Улитки

Моллюски (от лат. molluscus –
Мягкий) (мягкотелые) тип
беспозвоночных ж-ных.
Тело у большинства М. Покрыто
раковиной. На брюшной стороне
мускулистый вырост нога (орган
движения)…

Советский энциклопедический
словарь


МОЛЛЮСКИ, или мягкотелые
(mollusca), тип беспозвоночных
животных. Характеризуется
нерасчлененным телом, отсутствием
хитинового покроя, развитием
мерцательного эпителия и
слизистых желез; …

… ( Брюхоногие, Головоногие,
Лопатоногие, Пластинчатожаберные)

Ф. Брокгауз И. Ефрон
Энциклопедический словарь



Есть девочка Таня. Она любит улитков. Очень. Очень-очень. Они ей нравятся. Таня их любит. У Тани их много. Всякие. Есть аквариум с болотной тиной. В нем такие, такие: створки – они зарываются в песок. Тут же, есть и завитушки; они ползают по стенкам аквариума, и едят налет от водорослев.
Таня любит улитков. Таня в них просто души не чает. Они ей очень ндравятся. Иногда, Таня часами любуется за своими питомцами. Смотрит, как они высовывают свои рога, где на концах бусы-глаза. Таня любит улитков. В этот миг Таня – самое счастливое создание на земле, и она не собирается ни с кем делится счастьем. Хрен вам, а не счастье! Таня любит улитков. Иногда, она достает одну из аквариума, кладет ее на ладонь, подождет пока хозяйка вывалит свою ногу из ракушки, и – улыбается. Улыбается Таня во весь рот с коронками. Таня счастлива. Таня смотрит, как улитка извергает из себя водные пузырьки, медленно (лениво) выходит, - ползет. Таня счастлива.
Таня любит улитков. Таня в них просто души не чает. Улитка ползет по ладони. Медленно. Один сантиметр в секунду. Таня смотрит на нее своими детскими голубыми глазами. Глаза большие и голубые. Таня любит улитков. Улитка ползет по ладони. Медленно. Шатает своими рогами. Смотрит в разные стороны. Таня восхищает. Таня радует. Таня восхищает - улитка, милая улитка, ползет по моей ладони! И мало того, она еще и оставляет на ней свой склизкий след! Уррра! Счастье-то!
Таня открывает круги своих глаз на улитку. Таня наблюдает за улиткой. Улитка оставляет на ладони свой след. Улитка ползет. Ей так хочется.
Таня моргает. Таня восхищает. А улитка ползет по танинной ладони. Шевелит своими антеннами, и шатает свою ракушку.
У Тани есть книга про улитков. Ее купила Тане мама. В этой книге много информации про всяких улитков. Большую часть Таня никогда в своей жизни не видела. И, наверное, никогда не увидит.
Таня любит листать страницы этой книги. Эта книга для Тани больше чем библия. Больше чем Азбука.
Таня медленно, еле дыша, с трепетом перелистывает книгу. Замирает, а иногда задерживает дыхание перед величием этой книги. Ее громадные ресницы распахиваются сильно перед величием этой книги. Ее рот открывается больше перед величием этой книги. Таня любит улитков.
Таня – красивая девочка. Ей это сроду все говорили. И мама. И старшая сестра. И, дедушка навечно прикованный к инвалидному креслу. Дедушка-инвалид.
Таня - красивая девочка. У нее на голове – красный в белый горошек бант. Черные смоляные волосы. Белое лицо. Румяные щеки. Клетчатое платье. Длинные гольфы. Красные туфли. Таня – красивая девочка. А еще, Таня не любит таскать портфель или сумку. Все что ей нужно, она кладет в пакет. Так удобнее. При случае, можно все вытряхнуть, быстро кашлянуть от пыли, положить все обратно. На Танином пакете нарисован морской берег, и там, среди отдыхающих есть еле заметная ракушка. Таня умная. Чтоб все видели, она обвела маркером ракушку. Круглешком. Вот так. Таня умная.
Таня учится в четвертом классе. В некоторых школах четвертого класса нет. А вот в танинной – есть. Еще в танинной школе есть бассейн. Таня любит мочить пятки в нем. Таня любит красоваться в черном купальнике перед одноклассниками. Одноклассники молчат. Тихо. Громко. Громко молчат.
Танина школа – это старое, дореволюционной постройки здание. Из красного кирпича. С железной крышей. С черной трубой. С табличкой, где пишется, что данное здание аз есьм школа. В школе два этажа - первый и второй. Есть еще подвал и чердак. На чердак имеет ход только вахтер дядя Вася. В подвал имеют ход многие, хотя там и сыро. Очень сыро. Как в воде.
Таня ходит в школу в 9.00. Сейчас 8.00. Таня завтракает. Манная каша. Яйцо всмятку. Чай. Бутерброд с сыром (плавленый). Бутерброд с колбасой (докторская). Таня завтракает с неохотой. Мешают мысли. Мысли о улитках.

