когда в свободную минуту про-
гуливался по рыжим холмам Бартесклейта. Продираясь через плотные кусты биоты, он неожиданно наткнулся на эту мурку. Она забилась в самую гущу. Вначале он причислил её к местной фауне, но почти сразу же понял свою ошибку. Кошка явно шла от продовольственных складов космопорта к воде, небольшому родничку. На пе-
ске чётко отпечатались следы её лап. Масса подобных же следов, почти полностью припорошенных пылью, доказывала, что это путешествие она осуществляет не первый раз. Но сейчас что-то её напугало. Она повернула назад, бросилась к кустам, и сейчас от ужаса дрожала там всем телом. Были сумерки. Надвигалась длинная ночь. Плавт физически ощутил, что неведомое существо в панике, и даже осмотрелся вок-
руг. Нет ли какой опасности?..


Но всё было спокойно. Был тихий летний вечер. В городском саду этой отдалённой колонии-оазиса играла музыка. Там веселились люди, был праздник. Жуткие твари пустыни хлопари нынешними поселенцами истреблены почти все. Другие звери очень боятся людей, не осмеливаются подходить к жилищам. Далеко просматривающийся го-
ризонт был пуст. Небо полыхало всеми оттенками красного. Всходили три луны. То-
гда ему не пришло в голову, что именно закат, медленное угасание дня до дрожи перепугало мурку. Она приняла его за конец света.


Он долго не думал, взял да и унёс её в свою каюту. Она не сопротивлялась, нап-
ротив, доверчиво прижалась к нему. Яркий свет, тепло, да и сам Плавт понрави-
лись ей. Постепенно она к нему привязалась. Всюду следовала за ним, как собач-
ка. Однажды в толпе она на одну минуту потеряла его и впала в такое отчаяние, что его внезапно озарило, она - ещё маленькая, по-детски привязана к нему. Пос-
ле этого случая он никогда не разлучался с ней, всюду брал с собой.


Она участвовала во всех его боевых вылетах. Как правило, она проводила время в рубке у дежурных астронавигаторов. Может быть, вглядываясь вместе со всеми в звёздное небо, она пыталась найти свою Родину? Однако, попытку вернуться туда, откуда она прибыла, она не делала. Весь вид её показывал, что ей хорошо и здесь.


Плавт, сторонник бихевиоризма, реконструировал её внутреннее состояние сле-
дующим образом. Когда-то в древние времена человеку понадобилась собака, и он нашёл её. Она охраняла его, пещеру, дом, подворье. Кошке же, как ни странно это звучит, потребовался человек - и она получила его. В случае с ним произошло взаимное объединение интересов. Ей нужен он, Плавт, а ему, одиноко живущему че-
ловеку, - она, киса, чтобы в минуты одиночества было на ком остановить свой взгляд.


В первый год жительства с ней под одной крышей он воспринимал её как животное, котёнка неизвестной ему породы. Но затем у него зародились подозрения. Они уси-
лились, когда он пригласил к себе в гости известного специалиста по космической фауне Войта.


Осмотрев его зверя с живым интересом, тот заявил ему, "Полагаю, она из очень отдалённых миров, скорее всего, центра нашего мироздания, Девы. Родина её, воз-
можно, одна из планет шарового скопления "Пигмеи". Прибыла она, несомненно, с каким-то грузом, чисто случайно. И добиралась чрезвычайно долго".


Плавт поинтересовался, почему она боится темноты. На свой вопрос получил пора-
зительный ответ.


"Вероятней всего, вещество всех своих планет они собрали в единую сферу ра-
диусом в сто пятьдесят-двести миллионов километров, так называемую сферу Дай-
сона. Она охватывает их солнце, обращается вокруг него. У них вечное лето и вечный полдень. Она не знает ночи вообще..."


Так вот в чём дело. Эта кошка-путешественница благодарна ему за то, что он каж-
дую ночь предоставляет ей надёжное убежище, спасает её от мрака жуткого мира. Но если она из таких древних миров, - рассуждал он, - вполне возможно, что она разумна.


Многочисленные попытки поймать её на чём-либо, выходящем из её кошачьего обли-
ка, ни к чему не привели. Она крепко держалась своей версии. Подозрения его ра-
сцвели пышным цветом, когда случилась череда странных случаев, где от смерти его уберегала невероятная случайность, каждый раз новая. Три из них произошли в путешествиях по тропическим лесам, к которым Плавт с детства питал пристрастие, но наслаждаться ими в полной мере мог только во время отпуска. Его, естествен-
но, сопровождала Дива.


В первый раз посреди ночи у него вдруг отцепился гамак. Падая на ноги, он авто-
матически привёл в действие оружие - и как раз во время: пули сразили прыгну-
вшего на него с дерева леопарда. В другой раз на тропу, по которой он намере-
вался пройти, рухнуло перестойное дерево. Сучком оно угодило в мину, заложенную во времена войны. Раздался сильнейший взрыв. Всё вокруг посекло осколками. Он и Дива оказались в мёртвой зоне, организованной толстым стволом упавшего гиганта, остались невредимыми. Третий случай был самый чудной. В лоб Плавту на лету вре-
залась пташка чуть больше колибри. От неожиданного удара у него потемнело в глазах. Пока он протирал их, раздался жуткий грохот. Под его ногами вздрогнула земля. Он с изумлением обнаружил, что стоит на краю пропасти метров в триста глубиной, - обвалился известковый карниз, на который он только что хотел сту-
пить, чтобы осмотреться вокруг.


Во всех случаях у Дивы было чистое алиби. Она плелась далеко сзади и была напу-
гана не меньше его. Четвёртый случай имел место уже на звездолёте во время боевого патрулирования и был более серьёзным. Участие Дивы в нём не вызывало сомнения. Она решила переменить место, где сидела. Прыгнула со стойки дально-
мера на вышестоящую стойку индикаторов кругового обзора, но не сумела заце-
питься. Приземлившись на пульт, попала лапой на кнопку тревоги. Экипаж боевого звездолёта, мгновенно занявший места по штатному расписанию, своевременно обна-
ружил и уничтожил незаметно подкрадывающегося к нему сзади противника. Это было в первый раз, когда в военной сводке прошло выражение "кошка Плавта". Потом оно повторилось ещё и ещё. Виной своевременного переполоха оказывалась она.


Словосочетание "кошка Плавта" получило определённое смысловое значение. Однажды комфлота, отправляя разведчиков в глубокий тыл противника, так напутствовал своих подчинённых: «Вы там осторожненько!.. Подойти к ним потихоньку, чтобы да-
же не трепыхнулась "кошка Плавта", если она у них есть».


Дивой заинтересовались. Её и Плавта снимало телевидение. Фотографии её печата-
лись в газетах и журналах. Адмирал флота Борувьез, проводивший однажды инспек-
цию звездолёта, тщательно всё осмотрел, остался недоволен, и строго вопросил: "Ну, а где же она?.."


"Кто?" - не понял его Плавт.
"Кошка Плавта", - разъяснил непонятливому подчинённому высокопоставленный на-
чальник.


Смущённо улыбаясь, Плавт нажал неприметную кнопочку. Створки платяного шкафа разъехались в разные стороны. Оттуда, сладко потягиваясь, вышла золотисто-рыжая сонная мурка.


«Вот она какая, - задумчиво произнёс адмирал. - Очень интересно... Прямо ангел-
хранитель. Можно потрогать?.. Так, надо забрать её у тебя. Не место кошкам в боевой рубке".


Мурка испуганно шухнула назад в шкаф - и дверцы его автоматически закрылись. Адмирал засмеялся.


