Московская мечта

 Виталий Гудзикевич
 
 пьеса

 

 «МОСКОВСКАЯ МЕЧТА»

 
 


 Действующие лица:


 Александр Гербарий - поэт, 25 лет
 Алена - жена Александра, 22 лет
 Никита - их сын, 4 года
 Валерий Неплохой - поэт, 25 лет
 Анастасия - жена Валерия, 22 лет
 Афанасий - их сын, 4 года
 Дмитрий - московский журналист, 25 лет
 Ольга - деревенская жительница, 20 лет
 Екатерина - свободная художница, 30 лет, из Питера


 Действие происходит в красивой русской деревне - «Ухты».
А так же, в не менее красивом русском городе - «Масква».
Действие происходит в деревне - «Ухты».
Открывается занавес:
С левой стороны сцены стоит корова. Возле неё сидит Александр и доит в новое ведро молоко. Звучит музыка на тему «деревня, кизяк, молоко», Кантри.
С правой стороны сцены, тащит огромные сети полные рыбы - Валерий.
Звучит музыка на «рыболовецкую» тему пахнущая чешуёй.
Александр Гербарий с полным ведром надоенного молока выходит на середину сцены, ставит ведро и складывает руки на груди.
Валерий Неплохой со старым, ржавым ведром полным рыбы подходит к Александру. Они молча меняются ведрами. Затем относят ведра каждый своей супруге. Каждая из них выходит со своей стороны. И стоят в ожидании добычи...
Звучит музыка типа «Ох любила я тебя, и не забыла»...
Свет немного затемняют, луч света падает на середину сцены, в круг света выходят Александр и Валерий. Валерий снимает тельняшку, Александр закатывает рукава рубашки... Звучит музыка «Сгущающих туч»...
Валерий, по кличке «Танкист», а в душе «Поэт» читает:
– «Ты мне всю жизнь исковеркала, душу испоганила, жизнь изуродовала!
Любовь моя»...
Александр Гербарий, по кличке «Граф», а в душе тоже «Поэт», отвечает:
– Не плохо, не плохо!
 «Жизнь без тебя, как будто тише,
 О муза, грешная моя,
 Звезда неведомого счастья,
 Летишь, в какие ты края,
 Сквозь буреломы и ненастья»...

Валерий:
– Ах, так! (Хватается за пустое, ржавое ведро)
Александр:
– Да, так! (Хватается за своё новое ведро)
Валерий:
– Я все видел и все слышал.
Александр:
– Все видели и все слышали...
Валерий:
– Муза твоя - красивая! Но стала теперь некудышняя!
Александр:
– По-моему, твоя муза теперь некудышняя!
Валерий:
–Да, я вижу что-то тут уже накручено! Французский трюк, можно сказать!

Александр:
–Вы упрекаете меня, что я, что-то упустил? Но я утверждаю не одного слова из того, что здесь говорилось, мимо ушей моих не пролетело. Давайте сударь отложим шпаги!
Валерий:
– Да! Дабы спор наш угомонить давайте, бросим прозу, перейдем на изложение
стихами...
 На днях, по утренней заре
 Я вижу: как идет фотограф,
 московский - Митя!
 А ты в то время был на сенокосе,
 Душистые травы на лугу косил.
 Заходит Митька во двор к тебе,
 И вдруг, к нему выходит Алёнушка твоя,
 Выходит с кружкой молока,
 Как утренняя зорька с ломтем хлеба,
 Они о чем-то мур-мур-мур и мило улыбались,
 Потом пошли к коровнику они и находу
 Сарафанчик свой снимает,
 Зашли в коровник, но что там дальше было,
 Не могу сказать, я ждал, они не выходили, хотел уже
 К тебе бежать, но тут меня Анастасия вдруг позвала
 И к ней я побежал.
 Как раз на самом интересном месте...
 Сочувствую тебе мой друг!..
 Подумаешь москвич! Ан нет, летят к нему как мотыльки,
 На вспышку фотоаппарата...
 
Александр:
 Да, прав ты, но на днях я видел кое-что другое:
 Когда, по утренней заре, бросал ты сети в водные
 просторы, а в это время я видел московского фотографа,
 на берегу с твоей женой. Он счелкал вспышкой, а она
 все глубже в воду заходила!
 Но жаль, признаюсь я тебе, что было, дальше я не видел.
 Ветеринар окликнул вдруг меня...
 