Таня идет в школу. Таня думает о улитках. Таня садится за парту. Таня думает о улитках. Таня делает упражнение по русскому языку. Таня думает о улитках. Таня ест яблоко в перемену. Таня думает о улитках.
Вон – Анька Голубева, у нее сережки похожи на улитков. Вон - Санька Бойко, он пинает ногой не мяч о завитушку улиткинской раковины. Люди вокруг ходящие похожи на улитков. Дома крыш – улитки. Колеса машин – улитки. В мозгах человека по слизню. Люди хочут есть улитков. Люди стоят в бесконечных (километровых) очередях, с одной, с одной лишь целью – купить за самые несметные богатства – УЛИТКУ.

Таня идет в школу. Таня думает о улитках. Таня садится за парту. В класс входит Вайцхер Маргарита Эдуардовна. Вайцхер Маргарита Эдуардовна – педагог четырнадцатой категории. Она имеет спокойный, с легким вилянием шаг. Длинное зеленое платье. Брошь с большим красным камнем. Редек Юль. Под мышкой Маргариты Эдуардовны классный журнал. Он синего цвета с большими буквами «4Б». Классный журнал. Вайцхер Маргарита Эдуардовна доходит до середины класса, здоровывается с учениками, осматривает их всех поверх пенсне, садится.
- Дети мои, сегодня у нас интересная тема. Мы изучаем специфику выделения личности из серых масс. А также весь трагизм этого процесса. Мария, напомни одноклассникам с какой всем известной фразы мы начинаем урок?
Из-за парты поднялась девочка Мария. Она совсем не ожидала, что именно ей зададут этот вопрос, и посему ела за партой пирог с капустой.
- Scientia potentia est , - сказала девочка Мария нервно пережевывая пирог с капустой.
- Верно Мария, только в следующий раз ешь дома.
Дети засмеялись. Их смех завибрировал по классу. Быстро и молниеносно. Начиная с одного, и кончая другим – все смеялись. Все смеялись, показывая дыры от отсутствия передних зубов. Все смеялись, показывая пальцем на девочку Марию. Все смеялись, в душе дико радуясь, что они НЕ на ее месте. Все смеялись. Их смех завибрировал по классу. Его вибрация подтаивала окружающее пространство. Смех.
Девочка Мария почувствовала, что ей становится плохо. У девочки Марии покраснело лицо. Девочка Мария прикрыла лицо ладонями. За ними, из глаз потекли слезы. У девочки Марии закружилась голова. Девочка Мария качалась (медленно) в разные стороны. Класс продолжал вибрировать во смехе. Девочка Мария почувствовала, что она слышит смех отрывисто. Так, как будто она, девочка Мария, хлопает областью дистального лучелоктевого сустава по ушам. Создается своеобразный звук. У девочки Марии закружилась голова. Девочка Марии клонилась в сторону пола. Девочка Мария упала.
 - Поднимите ее, - закричала трубным басом Вайцхер Маргарита Эдуардовна.
- Вроде ей плохо… она потеряла сознание, - ответила ей, вся дрожа, и потея холодным потом Анька Голубева.
- Так отнесите ее в медпункт. Живо!
- Слушаемся, о Маргарита Эдуардовна.
Два самых сильных мальчика в классе взяли девочку Марию под мышки, и поволокли в медпункт.

