доколе нам бродить в кромешной тьме?

... вот написала эти слова в комментариях по поводу сырных/луковых супов/пирогов и меня осенило.
я все-все про себя поняла - и почему по утрам я плачу, а по вечерам сплю. и опчему я вот уже много лет не вешаю козюльки на ковер, откуда они осыпаются с тихим шелестом прямо на мою подушку. и почему все происходит так, как происходит, хотя ни смысла, ни пользы в этом никакой нет.

а все потому, что мы выросли, а детские мечты так и оставили где-то там, куда даже с сырными пирогами и по хорошей погоде не добраться.
вы меня тыщщу раз упрекали, что я зациклена на прилагательном "детские". а что делать?
разве я думала, что вырасту и не буду лупить палочками и ныть в микрофон, а буду тихо сидеть в каморке и работать за деньги? разве я знала, что променяю немытую деревенскую смородину на ватную магазинную клубнику.. а мои яркие тряпочки-клятвы "всю жизнь читать книги и никогда не выходить замуж" безжалостно отстираются до линялых обносков на заборе.

кабы знать - удавился бы в роддоме.

а помните времена, когда соль с собой брали в спичечных коробках? И она жутко пахла серой, когда ты сидел в электричке и макал в этот коробок огурцы и помидоры. Кончик огурца в первый раз надо было послюнявить, чтобы соль на него налипала ровным блестящим слоем, а на помидор — плюнуть и посыпать. Когда я подросла, соль стали возить с собой в коробочках из-под пленки. То есть в детстве я была как работница балабановской фабрики спичек, а лет в тринадцать уже можно было считать себя фотографом-неудачником.

Кстати, моя мама очень любит овощи. Бабушка говорила – это потому, что мама готовить не умеет. Но папа маму всегда защищал: «вот сколько ты, мама, знаешь способов уморить кабачки? А Галка у меня — 33 способа. Только варенье она может варить пятью! А сколько овощной икры на зиму можно заготовить?!»

- то-то я и смотрю – у вас дома продохнуть негде от заготовок, - ехидничала бабушка.
Но папа прав – мама все умеет. Просто знать – не значит уметь, а уметь – не значит делать. Этому универсальному правилу семейной жизни я на примере папы научилась. Как только вскрикнешь - Папа! Мусор! - папа сразу очень оживляется и с интересом спрашивает - Где?!
Папе все всегда интересно – сколько лет слоны помнят обиды, когда сосед-алкоголик выйдет из запоя, сколько мусора в сутки производит среднерусская семья, живущая за пределами МКАД. Он из любого события математическую формулу вывести может. А когда он все вычислит, я уже и мусор выброшу, и кабачки утилизирую, и даже бульон с ниточками сварю.
А тут уже и мама домой возвращается – с едой и вся в красном.
- Огурцы - это сила! — распевно говорит мама, бросая пакеты у двери.
- Огурцы - это смерть! – эхом вторит ей папа, вставая с дивана со старым номером «Науки и жизни» в руках.

«Каждый съеденный огуpец пpиближает вас к смеpти.
Удивительно, как думающие люди до сих поp не pаспознали смеpтоносности этого pастительного пpодукта и даже пpибегают к его названию для сpавнения в положительном смысле ("как огуpчик!"). И, несмотpя ни на что, пpоизводство консеpвиpованных огуpцов pастет. С огуpцами связаны все главные телесные недуги и все вообще людские несчастья. Пpактически все люди, стpадающие хpоническими заболеваниями, ели огуpцы. Эффект явно кумулятивен.
93.1% всех малолетних пpеступников пpоисходят из семей, где огуpцы потpебляли постоянно…»

… дочитать про огурцы вслух папе не удается, потому что на дне сумки лежат, придавленные зелеными витаминами, куриные желудочки. Желудочки, которые будут полчаса булькать и скворчать в кастрюльке со сметаной и зеленью, а потом будут безжалостно уничтожены. Вместе с ядовитыми огурцами.