Если обобщить всё, по совокупности косвенных улик мурку можно было обвинить в злостном притворстве, но прямых доказательств не было. С какой-то долей ве-
роятности всё произошедшее можно было отнести к категории случайности. Здраво-
мыслящие люди, каких большинство, все легенды, россказни по поводу "кошки Пла-
вта" считали чепухой. Порой сам Плавт склонялся к подобной мысли. Предложение Войта продать ему её он отвёрг с негодованием. А вот мысль профессионально свя-
зать свою жизнь с путешествиями показалась ему заманчивой. Увидеть ещё раз зе-
лёные, голубые, сиреневые миры других планет, всё то, чем он был очарован в юности, было весьма заманчиво. Он достаточно насиделся дома и недолго коле-
бался. То, что он появился перед людьми в момент загрузки звездолёта без своей постоянной спутницы, кошки, все единодушно сочли дурным знаком. Он не потер-
пит в своём экипаже инородных, не имея их при себе. С волнением ждали насту-
пления решительного дня.


И вот он пришёл. Все собрались в огромной кают-компании галактикохода Богучар" для собеседования. Плавт стоит перед ними. Существо из шарового скопления "Пиг-
меи" спокойно сидит у его ног. Полыхает на всех зелёными глазищами. Он всё-таки взял её с собой. Знак хороший. Плавт внимательно осматривает всех. Состояние собравшихся здесь членов старого экипажа ему понятно. Но какое он примет реше-
ние? Новый командир говорит лаконично,сжато, точно.


"Будем знакомы. Я - Плавт. Отставной генерал. У меня большой опыт сражений в космосе. С единичными кораблями. Эскадрами. Флотилиями. И даже..."


Он не заканчивает мысли, но всем понятно, что следует вложить в это "даже".


"Я прекрасно знаю противника. Различные системы его вооружений. Слабые и силь-
ные стороны. Его жестокость и коварство. Способы противостояния ему. Перевоору-
жение этого галактикохода прошло под моим непосредственным руководством и стоило очень дорого. Могу заметить, военная начинка его самая современная. Ог-
невая мощь такова, что при умелом использовании можно нейтрализовать любого врага. Цель её - стопроцентная экспедиционная безопасность. Проще всего она будет достигнута, если экипаж будет набран из подготовленных людей. Прекрасно осознаю, что все вы с этих позиций некомпетентны и подлежите немедленному уво-
льнению, но..."


Он делает продолжительную паузу.


"Во-первых, мы - не на войне. Во-вторых, мне не хочется обижать вас. Хотя вы все и разные, раз вы поселились здесь, я считаю вас своими земляками. И, в-тре-
тьих, за свою жизнь я обучил многих профессионалов и встретил лишь малый про-
цент непригодности. Надеюсь, в случае с вами его вообще не будет. Вот почему я предлагаю вам всем переоформить контракты. В связи с тем, что экономическая эффективность рейсов станет другой, будет иной и оплата. Я не бухгалтер, но по-
лагаю, она должна быть выше. На первых порах вам всем придётся очень много ра-
ботать головой, много узнать нового. Обучением мы займёмся сразу, как только выйдем в чистый космос, предварительным ознакомлением уже сейчас. У кого другие планы, он может получить расчёт, трёхмесячное выходное пособие. Вместо него я возьму другого человека. Желающих прошу подойти немедленно. Они есть?.."


Плавта охватывает такая сильная волна облегчения и признательности, незримо идущая к нему со всех сторон, что он, улыбнувшись, подытоживает:


"Желающих не вижу. Это меня радует. Благодарю всех за доверие. Продолжим наше дальнейшее знакомство. К моим последующим словам прошу отнестись со всей серьёзностью, даже если это будет трудно. Эта мурка, - он указывает рукой на кошку, - такой же член экипажа, как вы все. И она стоит уже на довольствии. Основная пища её - кибики, варва, но иногда она снисходит и до нашей еды, ку-
шает продукты, ей несвойственные. Например, сегодня она съела целый огурец... Как?.. Говорите громче!.. Нет, огурец был свежим, несолёным. Выпивку ей никто не предлагал. Такого за ней не водится. Но я не особенно удивлюсь, если кто-
нибудь из вас однажды поднесёт ей и она соблазнится... Ладно, оставим это. Пой-
ду дальше. Этот кошкоподобный зверь ничем не отличается от животного, изве-
стного нам, по внешним признакам, что касается внутренних, вполне вероятно, является существом разумным, прекрасно понимает всё, что ей говорят, но упорно играет роль домашней кошки. В этом деле, можно сказать, съела собаку. Поймать её на чём-либо невозможно. Гениальная актриса. Вы сами скоро убедитесь. Буду рад, если вы её подловите. Набор издаваемых ею звуков в ответ на вашу речь весьма ограничен, его легко усвоить: "мур-р, мяу и р-р-р". Когда она издаёт
последний звук, рычит, лучше не связываться с ней. Может цапнуть. А это чре-
вато. На каждой лапе у неё десять когтей. Преострых. Она не забывает их точить каждый день".


В зале оживление, лёгкий шум, смех. Сама собою устанавливается дружеская атмо-
сфера. Как выяснилось впоследствии, имя нарицательное "мурка" они приняли за имя собственное. Он не возражал. Пусть будет Мурка. Три имени: Дива, Кошка Пла-
вта, Мурка. Ему нравится, что никто не досаждает ему глупыми вопросами, и они оценили его юмор. Он был, приходится повторяться, сторонником бихевиоризма. Че-
ловек не должен тратить время на рефлексию, пустопорожние размышления. Если он профессионально подготовлен, он должен действовать автоматически. Без раздумий. Вместо раздумий. Если они имели место и важно их знать, точно реконструировать их надо по его поступкам. Ничего не спрашивать. Слова мало что значат. Они то-
лько могут ввести в заблуждение.


Весь остаток дня они посвятили разработке боевого расписания. Плавт тонко учёл физические возможности каждого члена экипажа. К примеру, ракетный комплекс "Ответ", могущий вести тысячу целей одновременно, он сразу предложил шестна-
дцатируким. Локаторы шарового обзора были закреплены за салаванцами, головы ко-
торых усеяны глазами вкруговую. Ему удаётся договориться с военными. Несколько раз они поработали на уникальнейших тренажёрах, один раз на полигоне. Перед са-
мым отлётом ему доставили необходимые программы, позволяющие продолжить обуче-
ние на компьютерах звездолёта.


В момент старта была тёмная звёздная ночь. Буйно цвели каштаны, сирень и ака-
ция. Безумолчно стрекотали сверчки. Где-то в отдалении на мокрых лугах квакали лягушки. Над рекой шёл лёгкий туман. Изумительно пахло ночной фиалкой. Ярко освещённая рубиновыми лампами уличного освещения и электрическими лампочками ларьков листва клёнов и тополей создавала домашний уют. Гуляющие под деревьями девушки привлекали внимание. Не хотелось никуда улетать. Напротив, было желание остаться тут навсегда. Но они, в последний раз вдохнув воздух родины, задраили люки. Ушли в черноту космоса, в неизвестность.


На первых этапах полёта, казалось, ничто не предвещало беды. И всё же она при-
шла. Совсем не с той стороны, которую они ожидали и к которой подготовились. В пункте Айшия, на небольшой планете двойной звезды Ремишаль, им зверски не пове-
зло. Тропическая лихорадка уложила половину экипажа. Они вынуждены были идти дальше на Тетру, одиночную звезду, неполным комплектом. На дозаправке, планете подскока Викла, они каким-то образом занесли к себе ляцерию, остались без воды и продуктов. Обменный материал был надёжно запечатан. По общему решению его ре-
шили не трогать. Долго жили на урезанном пайке. До Тетры, где планировалось развернуть научный лагерь, они не дотянули, и на Виклу нельзя было вернуться. Они прошли так называемую "точку невозврата". Чтобы выжить, на свой риск и
страх сошли с исследованной трассы, углубились в неведомый космос. Им посча-
стливилось - подвернулась подходящая планета. Но новая напасть не заставила се-
бя ждать. Когда неприятности начинаются, они, в силу своей зловредности, сы-
плются как из рога изобилия. Авария случилась в момент посадки, когда галакти-
коход выключил основной, маршевый двигатель, на звёздной тяге вошёл в атмосферу неведомой планеты, могущей спасти им жизни.


