Вампирка-2. Глава 1

***
Европа. Румыния, Трансильвания, ноябрь 1874 года.
Холодный северо-восточный ветер, обычный, в принципе для поздней осени в этих суровых краях, гнал по темному небу испуганные облака, поминутно сбивающиеся в кучи, подобно стадам сизых баранов. Полная луна белесым глазом без зрачка взирала на грешную землю, простирающуюся внизу, поминутно ныряя в тучу; моросил мелкий дождь, ледяными иголками впиваясь в уже начинающую промерзать почву, и подобно слезам скатываясь по замшелым стенам древнего замка, затерянного среди отрогов Карпатских гор.
В чернильной тьме поздней осени невозможно было отличить острые шпили замка от утесов Карпат. Лишь тускло желтевшие во тьме подслеповатые стрельчатые окна, больше смахивающие на глаза некоего чудища, затаившегося во мраке на горном уступе и поджидающего свою жертву, показывали, что склепоподобный замок обитаем.
Если бы случайный путник, по воле злой шутницы-судьбы занесенный в эту неуютную местность, осмелился бы приблизиться к сему чудовищу и, тем паче, заглянуть в одно из таких «окон», картина, открывшаяся его взору, по меньшей мере, поразила его своей необычностью.
 В просторном круглом зале, чьи стены, инкрустированные черным гранитом, наводили уныние, а от настенных факелов, тлевших сине-зеленым пламенем, прямо-таки веяло могильным холодом, были расставлены по полукругу длинные узкие столы. Они были обиты темно-бордовым бархатом, по которому вязью шла тонкая вышивка серебряной нитью. Где-то под потолком с пронзительным писком метались тени летучих мышей, пугливо шныряя во тьме, не решаясь вылететь на призрачный свет факелов.
За столами величественно восседали 12 благообразных старцев, все в одинаковых темных балахонах, разной степени бородатости, с одинаковым умилением во взоре глядевшие на выложенную в мраморном полу пятиконечную звезду. Третье с правого конца место, тринадцатое по счету, пустовало.
Один из заседавших поминутно вздрагивал, ерзал на месте и оглядывался на большие настенные часы, показывающие без пяти минут полночь.
В такой напряженной обстановке, накаляющейся с каждой секундой, прошло томительных пять минут уходящего дня. Когда две резные, потемневшие от времени стрелки облегченно встретились на отметке “XII”, старец, сидевший ровно посередине, нехотя поднялся с насиженного теплого места, откашлялся, прочищая горло, и медленно, нарочно растягивая слова и будто упиваясь собственной мрачной торжественностью и значимостью, произнес:
-Введите обвиняемого.
Мигом в противоположной стене с натужным скрежетом и лязгом распахнулась тяжелая дубовая дверь, обшитая чугуном, которая словно ожидала сигнала. Двое мужчин в черных плащах и полумасках из мягкого бархата втолкнули в зал высокого молодого человека в черном камзоле, шитым серебром и бисером. Только человека ли? На красивом мужественном, с тонкими аристократичными чертами мертвенно-бледном лице, на котором резко выделялись острые скулы, горели слегка жутковатым блеском абсолютно не человеческие глаза. Они казались огромными из-за глубокой черноты радужки, сливающейся со зрачком. В них нет-нет, да мелькало затаенное лукавство. По широким плечам небрежно разметались темные, слегка вьющиеся на концах волосы, схваченные на затылке серебряной заколкой, оставляющей свободной лишь косую челку впереди, закрывающую пол-лица. Тонкие губы подрагивали в горькой усмешке, а из-под них поблескивали кончики белоснежных клыков.
Из-под камзола стыдливо выглядывала белая повязка: обладатель ее был явно недавно ранен; одной рукой он придерживал правый бок и морщился при каждом движении, испытывая, по всей видимости, нешуточную боль.