 («Кизяк» ты дома?.. - голос за сценой.)
 И я ушел... На самом интересном месте...
 Я так и не узнал, верна была твоя жена тебе,
 Иль только лишь снималась... Сочувствую тебе...
 Ты прав цесарочки любуясь перед ним собой, о чести
 могут и забыть. Лишь только стоит намекнуть ему,
 что будет фото, где ни будь в журнале.

Валерий:
– Прости мой друг напрасно я точил, для головы твоей топор... Я был не прав!

Александр:
– Теперь и я тебе признаюсь напрасно на тебя точил свою косу!

Валерий:
– Виновник найден! Ясно, кто наши музы в темницу заточил! И вспышкой их хотел замучить! Клянусь невинной строчечкой Поэта, что отомщу ему!

Александр:
– И я! Я тоже жажду мести! Ужасна, будет месть моя...
Вот стих я сочинил, послушай брат:
 О том, что путь нелегкий нам
 Судьбой начертан...
 Что верим мы порочным снам,
 А жизнь осмыслить не успеем!

Валерий:
– Добавлю я соей кровищи каплю!
Презренный наш приезжий соблазнитель,
И чистой деревенской любви любитель!
Ты будешь изгнан...
А пока, пора намять тебе бока!

Александр:
– Зайдем-ка для начала в таверну, по кружке выпьем эля, напиточка хмельного. Как ты брат?

Валерий:
– Согласен я! По кружке можно иль по две. Ну а затем, расплата ждет фотографа чумного! Мы тут видали не таких!

На сцене дом из брёвен на нем написано «Таверна» (Вино и вдохновение Поэта).
Александр Гербарий и Валерий Неплохой заходят в таверну. Их долго нету.
Выходят на сцену с детьми на руках их жены, плачут и причитают:
– Соколики наши ясные, на кого же вы нас покинули. Мы тут одни без вас пропадаем!
Дети орут:
– Кто же нас конфетами угостит! Кто же нам сопливые носы подотрет?!

Проходит мимо таверны фотограф Дмитрий. Увидев такую картину, начинает фотографировать происходящее. А тут из таверны выходят навеселе поэты.
 Их тоже фотограф Митя снимает. Гром, молния, тревожная музыка звучит!
На шум сбежалась вся деревня. Когда дым развеялся, все увидели висящего верх ногами на дереве фотографа Дмитрия.
Внизу на земле сидят спина к спине поэты.

Валерий. Ну что мы будем делать с этим презренным соблазнителем наших баб...
Александр. Ты хотел сказать: «Наших дам»?
Валерий. Да каких еще... А, ну ладно... Может сожгем как Коперника?
Александр. Слишком много чести... Мы его утопим как последнего...
последнюю Муму!
Валерий. Правильно, камень на шею и концы в воду.
Александр. Моя месть будет глубока!
Валерий. Моя тоже... Я знаю, куда мы его бросим. Есть в нашей речке одно очень
глубокое место. Там его никто не найдет.
 Входит Ветеринар с бутылкой и двумя тоненькими книжечками.

Ветеринар. А вот и я.
Валерий. Дай книжки. (берет книжки из рук Ветеринара) Вот книги наши с
Александром в библиотеке изучают дети нашего села. Он думал: мы - никто.
Алексанр. Глубокое заблуждение.
Валерий (раскрыв книжку, читает)
 Твои глаза на звезды не похожи,
 Нельзя уста корралами назвать,
 Не белоснежна плеч твоих упругих кожа,
 И черной проволокою вьется прядь...
Александр. Здорово... Это что у тебя новый стих? Я что-то раньше его у тебя не читал...
Дмитрий (хрипло) Это Шекспир...
Валерий. Ты что обвиняешь меня в плагиате?! Да я тебя счас удавлю.
Александр. А ну-ка дай книжку... (Ветеринару) Действительно ты что
принес?
Ветеринар. А что я принес?
Александр. Сонеты Шекспира. А это что? Вот, мои стихи (читает)
 Как свет и тень, как день и ночь,
 И как ушло пол жизни прочь,
 Как на заре приходишь в чувства,
 И как доходишь до безумства...
Ветеринар. Санек, возьми стакан...
Валерий. Да что этому московскому бревну читать, он все равно в поэзии ничего
не смыслит.
Александр (берет стакан)
 Глоток хмельного сладострастья
 Глоток веселья мне испить
 Глоток сквозь засуху ненастья,
 Глотком пол мира напоить.
 