Таня не заметила сего происшествия. Таня думала об улитках. Одни ракушки да склизкие ноги летали в голове у Тани…

Перемена. Таня идет по коридору. Фррр. Таня любит улитков. Таня думает об них. Ей нравится думать об них. Они красивые. А ее одноклассники – нет. Вот – Анька Голубева страшная, и ляжки у нее желтые. Правда-правда. И в носу она все время ковыряет, и козявки свойные под парту намазывает. Да-да. Вот – Санька Бойко урод. У него сгорбленные плечи. Он урод. У него всегда ободранные коленки. Он урод. У него, всегда грязь под ногтями. Он урод. Может только, может только, может только - Наташка! Вот она хорошая! Нормальная! Она собирает наклейки, и красит ногти розовым лаком. Она сопит, когда решает задачки по математике. Она хрипит, когда бегает на зиз-ре. Она – хорошая девочка. Фррр.

Таня любит улитков. Таня любит улитков. Таня бежит сломя голову домой. Таня нервно шевелит ключами. Таня быстро открывает дверь. Таня быстро закрывает дверь. Таня бросает ключи, бежит к аквариуму – смотрит.
Там - в мутном царстве ползают улитки. Таня открыла глаза поширше. Створки зарылись в песок. Брюхоножки ползают свойной ногой по стеклу стены аквариума. Красота. Таня любит улитков. Таня любит улитков. Таня (медленно) опускается на коленки, аккуратненько кладет руки к аквариуму, и, даря пар из ноздрей, смотрит на улитков. Они красивые. Они милые. Они славные. О – как красиво видно, как перемещаются чернышки в ножке улитки. О – как изящно она шатает своей ракушкой. А в ракушке у нее все внутренние органы, снаружи прикрытые панцирем, который не очень крепкий. Однажды, Таня решила проверить крепкость панциря. Взяла в руки одну (улитку) сжала ее в руке (покрепше) – и из-под детских пальчиков потекла серая склизь. Таня заплакала. Таня долго смотрела на умерщвленную ею улитку. Таня заплакала. Таня взяла спичечный коробок, вытрясла из него все спички, смастерила из двух крестик – вышла на улицу и захоронила усопшую. Данную процессию сопровождало пять улитков-плакательниц, которые плакали и сожалели о столь скорой кончине сестры (али брата). Одна из них (кстати) в горе, с горя богу душу отдала. А на деле была задавлена танинным сандалем.

Таня кушает. Таня ест суп. Куринный. Без мяса. Картошка. Морковка. Лук. Таня ест суп. Глотает куриный бульон в желудок. Он там греет.
Таня кушает. Таня ест суп. Крошки от хлеба падают на пол. Таня любит катать колобки из черного хлеба. Лепить из них еще… и другие предметы.
Таня ест суп. Таня жует картошку и морковку. Глотает лук. Пьет куриный бульон. Он льется по пищеводу (прямо) в желудок.
Таня садится. Таня садится за стол учить уроки. Стол стоит радом с тумбой, где стоит аквариум с улитками. Таня любит улитков.
Итак, Таня садится за стол, достает из портфеля тетрадки, открывает учебник, выпрямляет спину прямо, и – изучает метод отраженной субъективности. Это – новейшая разработка, представляющая собой анализ личности индивида через его идеальную представленность в жизнедеятельности других людей.
Таня скребет гелевой ручкой по сероватой бумаге школьной тетрадки. Таня вырисовывает буквы. Разные. Красивые. Страшные. Уродливые. Маленькие. Большие. Разные.
Таня сидит прямо, и временами, да и повернет свои ресницы в сторону улитков. А как же! Интересно же!
Что?!
Что?!
Что?!
Что же там делают улитки?
Как они ползают?
Как они прыгают?
Как они кричат?
Как они восхищают?