Железный хондрит, шедший в потоке метеоров, ни блеском, ни цветом
изображения на экране не отличался от прочих. Но это был чужак. Скорость
его была немногим меньше световой. Защитное поле в 400 метров шириной он
прошел за пятую долю фемтосекунды. Мощность давления, развитая им, в пике
составила 10 миллиардов тонн на квадратный сантиметр. На перекомпоновку
усилий автоматике не хватило самой малости - мгновения. Хондрит врезался
в ситалловую оболочку "стопятки", грузового галактикохода "Богучара". Без
особых усилий он прошил криотронный, энергетический, двигательный отсеки.
На выходе последнего случайно попал в композитную стойку из нового
материала тромконзутала, разделился на ней на три части, каждая из которых
ушла в своём направлении. Наибольший осколок попал в навигационный отсек.
Он повредил процессорную часть главного компьютера, оперативную,
виртуальную, кэш-память, схемы регенерации. Два других осколка дружной
парой громили материальные склады, сервоприводные пункты управления,
нейроновые цепи зашиты и сигнализации и, - странная причуда случая, -
пробудили Спасателя.


Скомпоновавшись, тот мгновенно локализовал их в пространственную ловушку.
Оглушительно вякнув в момент включения, он до смерти перепугал Мурку. Всё
время дремлющая у дежурных астронавигаторов в рубке, она в этот момент,
видимо, крепко спала. Тотчас взъерошившись и наэлектризовавшись, Мурка
молниеносно прошлась тысячеэлементными зелёными глазищами и чем-то там
ещё, встроенным ей в башку, по исходным данным всех интерфейсов, -
невообразимая каша, буза, автоматика в разгроме, экипаж в шоке! - взяла
управление на себя, изменила кривую снижения, глиссаду галактикохода.


Шестнадцатирукий красавец Луала, навигатор из Зоны, эллиптической
галактики Плексидов, его напарник Лоп - оттуда же, бортинженер Стан
Живский - человекообразный из Квазая, главный энергетик Клаф из Аркаменоны
- такой же, сам командир в мгновение ока оказались под пультом. Основной
костяк экипажа, находившийся в антигравитационных капсулах, нисколько не
пострадал. А железный хондрит, раздробившись на сотню осколков, прошелся
смертельной очередью по месту, за которым только что сидела дежурная
смена. Поднявшись на ноги, экипаж тут же был снова уложен на пол.


Галактикоход "Богучар" по касательной врезается в поверхность планеты.
Некоторое время скользит своим корпусом по верхушкам глиняных, песчаных
пригорков; с ходу вламывается в плантацию деревьев, похожих на бананы. И
она, по-видимому, спасает их. Сочные, мясистые стволы этих деревьев-трав,
ломаясь с хрустом, охлаждают и смазывают своим соком обшивку, смягчают
удар. Не дотянув чуть-чуть до небольшой речушки с прозрачной водой, -
каждый камушек, песчинка, ленточка водоросли видны на дне, - "Богучар"
замирает.


По неизвестной причине Мурка, выгнувшись дугой, злобно шипит на живописный
пейзаж. Пока экипаж приходит в себя, знакомится с ущербом, нанесённым
каменным крошевом, окружающей местностью незнакомой планеты, Мурка с
трудом успокаивается. Она занимает исходную позицию, - убирается в самый
удалённый, любимый ею угол, недоступная как для ласки, так и наказания.
Дело, которому она собирается посвятить ближайшие часы, ни у кого не
вызывает сомнения, - дрыхнуть без задних ног.


"Мы обязаны ей", - первым оценивает сложившуюся ситуацию Клаф.
"Что ты хочешь этим сказать?" - интересуется Живчик.
"Она воздействовала на управление».
"Каким образом?"
"Не знаю, но она управляла".
"Ты считаешь, мы обязаны ей? – вступает в разговор красавец Луала. –
Предположим. Но вот чем?.. Я лично парой сотен синяков. Сейчас посчитаю".


Он внимательно осматривает множество коленцев, членистых соединений всех
своих шестнадцати рук-ног. Его напарник, большой любитель полакомиться,
Лоп, проделывает то же самое. Он во время успел сгруппироваться, но из-за
большей массы, живота, пострадал значительнее своего друга и теперь
жалобно кряхтит и поддерживает своего земляка.


"За такие штучки, - ласковым голосом сообщает он, - кое с кого снимают
шкурки и оприходуют их на тёплые перчатки".


Мурка открывает один глаз и шипит на него.


"Ну, хорошо, хорошо, - варежки... Успокойся... Ишь, не спит, каналья, всё
слышит, всё понимает", - констатирует Лоп и протягивает одну из
много­численных рук или, если хотите, ног (так как может бегать и на тех,
и на других, с головой вверх и перевернувшись) Мурке.


Не раздумывая, та тотчас цапает её, располосовывает её на десять
параллельных царапин.


"Видали хулиганку? - говорит Лоп, - ей мало этих и вот этих"...


Он п оказывает всем многочисленные муркины отметины с чувством, как будто
они награда, знаки высшей боевой доблести.


"Натворила, дел, ещё и дерётся".
"Оставь её в покое, - советует ему Клаф, - а то хуже будет"...
"Что именно? Она укусит?"
"Не шути с ней. Она чем-то недовольна".
"Возможно, собой? Что-то у неё получилось не так?"
"Ты считаешь, если бы мы остались сидеть на местах..."
"... нас бы не было в живых", - заканчивает мысль Стана Живского главный
энергетик, разглядывая многочисленные пробоины в силуминовой обшивке.


С сомнением бортинженер осматривает взъерошенное, до конца ещё не
успокоившееся создание, от кончиков усов до пушистого хвоста и качает
головой.


"У меня противоположное мнение", - заявляет он.
"Да?.. Сообщай скорее".
"Она хотела, чтобы мы разбились насмерть, но у неё не получилось".


Живский щупает на голове крупную шишку и морщится от боли. Машинально
командир и энергетик делают тоже. Все три двуруконога пострадали одинаково.


"Не надо нам было заходить на Виклу, - говорит Плавт. - Наша ошибка, в
первую очередь моя".
"Почему ваша?"
"Ты слышал что-нибудь о ляцериях?"
"Нет".
"Молодой потому что... В десятитысячных годах звездолет "Мажор-9"
вернулся на базу с мёртвым экипажем на борту. Причина - пищевые продукты,
калорийная ценность которых была равна нулю. Негодная к употреблению вода.
Проходит через кишечник, совершенно не усваивается организмом. На
продовольственных складах у них потрудилась ляцерия, как и у нас, впрочем.
Хорошо не тронут основной груз, надёжно запечатан".
"Когда вы сообщили про неё, теперь я, припоминаю, в курсе по навигации нам
что-то говорили об этом. Попутно. "Ляц-А-один", "Ляц-А-два"… "Ляцкал­ка" -
это оно?" - вспоминает он.
"Да".
"Но это было в такие стародавние времена... Неужели она не уничтожена до
сих пор?.."
"Как видишь, живёт и здравствует и честь этого открытия принадлежит, черт
бы её брал, нам".


Плавт вздыхает.