 Входит с большим мешком Екатерина. Она достает
 из мешка картины и расставляет их вокруг.

Екатерина. Выбирайте любую. Можете их даже все забрать... Только отпустите
Митю.
Валерий. А кто ты такая?
Ветеринар. Да это же Екатерина, художница из Санкт-Петербурга.
Валерий. А откуда она знает москвича?
Александр. Тоже, наверное, ее фотографировал...
Валерий. Вот-вот, мозги запудривал... Лучше уйди по-хорошему.
Екатерина. Вам что не нравятся мои картины?
Александр. Почему же нравятся... красивые...
Валерий. Нет, не нравятся! Забирай и уходи.
 
 Екатерина берет одну картину, с сожалением смотрит на нее и
 бросает ее за кулисы.
Александр. Зачем же в речку бросать?!
Екатерина. Вы же не хотите их брать?!
Александр. Хотим!
Екатерина. Тогда отпустите человека!
Валерий. Да это разве человек? Это кобель в образе фотографа!
Александр. Мы его будем немножко наказывать.
Екатерина. Не надо его наказывать. Он ничего не может сделать плохого.
Он только очень любит красоту... (подходит ближе., тихо) И вообще скажу
только вам, по секрету, он никакой...
Ветеринар. Ничего себе.
Александр. Это в корне меняет дело.
Валерий. А откуда ты знаешь?
Екатерина. Да это все ...бабы знают.
Ветеринар. Да-а, что-что, а уж это бабы быстро узнают...
Я сейчас за бочкой сбегаю! Станем на неё и отрежем веревку с бандитом. (Бежит за бочкой)
Валерий. Рыба бывает разная, это я знаю, а что люди бывают разные, вот это
загадка.
(Ветеринар прикатывает бочку, ставит её под дерево)
Валерий: Ладно, отвязываем.
(Ветеринар отрезает верёвку ножом, Дмитрий падает на подложенное сено)
 
Дмитрий. Ух, ты! Теперь я понял, откуда происходит красивое название русской деревни - «Ухты».
(К нему подходят Валерий и Александр)
Александр. Ты брат извини нас.
Дмитрий. Если бы я знал хоть, за что висел?!
Валерий. За то, что ты хотел разоблачить нашу деревню. Мол, не такие здесь люди живут, мол, потеряли стыд и срам.
Дмитрий. Да, что вы мужики, я же к вам с любовью!
Валерий. К нашим бабам ты с любовью! Ходишь тут все фотографируешь, а для чего все это?
Дмитрий. Да я е хотел вас в Москву повезти, устроить вернисаж: «Настоящие серебряные люди».
Александр. Не такие мы в деревне наивные и глупые, как вам кажется. Тебе и художнице, что надо, как мы навоз чистим, и в неприглядном виде купаемся?
Дмитрий. Да нет же, мы тоже ищем красоту в природе, в людях. Это просто совпало, что приехал я и художник Екатерина.
Валерий. Хорошо, посмотрим, в картинах Екатерины есть ли красота в природе и в людях?
 (Пастух с арапником на плече приносит мешок с картинами, написанными маслеными красками и высыпает картины на землю).
Валерий и Александр вместе с жителями деревни рассматривают картины,
и тут же их осуждают или восхищаются возгласами.
Александр. А, по-моему, хорошо! По крайней мере, моей душе близко:
Как пишешь по ночам стихами,
И как встаешь не с петухами,
Как любишь или ненавидишь,
И как боишься, что обидишь
Пастух. Мужики, ведь если картины теперь наши...
Екатерина. Ваши, ваши! Я их вам дарю! Выкупила Митю, так выкупила!
Пастух. То почему бы нам ни устроить у себя картинную галерею?
Или «вернисаж», или как оно там называется? Главное чтоб было красиво, о!
Ольга. А у меня есть предложение! Ведь коров теперь в колхозе нету? Да и самого колхоза нету! А фермы коровьи то остались, пустые, вот в коровнике и «вернисаж» устроим! Кто за?
(Все деревенцы кричат: «Мы за! Правильно! Даешь красоту!»)
Ветеринар. А у меня мел остался, стены побелим! Думаю, председатель колхоза не будет против!
Дмитрий. Какой председатель? Вы же сказали, что колхоза нет!
Ветеринар. Правильно, колхоза нет, но председатель то остался! Он еще руководит...
Екатерина. Интересно, где же вы дели коров? Фермы пустые, а в каждом дворе корова?!
Александр. Правильно, те коровы домашние...
Екатерина. (Перебивает) А остальные дикие? Диких вы и перестреляли, так?
Александр. Да «диких» мы и «перестреляли».
 Почему мы судим и зачем прощаем,
Почему мы губим, а за что не знаем,
Загоралась свечка в тишине далекой,
И любовь сгорает у ночи глубокой...
 Валерий. Я готов вешать картины.
 Анастасия. У меня метла и веник, подметать мне «вернисаж», разрешите?
Алена. Я буду белить стены, мыть окна!
Александр. Я электричество там посмотрю, починю, и если надо лампочки вкручу!
Валерий. Но для начала я пойду, на речке сети брошу! Наварим ухи, зажарим рыбы, ведь праздник назревает!
Пастух. (С арапником на плече.) Если разрешите, я принесу свой патефон красного цвета! Музыка будет!
Вся деревня кинулась обустраивать ферму, под картинную галерею.
Несколько человек обустраивают место, где будет костер и в казане варится уха.

