-Пульс?
- Еще бьётся.
- Зрачки?
- Ещё реагируют.
- Конечности?
- На месте.
- Инструмент?
- Пересчитал, всё здесь.
- Ну что ж, коллеги поздравляю вас с успешно проведенной операцией!
Я очнулся от боли. Каждый орган, каждый нерв, каждая клеточка моего тела корчилась и кричала: “Больно, больно!” Боль была настолько сильная, что я потерял сознание. Сколько раз я приходил в себя и опять терял сознание от боли - не помню. В бреду, а может быть это был не бред, а явь?, передо мной мелькали какие-то лица, тени, из воздуха ко мне тянулись страшные драконьи лапы с громадными острыми когтями, воронка бешено вращающего урагана втягивала меня и я летел сквозь тёмный тоннель, а впереди нарастал и становился всё больше и больше яркий свет. Я приближался к нему, а он становился гигантским глазом с вертикальным зрачком, внимательно следившим за мной. Глаз рептилии сменялся на огненные иероглифы которые вспыхивали и рассыпались разноцветными фейерверками.
Наконец мой организм подошел к той грани, возле которой боль можно было терпеть. Сколько ему для этого потребовалось времени: минуты, годы, века? Не знаю ... Но однажды я поднял свои, словно налитые чугуном веки, сквозь туманную пелену, стоявшую перед глазами рассмотрел белый стерильный пластик, матовую поверхность аппаратов, мигающие огоньки, трубки тянущиеся ко мне, и на вопрос: “Где я?”, мой мозг услужливо дал ответ: “В больнице”. “Кто я?” - мозг молчал, ответа не было и от ужаса я вновь потерял сознание.
Очнувшись в очередной раз я решил исследовать свое многострадальное тело. Сделать это было не просто, к тому же, боль не отпускала ни на минуту. Я начал с того, что сосредоточился на ощущениях в левой руке, прислушивался старался пошевелить пальцами, менял положение ладони. Затем исследовал правую руку, ноги, тело. Результаты были не утешительные ...
Однажды, очнувшись, я обнаружил возле себя двух аборигенов.
Оба несомненно были гуманоидами и даже принадлежали к Homo sapiens. Один из них с острой бородкой и крупным, хищно изогнутым носом напоминал мне Мефистофеля. Если конечно Мефистофель носил старомодные очки с мощными линзами и одевался в зеленый комбинезон врача.
Второй, краснолицый здоровяк, мог одеваться как угодно, но любой здравомыслящий человек сразу определил бы что перед ним коп.
Мое сознание выдавало мне массу интереснейшей информации, делало неожиданные выводы и только то, что касалось меня самого было скрыто завесой тайны.
Из-под полузакрытых веками глаз я внимательно следил за ними.
Судя по тому, как они держались, мне показалось, что врач и коп давно знают друг друга.
-- Как он себя чувствует, Джеф?
-- Плохо. Его вытащили почти из эпицентра взрыва. Странно, как он вообще остался в живых. Обожено восемьдесят процентов кожи. Пришлось кое-что вырезать, кое-что отрезать. Его терзает постоянная боль. Мы делаем все что возможно ...
-- Сколько он протянет?
-- Несколько месяцев, в лучшем случае год, не больше. Его будет постоянно мучить боль. Придётся принимать лекарства, что бы унять её. Лекарства все сильнее и сильнее, а дозы всё больше и больше. Кстати, удалось установить кто он и откуда?
-- Нет. Идентификатора личности при нем не оказалось. Сделали анализ ДНК, послали в информатории соседних планет. Пока ответов нет. Если он не из нашей системы, установить его личность будет практически невозможно. Слишком много нас во вселенной. Когда он придет в себя, Джеф?
-- Скоро, старина О’Нил, скоро. Только постарайся долго не мучить его своими вопросами.
- Не буду Джеф, не буду. А как чувствует себя малышка Долли? - Ты знаешь, я отмечаю улучшение.
- Один отмечаешь? Пойдём, отметим вместе.
Они вышли, а я лежал, думая над услышанным. Неужели это говорили обо мне? Неужели это мне отмеряно прожить несколько месяцев, максимум год?
Неожиданно я успокоился. Даже боль, ставшая моим неразлучным спутником стихла. Дыхание стало глубоким и ритмичным, и я заснул.
Открыв глаза я увидел О’Нила сидевшего на стуле возле кровати и внимательно рассматривающего меня.
-- Проснулись?
Я прикрыл глаза, что должно быть он понял как: -- Да!
-- Вы можете сказать, кто Вы?
Я отрицательно качнул головой.
-- Вы не можете вспомнить что с Вами случилось? Где Вы сейчас находитесь? Как сюда попали?
-- Нет ... - еле слышно выдохнул я. Воздух прошел словно по горлу провели теркой и я закашлялся.
- Ну, что ж ... - О’Нил встал прошелся по палате - Вы находитесь в центральной окружной больнице на планете Грея в созвездии Колеса. Месяц назад в космопорте произошел небольшой взрыв. Ответственность взяла на себя одна из террористических групп. Погибло довольно много народу. Многие, как и Вы, до сих пор находятся в больницах и госпиталях. Вас спасатели вытащили чуть ли не из эпицентра взрыва. Как Вы остались в живых - загадка. Идентификатора личности при Вас не оказалось, учитывая особые обстоятельства, всех пациентов, и Вас в том числе, подвергли различным методам, гм, исследования. Было применено квантовое сканирование мозга, гипноз и ещё какие то штучки, о которых я не имею никакого понятия.
К сожалению все эти исследования результата не дали. Врачи говорят что когда-нибудь Вы вспомните всё - он отвел глаза.
-- Я очень хочу знать кто я. Когда я это узнаю?
-- Может завтра, может через год. Мы отправили запросы, возможно со временем придут ответы, возможно Вас будут искать. Это облегчит задачу. Тем более, что кое-какие зацепки есть.
Он засунул руку за полу халата и вынул что-то напоминающее небольшой бумеранг или большой стручок фасоли в локоть длиной. Предмет отливал металлическим блеском, но при этом не выглядел холодным.
-- Не знаете что это такое?
Я отрицательно покачал головой.
-- Это было найдено рядом с Вами. Эксперты установили что это богомол с одной из дальних молодых планет. Колоний на ней нет. Есть несколько исследовательских баз на которых время от времени живут небольшие отряды учёных. Я выслал Ваше описание, возможно кто-нибудь узнает Вас. Пока никто не претендует на это насекомое как на собственность я вправе оставить его Вам. В этом пакете материалы о планете богомола, всё, что мы смогли достать на Грее. Возможно это поможет Вам что-нибудь вспомнить.
Он положил пакет на тумбочку у изголовья, а богомола на кровать рядом с моей рукой.
-- Меня зовут инспектор О’Нил. Вот моя карточка, если что-то вспомните или будут какие-то вопросы - свяжитесь со мной.
-- Инспектор, - в горле рвало, словно стая ежей размером с футбольный мяч, устраивалась на зимнюю спячку, - наверное эта штука стоит немалых денег. Да и учёные наверное заинтересовались. Почему никто не предъявил на эту козявку прав?