"Не надо нам было заходить на Виклу. Эти края никогда не внушали мне
доверия".
"Но, командир, - пытается возразить бортинженер и указывает рукой на
иллюминатор, - питьевая вода у нас под носом. С орехами, фруктами тоже всё
в порядке. Смотрите, все деревья увешаны плодами. Сзади здесь я вижу что-
то очень похожее на бананы. Хочу вот эту кисточку из пятидесяти штук. И
эту тоже. Наедимся до отвала сами. Покормим вот эту, которая царапается.
Нарвём всего. Продуем газами цистерны. Обработаем, загрузим хо­лодильники".


"Так то так... Но какая за это будет плата?.."


С беспокойством командир осматривает окрестности. Чересчур мирный,
благополучный пейзаж. И Мурка... Ни в одном из его боевых вылетов она не
была рассержена, как сейчас, в мирном рейсе. В чём дело?.. Какая опасность
поджидает их сейчас?.. Не надо было заходить на Виклу. До Тетры дотянули
бы и без дозаправки. Жадность обуяла, хотелось иметь топливо про запас. В
некоторых мирах с ним вечная морока. Приходится подолгу торчать там.
Хорошо если груз может ле­жать, а что делать, если он скоропортящийся?..
Тебе грозят штрафными санкциями?.. Или тебя очень ждут дома?..


Почти со страхом он осматривает мирный, убаюкивающий своим спокойствием
пейзаж за стёклами иллюминаторов... Считывает показания наружных
газоанализаторов... Содержание углекислого газа, кислорода... Атмосфера,
приемлемая для дыхания... Хорошо... Аргона многовато, но это не страшно.
Инертный газ для лёгких ничего не значит... Кокосовые, финиковые пальмы,
дуриан, хлебное дерево, земляничное, конфетное. Бананы (или их аналоги)
лениво машут широкими листьями. Они шире, чем на Земле... Набор растений
почти как в любом обитаемом мире. Есть кое-что непонятное. Вот это - почти
квадратное, и это - бревнообразное. Но это везде так. Иной спектр солнца,
состав почвы, свои причуды климата. Местные условия - они определяют
особенности флоры. Странно, что она такая богатая в этом месте. И ещё...
Насколько он мог видеть в момент посадки, вернее, падения, нигде никаких
дорог, городов, селений. И здесь ни одной лесной тропинки, пусть даже
звериной. Натуральная глушь - и такая реакция Мурки. Что-то здесь
неспроста. В этом мирном, райском уголочке должен быть какой-то сюрприз.
Не бывает рая без ада.


Он должен быть наготове, так как в ответе за них, своих земляков. Опытнее
его на галактикоходе нет никого. Как жаль, что с ним нет его боевых
товарищей. Некоторые очень тонко чувствовали "кошку Плавта", по её
поведению с невероятной точностью оценивали степень угрозы. И вообще... За
всю свою долгую жизнь под его командованием послужило множество людей.
Одни уходили, другие приходили. Шли годы, люди старились, разъезжались в
разные места, забывали друг друга, но Её помнили все. Она была как
опознавательный знак совместной работы с ним, Плавтом. Расставаясь с ним,
они жалели, что не увидят больше её. Может быть, и его помнят все лишь
потому, что она ассоциируется с ним. Когда он уходил в отставку,
отказался оставить её на звездолёте. Товарищи ушли в опасный рейд на
Жарву. "Зачем она тебе в мирной жизни?" - спрашивали они. А вот
пригодилась. Что-то здесь не так. Нынешний экипаж полюбил Мурку. Но они
воспринимают её, как домашнее животное. Не понимают её, как Диву, "кошку
Плавта". Не чувствуют угрозы. Откуда и в какой форме она может прийти?..


"Внимание! Обсуждаем положение, - объявляет Плавт, - Кто высказывается
первым?.."
"Командир, я, конечно, мало видел, а особенно когда лежал под пультом, но
у меня сложилось впечатление, планета необитаема. Никаких следов
техносферы. Одна первозданная природа".
"Не могу согласиться", - перебивает Луалу его друг Лоп.


От волнения он начинает шелестеть по-плексидски, но Плавт не перебивает
его. За время своего командования он научился понимать многие языки. И
сейчас внимательно слушает. Основную суть он улавливает.


"Обрати внимание, везде вокруг нас взрослые деревья. Относятся они явно к
разным семействам. И все плодовые".
"Ну и что?"
"На подобную естественную подгонку друг к другу нужны миллионы лет
эволюции, но и то она маловероятна".
"Ты хочешь сказать, это искусственная селекция?"
"Да. Но главное не в этом. Где, в каком лесу ты видел одни взрослые
деревья? Нет молодняка. Почему не прорастают падающие на землю плоды? Где
повалившиеся и гниющие старые деревья?"
"Их подбирают?"
"Естественно. И делают это отнюдь не звери. Слишком в этом лесу чисто.
Скорее это сад. Не хватает только извёстки на стволах деревьев и сторожа
с ружьём на плече и зарядом соли в патроне. Дальше. Обрати внимание на
плоды. Они все спелые. Нет необходимости в десикации. Они полностью готовы
для уборки. А, значит, вот-вот здесь появятся хозяева. Найти нас проще
простого, такую просеку за собой оставили. Мы - в опасности».
"Ты думаешь их цивилизация высокоразвитая?"
"Ты же сам заметил - никаких следов обитания на поверхности планеты.
Следовательно, их эволюция могла сделать виток спирали. Каждый индивидуум
у них имеет биологическую, силовую, термокомпенсационную и прочие защиты.
Он ест, спит, живёт где угодно, не нуждается в жилище, постройках вообще,
дорогах, транспорте, свободно перемещается по воздуху за счёт
собственного поля, гравитации и антигравитации, на земле не оставляет
следов. Необходимое техническое обеспечение нормальной жизнедеятельности
каждого заглублено в почву или вынесено в космос".
"Если дело обстоит так, нам надо уматывать отсюда и скорее?"
"Верно".
"Но я, Лоп, могу представить тебе другое объяснение".
"Попробуй".
"Жители этой планеты - существа летучие. Станции гравитации-
антигравитации не так просто упрятать, если, конечно, не применять
специальных, военных методов маскировки, очень дорогостоящих. И мы на
подлёте не могли их не заметить".
"Считаешь, у них нет техники? Угроза отсутствует?"
"Да".


Плавт усмехается.


"Два мнения у меня есть и оба, конечно, противоположные. Что скажешь ты,
Стан?"
"Деревья в этом лесу действительно рассажены чуть ли не в геометрическом
порядке. Меня это настораживает. На какой площади наблюдается такая
картина? Вот вопрос, на который мне хотелось бы получить ответ. Если
предположить, что по всей планете, - боюсь, нам угрожает большее, чем мы
способны выдержать. В конце концов, у нас не боевой звездолёт, а торговый
галактикоход и только лёгкое оружие. К тому же у нас неполадки. Я
запускаю ремонтные автоматы. Лучше перестраховаться, чем жить у кого-то в
плену или, хуже того, в желудке".
"Действуй!"


Стан Живский, он же Живчик, принимается за работу.


"Луала!.. Как насчёт того, чтобы первым прогуляться по этому чудесному
курортному местечку?"
"Я согласен. Уверен, я прав. На берегу этой речки также безопасно, как у
нас на пляжах Дона. Единственного, чего можно опасаться, нечаянно
порезаться ракушкой".
"Соглашаюсь с тобой. Поэтому входные люки, переходы, тамбуры на
двухс­торонний проверочно-исполнительный микробиологический контроль.
Вначале стапели. Электрокары".
"Ультрафиолетовый душ?"
"В обязательном порядке. С полным набором жёстких излучений. Ни один наш
микроб не должен попасть туда, чужой - к нам. Далее... расстановка по
периметру роботов-наблюдателей и вывод силовых. Установка защитного поля,
физического барража. Подготовка к бою позитронных, антипротоновых орудий.
И только после этого ты выходишь на поверхность. Ясно?.."