Вечер. Ферма похожа на выставочный зал. Художник Екатерина торжественно перерезает красную ленту. Кто-то стучит медными «тарелками», кто-то кричит: «Ура!». Висят картины на стенах. Кругом цветы. На улице костер, варится уха. Александр играет на гитаре и поет песни.
После открытия новой галереи все пошли к костру, кто уселся, кто пляшет, кто песни поет. Дмитрий снимает все на фотопленку.
Дмитрий. (По-прежнему уделяет много внимания Алене и Анастасии).
Аленка, Настенька, вот когда вы ко мне в Москву приедете вы увидите, что такое настоящий «Вернисаж». Огромные мраморные залы, телевидение снимает. Вокруг громадные стенды с моими фотографиями. На улице фейерверки, петарды. Музыка играет, фонтаны журчат с подсветкой!
Алена. Правда, телевидение будет снимать?
Дмитрий. Правда!
Анастасия. И как долго будет продолжаться наше счастье?
Дмитрий. Интересная жизнь?
Аленка. Еще как интересная! Только в Москве мечты сбываются!
(К ним подбежали дети: Никита и Афанасий).
Никита. Я хочу, чтоб меня вспышка «бум»!
Афанасий. И я хочу, чтоб меня вспышка «бум»!
(Дмитрий фотографирует детей).
Анастасия. Благородный вы человек Митя!
Алена. Вы Дмитрий так энергичны и трудолюбивы, я вами восхищаюсь!
Александр. Кто это тут восхищается?
Валерий. Да, кто восхищается нашей выставкой?
(Мимо прошел пастух с арапником на плече).
На небе засверкали звезды, в деревне завыли собаки. Праздник продолжается до утра...
Утро. Народ просыпается с криком петухов. Всем хочется взглянуть на новую деревенскую, картинную галерею. Из галереи слышен истиричиский крик.
Пастух. Ограбили! Варвары! Картины пропали! Все до единой!

(Вся деревня всполошилась. Перерыли каждый дом. Картин нет).
 Ольга. Я сейчас же запрягаю в телегу лошадь! Мчусь в район за участковым милиционером! Но руку поднимать на нашу галерею не позволю!
Деревенцы. (Орут) Так их всех! Казнить виновных!
Валерий. Все наши мечты испоганили!
 Исковеркали! В грязь затоптали!
 Культуру разграбили!
 Сбили птицу на взлете!

Александр. За строкой строка ложится,
 На белый листочек,
 Кто-то ищет прозу жизни,
 В стихах между строчек!