Следом, буквально отшвырнув стражников, тщетно пытавшихся преградить ему дорогу, в зал стремительно вошел еще один…незнакомец, чем-то напоминающий обвиняемого, но, несомненно, старше последнего. На его лице лежал отпечаток пережитых веков, мудрости и бесценного опыта, принесенных ими. В остальном все было схоже: камзол, черные волосы и необычные глаза.
Судя по тому, как просветлел обвиняемый, перехвативший ободряющий взгляд вошедшего. Сразу стало понятно, что он его друг.
Однако убеленные сединами старцы не горели желанием разделять восторг по поводу прихода незнакомца.
-Кха-кха, - кашлянул, привлекая внимание, один старичок, нервно приглаживая и без того зализанные седые пряди, - ваше Сиятельство, граф Дракула, насколько мне известно, вас не допустили к участию в Совете…
-Вам известно правильно, - с плохо скрываемой издевкой в голосе склонил голову граф, - но я здесь не ради того, чтобы без толку просиживать время в Совете Старейшин. Я представляю защиту моего молодого друга, - и положил руку на плечо обвиняемого.
Последние слова Дракулы потонули в криках возмущения и досады. Старейшины, несмотря на преклонный возраст и явно не опасаясь тревожить древние кости, повскакивали с мест и подняли невообразимый гвалт. Явственно звучали слова «Недопустимо!», «Неслыханно!», кое-кто тыкал пальцами в сторону молодого вампира и потрясал сморщенными кулаками в воздухе.
Тот побледнел еще больше, по цвету практически сравнявшись с бумагой, стиснул кулаки и шагнул вперед. В нижнюю губу впились мгновенно удлинившиеся клыки.
-Спокойно, Кристиан, - рука графа на плече едва уловимо напряглась, удерживая его на месте, - не трать попусту силы, особенно на эту свору старых, выживших из ума псов. Им, в сущности, простительно, уже не первую тысячу лет разменивают.
Кристиан недобро усмехнулся, блеснув карими глазами:
-Вот в этом ты прав, Влад. Но от этих старых псов зависит моя дальнейшая судьба в этом мире…
Он умолк на полуслове, понурив голову. Старики, пошумев еще чуток, мало-помалу успокоились и расселись по местам, пытаясь вновь принять чинный вид. Слово было предоставлено высокому худощавому старцу с благообразной белой бородой и крючковатым носом, который придавал ему удивительное сходство с филином.
Он поднялся и с неприкрытой неприязнью уставился на Кристиана. Тот, ничуть не смущаясь, ответил ему тем же; зал подавился возмущенным кашлем.
-Хватит тянуть, - проскрипел старичок, - пора начинать. Итак, ваше полное имя Кристиан Винсент Александр Вэйн?
Молодой вампир лишь едва кивнул, со скучающим видом разглядывая собственные ногти.
Его собеседнику это очень не понравилось, он метнул яростный взгляд в сторону Дракулы, одобрительно подмигнувшему Кристиану, и продолжил:
-Два дня назад на вас было совершено нападение оборотнем?
Вновь последовал малюсенький кивок, сопровождаемый полным игнорированием старца. Тот гневно пошевелил седыми усами, отчего мгновенно вызвал ассоциации с тараканом, и продолжил раздражаться далее:
-А известно ли вам, что сразу же после укуса оборотня вам следовало умереть на месте?
-Естественно, и я понимаю, что с этой поистине святой обязанностью я не справился, - невозмутимо парировал Кристиан. Его темные глаза начали медленно приобретать ярко-голубой оттенок – признак подспудно разгорающегося гнева.
Старичок за столом, напротив, принялся интенсивно краснеть, отчего таракан стал неумолимо превращаться в свеклу; Дракула обеспокоено переводил взгляд с одного на другого.
-Ты, дерзкий юнец, - прошипел крайний слева Старейшина, чьи седые волосы перемежались черными прядями, - ты…как ты посмел шутить с Советом?