О’Нил поправил халат и зябко передернул могучими плечами - Эта, как Вы говорите, козявка, может заинтересовать не так уж и много специалистов. А они знают, что сейчас, она находится в состоянии ступора, но рано или поздно выйдет из него и тогда трудно предсказать что может случиться. Эти богомолы в состоянии разрубить человека пополам одним ударом своей лапы, а удержать его в неволе не так-то просто и стоит ещё больших денег. Эксперты говорят, что во время опытов он перерубал ударом лапы титанит сантиметровой толщины. Так что, хотя он и стоит приличных денег многие посчитали что лучше не связываться с этой крошкой. Так что оставляю его Вам.
-- А если он не мой? И вдруг он убьёт меня?
-- Нам будет очень жаль. И к тому же специалисты считают что он не обязательно может причинить Вам, гм, неприятности. Будьте оптимистом.
Я смотрел как за О’Нилом закрывается дверь палаты и думал об его щедром подарке, лежавшем под моей рукой. Наверное я и в самом деле был оптимистом.
У меня вошло в привычку поглаживать серебристый стручок, которым был впавший в ступор инопланетный богомол. Теплая на ощупь поверхность успокаивала, иногда я засыпал накрыв его своей ладонью и мне казалось что боль уменьшается. Как-то, проснувшись, я увидел, что он лежит на простыне у меня на груди. Когда и как сумел я положить на грудь богомола? Чувствуя прилив сил я поднял ладони к глазам. Да, зрелище не из приятных. На правой осталась одна фаланга большого пальца и по две указательного и среднего. На левой сохранились большой и средний пальцы, зато остальные отсутствовали напрочь. Обе ладони были в шрамах, похоже при операциях на мне тренировались все врачи и студенты этой планеты. И явно, большинство из них не было отличниками. Ощупывая ногу ногой удалось определить, что правая нога явно короче левой, на ступнях так же не хватало пальцев. К тому же, на ногах, как и на теле ещё находились повязки, а из под повязок на груди и животе к приборам тянулись трубки.
От дальнейших исследований меня отвлекла очередная группа медиков, возглавляемая каким-то местным светилом. За его спиной скромно держался Джеф. Светило что-то долго и нудно объяснял смотревшей ему в рот аудитории, несколько раз задал Джефу вопросы и видимо оставшись удовлетворенным даже соизволил пошутить:
- В клинике доктора Харви пациенту лечили язву желудка, а вскрытие показало, что он умер от гангрены. У нас такого не бывает. Наши пациенты умирают от того, от чего мы их лечим!
И под заискивающее хихиканье аудитории покинул мою палату, как флагман уведя за собой остальных.
Результат посещения сказался через несколько дней. Очередная бригада из четырех человек отсоединила трубки, сняла повязки, в общем привела меня в более-менее относительный порядок. Пока моё тело обрабатывали ионным душем я посмотрел в отполированную до зеркального блеска поверхность отражателя.
- Господи, на кого я стал похож!
- А что ты хотел, приятель? - один из медиков перехватил мой взгляд. - Донорской кожи на всех не хватает. Ты что, думаешь ради тебя мы должны были снять с какого-нибудь бедолаги его шкуру и одеть её на тебя? Пришлось воспользоваться тем, что оказалось под рукой. Главным критерием была совместимость кожи с твоим организмом, а не её цвет. Я прав, и думаю, ты меня поймёшь.
Далее последовало философское рассуждение о благодарности пациентов и в заключение был рассказан анекдот о том, как однажды Господь заменил на приёме дежурного врача. К нему на коляске въехал парализованный с детства инвалид. Господь простер над ним свою руку и сказал: - Встань и иди! И случилось чудо - пациент, никогда в своей жизни не сделавший ни шага встал и вышел из кабинета на своих ногах.. Из очереди в коридоре ему задали вопрос: - Ну, как новый доктор? Как, как? - ответил он, - Как все врачи - даже не осмотрел и не выслушал!
Я ещё раз посмотрел в отражатель. Кожу на моей безволосой голове и безбровом лице подобрали более-менее однородную. И хотя куски различались по оттенку от чисто белой до темно-коричневой, и выглядела как кожура на печеном яблоке, это было как цветочки, по сравнению с тем, что творилось на остальном теле. Черные, оранжевые, зелёные лоскуты кожи жителей галактики превратили меня живую картину какого-то сумасшедшего художника. Я прекрасно понимал эскулапов. Как всегда в таких больницах находится определённый запас донорской кожи. В экстренных случаях её можно использовать на восстановление покрова паре-тройке десятков аборигенов галактики. От взрыва в космопорте пострадало несколько тысяч человек. Поэтому, когда я, как и другие пострадавшие, лежал на операционном столе, хирурги хватали и ставили заплатки из того, что было под рукой. Тем более, что с парнем, которому осталось жить не более года можно было не церемониться. Так что, при здравом размышлении я решил, что не стоит быть привередой и скандалить из-за того, что меня не спросив разрешения раскрасили в несколько разных цветов.
Посещения дока можно было приписать служебным обязанностям. Но посещения О’Нила происходили чаще, чем, на мой взгляд, требовала его беспокойная служба. Чем был вызван его явно повышенный интерес ко мне? Они приходили ко мне и вместе и порознь, Джеф чаще, О’Нил реже, однако я начал перехватывать их взгляды, направленные на богомола, и в конце концов решил, что они с интересом ждут выхода богомола из ступора. Я даже решил, что они заключили между собой пари мой это богомол или нет и что ждёт меня в случае, если это насекомое не моё.
Однажды, повернув голову, я увидел тёмный силуэт, скользнувший в палату. Это оказалась молоденькая девушка, почти ребёнок. Бледно-синяя больничная пижама скрывала её фигуру. В вырезе виднелась золотистая кожа, на тонкой птичьей шейке билась похожая на ниточку жилка. Одним взглядом я окинул скуластое личико, лиловые глаза и невероятные снежно-белые короткие волосы, закрученные в колечки, словно на голове была надета шапочка из овечьей шкурки. Вся её поза, глаза, словно у загнанного беспощадными охотниками зверька, прикрытый ладошкой рот выражал крайнюю степень отчаяния.
В коридоре послышался голос, принадлежавший явно не симпатичному человеку:
-- Долли, девочка моя, я пришёл к тебе. Долли, ну куда же ты спряталась?
Словно спасаясь от страшной опасности, фигурка метнулась ко мне и спряталась за спинкой кровати. Впрочем, “спряталась” это слишком сильно сказано. Скрыться за больничной койкой в маленькой палате невозможно.
Дверь распахнулась от сильного пинка и на пороге появилась, как мне сначала показалось, огромная, в человеческий рост крыса. Конечно же, это была не крыса, а человек. К тому же среднего роста. Но серая одежда, серого оттенка кожа с густыми серыми волосами похожими на шерсть, а самое главное, его голова и лицо делали его огромной копией маленького грызуна, жителя помоек и трущоб, вызывающего страх и брезгливость у обитателей галактик. Его черные глаза-бусинки на секунду задержались на мне и я сразу понял что с этим существом мы не то что друзьями, приятелями, никогда не станем.