Валерий. Как ты думаешь, кто это может быть?
Александр. Ума не приложу!
Валерий. То, что ограбил нас человек бессовестный это точно!
Александр. Слушай, Валера я что-то не вижу Митьку фотографа.
Валерий. Поздравляю! Я тоже о нем подумал. Айда за ним!
Александр. Нет, мы с тобой на крышу полезем, там поищем картины.
Валерий. (Ветеринару и пастуху) Пойдите, разыщите, и приволоките – Митьку
фотографа! Ишь ты «гений фотографии»! Я вспомнил, как соседку он мою мучил! У нее свинья только что опоросилась, а он заставил их из сарая вывести во двор. Они чумазые, все в грязи. Она ему говорит: «Может еще, и помыть их?»
(Ветеринар и пастух уходят, и вскоре возвращаются, таща за собой фотографа).
Дмитрий. Мужики, ну что еще? Я устал за ночь, только уснул.
Александр. Видали, устал «гений фотографии»!
(Валерий и Александр опять вешают фотографа на дерево вверх ногами).
Из-за кулисы выезжает на сцену телега, которую тащит бывший председатель колхоза. Телега загружена украденными из деревенской галереи картинами.
За телегой идет участковый милиционер и Ольга.
Валерий. Вот те раз! Картины вернулись! Да еще под конвоем!
Александр. Оказывается председатель, тоже ценит искусство! Можно даже сказать любит!
Валерий. Ну что будем вешать?
Председатель. (Орет). Мужики вы что обалдели! Ну, виноват! Ну, взял я эти картины. Так я хотел вас напугать! Чтобы вы меня заметили! Обратили внимание! Ведь эти фермы я строил!
Валерий. Народными руками! И ты же их разорил! Весь скот продал!
Председатель. Не я колхозы разорял! Такая пошла «волна»!
Валерий. «Волна», «волна»! Разорил, так восстановил бы!
Председатель. Как теперь восстановишь? Колхозные поля как лоскутки поделили на паи! Фермерами вдруг все стали!
Валерий. Давайте вешать уже!
Александр. Да жаль, вроде, председатель колхоза все-таки, хоть и бывший!
Валерий. Да нет, я говорю о картинах!


(Снимают с дерева Дмитрия. Все картины подвешивают в ряд на такелажные тросы. Вся деревня ликует! Тут же находятся Алена и Анастасия, и их дети. Александр и Валерий обнимают Дмитрия).
Александр (Поет под гитару).
Покажите мне Москву, москвичи,
Ну, покажите мне ее без прикрас.
Мы пройдем по ней, и мы помолчим,
Потому что слов не будет у нас.

(Песню перебивает звон церковных колоколов).

Валерий. Это что набат?
Александр. Колокольный набат: тревожный колокольный звон, предписывается бить в сельских церквях во время пожаров, вьюг и метелей. Бьют постоянно, прерывисто, днем и ночью!

(Проходит старушка, скорее всего монашка, вся в черной одежде, но веселая и светлая).
Старушка. Лучше бы вы в церковь пошли! Богу помолились!
Александр. Какая церковь, бабушка? Она же разрушена, пустая стоит!
(Сам себе задает вопрос). Стоп, а колокола, откуда звонят? Не с неба же?!
 Валерий. Вот дожили! Господи прости!
 Александр. (Надрывистым голосом поет).

Покажите мне Москву, я прошу.
Может, воздухом ее задышу.
Покажите мне Москву без гостей,
Купола и полумрак площадей.
 
 Потому что верю сотням людей,
Рассказавших о Москве без затей.
Потому что среди слухов пустых
Есть Арбат, и есть Донской монастырь.
 
(Слышен непрерывный звон колоколов).






Александр Розенбаум
Текст песни «Покажите мне Москву»
 Текст для тех деревень, где нет возможности переписать слова песни!
Покажите мне Москву, я прошу.
Может, воздухом ее задышу.
Покажите мне Москву без гостей,
Купола и полумрак площадей.

Потому что верю сотням людей,
Рассказавших о Москве без затей.
Потому что среди слухов пустых
Есть Арбат, и есть Донской монастырь.


А коли дождик воды вешние прольет,
Я буду рад, я буду рад.
Здесь Окуджава нам тихонечко поет:
"Охотный ряд, Охотный ряд".

Бродит кот на Патриарших прудах,
А на Хитровке Гиляровского жду.
А в Столешниковом - ну просто беда -
Целый сонм воспоминаний и дум.

Но коль выпало мне питерцем быть,
Никогда Москва не станет родной,
Но я знать хочу ее и любить,
Так покажите, москвичи, город свой.

Покажите мне Москву, москвичи,
Ну, покажите мне ее без прикрас.
Мы пройдем по ней, и мы помолчим,
Потому что слов не будет у нас.

А коли дождик, воды вешние прольет,
Я буду рад, я буду рад.
Здесь Окуджава песню Визбора поет:
"Охотный ряд, Охотный ряд".