Вэйн, не поворачивая головы, с наигранным спокойствием пожал плечами:
-Умереть я не умер. Что мне еще остается делать? Какая, должно быть, для вас досада, что и в ближайшее время я явно не отправлюсь в лучший из миров, останусь на земле нашей грешной живым опровержением всех ваших теорий…
Старички взбесились окончательно. По залу вновь прокатилась волна истерических выкриков и беспомощных угроз, вскакиваний с мест и пустых сотрясаний воздуха кулаками. Тому, что сидел посередине, по всей видимости, главному, пришлось минут пять стучать по столу, призывая к тишине и спокойствию. Тем временем Дракула тихо, одобрительно, так, чтобы его слышал только Кристиан, произнес:
-Горячая кровь Вэйнов, что с ней поделаешь…
Молодой вампир поморщился:
-Не надо про кровь, третий день ее видеть не могу.
При этих словах его собеседник крайне озабоченно посмотрел на друга, но ничего сказать не успел. Выведенный из себя главный старейшина пригладил седые волосы, хлопнул по столу так, что все остальные мигом умолкли, и рявкнул:
-Молодой Вэйн! Несмотря на ваше крайне плачевное положение, вы не только не проявили должного смирения и раскаяния, но и умудрились сорвать…вернее, попытаться сорвать заседание Совета! Превратить его в балаган!
-А в чем это я должен раскаиваться? – с неподдельным любопытством уточнил Кристиан, но ответом его не удостоили. Старик свирепо глянул на него и неожиданно злорадным тоном сообщил:
-На вашем месте, я бы перестал дерзить, Вэйн. Вы еще не знаете, что вас ожидает.
Моментально повисла гробовая тишина; молодой вампир вздрогнул и глянул в упор на собеседника так, что тот невольно передернулся и отшатнулся.
-И что, интересно, меня ожидает? – вкрадчивым полушепотом уточнил он, но всем, кто был в зале, показалось, что в застывшем киселем вязком безмолвии его мягкий голос прозвучал громче крика. Старейшина, боязливо поглядывающий на него, взял со стола пергамент, с треском сломал кроваво-красную сургучную печать и театральным жестом развернул его. Откашлялся, перешел на отстранено- сухой тон, приступил к зачитыванию тонкой вязи узорчатого почерка, паутиной оплетающего желтый лист:
-Общим решением Совета Старейшин Вампиров Европы было постановлено: первое. Изгнать Кристиана Винсента Александра Вэйна из нашего славного общества, чья многовековая история чистоты крови насчитывает…
-Что?! – одновременно воскликнули Дракула и молодой вампир. Граф тактично умолк, предоставив право слова другу, а тот продолжил. С трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на гневный крик:
-Что значит «из общества»?! За какие такие преступления? Я не совершал ничего, что бы противоречило Кодексу…
-Вас покусал оборотень, Вэйн, очнитесь! – выкрикнул с места другой старейшина, в забрызганной чем-то темным мантии, - вы же опасны! Еще не было случая, чтобы отмеченные знаком Волка вампиры выживали! Никому не известно, в какое чудовище вы превратитесь!
-Какое чудовище?! – не выдержал Дракула, - Роман, да одумайтесь! Кристиан жив-здоров и ни в какое чудовище еще не превратился…
-Вот именно, что «еще», граф, - зловеще прошипел главный Старейшина, перехватывая инициативу, - вы употребили очень точное слово, Ваше Сиятельство, - и, пользуясь замешательством оппонентов, продолжил увлекательное чтение вслух:
-Второе. Лишить Кристиана Винсента Александра Вэйна всех титулов и привилегий, дарованных ему его происхождением, а также земельных угодий и поместий. Бескрайней милостью совета, вам оставляется родовое имя, - старейшина помолчал и уже тише сообщил, - ваш отец отрекся от своего сына.