Его взгляд переместился к изголовью кровати:
- Так вот ты где. Мне говорят, что ты плохо себя чувствуешь, а ты, оказывается ухаживаешь здесь за разными бродягами, прячешься от своего папочки. Нехорошо, нехорошо. Давай девочка, собирайся я забираю тебя домой.
В палату стремительно вошел доктор Джеф.
- Господин Крысс, - ну и имечко, подумал я, вот уж действительно единство формы и содержания, - пожалуйста, покиньте палату. Здесь находится тяжёлый больной и его нельзя нервировать.
- Да пошёл ты - Крысс развернулся и толкнул дока в грудь -- я не вижу тут больного, только какого-то облезлого бродягу.
От толчка Джефа отбросило к стене и он застыл выставив вперед свою мефистофельскую бородку и беспомощно моргая из-за толстых стёкол старомодных очков.
- Мы уходим, Долли! - Крысс шагнул к кровати.
- Нет! - горячая волна затопила меня, в глазах вспыхнули и погасли звёзды. Я вскочил с кровати загородив девушку - Нет!
Мгновенно что-то изменилось в палате. Я, словно со стороны увидел происходящее. За спинкой кровати забившись и зажав ладошкой рот, с широко открытыми лиловыми глазами стояла Долли. Возле кровати, загораживая девушку, стоял раскинув руки абсолютно голый человек. Лысая голова, безбровое лицо и тело, обтянутое кожей похожей на кожуру печеного яблока и к тому же в пятнах самых невероятных цветов и оттенков. Возле стены прижавшись стоит врач в зеленом комбинезоне. В центре палаты крыса-переросток тянет лапы, словно хочет схватить кусочек ароматно пахнущего сыра. А перед ним чуть раскачиваясь стоит отливая металлом богомол. Удлинённое тело на двух ногах, словно вросло в пол, две передние лапки верхними суставчиками выписывают вроде бы беспорядочные, неторопливые движения. Ростом богомол был по колено Крыссу и не казался ему противником. Так, неизвестно откуда появившееся насекомое.
Крысс поднял ногу, чтобы ударить или растоптать козявку.
-- Не смей! - крик ударил меня по барабанным перепонкам и я словно очнулся от сна. Богомол неспешно шагнул к Крыссу, его лапки выписали замысловатый узор, правая лапка несильно и не резко, наотмашь, плашмя, нанесла удар. Это был не удар, а скорее толчок, однако, Крысса отбросило с такой силой, что он вылетел в коридор сломав по пути дверь.
Напряжение державшее меня схлынуло, силы оставили меня и я мешком осел на пол. Джеф и Долли кинулись ко мне и совместными усилиями водрузили на кровать.
-- И как всё это следует понимать? - по щепкам, когда-то бывшими дверью моей палаты, вошёл инспектор О’Нил. За шиворот он держат извивающегося Крысса. К моему облегчению, ни одной царапины не Крыссе не было, однако беспорядочные с виду движения богомола превратили бывшую на нём одежду в жалкие нищенские лохмотья, в которых он был скорее наг, чем одет. К тому же лохмотья были в подозрительных мокрых пятнах, и гадостно пахли. Наконец Крыссу удалось извернуться и он оказался за спиной О’Нила.
- Я слушаю Вас, господин директор.
- Господин инспектор! Я зашёл навестить свою воспитанницу, лежащую в этой больнице на лечении. Увидев, что её нет в палате, я пошёл её искать. Проходя по коридору, я услышал её голос и смех в этой палате. Я постучал, тихо вошёл и увидел её в компании с этим облезлым бродягой и доктором. Я предложил ей выйти и поговорить со мной, но они без причинно накинулись и избили меня.
Из глаз Крысса брызнули слёзы. Он просунул голову под рукой О’Нила и подобострастно заглянул ему в глаза.
- Господин инспектор! Они били меня ногами, и, если бы вы вовремя не подоспели, они убили бы меня!
О’Нил брезгливо морща нос, отвернул от Крысса голову и отпустив воротник отряхнул ладони.
- Господин директор! На Вас возбуждено уголовное дело за Ваши сексуальные домогательства к воспитанницам Вашего приюта. Долли, пыталась покончить с собой, и её едва удалось спасти. В настоящее время она является главным свидетелем обвинения против Вас. Вас оставили до решения суда на свободе благодаря ходатайству Ваших руководителей. Надеюсь, Вы понимаете, что Ваша встреча с главным свидетелем обвинения в настоящее время является очень не желательной. И я могу ходатайствовать перед судом о пересмотре решения об оставлении Вас на свободе.
- Господин инспектор! Я думал, Вы защищаете интересы общества и тех людей, которые просили суд не изолировать меня до тех пор, пока публично не будет опровергнута клевета, возведенная на меня моими врагами. Как видно я ошибался. Но до тех пор, пока суд не вынесет решения я, и только я, по закону, остаюсь директором и опекуном моих девочек и Долли в том числе. И, согласно закона, я имею право забрать её отсюда в её дом - в наш гостеприимный приют. Вы собираетесь задержать меня?
- Я собираюсь дать Вам совет. Быстрее найдите новую одежду и хорошенько помойтесь. А потом постарайтесь поскорее покинуть больницу. Девочку Вы заберете только тогда, когда получите на это разрешения врачей.
После того, как была установлена новая дверь в моей палате и наведён порядок, док и инспектор вновь навестили меня.
- Неужели для Долли ничего нельзя сделать? - спросил я. -- До совершеннолетия по закону все решения за неё принимает опекун. Всеми правами пользуется Крысс. Из приюта он устроил бордель с несовершеннолетними девочками. Ты думаешь, его руководители просто так хлопочут о его неприкосновенности? - О’Нил незаметно перешёл на “ты”, -- рано или поздно они добьются возвращения Долли в приют. А потом или девочка изменит показания или с ней случится несчастный случай и дело против Крысса в очередной раз будет закрыто. Её ждет обычная судьба воспитанниц - панель, алкоголь, наркотики. Однажды в переулке найдут остывшее тело. Пуля, нож, передозировка наркотика - стандартный финал.
Он отрешённо смотрел, как я поглаживаю хитин стоявшего возле кровати богомола.
- Кстати, Джеф, а ведь это насекомое похоже всё-таки его. И ты мне должен большую бутылку виски.
- Инспектор, - я сел, свесив с кровати ноги, - а с какого возраста у вас разрешается выходить замуж?
Джеф и О’Нил переглянулись.
-- Знаешь, док, я пока не знаю, кем был этот парень, но скажу тебе точно - мозги у него есть!
