Будить не велено

Чем больше я езжу по свадьбам своих друзей, тем уверенно призадумываюсь о бесполезности этого дела. Радость, трепет, волнение куда-то девается у молодых? Гости переживают за молодых активнее и естественней, чем они сами. Глупая речевая возня жаниха, по кривому естественное кокетство невесты, все как-то надуто, не красиво, не от любви это все, не от любви…Что-то бесчувственное движет ими, надуманное или греховно содеянное. Кто сейчас разберет? И нужно ли?

Поезд подогнал свои вагоны. Мы в толпе несущихся, вечно голодных, на что непонятно, людей. Десятый вагон место пятое шестое. Занято. Артист больших и малых театров на наших местах уже дремлет. А мы привыкли. Куда нас? В конец к милой тетушке.
–Драсти. Я- Аня, он- Серж,- сразу в лоб сказала нашей попутчице. Явно не ожидала. -Я Таисия Михайловна,- ответила она. Мою бывшую учительницу по музыке по-моему так же звали. Но попутчица оказалась главным инженером, какого-то завода в Семипалатинске. Лечилась у нас. Да! Люди! У нас ещё можно оказывается поправить здоровье. Ей правда почти всю стоимость оплатила организация, так что она крутая тетка. На халяву съездила. Повезло.

Что мы знаем о месте назначения? Колхоз, он где угодно колхоз. Господи, неужели опять коровье дерьмо, веснушчатые жители и счастливое деревенское детство? Все тебе улыбаются, как будь-то и плохого нечего подумать обо мне. А может, я внушаю у этих жителей бешеную надежду познать доселе непознанное, к примеру, магию наших стеклянных шопных достопримечательностей города. Мяско в пакетиках, да молочко в брикетиках… городская достопримечательность для домохозяек- Рамстор. Примерно вот такая женщина нам и попалась в попутчицы. Как же она вздыхала и, как-то по детски вскидывала свои пухлые ручки, рассказывая о своей экскурсии по Рамстору. Н-да, помню, помню, тоже хлебала воздух, как рыба, когда его увидела. В этом женщины похожи.
- О Боже, какой там фарш, произведение искусств, да и только,- продолжала тетенька. Серж оторвался от футбольной статьи и вытянулся на кушетке во весь свой сидячий рост. Гордость за город так неприлично засияла в его глазах, что он даже не постеснялся об этом сказать в слух. Поезд уносил нас от дома. Ту-Туууууууу

Бумц! Дверь с испугом дернулась от нас, отлетела в сторону и спряталась. Вошел гарный хлопец-батыр и почти сразу шмыгнул на верхнюю полку. Шустро. Как будь-то делал это всю свою жизнь. – Ещё один артист больших и малых театров,- подумали мы. Подозрения нас не подвели. При проверке документов он отделался лишь фейс-контролем. Точно. Артист. Они так и кружили вокруг нас на пути. И этот своей задницей сидит на месте может быть честного человека, которого перекинули не понятно куда. Так обидно от этой несправедливости. От этого так хотелось откусить кусок казенной простыни и закричать в неё,- АААААААААААААААААААААААААААААртисты, хреновы . Волки паршивые. Овцы ядрены.

Серж выдул три литра пива, его подкосило, как монтажной пилой. Долго не хотел лезть на верхнюю полку, чтобы хоть пару часов поспать, но потом сдался. Мы и не заметили, как прошло семь часов. В дверной проем просунулось пол лица сонного вагонного,- Уштобе, плиз. Кто до уштобе? Спрашивает, как будь-то не знает,- подняла я голову.
Собрали свои скромные пожитки и вывалились из вагона. Серж приметил знакомые лица ещё с коридора, - Лёёёёёёёёёёёлик, хэх. Народу, как мурашей… Стоял противный запах копченой или саленной рыбы, не разобралась. Нас загрузили в приличную Митцубиси и мы поехали в свое временное пристанище. Вот это да! Вот это русская деревня! Расписные дома, со ставнями, петушками на шпилях и прочей кжелью. Много зелени и сплошное бездорожье. Коней поставили за забор, и пошли на экскурсию по всему хозяйскому двору. Нам гордо показали все хозяйство с коровой, которая наступила на гвоздь, теперь лежит и жутко болеет, её теленка, кучу разноперых цыплят, дымчатого перса и мохнатую собаку с щенком. Детский сад «ромашка», какой-то. В бане оставалась теплая вода, так что мы буквально напросились помыться. Банька оказалась даже очень приличной, если не сказать полу люкс. Именно там у меня пришла мысль, что кто-то в доме очень высоко сидит. Тепло и с достатком. Дом полная чаша. Оно так и есть, глава семьи был каким-то сельским шишкой. Смутило меня очень. Как вести себя? Какие манеры? Овсянка, сэр?
Уснули. Долой суету.

Утром приехали всякие разные машины, ребята стали украшать. Очень прилично, скажу вам. Не то, что мы в Усть-Каменогорске. На завтрак нам поставили здоровую тарелку пельменей с корейским салатом. Завтрак, откровенно говоря, жалился. Потом я стала примечать, что ребята-то все сплошь корейцы, да курды. История этого края- они сами.– Ты представляешь и они тут все уживаются,- убедительно говорит Серж.,- Угу,- поддерживаю его.
На столько все здесь пропиталось вот этим острым соусом бытия, что на закуску к водке подают острые корейские огурцы, а грибы с мясом без красного перца, так это совсем не по- русски. Стыдно, но признаюсь, что на свадебном столе, все что можно было кушать, так это хлеб, фрукты и торт. Остальное все было с добавлением горчинки. – Это же не горько,- убеждали меня местные корейцы. Они были правы. Но когда к горячему не очень острому блюду, подбавляется не очень острый салатик, то смесь оказывается просто губительна для городского организма. Фух, а терь танцы. Наконец. Хватит жрать эту огненную лаву. Чтобы покорить всех и вся мы с Сержем в танцах решили всех перещеголять. Танцевали так, что народ долго ещё после танцев томился в догадках кто же мы на самом деле: программисты или “эротисты”. Первый приз не дали, но выиграли доски для кухни. В кухонном инвентаре, нам их и не хватало. Серж чуть расстроился, это оплата не достойна его кренделей. Кстати, до сих пор переживает- сесть не может. Расстроившись в конец в десять часов ночи серж решает ехать домой. Билеты на завтрашнюю ночь решено было менять на сегодня. Видимо его сильно зацепила обида.

Одиннадцать часов ночи, мы сидим на вокзале. Ждем. Тут уж очень захотелось по маленькому. Оглянувшись вокруг я приметила двух дамочек, чирикающих в коммерческом ларьке - простите, а где тут туалет?- пропищала я, чтобы они меня услышали.- А туалета тут нет,- ответила томная женщина в синем сарафане.- Что не знаете что ли?- было написано у неё на лице. Я с сожалением уже было отходить, как она,- Те как- по большому или как? Или как,- с надеждой ответила я. - Пошли,- уже по теплому, как свойские люди, ответила мадам,- мы же русские, должны жеж друг-другу помогать.



Места наши опять отобрали, а мы уже и привыкли. Не бывает такого, чтобы мы ехали согласно купленным билетам. Вечно жертвуем собой ради искусства. На нашем месте спал уже другой “народный артист”. Будить не велено.