Лицо у Луалы вытягивается.


"Ничего себе!"
"Остальные все наблюдают, обзор - круговой. В случае малейшей опасности -
сигнал общей тревоги. Луала, ты замыкаешь защиту верхней полусферы, я
занимаюсь нижней".
"Хорошо. Я пошёл?.."
"Давай".


Экипаж устраивается у иллюминаторов. Первыми сходят на планету гусеничные
роботы. Урча моторами, они медленно отползают от галактикохода по красной,
видимо, очень плодородной почве. Выбрасывают во все стороны
гидравлические штанги. Укрепляются в грунте. Выдвигают антенны радаров. За
ними, тяжело топая башмаками, отправляются силовики. Алмазными бурами они
доходят до базальта. Вмонтируют в него опоры. Намертво цементируют их.
Сиреневая вспышка, прошедшая по их массивным воронёным куполам,
свидетельствует, - первое, пробное включение абсолютной защиты успешно.
Вперёд выползают танки физической защиты. Они довершают дело, начатое
силовыми роботами, помещают галактикоход в невидимую сферу. В лесу, на
бледно-лиловом небе всё по-прежнему. Никто и ничто не мешает им занимать
круговую оборону. Постепенно они успокаиваются.


"Мы, видимо, перестраховываемся", - замечает Живчик.


Он у спевает поглядывать в иллюминаторы, следить за работой ремонтных
роботов. По монорельсам на магнитной подвеске они бесшумно снуют повсюду,
разворачивают жгуты проводов, находят порывы, замыкания, сваривают,
изолируют, укладывают на прежние позиции, закрепляют. Диспетчера
записывают проделываемую ими работу, подают команды на дальнейшее
продвижение.

"Ремонтная техника не пострадала?" - спрашивает командир, бросив
мимолётный взгляд на их суету.
"Исключительно благодаря Спасателю".
"Переключи его на готовность номер один".
"Вы полагаете, нам могут пробить корпус корабля?.."
"Ничего не знаю. Готовность номер один!"
"Слушаюсь!"


Боясь оказаться в смешном положении, Плавт не решается признаться, что
основной источник его беспокойства находится не снаружи, а внутри корабля:
это - Мурка. Она всегда спала в момент наибольших неприятностей. Очевидно,
в это время у неё наиболее чуткое восприятие окружающего мира... Быть
настороже - свойство, присущее дикому зверю. Откуда у неё оно?.. И
разумна ли она? Или ему это кажется?.. Что она из себя представляет?.. О
каких опасностях она знает? Возможно, ему совершенно неизвестных...


Невольно он вздрагивает, когда листья близкорасположенных пальм внезапно
резко вскидываются вверх и в этом положении остаются. Есть ещё один
предварительный купол общего поля!.. Размещаемый извне, он первым
апробирует внешние воздействия, передаёт информацию о степени угрозы.


"Не вижу ничего страшного, - рассуждает Стан Живский, - придут они,
увидят нас, мы им – зеркальца, бусы, они нам – продукты".
"Ты забываешь, из-за катастрофы мы вынуждены были сойти с трассы. Эта
планета не числится в звёздных атласах. Жители её не имеют представления о
торговом кодексе и вообще о других мирах. Хлопот с ними не оберёшься".
"Если они есть".
"Если есть", - послушно соглашается командир.


На красноватую почву спрыгивает Луала. Стремительно быстро он
перемещается к одному дереву, другому, перебегает к ручью. Делает знак.
Повинуясь жесту, к нему подъезжает робот. Он тянет за собой трубу водовода.
Погружает её конец в речушку. Чавкнув, включаются насосы.


С явным облегчением командир вздыхает. Главное сделано: в цистерны
звездолёта пошла свежая вода. Больше всего они страдали из-за её
отсутствия. Тем временем Луала начинает исследовать при помощи
анализаторов плоды.


"Командир, - доносится его голос из динамиков. - У них тут на деревьях
растёт всё: и орехи, и овощи, и фрукты, и зерно для хлеба. Не могу
поверить своим глазам, есть специальные плоды-медосборы".


С разгону он взбегает по стволу на дерево, исчезает в кроне.


"Точно, я не ошибся, - раздаётся его торжествующий голос. - Настоящий
цветочный мёд и превкусный!.. С воском! Не хуже богучарского! Лучше!.."


При этом неожиданном сообщении у всех текут слюнки, а Плавт сердито
барабанит пальцами по медному обрамлению иллюминатора.


"Симбиоз, тщательная селекция", - бормочет он.


Вспыхнувшие табло полной боевой готовности физической защиты, успешно
прошедшей комплекс тестирования, заставляет его принять решение.


"Всем на выход, - командует он. - Необходимо помочь Луале как можно
быстрее загрузить пищевые контейнеры. Убедительно прошу всех на еду не
наваливаться. Помните, сколько мы голодали. Пить можете сколько угодно".


Он выходит первым. Не понимая его тревоги, все с радостью устремляются за
ним, исключая, конечно, Мурку. Она лишь слегка приподнимает усатую морду и,
сладко зевнув, опускает её. Затем со спокойной душой засыпает. Впрочем,
ненадолго. Появляющиеся один за другим в рубке астронавты подсовывают ей
под нос разные плоды. Пытаются узнать, что для неё съедобно. За время
голодания она отощала не хуже других. В ответ на заботу о себе она лишь
презрительно фыркает и, в конце концов, начинает сердито рычать на всех.
"Не берёт?" - спрашивают те, кто снаружи. "Нет. Воротит нос". "Может, кроме
варвы и кибиков она ничего не употребляет?" "А где их ей здесь взять?
Пусть трескает то, что ей дают! Или ловит мышей!.." "Но она не хочет!.."
"Командируйте её самую сюда. Она быстрее найдёт, что ей нужно. Хватит
потакать её капризам!..»


Многострадальный Лоп вызывается притащить Мурку, и, действительно, вскоре
показывается с ней на руках, добавив новые царапины к прежним. Под смех
товарищей он опускает её на землю и командует, как собаке: "Ищи!.."


Мурка недовольно обнюхивает всё вокруг, выбрав место, начинает рыть
неторопливо, можно сказать даже торжественно. При всеобщем внимании
усаживается на него. Сидит. Поднимается. Забрасывает его землёй. Важная,
чрезвычайно довольная собой, она уходит в корабль.


Под дружный хохот Лоп, притащив лопату, начинает в этом месте копать.


"Чего ржёте? - спрашивает смеющихся товарищей. - Не заметили?.. Она не
сходила".


К общему удивлению, он вытаскивает из почвы беле­соватый, уродливый,
длинный корень какого-то растения. Те, кто был ближе к нему, тотчас
шарахаются в сторону из-за отвратительного запаха, исходящего от этого
корня. Не обращая внимания на замечания, Лоп тащит выкопанную
драгоценность Мурке. Незамедлительно раздавшееся жадное мяуканье
показывает, он попал в точку.


"Видали?.." - торжествует Лоп.


Он копает в том же месте и находит ещё один корень, потом еще.


"Да тут их тьма-тьмущая!.. Давайте! Чего стоите?.. Замена варвы и кибикам.
Вы знаете, как их трудно добыть и как они дороги?.."


Приходится и другим вооружаться лопатами. Понаблюдав за людьми,
вытаскивать странные корнеплоды начинают роботы. Дружно все роются в
земле. Грузовые тележки с наваленными на них доверху корешками неведомого
растения, корма для капризной Мурки, одна за другой уходят в трюмы корабля.
К запаху постепенно привыкают все, за исключением салаванцев. Те по-
прежнему держат зажатыми многочисленные носы, которыми их головы усеяны
вкруговую. Иногда поочерёдно, а кое-когда и вместе все они в ужасе
закатывают глаза, становятся невероятно смешными. Подойти ближе к
пахучему лакомству отказываются наотрез. Со всех сторон начинают сыпаться
анекдоты, посвящённых необыкновенной остроте их обоняния. Всем становится
весело. Никто не думает об опасности. Как вдруг внезапно раздавшийся над
головой странный скрип заставляет Луалу взглянуть вверх и воскликнуть:


"Ребята, к нам гости!.."