Мозги, похоже, у меня были, хотя всё оказалось не так просто, как выглядело на первый взгляд. Инспектор и док переговорили с Долли, и малышка была рада любой возможности оказаться подальше от своего опекуна. Даже, выйдя замуж за такого красавца, как я. Не сомневаюсь, что ей сказали, сколько мне отпущено прожить и какой конец меня ожидает. Вероятно, ей твердо пообещали, что никаких сексуальных домогательств к ней со стороны мужа не будет до самой смерти. Естественно до смерти мужа. Не знаю, огорчило это её или обрадовало, но теперь, на правах невесты, она все время проводила в моей палате. В её глазах, которые, как оказалось, могут менять свой цвет в зависимости от освещения, настроения и других факторов, постоянно светилась огромная благодарность. Она ухаживала за мной, стремясь предугадать любое моё желание.
Решение многочисленных юридических вопросов взял на себя О’Нил. Оказалось, что док так же может оказать существенную помощь. В свободное от работы время он занимался небольшой частной практикой, и среди его пациенток были жены и, скажем так, хорошие знакомые, довольно высокопоставленных чиновников.
Для регистрации нашего союза была нужна ещё одна мелкая, но очень важная мелочь. Мне необходимо было принять имя и фамилию. Док и инспектор почему-то придавали этому очень серьёзное значение. Были принесены толстые книги с именами и толкованием их значений, в палату доставили еду и кофе, что видимо предполагало не скорое решение вопроса. Бедняжка Долли с испугом смотрела на все приготовления. Даже мой богомол вращал головой глядя на происходящее своими фасеточными глазами и стрекотал, что говорило о его волнении.
-- С чего начнём? - Я обвёл взглядом присутствующих, - поскольку обо мне ничего не известно, я хотел бы взять фамилию Икс.
Поскольку присутствующие молчали, то ли выжидая, то ли соглашаясь, я продолжал:
-- Имя я хочу взять Джон.
Инспектор открыл толстый том -- А почему именно Джон?
-- Потому, что оно состоит из первых двух букв имён людей, которых я считаю своими друзьями - я взглянул на Джефа и О’Нила
-- Возможно, то, что вы делаете для меня, входит в ваши служебные обязанности, и вы делаете то же для всех своих подопечных. В таком случае, я буду рад быть одним их ваших многочисленных друзей. -- Гм, - инспектор захлопнул книгу со звуком, словно зенитная батарея дала залп по приближающемуся крейсеру противника - это что же получается? Мы, док, похоже становимся крёстными, а ведь нам предстоит ещё быть свидетелями на его свадьбе. Не знаю, парень, сумеешь ли ты рассчитаться с нами?
Нужно было забрать из приюта документы и личные вещи Долли. О’Нил собирался лично навестить Крысса, но его срочно отправили в командировку. Он попросил своего коллегу помочь мне. В отличии от краснолицего здоровяка О’Нила, маленький, шустрый инспектор Гревски казалось ни одной минуты не мог посидеть спокойно. Он всё время поворачивался к нам на заднее сиденье сыпал шутками, разными историями, главным героем которых был он сам. При этом бросая руль и рычаги, взмахивал руками, старался показывать мне местные достопримечательности.
Это был мой первый выход в город. Я с интересом рассматривал всё, что встречалось нам по дороге - улицы, дома, людей, транспорт. Из более-менее благоустроенного района мы, сворачивая в стороны, углублялись в местные трущобы. Улицы становились всё уже и грязнее, напоминая в конце нашего маршрута одну большую помойку и по запаху и по виду. Над входом в грязный подъезд страшного дома, похожего по виду на армейскую казарму, висела вывеска “Женский приют малолетних сирот”. Вывеска была заляпана грязью, помоями, носила следы ударов, словно каждый проходящий мимо считал своим долгом кинуть в неё то, что попадёт ему под руку. Не знаю, как Гревски и Долли, я лично не собирался ничего бросать, тем более что в руке у меня, завернутый в пластиковый пакет, находился мой богомол, принявший позу бумеранга.
Гревски открыл дверцу кара, выпуская нас в ущелье мрачной улицы. Мы направились к подъезду. В этот момент заработала связь. Сумев что-то разобрать в скороговорке информации и приказов инспектор, крикнув: -- Ждите меня здесь! - дал газ, так, что из-под колёс пошёл дым и под рёв сирены и мигание проблесковых маячков и его машина скрылась в лабиринте улочек.
- Ну, что, будем ждать или пойдём? - спросил я.
- Я боюсь.
Расправив плечи, я шагнул в открывшуюся щель подъездной двери. По широкой грязной лестнице с выщербленными ступенями мы поднялись на второй этаж. Подниматься всегда легче, чем спускаться. И даже если одна нога короче другой, хромота не так заметна. А если вас под руку поддерживает молодая красивая девушка, то даже такой инвалид как я, готов взлететь не то что на второй этаж, а даже на самую высокую вершину планеты.
-- Где кабинет директора?
Долли кивнула на дверь с двойными створками.
-- Иди за вещами. Я сам поговорю с Крыссом.
- А как же ...
- Не волнуйся, - прервал её я, - всё будет в порядке.
Постучав в дверь я услышал неясное бормотание, и посчитав его за приглашение войти открыл дверь. Господин директор как раз готовился вкусить обед, и моё появление явно не прибавило ему аппетита.
- Долли выходит за меня замуж. Мы пришли за документами. Сейчас она у себя в комнате собирает вещи.
Лицо Крысса начало покрываться пятнами. Он рванул торчащую из под подбородка салфетку, и скомкав швырнул её на пол.
- Твой дружок инспектор пошёл помочь собрать твоей вонючей подружке её грязное белье или стоит в коридоре ожидая особого приглашения?
Из инспекторов у меня был всего один человек, которого я считал другом. С Гревски мы впервые увиделись только сегодня и поэтому пока он мог тянуть только на знакомого.
- Инспектор О’Нил в настоящее время находится в командировке. Когда мы встретимся, я передам ему всё, что вы сочтёте нужным мне сказать.
- Так ты пришёл ко мне один?
- Долли сейчас собирает вещи, потом она зайдёт сюда.
В глазах Крысса заплясали огоньки, на узкий лобик легли морщины, руками он ухватил меня за отвороты комбинезона, выданного мне доком специально для этой поездки. В кульке беспокойно заворочался мой богомол.
- Послушай, ты, пятнистая обезьяна, - господин директор попытался притянуть меня к себе.
Я сделал небольшой шаг назад. Крысс не отпустил отвороты комбинезона и потянулся вслед за мной, вперёд. Моя правая нога мягко, почти не отрываясь от пола переместилась вперёд носком к носку его правой ноги, левая нога приблизилась к правой, поворот на сто восемьдесят градусов на носках, правое плечо поднырнуло под схватившими меня лапам. Так и не выпустивший захват господин директор оказался повисшим на моей спине. Небольшой шаг вперёд, левая нога приставлена к правой, наклон корпуса ...В воздухе мелькнули ноги, послышался жалобный писк и Крысс перелетев через меня снёс ногами стол со стоящим на нём обедом.
Не сводя с меня злобного взгляда, он перевернулся на живот, встал на четвереньки, рука опустилась на спинку поваленного стула, схватив его за спинку обеими руками, Крысс вскочил и широко замахнувшись нанёс удар сверху вниз, целясь мне в голову.