Таня сидит прямо, и временами, да и повернет свои ресницы в сторону улитков. А как же! Интересно же!
Тама ходят улиткы. Тама ходят улыткы. По песку дна разворачивают они свои створки. Пузыри поднимаются в небо. Створки шевелятся. А на стене, а на стене – ползают брюхоногие. Они кушают налет водорослев, что налетел на стенки (стеклянные) аквариума. Они ползают. Они ползают. Они красивые. Они улитки. Они улиткы. Они улыткы.
В комнату Тани закатывает на инвалидном кресле дедушка-инвалид. Колеса скрепят, а руки шелушатся от старческих мозолей. У дедушки-инвалида вставная челюсть. У дедушки-инвалида искусственная печень. Камни в почках ( целых пять – дедушка-инвалид как-то показывал Тане их. Они маленькие и страшные. А Таня тоже маленькая, но красивая). Дедушка-инвалид старый, но он любит Таню. Таня маленькая, но любит дедушку-инвалида.
Когда Таня была совсем маленькая, дедушка-инвалид рассказывал Тане пушистые сказки. Про белых зайцев и рыжих лисиц. Про волков с ободранными хвостами. Про деда Мазая and зайцев. Про всех-всех-всех-всех (не исключая собственно Вини-Пуха).

Когда Таня была маленькая, она любила слушать сказки дедушки-инвалида. Она любила смотреть на его проросшую седыми волосиками родинку над бровью. Она замирала, когда у дедушки-инвалида отчмокивалась вставная челюсть. Она восхищала, когда он почесывал седой затылок, и, от туда (о восхищение!) сыпалась квадратичная перхоть! Перхоть попадала на детскую розовую кожу Тани, и буквально сливалась с ней! В эти секунды Таня чувствовала себя и дедушку-инвалида одним целом. Одним целом!

В Танину комнату закатывает на инвалидном кресле дедушка-инвалид. Колеса скрепят, а руки шелушатся от старческих мозолей. У дедушки-инвалида вставная челюсть. У дедушки-инвалида искусственная печень. Камни в почках ( целых пять – дедушка-инвалид как-то показывал Тане их. Они маленькие и страшные. А Таня тоже маленькая, но красивая). Дедушка-инвалид старый, но он любит Таню. Таня маленькая, но любит дедушку-инвалида. Дедушка спрашивает:
- Ну, что Танюша, как твои дела?
- Да так деда, весьма неопределенно, - отвечает Таня.
- Что ж так?
- Мммм, - со вздохом говорит Таня, - меня беспокоит возросший уровень умственной деградации среди моих сверстников.
- Шоа так?
- Понимаешь деда, - еще с большим вздохом ответила Таня, - мы потеряли действительно тех так называемых кумиров, на которых мы можем, так сказать молится, а предоставляемые нам оттираживанные однообразные пустые «личности» не представляют из себя сколько-нибудь того, что может представлять из себя что-то, чтобы быть действительно примером для подражания. Все эти фабрики звезд, бетмены, супермены, и чмошники считающие, что они занимаются «искусством» всего лишь гребут ржавыми лопатами бумажки с изображением товарища Франклина, и готовые за него совершать буквально «все что угодно».
- Пн-ятнноо.
- Вот так деда.
- А ты не хошь в куклы поиграть?
- Нет деда, я не трачу время на столь пустяковые занятия. Только мои улиточки понимают меня. Только они, родимые, мои детишечки. Только они, только они!
- Ладна, я пошееееееееел.

Дедушка-инвалид выкатывает на инвалидном кресле из комнаты Тани. А вмести с ним и выкатывают скрипучие колеса, под шелушащимися старческими мозолями. Вместе с его вставной челюстью. Вместе с искусственной печенью. Вместе с камнями в почках.

