Цветок жасмина

Села, почти не дыша, вошла в комнату. Пахло вином, недавно распустившимся жасмином у окна и… смертью. Она присела у кровати и с тревогой глянула в лицо Эрнста.
- Ты как? – тихо-тихо спросила она.
В ответ он только слабо улыбнулся, рассматривая ее бледное лицо. Села вздрогнула, грудь обожгло пламя ужаса, так что она чуть было не вскрикнула, но сдержалась – в его пылающих глазах она увидела темный огонь прощания.
Вошел Кир. Села обернулась и посмотрела на него как на человека, который мог бы помочь ей, избавить ее от этого леденящего ужаса хотя бы на минуту, но даже этого не произошло.
Она встала. Кир с тревогой посмотрел на нее. Села старалась не показывать своих переживаний, но он заметил, как тяжело она дышит, как нервно сжимает собственные пальцы до хруста.
- Эрнст, - тихо позвал Кир.
Юноша обратил свой взгляд на друга. Кир содрогнулся, поняв, что это смерть блестит в его глазах и заставляет их светиться, а не прежние задорные искорки, которые можно было увидеть всегда, даже в дождь и время тревог, даже в сражении.
- Вспомни нас! Вспомни былое! – прошептала Села.
- Я помню, моя нежная Села, помню тебя, твою красоту, запоминаю каждый твой локон, каждую слезу из глаз, я унесу это с собой, - ответил Эрнст, беря Селу за руку. Девушка вздрогнула, когда его пальцы коснулись ее ладони – они были ледяными, несчастная душой чувствовала смерть, но ничего не могла сделать, что угнетало ее особенно.
- Прошу тебя, Кир, помоги, - пролепетала Села, глядя на друга как на последнее воплощение слабой надежды.
- Я не могу, Села…
- Я не хочу, не хочу, - девушка задрожала. Эрнст поднял руку и коснулся ее щеки. Она уткнулась лицом в его ладонь и тихо-тихо заплакала. Села помнила, что у постели больного нельзя плакать, нельзя сомневаться, но она чувствовала, она слышала последний вздох своей надежды, последнее дуновение исчезнувшей веры, последний раз она могла ощущать мечту, что умирала вместе с любимым.
- Ты похожа на первый цветок жасмина – такой же вожделенный, такой же прекрасный и чистый, - сказал ей Эрнст.
- Эрнст, мы не сможем без тебя. Мы же собирались уехать, посмотреть мир, увидеть, что там за морем, новые страны, - проговорил Кир.
- Новые страны, - как эхо повторил юноша. Даже сейчас красота его казалась такой же нежной, как всегда, но тени, лежавшие на исхудавшем лице, сделались еще глубже.
- Бери себя в руки, прошу тебя. Я не смогу одна! – говорила Села.
Кир отошел от постели и глянул в окно на расцветающий жасмин, подумал, что Села, действительно, похожа на эти белые лепестки. Он что-то говорил и говорил, чтобы хоть как-то заполнить гнетущую тишину. Было слышно даже, как слезы Селы капают на пол.
Его слова словно бы перерубил крик. Кричала бедная девушка, с безумьем, которое не поддается простым словам, глядя на Эрнста, глаза которого смотрели в потолок. Казалось, что всю комнату заполнил гул и свист, хотя никто не шевелился, только продолжала иступлено кричать Села. Кир подбежал к ней, схватил и тряханул за плечи. Кричать она перестала, но, вырвавшись из его рук, бросилась к столу и схватила с него кинжал.
- Стой! – закричал Кир. – Помни, ты мать!
Села посмотрела на него безумным взглядом и упала на пол без чувств. Она не сказала, что ждет ребенка, что любит, что боится, что запомнит, что хочет умереть – просто не успела.

Родившуюся дочку назвала Жасминой, потому что та тоже была похожа на цветы…

Послесловие: Можно было бы удивиться, что я пишу про смерть. Страшно, неприятно, неясно, сложно… Сложно любить прошлое, сложно смотреть в будущее, пытаясь все время развернуться к нему спиной. Я не знаю, что такое верность, не верю ни в собственную преданность, ни в чужую, потому что знаю, что людей много, все разные, но стремление показать жизнь всегда одно, как и страх перед ее концом. Коротко, странно, пылко – как еще? Любовь – интересная штука: то ее нет, то она безответная, то безжалостная, то вожделенная, но всегда она – это мир, но чей?
Она похожа на цветок жасмина… Хрупка, неясна, одинока, смертна, хоть и божественна…

08.04.2006