Шаг правой ногой вперёд и в сторону, левая нога приставлена к правой, поворот на девяносто градусов... Стул обрушился на то место, где секунду назад стоял я. Ножки оказались крепкими и став одновременно на пол, не сломались. Инерция движения увлекла Крысса вперёд, перелетев через спинку стула, он на мгновение уперся головой в сиденье. Ноги продолжали подниматься в верх, описывая окружность, центром которой была голова, достигнув высшей точки, ноги замерли, затем стремительно пошли вниз.
Лежавший посреди кабинета в обломках мебели господин директор был и смешон и жалок одновременно. Не знаю, что он постарался бы предпринять ещё, но в этот момент я ослабил бдительность, и моему богомолу удалось высунуть голову из пакета. Глаза Крысса и богомола встретились. По крысиному лицу директора стала разливаться бледность. Его рука нащупала трубку аппарата связи, и он трясущимися губами прошептал в неё несколько слов.
Прибывший первым сержант был старым опытным служакой, желавшим спокойно дослужить оставшееся до пенсии время. Он оставил нас и подошедшую с вещами Долли до прибытия более высокого начальства. Поэтому подъехавшему следом инспектору Гревски пришлось выслушивать историю о том, как мы напали и зверски избили бедного директора приюта.
- Кто из репортёров сейчас находится в участке?
- Когда я выезжал, не было никого - ответил сержант.
- Ладно, обзвони ребят из газет и пригласи пару-тройку репортёров из телевидения. Скажи, что у нас есть интересный материал о том, как беспомощный хромой инвалид избил господина Крысса. Постарайся не говорить им о том, что на господина директора в очередной раз возбуждено уголовное дело за сексуальные домогательства к воспитанницам. Это они и без нас раскопают. А Вы, господин директор, садитесь писать заявление. И, пожалуйста, поподробнее. Вероятно, нам придется приставить к Вам охрану, что бы избежать таких случаев в дальнейшем.
В глазах Крысса мелькнула тревога. Не известно, что больше его пугало - перспектива выделения охраны, якобы для его защиты или быть осмеянным бульварной прессой. Стать всеобщим посмешищем - нет, игра явно не стоила свеч!
- Господин инспектор, можно Вас на минутку? - господин директор вцепился в локоть Гревски. - Я думаю, мы все погорячились. К тому же у господина инвалида - он метнул на меня злобный взгляд - после перенесенных переживаний нервы на пределе. Возможно, что-то сказанное мною было им воспринято не в том смысле, который подразумевал я.
- Так Вы будете писать заявление?
Крысс отрицательно покачал головой. Я протянул руку, от которой он поспешно отшатнулся:
- Документы, господин директор. И, пожалуйста, побыстрее. Я могу опоздать в больницу на процедуры. А мой лечащий врач это не приветствуюет.
В машине на меня накатила волна слабости. Гревски с Долли едва дотащили меня до кровати. А потом на меня обрушилась боль.
Красный туман боли начал редеть и до меня, как сквозь вату, донеслись чьи-то голоса. Мне удалось чуть-чуть приподнять, словно налитые свинцом веки. От света заслезились глаза, и сразу появилась резь, но мне удалось сфокусировать зрение, и я увидел как медицинское светило, что-то выговаривает Джефу. Вид у дока был виноватый.
- Этот, как Вы говорите, инвалид, разнес в щепки сиротский приют, зверски избил добропорядочного члена нашего общества, и если бы вовремя не вмешалась полиция, я боюсь представить, чем бы всё это закончилось.
- На самом деле всё было не так ...
- Как было на самом деле, я знаю из самых авторитетных источников!
Я, кажется, догадывался, кто был его авторитетным источником.
- Мне не нужны неприятности, и я не хочу, что бы мою больницу склоняли на страницах бульварных газетёнок. Поэтому, немедленно оформляйте документы и пусть им занимаются органы соцобеспечения. Тем более что, забота об этой обезьяне не займет много времени.
Мне показалось, что ещё секунда и Джеф ударит светило. Я застонал и док кинулся ко мне, а светило гордо повернувшись, покинул палату.
Мне была присвоена пожизненно первая группа инвалидности, государство обеспечило нас с Долли небольшой однокомнатной конурой, называемой почему-то муниципальной квартирой и бесплатным питанием. Прикреплённый участковый врач должен был раз в неделю приходить ко мне для проведения осмотра и снабжать меня запасом медикаментов до следующего посещения. Поскольку Долли, хотя и была несовершеннолетней, но уже замужней женщиной, содержать себя должна была сама. Инспектор подыскал ей работу именуемую “оператор моечных машин”, а попросту посудомойкой, в каком-то третьеразрядном ресторанчике.
Моя память говорила мне, что свадьба - это торжественное мероприятие на котором присутствует невеста в белом платье, жених в смокинге и куча гостей. Молодым дарят подарки, произносят торжественные речи, а затем отправляют их в свадебное путешествие, называя всё это “медовым месяцем”.
На нашей свадьбе невеста была в казённой форме женского сиротского приюта, жених в больничном комбинезоне, презентованном ему щедрым государством планеты Грея, а гости, они же свидетели, инспектор полиции и бывший лечащий врач. Правда, мои друзья, говорили торжественные речи, и желали нам с Долли счастья, и искренности в их словах было гораздо больше, чем на иной свадьбе с сотнями гостей. Нам подарили вторую кровать - для Долли и домашний информационный центр. Долли протестовала, говорила, что нам достаточно одной кровати, но док объяснил, что так будет спокойней и для меня и для неё. А если молодые посчитают нужным, то кровати можно соединить и получится одна большая, хорошая кровать.
В перерывах между тостами за присутствующих и дегустацией закусок из приличного ресторана, которые наши друзья привезли с собой, инспектор показал нам, как пользоваться центром. Этот аппарат представлял собой компьютер, на котором можно было работать, просматривать все существующие на планете каналы, прослушивать сообщения вещания, принимать и передавать сообщения по сети и делать ещё массу интереснейших вещей. Мне больше понравилась возможность связи по различным сетям, но инспектор охладил мой пыл. Бесплатно можно было общаться только с пользователями планетарной сети, да и то не со всеми. За общение с абонентами на других планетах системы требовалась определённая плата, за галактическую, и межгалактическую необходимо было платить такие суммы, что пользоваться ими могли единицы.
Долли, во время обучения в приюте проходила курс общего пользования информационными сетями. Но, к сожалению, в связи с изменением семейного положения, ей пришлось прервать учебу, и я дал себе слово, что по возможности сделаю всё, что бы малышка получила полноценное образование.
В конце вечеринки док и инспектор пожелали нам спокойной ночи и разъехались по домам, а мы отправились спать. Утром нам предстояло начинать новую (хоть и непродолжительную) совместную жизнь. Долли нужно было отправляться на работу, а мне коротать время в ожидании её возвращения.