С неба на сверкающих под углом зеркального отражения паутинах попарно -
спина к спине - бесшумно опускались паукообразные существа в п олтора-два
раза крупнее Лопа с Луалой. Бойцы. Воины. Они имели большое количество
суставов. Чёрных и мохнатых. Великое множество белых мешков на брюхе. Судя
по маленьким красным глазам, острым крючковатым клювикам-носам существа
эти были довольно злобные. Опустившиеся первыми немедленно зацепляются за
ветки деревьев, прошнуровывают их нитями паутины до самой поверхности
земли вначале по радиусам, далее по окружностям. С поразительной быстротой
пробрасывают канаты от дерева к дереву, плетут вокруг них, над защитным
куполом единую сеть. Что за рыбку собираются ловить ею, не надо объяснять
никому.


Ошеломлённо экипаж "Богучара" наблюдает, как к тем, что уже по-хозяйски
закрепились вокруг них, с неба опускаются всё новые и новые парашютисты.
Их видимо-невидимо. Судя по черным точкам в небе, это начало нашествия,
первый десант, за ним последуют другие. Сеть вокруг них становится двойной,
затем тройной. Превращается в многослойный невод.


"Как пропустили их роботы-наблюдатели?" - гневно восклицает Плавт.


Бортинженер Стан Живский недоуменно пожимает плечами. Он не электронщик,
тот, больной, остался в Ренишали.


"Луала, попробуй поговорить с ними. По биологическому типажу они, похоже,
ближе всего к тебе".


Тот внимательно присматривается, отрицательно качает головой.


"Нет, они дикие... И у них двадцать четыре лапы... Костяные клювы... И
настроены они агрессивно".


Для пробы он шелестит по-своему. Результат оказывается поразительным. На
мгновение движение вокруг них замирает. Раздавшийся ответный скрежет
оказывается таким невыносимым для слуха - нервы у всех как будто кипятком
ошпаривает. Не медля, Плавт командует:


"Всем на корабль!.. Бегом!.."


Однако было уже поздно. Тройной купол из паутины, по-видимому, работает
как некий, очень мощный резонатор-усилитель воли нападающих. Они успевают
сделать лишь несколько шагов к спасительному трапу. Вначале отказывают
ноги, затем - руки. Вот уже трудно пошевелить головой, чем-либо вообще.
Неизвестным способом они парализованы. В неподвижности замирает один,
другой... Безвольными куклами астронавты один за другим валятся на землю.
Первым - Луара, за ним Лоп, Стан Живский, Плавт, Клаф, остальные члены
экипажа. Замирают в неподвижности автоматы.


"Они воздействуют на нейроновые цепи управления роботов, - яростно
восклицает командир, - и на нейроны у нас!..


Догадка его небезосновательна, но запоздала. Он чувствует, что перестаёт
владеть языком. Его клонит ко сну.


"Спать! Спать! Заснуть навсегда, на­вечно, никогда не просыпаться! Умереть
во сне!.. Как хорош-ш-шо!.."


Была ли эта мысль его собственной или внушённой, Плавт не мог бы ответить.
Он подчиняется ей беспрекословно. Впрочем, как и другие. Впадают в
состояние, похожее на беспамятство.


Дождавшись полного их оцепенения, паукообразы наперегонки стараются
добраться до своих жертв, довести до логического завершения своё
начинание. Они дружно наскакивают на защитное поле, стараются подкопаться
под него, но тщетно - оно держит. Собравшись в огромную шарообразную массу,
паукообразы со своеобразным присвистом накатываются раз за разом на
невидимую преграду, рассыпаются, собираются в комья меньше, многочисленнее,
атакуют со всех сторон снова и снова. Ярость их нарастает. Физического
контакта, которого они жаждут, не получается. И тогда они замирают.
Скрежещут. Совещаются. Звуки, издаваемые ими, нарастая по тональности,
постепенно доходят до визга. Потом наступает полная тишина. Весь сценарий
повторяется вновь.


Тем временем на звездолёте Мурка, не подозревающая о разыгравшейся
трагедии, с урчанием расправлялась с вкусным корнем. Проглотив последний
кусочек его, она облизывается, намазывает себе лапу, а лапой голову.
Совершив традиционный кошачий намаз, укладывается спать. Дремлет всего
несколько десятков секунд. Зашипев, внезапно взвивается вверх. Соскакивает
на пол. Увеличивается в размерах... Рычит... Издаёт рёв... Из
галактикохода наружу выходит огромный рыжий тигр. Сердито он колотит
хвостом по люку, обшивке корабля, перилам трапа. Спрыгивает на землю,
направляется к беспомощному командиру звездолёта. Раздавшийся скрежет над
головой заставляет зверя присесть на лапы, осмотреться вокруг, издать
скребущий визгливый звук-присвист.


Паукообразы разом, как по команде, свёртываются в шары, дружно сыплются
вниз, зависают на паутинах, раскачиваются жутковатыми черными свёртками,
прикидываются мёртвыми. Не обращая на них больше внимания, тигр подходит к
командиру. Берёт его за шкирку. Как котёнка, относит о каюту. Возвращается
за другим астронавтом... Третьим... Когда все они благополучно перенесены,
очередь доходит до роботов. С трудом подчиняясь командам, спотыкаясь, они
следуют за преображенной Муркой. С явным презрением, покидав на прощанье
задними лапами песок, та, пропустив их, входит в галактикоход последней, и
захлопывает люк.


Командир "Богучара", очнувшийся первым после четырнадцати часов
беспробудного сна, видит Мурку на своём привычном месте дремлющей,
товарищей находит спящими в своих каютах. Надумав взглянуть в иллюминатор,
он в ужасе отшатывается от него. Его вырывает.


Всё пространство вокруг звездолета выше деревьев было забито слоями
копошащихся паукообразов. Они сидят в паутине друг на друге. Сверху их
полку всё прибывает. С трудом Плавт пробуждает оцепеневших во сне членов
звездолёта. С некоторым злорадством наблюдает, как все без исключения,
выглянув наружу, тотчас следуют его примеру. Лица становят­ся зелёными
даже у Лопа с Луалой.


"Ничего себе небоскрёб выстроили, - восклицает бортинженер. - Сколько же
их тут?.. Миллион?.. Два?.."
"Столпотворение".
"Как насчёт того, чтобы поторговать с ними? Предложить им бусы, зеркальца?"
- весело спрашивает у него командир.
"Это очевидно. Они в них не нуждаются. Цивилизация не технократическая и
очень опасная, но... защита держит. Дали нам прикурить, однако... Меня они,
признаюсь, сломили в один момент. Спасибо вам, командир. Если бы не вы..."
"Не за что", - насмешливо отвечает Плавт.
"Я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. А потом, чувствую, как будто мне
вкатили хорошенькую дозу снотворного. Не могу ничего поделать с собой,
глаза слипаются. Гипнотизёры. Как это они сделали? Кошмар какой-то. Я не
понимаю, как вам удалось устоять.
"Пустяки, - машет рукой командир, - без всяких проблем".


Лоп с Луалой переглядываются. Плавт прикладывает палец к губам, - жест
молчания, понятный без слов живому существу в любом уголке вселенной.
Улучив момент, отзывает друзей в сторону.


"Вы что-нибудь видели?"
"Да, - отвечает Лоп. - Пошевелиться не могли, но видели всё и запомнили".
"Рассказывайте", - требует командир.