Дедушка-инвалид выкатился.

Таня садится. Таня садится за стол учить уроки. Стол стоит радом с тумбой, где стоит аквариум с улитками. Таня любит улитков.
Итак, Таня садится за стол, достает из портфеля тетрадки, открывает учебник, выпрямляет спину прямо, и – изучает метод отраженной субъективности. Это – новейшая разработка, представляющая собой анализ личности индивида через его идеальную представленность в жизнедеятельности других людей.
Таня скребет гелевой ручкой по сероватой бумаге школьной тетрадки. Таня вырисовывает буквы. Разные. Красивые. Страшные. Уродливые. Маленькие. Большие. Разные.
 Таня сидит прямо, и временами, да и повернет свои ресницы в сторону улитков. А как же! Интересно же!
Что?!
Что?!
Что?!
Что же там делают улитки?
Как они ползают?
Как они прыгают?
Как они кричат?
Как они восхищают?
Таня сидит прямо, и временами, да и повернет свои ресницы в сторону улитков. А как же! Интересно же!
Тама ходят улиткы. Тама ходят улыткы. По песку дна разворачивают они свои створки. Пузыри поднимаются в небо. Створки шевелятся. А на стене, а на стене – ползают брюхоногие. Они кушают налет водорослев, что налетел на стенки (стеклянные) аквариума. Они ползают. Они ползают. Они красивые. Они улитки. Они улиткы. Они улыткы…

Однажды в класс Вайцхер Маргариты Эдуардовны приписали нового ученика. Он приехал из областного города. Этот город был в три, или четыре раза меньше города в котором живут: Улитки, Таня, Вайцхер Маргарита Эдуардовна, Анька Голубева, девочка Мария, Санька Бойко, Танина мама, дедушка-инвалид, и все-все-все-все (не исключая собственно Винни-Пуха).
Когда новый ученик (А зовут его Витя. Веснушки у носа. Ободранные коленки. Шорты. Рубашка в клетку. Увлечение моделированием самолетов. Пятно от черничного варенья на правой ягодице. Задорный нрав. Тройки и четверки. Реже пятерки. Чаще двойки, и вызов родителей в школу) вошел в класс Вайцхер Маргариты Эдуардовны. Од довольно громко простучал каблуками до середины его, остановился в центре, к нему подошла Вайцхер Маргарита Эдуардовна, и громким, почти трубным голосом произнесла:
- Это Витя. Он теперь будет учиться в нашем классе. Давайте поприветствуем его!

Класс молчит.

- Это Витя. Он теперь будет учиться в нашем классе. Давайте поприветствуем его!

Класс молчит.

- Это Витя. Он теперь будет учиться в нашем классе. Давайте поприветствуем его! – с легким раздражением произнесла Вайцхер Маргарита Эдуардовна, и было заметно как слегка вздернулось правое веко ее. Это не было добрым знаком.

- Привет, сказал кто-то из толпы класса.

- Привет, - аукнулось с другой части толпы класса.

- Если я говорю, что надо показать как мы приветствуем, это не значит, что я должна слышать лишь слабое всхлипывание парочки придурков! Это значит, что я должна слышать хор восхищенного, и радостного приветствия. Предложения дружить! Предложения своего завтрака! Или вы хотите, чтобы я провела аттестацию по этикету XVIII века? А?!

Минута молчания. Шестьдесят секунд тишины.

- Привет Витя!!!
- Хочешь мое яблоко!!!
- Давай дружить, меня зовут Женя!!!
- Привет Витя!!!
- Хочешь мой бутерброд!!!
- Давай дружить, меня зовут Катя!!!
- Привет Витя!!!

И т.д.