Проснулся я от холода. Одеяло сползло, через приоткрытую форточку в комнату вползал холодный воздух. Долли не было слышно, у неё сегодня был первый рабочий день, она ушла, тихо, как мышка, стараясь не разбудить меня. Зато у богомола настроение было явно противоположное. Он делал зарядку. И совсем не тихо. Со стороны казалось, что он танцует завораживающе красивый, но страшный танец. Его маленькое тело перетекало из одной стойки в другую, он застывал, так, что казалось, ни какие в мире силы не сдвинут его с места, в следующее, неуловимое, мгновение следовал неожиданный разворот, лапки ставили блоки и делали выпады, при этом он издавал звуки похожие на рики-чики-тики.
- Дружок, а как тебе нравится имя Рики?
Богомол, развернувшись на секунду замер, его громадные круглые глаза на секунду встретились с моими, - Рики? - задумчиво повторил он на своем насекомьем языке, затем кивнул головой и опять продолжил свои упражнения.
Я тоже сделал несколько движений, очень плавных и осторожных. Если то, что делал Рики, было комплексом движений, имеющих свою внутреннюю логику, то я делал то, что приходило в голову. Наклоны, сгибания, повороты приносили мне удовольствие. Не заметно увлёкшись, я занимался до тех пор, пока пот не стал заливать глаза. Даже теплая, мутная вода с привкусом химикалий, идущая из душа, не смогла испортить мне настроение. На маленькой кухоньке, на которой двум, не очень большим людям разминуться было бы не просто, меня ждала записка. Долли писала, где находится завтрак, что нужно разогреть на обед и что она очень меня любит. Я смотрел на записку и на глаза наворачивались слёзы. Ещё никто никогда на этой планете не писал мне писем. Аккуратно свернув записку, я опустил её в карман куртки и тщательно застегнул застёжку.
Поев, я лёг на кровать и, уставившись в потолок, стал думать.
Если бы у меня впереди была долгая жизнь, я смог бы работать, не спеша делать карьеру и достойно содержать свою жену. Но я был инвалид, жить мне оставалось мало, а за короткий срок заработать честным путём состояние нельзя. Я лежал и думал, не зная что предпринять, а моё неугомонное насекомое, завладев пультом управления включило центр и стало баловаться, переключая каналы.
Больше всего Рики интересовали боевики. Налитые мускулами атлеты проламывались сквозь время и пространство, круша врагам ребра и челюсти. Я попробовал отобрать у Рики пульт, но он убегал от меня, и, в конце концов, я оставил его в покое.
Внезапно меня осенила мысль - если нельзя заработать деньги честным путём, значит, их надо заработать нечестным!
Я ещё не знал, как я это сделаю, но знал, что сделаю это обязательно. Сделать это нужно не для себя. У меня есть всё, что бы провести остаток жизни. Но что ждёт малышку Долли после моей смерти? Эту тему я не стал рассматривать, как слишком грустную.
Для начала мне необходимо было обрести более-менее сносную физическую форму. Добиться этого можно будет одним путём - посильными регулярными тренировками.
Рики выдал очередную порцию звуков. Я посмотрел на экран. Герой атлет очнувшийся после того, как по нему то ли проехал тягач с прицепом то ли рухнул небоскреб, с отрешённым видом втыкал в себя какие то проволочки, становясь похожим на альдеборанского дикообраза, а в завершении слепив из какой то смеси маленькие конусы и приклеив их к телу поджигал, наслаждаясь запахом дерьма и горелой кожи. После такого лечения он продолжал сокрушать челюсти и ребра с ещё большей яростью.
- Рики, как ты можешь смотреть этот бред?
Богомол протестующе заверещал.
Я сидел на склоне горы в позе лотоса. Это была иная планета. Прозрачный воздух и хрустальные ручьи, зелёная трава и нежные цветы на деревьях. Вокруг, везде, куда добирался взор, высились вершины, покрытые снежными шапками. Рядом со мной сидел седобородый старец, в его взоре казалось, сконцентрировалась вся мудрость мира.
- А сейчас мы поговорим об инь и янь, о древнем искусстве иглоукалывания, акопунктуре и акопрессуре, о ши-аку и ши-ацу, я научу тебя правильно готовить и ставить моксу...
Я тряхнул головой. Наваждение исчезло. Но какая то смута на душе осталась. Выходит, с помощью этих железных иголок и куска горящей гадости можно лечить болезни, восстанавливать силы?
- Лучше золотых и серебряных - шепнул на прощание внутренний голос.
Вечером мы с Рики отправились встречать Долли. По грязным, узеньким улочкам текла река суетливых, прячущих взоры, жителей трущоб. Кто-то торопливо уступал дорогу, кто-то намеренно, неестественно раздвинув плечи старался толкнуть.
Сначала я волновался за Рики, потом, видя, как ловко он лавирует, успокоился и решил сам превратить прогулку в толпе в тренировку. Не смотря на хромоту, я двинулся посреди потока, стараясь не дать никому прикоснуться к себе. Сначала мне доставалось, но потом стало получаться.
Ресторан, в который устроили Долли, носил гордое название “Хорошее настроение”. У дверей, распушив громадные усы стоял швейцар. Увидев меня, направляющегося к дверям, он раздвинул в улыбке усы и развёл руки, словно собираясь обнять лучшего друга. Но, оценив состояние моего состояния, сразу потерял интерес и теперь напоминал памятник президенту или императору.
- Я муж Долли, она работает у вас мойщиком посуды.
- Ты что же, думаешь, посудомойки ходят на работу через парадный вход?
Вероятно, он ещё бы продолжал развивать эту тему, но увидев нового посетителя, чьё состояние было явно удовлетворительным, он буркнул сквозь усы - Служебный ход с правой стороны, - и, раздвинув, словно для объятья руки заспешил навстречу.
Я не стал заходить внутрь. Стоя возле перекрестка, я видел, как держа в руках сумочки, выпорхнула стайка девчушек. Несмотря на прошедший трудовой день, они весело щебетали. Я негромко кашлянул. Долли обернулась, в глазах у нее блеснула неподдельная радость.
- Это мой муж! - гордость, с которой это было сказано, заставило чаще забиться мое сердце. Подскочив, она обняла меня свободной рукой за шею и крепко поцеловала в губы.
- До завтра! - помахав подругам она взяла меня под руку и мы не спеша направились домой.
На кухне она достала из сумочки пакетики с едой.
- Нам полагается питание за счёт ресторана, но я не хотела есть и взяла с собой.
За ужином она щебетала как маленькая птичка, рассказывая о первом трудовом дне. Выходило, что работать посудомойкой - одно удовольствие. Главная задача - поддерживать посуду в идеальной чистоте. Во время наплыва посетителей нужно было быстро доставлять тележки, в которые официанты складывали грязную посуду в моечное отделение. Там остатки еды сбрасывались в баки для пищевых отходов, а посуда помещалась в приёмные лотки моечного аппарата. Он сам, в зависимости от заданного режима мыл посуду дезинфицирующими растворами, сушил, сортировал, облучал антимикробными лучами и выдавал полностью готовую к новому употреблению.