Лоп с Луалой выкладывают интересующую его информацию. Плавт молча
выслушивает их.

"Вот, значит, как она на этот раз, - неопределённо подытоживает он. По-
палась, голубушка!.. У меня просьба к вам".
"Слушаем".
"Не говорите об этом случае никому".
"Мы согласны... при одном условии".
"Каком?»
"Отныне и навсегда мы - члены всех последующих ваших экспедиций".


Плавт улыбается.


"Не возражаю. Для вашего сведения, вы у меня на примете в числе первых".
"Спасибо. Вопрос можно?"
"Пожалуйста".
"За сегодняшний день мы дважды обязаны ей. А сколько вы, если не секрет?"
"Затрудняюсь ответить, - отвечает он, подумав. - Вы прекрасно знаете сами,
космос полон опасностей. Одна и та же ситуация не повторяется. Каждый раз
сталкиваешься с чем-то новым. В одном я убеждён теперь, в шести случаях мы
уцелели, вероятно, лишь благодаря этой кошке. Сюрпризы были очень
неприятные. Но, сознаюсь, первую достоверную информацию я получил только
сейчас от вас. Благодарю! Позволите контрвопрос к вам?"
"Да".
"Меня интересует истинная причина вашего желания работать со мной".
"Мы с Лопом неплохо знаем историю края, где поселились. Мы считаем его
нашей второй родиной. Сначала люди жили здесь в мазанках с соломенной
крышей. Потом появились кирпичные дома, крытые черепицей, оцинкованным
железом. Теперь мы живём в красивых коттеджах, окружённых садами,
сложенных из вулканического туфа более пятидесяти оттенков, поставляемого
нам из Армении. Есть улицы и проспекты, выдержанные в одном цвете:
оранжевые, сиреневые, бирюзовые и есть кварталы, где каждый дом сложен из
плит, где смешиваются все краски. Это завораживает. На наших глазах, мы
полагаем, произойдёт вот что. Ваши успешные звёздные рейсы постепенно
превратят Богучарщину в район экспериментального земледелия, в котором
будут апробироваться культуры, представляющие интерес для других регионов,
а в итоге - для всех землян, а Богучар - в самый живописный и удобный
для жизни город. Он очень удачно расположен, на границе между северным и
южным земледелием. Мы хотим участвовать в этом процессе".
"Другой причины у вас нет?"


Луара и Лоп переглядываются.


"Есть. Мы в одиннадцатый раз в экспедиции, но в первый раз ощущаем такую
доброжелательную обстановку. Никаких ссор. Все спокойны, уравновешены,
добродушны, с шутками работают. А мы - биологически различны, за свою
жизнь натерпелись всего. Убеждены, аура радости общения создаётся ею. -
Они показывают на Мурку. - И вы прекрасно это знаете, используете.
Достаточно вспомнить момент нашего знакомства".
"Возможно, - с улыбкой произносит Плавт, не утверждая и не отрицая. - Ещё
один вопрос позволите?"
"Пожалуйста".
"Изучение ваших личных дел показало мне, что вы всегда предпочитали
работать с людьми, ни разу не были в экипажах с вашими соплеменниками.
Почему?.."

"Причина - ваша шкала ценностей, не совпадающая с нашими догмами. Даёт
много материала для размышлений, личного усовершенствования, познания
окружающего мира".


Плавт пожимает каждому по две руки.


«Приятно было поговорить с вами. Уверен, мы с вами подружимся».


Проходя мимо, он треплет Мурку рукой. Та, конечно, не упускает
возможности. Перевернувшись, вцепляется в неё всеми когтями и зубами,
грызёт, причём довольно больно.


"Ах ты, киса, какая!.. Молодец!.. Отпусти, больно же!"


Быстрым движением он переворачивает Мурку на другой бок, легонько шлёпает
её по животу.


"Стартовый комплекс на исходную позицию! - командует по громкоговорящей
связи. - Защиту убрать! Экипажу занять рабочие места! Энергоустановки
подготовить к пуску!"


Постепенно то, что было стеной, становится полом, и - наоборот. Ракета
медленно приподнимается носом кверху. Становится вертикально. Монтажные
краны убираются в корпус.


"Ключ на старт!" - командует Плавт.
"Есть ключ на старт!"
"Отставить!"
"Есть отставить!"


Паукообразы, обрадовавшись исчезновению невидимой преграды, неудержимой
массой лезут к корпусу, оказываются в зоне выхлопа ракетных двигателей.
Кое-кто пытается залезть внутрь дюз.


"Глупые они, что ли?.."
"Просто не знакомы с техникой, хотят всё пощупать, - поясняет Плавт. - Их
природа шла по пути личного усовершенствования. С ним мы познакомились на
своей шкуре".
"Так пусть теперь они познакомятся с нашей технической мощью", -
восклицает бортинженер.
"Нет! - твёрдо говорит командир. - В данной ситуации я на их стороне. Мы
всего-навсего воры, без спроса залезшие в их сад и заслуживающие
наказания. Надо не мстить, а как-то их отпугнуть".


Подумав, он нажимает кнопку сирены. Мощный рёв заставляет аборигенов
прыснуть во все стороны, но затем они, как ни в чём не бывало, снова
собираются, продолжают оплетать паутиной теперь уже корабль, словно не
желая, чтобы он куда-то исчезал. Плавт в нерешительности ждёт, не зная,
что предпринять. Из тупика его выводит неожиданность. Внезапно во
вражеском стане поднимается паника. Они бросают начатое дело.
Отвратительно копошащаяся масса их распадается на отдельные особи.
Стремительно быстро все разбегаются от звездолёта по паутинным этажам.
Движение их происходит синхронно и в одну и ту же сторону.


"Ага! Испугались!.."


Плавт отрицательно качает головой.


"Нет, - с убеждением говорит он. - Здесь что-то другое".


Внезапно на юго-западе замечает тучу. Ещё одну. И ещё. Он догадывается
выдвинуть телескоп и направить его туда. На экранах отображается масса
летучих насекомых, трепещущих жёсткими, почти прозрачными крыльями. Он
регулирует увеличение, резкость. Все рассматривают крупным планом
отдельный экземпляр, бронированный, рогатый, стригущий з аточенными
зубчатыми рогами, как ножницами.


"Что-то вроде слопцов с Эльктауна".
"У этих челюсти мощнее".
"Они напоминают мне мощные кусачки с обломанными ручками».
"Да, сравнение точное. Такими приспособлениями можно без опаски
отхватывать на куски десятимиллиметровую, стальную проволоку. Что это?
Местные клещи?.."
"Тутошняя саранча..."
"Здорово! Предлагаю термин сарокусы".
"Удачно, - подытоживает разговор Плавт, - И они - наши товарищи-друзья".
"То есть?"
"Такие же нахлебники, как и мы", - поясняет с усмешкой командир.


Он переводит телескоп с тучи на лес. Устанавливает другое разрешение. Все
они вдруг оказываются в гуще настоящей битвы. Крылатые насекомые пикируют
сверху на лес, облепляют деревья, грызут плоды. Паукообразы набрасываются
на них. Своими многочисленными суставами каждый захватывает несколько штук.
Отрывают попавшимся головы, крылья. Делают это с такой ошеломительной
быстротой, кажется, что работают бешено вращающиеся мельницы. На землю
бесконечным потоком ссыпается продукт переработки их. Но исходного
материала сверху поступает явно больше, чем они могут принять. И в общую
кучу отлетает всё больше и больше мохнатых лап, принадлежащих хозяевам
леса-сада. Они откусывается ножами-челюстями.