Витя осмотрелся, прошел до середины класса. Класс молчал. В тишине своей выражая некое единение, кое не могло быть единением, т. к. каждый из них представлял из себя хотя еще не совсем сформировавшеюся, но всеже личность.
Витя осмотрелся, прошел до середины класса. Класс молчал. Каждый уперся в тетрадь. Сильно. Сильно уперся.
Витя подошел к парте за которой сидела Таня. Ему очень понравилась Таня. И не суждено – ведь Таня была красивой девочкой. Все ей об этом говорили.

Прошла неделя.

Таня сдружилась с Витей.

Витя сдружился с Таней.

И тут произошло неожиданное… Витя влюбился в Таню.

Дни и ночи Витя думал о Тане. Не мог заснуть, не услышав ее голоса в трубке.

Аллё-аллё…
Аллё-аллё…
Аллё-аллё!

Однажды Таня пригласила Витю к себе в гости. Был обычный осенний день. Соседка по дому сушила бельо. Дядьки играли во дворе в лото. Алкаши распивали боярышник. Был обычный осенний день.

- А это и есть твоя квартира? – спросил Витя у Тани.
- Да, это и есть моя квартира, - ответила ему Таня.
- Понятно.
- Вот, а это мои детишки! - крикнула Таня с поросячьим визгом, показывая на аквариум с улитками.

Таня любит улитков.

- Понятно, ответил ей Витя.
- Вот, смотри, какие они красивые.
- Да, они замечательные, - с фальшивым восторгом заявил Витя.
- Посмотри-посмотри, какие-какие, они-они ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ! – с визгом оля восхищение о вскрикнула Таня. Из ее рта полился маленький ручеек слюны детского восторга. Она восхищает. Она хочет поделиться своей радостью с Витей.

Таня любит улитков.

- Хочешь чаю?
- Давай.

Таня уходит на кухню.

Витя смотрит большими глазами на аквариум. Вот так. Витя смотрит. Витя не может понять, почему ЭТО так восхищает Таню. Витя видит только:

1. Стеклянную коробку
2. Паутинные ветки водорослей
3. Тошнотворные ХОДЫ улитков
4. Пузырьки, от которых у водной глади аквариума распрыскивается грязь….
от нее пыль.

Входит Таня. Она вносит поднос, на котором стоят две красные чашки в белый горошек. Тарелка с печеньем. Тарелка с бутербродами.

Дети сели. Глотнули чаю (не поднимая чашки с подноса), зачавкали печеньем и бутербродами.

Сделав последний глоток, Витя, стесняясь, и краснея, сказал:

- Таня я… я… я… лю… лю… лю…
- Лю, чеа ?! – с набитым ртом переспросила Таня.
- Я, тя… люююююююблюююююююю.
- Любишь, - с удивлением и с набитым ртом спросила Таня устанавливая свой взор в глубины аквариума.
- Да, люблю, люблю, люблю, люблю-люблю-люблю-люблю – крикнул во весь голос Витя.
- Да, - еле тихо Таня, - а я люблю улитков.

Таня любит улитков.

- А я тебя!
- А я улитков!
- А я тебя!
- А я улитков!
- А я тебя!
- А я улитков!
- А я тебя!
- А я улитков!

Таня любит улитков.

Витя любит Таню.

- Понимаешь, Виктор, я не могу отдать тебе свое сердце, т.к. это абсолютно нереально. И, как ты понимаешь, в моем положении, когда я устанавливаю всю силу своего взора только на учебу, я не могу отвлекаться там на какую-то любовь!
- ?!
- Да Виктор, и я думаю, что не целесообразно признаваться мне в любви, именно сейчас. Да. Вот так.
- ?!
- Все, и я думаю, что тебе лучше покинуть меня.
- ?!
- Да-да.

Витя тихо встал. Из его левого глаза выкатилась солоноватая слеза. Витя посмотрел на Таню, на улитков. На Таню. На улитков.

 На Таню.
На улитков.

Витя тихо встал. Из его левого глаза выкатилась солоноватая слеза. Витя посмотрел на Таню, на улитков. На Таню. На улитков.
Витя прикрыл своими детскими ладонями лицо. Вите стало стыдно. Таня смотрела, то на Витю, то на улитков.