После ужина мы сели посмотреть центр. Долли нашла пакеты, в котором лежала переданная мне О’Нилом информация. Один он оставил мне в больнице, другой во время нашей последней встречи. Я вставил карту с информацией в приемноё отверстие, Рики нажал клавишу на пульте и ...
Я оказался в космосе. Туманности, созвездия, двигались мне навстречу. Вспыхивали и гасли звёзды. Звучала завораживающая музыка сфер. Голос за кадром сообщил, что мы приближаемся к созвездию Дракона, к звезде Лямбда, к планете Саранча. Мы прорвались сквозь облачный туман и Саранча предстала перед нами во всей своей красе.
Ролик закончился, центр монотонным голосом предлагал вставить новую информкарту или переключиться на другой режим. Я вынул из лапки Роки пульт, выключил электронного зануду.
Долли спала, прижав ладошку к губам, Роки стоял, застыв с опущенными лапками. Я погладил его – Поверь, дружок, мы ещё побываем в гостях у твоих родственников. А может и не только у твоих.
Он повернул ко мне свои глаза, как бы спрашивая - Правда?
- Правда! - уверенно подтвердил я - Правда и ничего кроме правды.
Лёжа с закрытыми глазами, я ещё раз мысленно прокручивал полученную информацию. Природные условия на Саранче способствовали бурному развитию растительности. Существовали крупные водоемы и пустыни, были горные хребты и области вечного холода. Высшего расцвета достигли насекомые. В настоящий момент они находились на верхней ступени эволюционной лестницы. Скорпионы и муравьи, осы, богомолы, жуки различных размеров, расцветок, форм, разумные и не очень. По мнению ряда исследователей работающих на Саранче, интеллектуальное развитие некоторых видов достигало уровня пяти - восьмилетних детей. Они могли питаться различной органикой и не органикой, общаться как в широком волновом диапазоне, так и на телепатическом уровне. Все эти насекомые то вели опустошающие войны, то строили захватывающие дух архитектурные сооружения. У них существовала своя культура и своя история, свои рабы и патриции, свои мифы и легенды, своя, молодая, развивающаяся цивилизация.
- А ведь я там был! - сквозь заволакивающую мозг пелену боль и усталости мелькнула мысль. Я был лично знаком с Матерью Осой и Великим Богомолом. Я помогал им строить дворцы и участвовал в войнах против коварных скорпионов. На этой планете я был учеником Старца. Темнота поглотила меня.
Встать раньше Долли мне опять не удалось. Когда я проснулся, её постель была уже убрана, завтрак ждал меня на кухне, а Рики кося глазом, выполнял свой утренний комплекс, приглашая меня присоединиться к нему. После утренних процедур я просмотрел последний из информационных дисков.
Долли Икс (в девичестве Уайт). Двенадцать лет назад около Греи был замечено дрейфующее неизвестное космическое тело. Оказалось, что это звездолёт туристического класса и состыкованный с ним небольшой военный крейсер. На сигналы они не отвечали. Высаженная на борт спасательная команда обнаружила корабли с мертвыми телами. Сотни мертвых тел. Проведенное расследование установило, что на туристический звездолёт было совершено пиратское нападение. Пираты взяли его на абордаж. Команда и часть пассажиров оказало яростное сопротивление, но выстоять против профессиональных бандитов им не удалось. Ворвавшиеся пираты учинили зверскую резню Камеры звездолёта зафиксировали как на глазах у мужчин насиловали и убивали женщин, а потом пытали и убивали мужчин. Мистер и миссис Уайт были в числе тех, кто до последней минуты с оружием в руках выполняли свой гражданский долг. Они приняли мучительную смерть на глазах своей дочери Долли. Камеры показали маленькую девочку с каштановыми волнистыми волосами, прикрывавшую ладошкой свой ротик. Неожиданно волосики на ее голове зашевелились, стали слипаться друг с другом, принимая форму ядовитых гадов, рот приоткрылся, вырвался яростный гневный крик, глаза загорелись красным светом. Неожиданно все камеры разом отключились. Когда через некоторое время они опять заработали, на палубах не было не одного живого пирата. Только маленькая девочка с лиловыми глазами на скуластом личике, и невероятными снежно-белыми короткими волосами, закрученными в колечки, словно на голове была надета шапочка из овечьей шкурки, прикрыв маленькой ладошкой ротик в одиночестве ходила из каюты в каюту, из зала в зал.
-Я вынул информкарту и задумчиво покрутил в пальцах.
- Ну что ж, кому звезду на погоны, а кому Горгону в жёны.
Рики непонимающе посмотрел на меня.
- Ничего, поймёшь, когда разозлишь. Зыркнет она на тебя своими глазёнками и сразу в камень. Это тебе, брат, не броню лапами рубить и не грызунами двери вышибать.
Рики задумчиво поскрёб голову лапой.
- А инспектор-то, вот лиса. Ещё другом прикидывался. Интересно, кого он защищал - Долли от Крысса или Крысса от Долли? Меня то он мог предупредить кого в жёны беру?
А он тебя предупреждал, и информацию тебе дал. И во время регистрации тебя спрашивали - Владеете ли Вы информацией о невесте в полном объёме? Не требуется ли Вам дополнительная информация? Ты сказал нет, тебе было всё равно, ты же чувствовал себя героем-спасителем бедной девочки ... Вот тебе и бедная девочка.
Я вновь вспомнил испуганные глаза загнанного охотниками зверька. Долли, бедная Долли. Жаркая волна стыда окатила меня с головы до пяток. Кого я испугался? Ребенка, на глазах у которой зверски убили её родителей, а когда в ней проснулась та, первобытная сущность и она убила, несколько озверевших, во всей вселенной признанных вне закона пиратов, и потом в одиночестве неслась сквозь космос неизвестно куда на неуправляемом корабле, под завязку набитом одними трупами?
Ну не несколько, а около двух сотен, но не била же она их, не душила, даже не смотрела на них, а просто шла. А вот они бегали и искали её, а когда находили - падали и умирали. Сами. От ужаса. А вообще есть целые планеты и колонии заселенные горгонитами Они входят в советы созвездий и галактик. А шевелящиеся волосы и крик - это защитные рефлексы. Не всем же владеть боевыми искусствами. Горгонизм передается по наследству, а вот у-шу, каратэ, дзю-до надо учиться годами, да потом еще...
В голове опять прорвало шлюзы памяти. Буши-до, дзю-джицу, ниндзюцу, бадуаньцзинь, ката, тао, тренировочные залы, учителя, водопад информации хлынул и пересох. Словно с огромной скорость передо мной промелькнули гигабайты информации.
Рики беспокойно теребил меня, предлагая обратить на него внимание.
- Да пошутил я, пошутил. Долли хорошая, не будет она тебя в камень. Если только уж очень разозлишь. А вообще ей учиться надо. И самообороне тоже. Только посудомойкой многому не научишься. Деньги нам нужны. Много. Выучить и пристроить Долли - раз, тебя домой отправить - два. Думаешь, я совсем память потерял, не помню, какие кренделя ты выписывал перед фрейлиной Матери Осы? Ах, какие у неё были жёлто-фиолетовые полоски, а какая тонкая талия, какие выпуклые глазки, какие изящные усики.
