Настроение. Фетиши

Когда достаешь наугад CD, и это оказывается альбом Zen Katsuya Yokoyama с записями бамбуковых трелей; когда хочешь зажечь свечу, открываешь коробок, а там лежит последняя спичка с алой нетронутой головой валетом с десятком смуглых угасших подруг, вдруг понимаешь, что вечер выдался особенный. В самый раз для воспоминаний, уже кое-где украшенных в тех местах, где некоторые детали облупились и потускнели.


Рубашка

Ощущения как в самый первый раз, когда я вошла в его дом – просторный, одинокий, но очень уютный. Я почувствовала, что мне хочется свернуться клубочком. Возможно, сказывалась усталость. Не знаю.

Побродила по дому. Вытащила из шкафа свитер, тот же, который он дал мне в тот первый раз - во время моей первой командировки. Мы пришли в его дом с моей начальницей, чтобы обсудить предстоящий сложный день, съесть пиццу и выпить хорошего вина.

Свитер спас меня тогда и от волнения, и от холода.

С тех пор прошло два года.

Сейчас я стою и вспоминаю, как по завершении проекта он, провожая нашу команду в аэропорт, задержал руку на моем локте, сажая в машину, и пристально посмотрел мне в глаза. В самолете я первым делом бросилась писать ему письмо, которое так и не отправила, – так хотелось запомнить и удержать этот момент в памяти.

Два года нашего общения продержались на письмах, звонках, коротких встречах на корпоративных собраниях, походах в рестораны, когда мы встречались в каком-нибудь городе. Изредка проскакивали редкие упреки и туманные объяснения: все то, чем славятся платонические романы. Теперь я уже не могу с уверенностью сказать, что нас объединяла только дружба.

Стою посередине большой комнаты в его доме, на мне его свитер. Я понимаю, что вижу все это в последний раз. Так получилось. Я совсем на это не рассчитывала.

Он достает бутылку Вдовы Клико, которая предназначалась для другой, более ранней и более важной нашей встречи, которую я – совершенно бессознательно – променяла на шумную вечеринку с коллегами и партнерами.

Мы сидим на диване совсем рядом. Пьем шампанское, слушаем боса-нову. Мне еще никогда не было так грустно. Слезы уже не удержать. Он обнимает меня и гладит по голове. Вытирает слезы и осторожно дотрагивается до моей родинки – маленькой темной точки между ключицами.

Я заставляю себя отстраниться и долго смотрю ему в глаза.

На его рубашке остались следы моей туши - маленькие темные пятнышки. Он пообещал мне никогда ее не стирать.


Ключ

К странице моего дневника приклеен кармашек с эмблемой известной гостиницы. В кармашке карточка – пластиковый ключ от номера…я уже никогда не смогу им воспользоваться, но он хранит воспоминания об особенном человеке.

Вспоминаю предпраздничный декабрьский день пару лет назад: суматошный, забитый пробками, заметенный сугробами. До центра на такси пришлось добираться больше часа.

Мне было двадцать два года. Часто приходилось играть в «золушку»: в каждую затянувшуюся ночь возвращаться домой с боем часов. Чем ударов после полуночи было меньше, тем атмосфера в моем родном королевстве становилась более накаленной.

Перед входом в гостиницу глубоко вздохнула, не глядя по сторонам, зашла в вестибюль, поднялась на лифте в бар – теперь один из самых любимых мною в Москве. Приглушенный свет, шепот и негромкий смех. Городская суета растворилась здесь в мягком свете и полутонах,в бокалах с виски и коньяком, развалилась на мягких подушках. Превратилась в дым дорогих сигар.

Я в нерешительности искала человека, к которому пришла. Вот он – уставший, с приглушенным взглядом. Зимняя простуда притупила желание освещать другим людям дорогу. Весь в себе.

Села за столик рядом, заулыбалась, разговорилась, пытаясь скрыть волнение. Ему было как будто все равно, что кто-то находится рядом. Обычно я слушала его с широко открытыми глазами: слушала и все пыталась чему-то научиться, раскрыть какую-то тайну. А тут говорила я. Говорила до тех пор, пока не решилась встать, взять его за руку и повести в номер. В лифте вдруг опять растерялась от своей решительности и его холодности. Холодности от жара высокой температуры.
Шли молча. По дороге заметила, как кому-то в номер доставили огромный букет цветов…Было около часа ночи. На время мне было уже наплевать.

Несколько часов подряд мы спали рядом. Ничего между нами не было. Просто я его грела, а он спал и выздоравливал. Глупая, наверное, история.

Провожая, он почему-то назвал меня тусклой звездочкой, наверное, я выглядела сонной и все еще дремала на ходу. И передал карточку от номера, чтобы я спустилась вниз на лифте, предназначенном только для гостей этого королевства.

Проснуться меня заставил холод ледяного мраморного пола рядом с ванной комнатой. Я надела сапоги на высоком каблуке и легкую шубку. Оставалось найти карету.

На выходе я наивно решила попрощаться с охранником. Улыбнулась. И получила в ответ вопрос, который в четыре часа утра прозвучал для меня слишком резко. Я поднесла к его носу карточку, позвонила таксисту, который согласился подождать меня и подъехал на своем старом форде цвета тыквы прямо к гостиничным дверям.

Он быстро отвез меня домой, где под бой часов я торопливо открывала дверь обычными металлическими ключами.


Цветы

Мы писали друг другу письма около двух недель. Обсуждали работу, какие-то мелочи. И так вдруг стало интересно ловить и читать каждое его слово, что сначала я поделилась с ним своим номером телефона, и мы стали болтать уже по-настоящему, а потом согласилась на встречу.

Договорились встретиться у памятника – по всем правилам, только одно все-таки было нарушено: я купила букет красных анемонов. Не себе, а ему – человеку, который привлек мое внимание через Интернет, а теперь идет мне на встречу в своем реальном облике.

Я увидела его издалека: он оказался высоким, красивым, со вкусом одетым. Про себя я улыбнулась своему везению и подумала, что он похож на симпатичного джина.

Увидев меня, он тоже улыбнулся и немного успокоился, хотя сразу же сделал странный комплимент моим туфлям, которые показались ему смешными.

Протянув ему цветы, я заметила, что они как-то неловко смотрелись в его больших руках, но все же нашли свое место в его ладонях.

В тот вечер мы долго болтали, сидя на веранде ресторана, в который я давно хотела попасть, обсуждали страны, города, людей и вино. Искали точки соприкосновения.

Уходя, он забыл цветы на столе, а я не стала напоминать. Мы какое-то время еще погуляли в районе Чистых прудов. Ходили по дворам. И времени было не жалко.

А про цветы он вспомнил потом, когда было уже поздно.