При этих словах, прозвучавших в ушах присутствующих раскатом грома, Кристиан не произнес ни звука, даже не изменился в лице. Лишь пошатнулся на месте, будто сраженный ударом молнии…Глаза его ослепительно-голубыми сапфирами засияли на бледном лице.
Дракула, видя такое дело (очевидно, ему заранее было известно об отречении отца Кристиана), поспешил утешить друга:
-Кристиан, я знаю, это очень тяжело…но знай, что я никогда не покину тебя в трудное время, и мне абсолютно наплевать но то, кто бы тебя там не покусал…
-Фиона тоже отреклась? – вдруг каким-то чужим, потусторонним, низким и глухим голосом спросил вампир, поднимая голову. Старейшина в замешательстве покусал губы и нехотя выдавил:
-Ваша сестра…она…
-Да она практически ничего не знает! – взорвался Дракула, которому осточертело это затянувшееся разбирательство, - девочку заперли в башне, даже не потрудившись сообщить, что творится с ее братом! Но я знаю Фиону, она ни за что не покинет Кристиана! Заканчивайте эту бесполезную потерю времени, господа! Отныне и впредь я предоставляю своему другу место и свое полное покровительство в своем замке и объявляю…
-Нет, Влад, не предоставляете! – перебил его старик, - вы не даете мне закончить. Остался еще один пункт, так что потерпите…
В словах его Кристиану почудилась неприкрытая издевка, и он с беспокойством стал ожидать развязки. Та наступила через пару секунд.
Смакуя каждое слово, Старейшина прочел:
 -С этого момента Кристиан Винсент Александр Вэйн изгоняется за пределы Европы. Навсегда.
-Нет! – взревел взбешенный граф, ощериваясь острейшими лезвиями клыками, - я этого не допущу…
-Успокойся, Влад, - неожиданно донесся до него ровный голос молодого вампира. Дракула изумленно умолк, а Кристиан продолжил, спокойный, как ни в чем не бывало:
-Не надо попусту тратить силы. Спасибо тебе за ту неоценимую помощь и поддержку, которую ты мне оказал и продолжаешь оказывать, я этого не забуду. Пригляди за Фионой, она совсем одна остается…
И, легким движением руки отметя все доводы пытающегося рьяно возражать графа, он глянул в сторону Совета. Если бы Кристиан взглядом умел замораживать, за столом выстроилась бы ровная очередь из ледяных скульптур, настолько велика была ненависть, горевшая во взоре молодого вампира.
-А вы, господа, - вкрадчиво, отчеканивая каждое слово, процедил он, - знайте, я вернусь. А память у меня на зависть хорошая…
-Пустые угрозы, - расхохотался ему в лицо главный Старейшина, однако смех его прозвучал на редкость истерично, с нотками неприкрытого страха, - однако же Дракула прав. Мы слишком затянули с заседанием…
Он сделал повелительный знак стражникам, безмолвно вытянувшимся у стены. Те понятливо кивнули и метнулись за дверь, откуда почти сразу же выскочили, бережно неся в руках, поддерживая с двух сторон небольшой хрустальный шар, заполненный красноватым дымом. Подтащили его к столу (Дракула проводил их обеспокоенным взглядом), услужливо сунули в руки старцу и испуганными мышами метнулись обратно.
В зале все замерло, включая Кристиана, неотрывно, завороженно глядевшего на шар. Вэйну казалось, что его тянет к нему, тянет раствориться в алой таинственной дымке…он даже сделал шаг вперед…Старейшина злобно усмехнулся, глядя на молодого вампира, что-то пробормотал и подкинул шар в воздух.
Миг – и Кристиана окутала яркая вспышка белого света, на мгновение ослепившая всех присутствующих. На долю секунды на Дракулу, стоявшего ближе всех, пахнуло соленым морским воздухом и будто бы даже обдало холодными брызгами…
…Когда свет погас, Кристиана в зале не было.