И вот уже огромный участок леса очищен полностью от урожая и от его хозяев.
Сарокусы, дружно поднявшись в воздух, перелетают на другое место. Третье.
И на горизонте, видно, появляется ещё гряда необычных облаков. Всем
становится ясно - это начало великого нашествия, обычного сезонного
явления в этих краях. Нападающие имеют против паукообразов природный
иммунитет. Они не усыпляются ими. Они более подвижны, многочисленны.
Хозяева леса-сада явно проигрывают им. Вполне объяснимо их отношение к
ним, пришельцам.


Командир галактикохода раздумывает. Вместо ожидаемой всеми команды "Ключ
на старт!" вдруг произносит:


"Лазерные пушки к бою!"


Виновато улыбнувшись, поясняет.


"Придётся поработать за взятое".


Он перемещается за другой пульт. Замирает у прицела. Вот одна из туч пошла
на снижение, другая, напротив, опустошив всё, идёт на взлёт.
Кратковременное нажатие - сарокусы, вспыхнув, чёрным пеплом осыпаются на
землю; другое, - дым вверх, зола вниз.


"Командир, слева на юго-юго-западе!"
"И справа северо-восток!"
"Вижу!"


Плавт разворачивает ствол лазерной пушки в нужном направлении. Наводит по
телескопу. Сжигает. К месту, где сарокусы уничтожены, подходит новое
войско. Ещё одно подкрепление. И ещё. Плавт включает мощный лазер на
постоянную работу. Вблизи видно, как в его луче кипит воздух. На далёком
горизонте густыми клубами кверху поднимается дым.


"А, чудики, смотрите, зашевелились! - радостно восклицает Лоп. - Проняло
их!"


Действительно, паукообразы вновь побежали, но теперь уже к ним.
Группируясь кучками, они оживлённо жестикулируют, переговариваются между
собой. Невооружённым глазом видно, как они поражены. Чтобы лучше видеть,
многие лезут на деревья выше, другие подлетают.


Но луч лазера, интенсивно сжигая вначале, из-за чёрного смрадного дыма под
конец начинает действовать не так эффективно. Да и неведомые опустошители
обладают, по-видимому, коллективным разумом. Они правильно оценивают
опасность. Сгустки их, один за другим, круто ухо­дят в поднебесье. Вначале
летят на огромной высоте. Постепенно рассеиваются там. Дождём осыпаются
вниз на обширной территории.


"Вот твари!.. Приспособились!.."
"Антипротоновые орудия - к бою!" - командует Плавт.


Ослепительная вспышка света озаряет окрестности. Шквальный смерч
аннигиляции проходит по всему лесу. На землю осыпаются листья, плоды, кое-
где валятся деревья. Плавт изменяет упреждение, даёт меньшую плотность
частиц. После каждого нажатия зарницы вспыхивают всё дальше и дальше от
корабля. Горизонт становится чистым, небо - также.


"Вот так лучше, - с удовлетворением отмечает он. - Больше вроде нет?"
"Не видно. Вы произвели для них полную дератизацию".
"Подождём немного".
"Командир! Командир! Вы только посмотрите!" - с изумлением восклицает
Живчик, указывает вниз.


Все собираются вокруг иллюминаторов, невольно ахают. Вместо
отвратительных чёрных мохнатых паукообразов они видят пушистые
шарообразные существа с сияющими доброжелательными глазами.


"Они изменили к нам отношение, поменяли облик или стали сами собой", -
первым догадывается Плавт.
"А раньше пугали? Старались выглядеть страшнее?"
"Да, похоже на мимикрию".
"Смотрите, это вовсе не паутина, а пух. Они летают на собственном пуху".
"И чем он длиннее, тем выше и быстрее они возносятся потоками воздуха».
"А как они двигаются против ветра?"
"Элементарно. На разных высотах ветры дуют в разные стороны".
"Это страшно неудобно".
"Они могут сжимать и резко выбрасывать воздух, использовать
электростатику, мало ли как ещё".
"Они, кажется, хотят отблагодарить нас".


Действительно, золотистые шары подлетают к ним. Сбрасывают на почву плоды.
Улетают за новыми подношениями. Через некоторое время галактикоход
"Богучар" опоясывает гора фруктов, овощей, корней, орехов, вырванных
растений со съедобными листьями, стеблями, стволами. По тому, как
пополняется ассортимент, они догадываются, что многого не видели.


"Да это земледельческий рай! - восклицает торгпред Каваола. - Обратите
внимание на поваленные взрывной волной деревья. Корни у них шесть-семь
метров длины. Как раз на такую глубину уходят удобрения на песчаных
почвах. Высаженные в районе Песковатки или Полтавки они дадут небывалый
урожай... Командир, нам нужны все здешние семена. Зачем нам идти куда-то?
Давайте оставим научников здесь".


Плавт раздумывает.


"У нас нет привычной для нас пищи. На Тетре мы её можем купить. Кроме того,
вы же сами заключили там пакет договоров. Выполним их. Загрузимся там, а
в следующую экспедицию придём сюда", - решает он.
"А что делать с этим? Мы принимаем дары?" - спрашивают у Плавта.
"Зачем жадничать? - возражает тот. - Мы достаточно запаслись. Но
поговорить с ними придётся, - решает он. - Подготовить лифт до уровня
земли".
"Кто пойдёт?"
"Я сам".
"Командир, разрешите наш коронный номер?"
"С арбузами? - спрашивает Плавт. Он уже в курсе всех их предыдущих дел".
"Да".
"Хорошо. Лучевая дезинфекция по полной программе!"


Плавт идёт в свою каюту. Возвращается в кителе с золотым шитьём. Лифт
уносит его вниз. Он отходит от галактикохода несколько шагов.
Раскланивается во все стороны. Жестами благодарит, показывает, что они
взяли достаточно (ребро ладони, пройдя от ног, останавливается у горла).
Взяли вынужденно. Просит извинения. Такими же внятными, убедительными
движениями он просит убрать всё, самим отойти дальше. Все присматриваются
к разумным шарикам. Поймут ли они?..


Удивительное дело - они поняли! Всё исполнили. Плавт делает знак рукой. Из
галактикохода выдвигаются стапели. По их зеркальной наклонной поверхности
весело бегут вниз огромные зелёные арбузы в пятнадцать-двадцать килограмм
весом. Самый последний, натолкнувшись на остальные, высоко подпрыгивает
вверх. Упав на камень, раскалывается пополам. Плавт подходит к нему.
Вынимает кинжал из ножен. Разрезает его на скибки. Съедает одну.
Выкапывает ямки. Сажает семечки. Идёт к ручью. Поливает их. Серебристые
шарики, колыхаясь в воздухе, внимательно наблюдают за ним. Далее жестами
он изображает, что они полетят сейчас вверх. Некоторое время будут
отсутствовать, а затем вернутся на это же место. Привезут им ещё.


"Командир, они поняли всё! Смотрите, как они их уплетают".
"Ключ на старт!" - командует Плавт.
"Есть ключ на старт!"
"Зажигание!"
"Есть зажигание!"
"Предварительный!"
"Есть предварительный!"


Галактикоход "Богучар" с оглушительным грохотом на столбе огня медленно
уходит ввысь. Участок леса, где они стояли, накрывается клубами красной
пыли. При подходе к радиационным поясам планеты выдаётся следующая команда:


"Промежуточный!"
"Есть промежуточный!"


Опасный участок проходят с максимально возможным ускорением на звёздной
тяге для того, чтобы экипаж получил минимальную дозу облучения.


При выходе в чистый космос на расстояние, достаточно удалённое от планеты,
чтобы не сорвать её с орбиты своим воздействием, раздаётся команда на
включение основной силовой установки, маршевого двигателя:


"Главный!"
"Есть главный!"


Галактикоход "Богучар" окутывается ослепительным сиянием. Исчезает.


 Конец


В. Кравцов 8 апреля 1999 года