Таня любит улитков.
Таня не любит Витю.

- Ну ладно, ладно, ладно, ладно, я пойду, и никогда-никогда-никогда больше не сяду с тобой ТАНЯ!
- Угу, - ответила ему с набитым ртом Таня.
- Угу?! – с удивлением переспросил Витя.
- Угу! – ответила ему Таня.
- ?!
- Да-да, тебе уже давно пора домой.

Витя смотрел на Таню. Таня смотрела на Витю. Они не видели друг друга. Вдруг, Таня встала, положила руки на таз, Витя прищурил глаза, посмотрел то на Таню, то на улитков, взял в руки бюст какого-то дядьки, почувствовал в руках его холод, замахнулся, и…

со всей силы замахнулся им (бюстом) в аквариум …

Треугольные и округло-треугольные осколки рухнули на пол. Из аквариума хлыстнул квадратичный поток воды. Брызги, заплесневевшие брызги покрыли ворс ковра. Улитки, выпуская забитые черной грязью пузырьки – валялись на полу.

Таня смотрела на улитков.

Витя смотрел на Таню.

Из правого глаза Тани вышла капля слезы.

Минута молчания (все в комнате замерло. На минуту. На целую минуту. Ничего, ничего не шевелилось в комнате. Все в замершем оцепенении. Всё. Все. Это было похоже на новую фотографию. Застывшую и прекрасную. Minimum катастрофа. Меньше нету, но в тоже время здесь – наивысшее проявление внутриконфликтного состояния не сформировавшейся детской личности)

- Уэээааааыыыы, - донеслось из танинной глотки. Это крик боли. Боли от потери того, что ближе всего сердце. Боли то того, что больше нету в танинной жизни того, что поможет ей. Поставит на путь истинный. Ничего. А раньше они были рядом! Такие разные и такие одинаковые! Такие-такие! А сейчас – рухнул вдребезги тот мир, что помогал Тане. Что, освобождал ее от реалии реальности, и затмевал мозги, показывая ту сказку в которую очень хочется верить.
«Уэээааааыыыы, - донеслось из танинной глотки». Таня смотрела на своих детишек и плакала. Таня подошла к аквариуму. Скребла в кучу улитков.
«Уэээааааыыыы, - донеслось из танинной глотки». Таня подошла к аквариуму. Скребла в кучу улитков. Посмотрела ни них. В центр улитковской пирамиды упала слеза. Таня понимала, что спасти их нельзя. Нельзя. Таня смотрела на них, и плакала.
 «Уэээааааыыыы, - донеслось из танинной глотки».

Витя ушел хлопнув дверью.

Таня пошла на кухню. Достала из шкафа ковш, подошла к мойке. Кран напористо кончил водой в ковш. Таня поставила ковш на газ.
Таня вернулась в комнату. Собрала еще раз улитков в улитковскую пирамиду. Посмотрела на них минуты три-пять. Взяла.
Таня пошла на кухню. Посмотрела на кипящую воду в ковше. Посмотрела. Из глаз Тани потекли слезы ручьем.
Таня с шумом кинула в ковш улитков. Было видно как из них выходят последние соки жизни. Таня смотрела на ЭТО и плакала. Таня смотрела на ЭТО хладнокровно.

Пять минут спустя…

Таня ест улитков. Ей нравится. Таня ест, и давится. Таня глотает их и царапает свой пищевод. Ее тошнит. Ей нравится. Таня ест улитков. Из ее рта течет черная жижа. Она закусывает хлебом с маслом. Таня ест улитков. Ей нравится. Она их любит. Любит очень. Таню любит Витя. Таня ест улитков. Ей нравится. Хотя, временами ее тошнит, и уже Таня проблевала доброй половиной съеденного. Таня ест улитков. Она на вершине психоза. Она не понимает, что делает. Она ест улитков. Впереди – лицо Вити.

Таня любит улитков…