Мёртвая идея

 Он считался талантливым учёным и порождал массу идей.
 – Да ты плодишься, как кролик! – шутили друзья.
 – А вы, судя по всему, вообще утратили способность размножаться, – смеялся тот.

 Однажды профессор снова забеременел идеей. Подобное происходило настолько часто, что на это обычно уже не обращали внимания. Но сейчас случай был особый, идея по всем признакам обещала быть сенсационной. «Обещала» – это мягко сказано. И хотя она ещё не родилась, но её образ целыми днями носился по коридорам научно-исследовательского центра, горячо доказывая свою исключительность и сбивая с ног всякого встречного. «Это будет сногсшибательная идея!» - шептались по углам завистники...

 Схватки начались, как всегда, неожиданно.
 В родильной палате суетились спонсоры, они же – акушеры, которым предстояло принимать идейные роды.
 – Раздвиньте ноги, профессор, и дышите глубже.
 – Расслабьтесь-расслабьтесь, не надо так напрягать мозги. Напрягать их надо было раньше, а теперь поздно. Лежите и терпите.
 – Да не тряситесь так, профессор! Беспокоиться не о чём, не вы первый рождаете идею, не вы последний… – утешают спонсоры-акушеры, которые уже в полном объёме начали финансирование будущей идеи.
 – А вдруг я не разрожусь? – забеспокоился профессор, страдальчески глядя на спонсоров.
 – Разродишься, разродишься! Куда ты на фиг денешься? С такими деньжищами, что вложены в твои бредовые замыслы только идиот не разродится…

 Из родильной палаты доносятся крики профессора:
 – Ой! Ай! Больно-то как, больно!!!
 – Терпи, милый. Хотел быть автором идеи – научись терпеть родовые муки, – увещевают спонсоры, вводя в него изрядную дозу стимуляторов в виде толстых пачек денежных купюр.
 – Ай! Э… Ой!
 – Добавить стимуляторов, профессор? – забеспокоились спонсоры.
 – Да, – внятно произнесло светило науки, перестав стонать.
 Ему ввели ещё одну порцию стимуляторов.
 – Нормально?
 – Да… Ой! Ай!
 – Тужься, тужься, профессор, идея уже пошла! Вон головка показалась… – наперебой орут воодушевлённые спонсоры, впрыскивая очередную дозу стиму-ляторов.

 Но, в конце концов, идея почему-то застопорилась… Её как будто кто-то держал изнутри, не давая вылезти наружу и потрясти мир.
 Спонсоры-акушеры перешёптываются между собой.
 – Вот блин, идея на полдороги застряла!
 – Клещами потянем?
 – Опасно, может деформироваться. Родится урод – что делать будем? Ведь столько договоров под эту идею подписано! Если возникнут осложнения, нам не жить.
 – Да уж…
 
 Наконец, профессор разродился. Но ребёнок оказался мёртвым…
 «Профессор родил мёртвую идею!», «Профессор родил мёртвую идею!» – раз-неслось по всем этажам и коридорам. Спонсоры-акушеры, с плачем размахивая золотыми цепями, обращали свои взоры в небо, жалуясь Всевышнему, что это всё, что у них осталось, больше ничего нет.
 – Лукавите! – в гневе ощетинились Небеса.
 – Грешны, грешны, Господи… – пролепетали ошарашенные спонсоры, падая ниц. Ответа «свыше» никто не ожидал. Кто бы мог подумать, что Бог и вправду где-то здесь?! А куда охрана смотрела? Уволить! Немедленно!
 И ведь сколько раз молились, сколько свечек в церквях угробили за своё здравие и за упокой остальных – всё было нормально, никто не отзывался, любые афёры и махинации тихо сходили с рук.
 – А ценой чьих несчастий вы разбогатели? – не унимался Бог…

 Пока спонсоры, прикрываясь каким-то финансовым отчётом, пытались выдать его за договор между Богом и Моисеем на горе Синай, профессор не терял времени и снова зачал – по мнению широкой общественности, от самого Бога.
 Тут уж, как говорится, сам Бог велел. И спонсоры, вздохнув, снова поплелись в родильную палату, чтобы принять очередную мёртвую идею…