Рики замер, похоже воспоминания ввели его в транс. Я сложил его в положение стручка и опустив в карман комбинезона вышел на улицу.
Для того, что бы иметь деньги нужна информация. Мне нужно было знать о приютившей нас планете максимум возможного. Культура, история, государственное устройство, социальные отношения - большую часть можно получить из просмотров передач по центру. Некоторые специфические сведения - из периодических изданий. Они выпускались либо в печатном виде на легко перерабатываемом пластике, их называли газетами и журналами, либо в виде информкарт, вставляемых в специальные аппараты для просмотра.
Информация передаваемая по центру была направлена, если считать по пяти бальной системе о социальных уровнях от три и выше. Изредка, в передачах о криминале, мизерными порциями, шла информация о втором уровне. О том уровне, о дне, на котором находились мы под черпнуть информацию можно только из жизни. Для этого мне требовался гид, и скорее всего не один.
Я подобрал брошенную газету, согнал с обломка какой-то разбитой архитектурной конструкции пару бездомных крокодиловых собак и устроившись с относительным комфортом стал поверх шелестящего пластика обозревать окрестности.
Неподалёку от приютившего меня парка находилось полуоткрытое кафе. Кухня, маленький бар и не6сколько столиков находились в помещении с закрывающимися раздвижными панелями. Большая часть столиков стояла на открытой веранде под легкими навесами дающими тень, а порывы ветерка освежали потные лица редких клиентов. Моё внимание привлёк старик в клетчатой рубашке. Я отметил тусклый взгляд, вечную капельку на кончике носа, суетливые движения руками и головой. Он постоянно махал рукой, приветствуя знакомых, что-то объяснял и доказывал тыкая не совсем чистым пальцем в газету. До меня доносились его возгласы с характерным акцентом в котором “г” старалось подменить “р”.
Старик мне понравился, но никак не приходило в голову, как попасть за его столик. У меня в кармане не было ни цента. Ни местного, ни галактического.
Зашевелился Рики отошедший от своих любовных воспоминаний, я вынул его из кармана и он пробежался вокруг росших рядом кустов. Крокодиловые собаки посчитав его претендентом на свою территорию с воем кинулись на встречу. Несколько минут визжащий клубок катался по траве привлекая всеобщее внимание. Затем наступила тишина. То, чего я боялся больше всего, не случилось. Оба животных были живы. Их крокодильи морды были вложены одна в одну, словно они пытались проглотить друг друга, собачьи хвосты поджаты, в крупных глазах с необычными, вертикальными зрачками, стояли слезы. Рики прыгал вокруг, приглашая продолжить весёлую возню.
Наконец собакам удалось освободить свои пасти и они поджав хвосты, на полусогнутых лапах, трусливо оглядываясь и скуля, кинулись в разные стороны.
Внимание зрителей переключалось на другие объекты. Я посмотрел на старика. Он помахал рукой, предлагая присоединиться к нему. Я сделал пальцами жест, показывая что денег у меня нет. Он понимающе кивнул и повторил приглашение.
- Джон Икс - представился я, - а это мой друг Рики.
- Авраам - старик привстал и поклонился.
Официант недовольно покашлял, Авраам заказал два пива и копчёные лапки варанов. Он оказался уникальным источником информации. Я рассказал ему свою историю, он мне множество других, о себе, о знакомых, о политиках и бандитах, о финансовых воротилах и водителях общественного транспорта, о местных писателях, поэтах, художниках, врачах и полицейских.
Мы расстались, так и не наговорившись. Он оказался великолепным рассказчиком, а я прекрасным слушателем. Нам с Рики пора было встречать Долли. Но мы договорились завтра встретиться вновь.
Подъём, тренировка, беседы с Авраамом, встречи Долли, сон. Всё это происходило на фоне непрекращающейся боли. В какое-то время мне удавалось подавить её до такой степени, что я вообще забывал, что она существует, иногда боль брала верх и я лежал в полубессознательном состоянии. Участковый врач Хэнтон был противоположностью Джефа. Круглое, рыхлое лицо, одежда в пятнах и потёках, от него постоянно пахло потом и дешёвым алкоголём. Он не утруждал себя осмотром пациентов, при встрече он задавал традиционный вопрос: - Ну что, ещё жив?
Выдав порцию таблеток и получив подпись пациента, он неуверенной походкой удалялся прочь.
Беседы и прогулки с Авраамом оказывали на меня более целительное воздействие, чем посещения Хэнтона. Однажды, во время нашего моциона, я обратил внимание, что как и некоторые другие прохожие, Авраам, оглянувшись по сторонам поднял емкость, в которой, как я уже знал продавались различные напитки, и опустил её в свою сумочку. В ответ на мой вопрос: “Что это и для чего?”, мне была прочитана лекция об одноразовой и многоразовой таре, о её цене в различных пунктах приёма. Оказывается, пустая бутылка стоит от пятидесяти до восьмидесяти местных центов, а некоторые предприимчивые личности и, естественное Авраам в том числе, знали пункты, где их принимали по целому кредиту. Занимаясь “тихой охотой” на пустую тару, можно было обеспечить себя выпивкой, питанием, небольшими свободными деньгами.
В дни больших праздников и гуляний пустая тара валялась вдоль улиц в таком количестве, что “собиратели” увозили её мешками, а потом могли безбедно жить в течении нескольких недель. В обычное время территории были поделены и вторжение постороннего каралось или вызывало громкий скандал. Однако обитатели трущоб не брезговали этим промыслом.
Авраам подобрал мне из брошенного мусора два приличных пакета и теперь, гуляя и беседуя я так же оглядывал окрестности в поисках пустых бутылок. Правда, мне с моей хромой ногой и старику, в его возрасте было трудно угнаться за более молодыми и здоровыми “сборщиками”, но я показал одну бутылку Рики и как мог объяснил задачу. Богомол воспринял это как новую интересную игру, и вскоре, оба моих пакета были загружены до верха. Авраам с завистью посматривал на моё богатство, но когда Рики загрузил и его сумки, а я предложил рассматривать наш союз как равноправное партнёрство, он прослезившись, повёз меня на один из крупных пунктов приёма, где мы, к всеобщему удовольствию сдали весь свой сбор по кредиту за штуку.
В результате “тихой охоты” у нас на руках оказалось ровно сто пятьдесят местных кредитов. По курсу десять кредитов Греи обменивались на один галактический. Я предложил, как мы и договаривались, разделить поровну, но Авраам не соглашался, так как основная заслуга несомненно принадлежала Рики, а переубедить упрямого старика я не смог. В результате ему досталось сорок процентов, нам с Рики шестьдесят.
- Куда собираетесь вложить свой капитал?
Я рассказал ему о иглах, которые были мне необходимы для лечения.
- Я знаю одно место ...
Я не сомневался, что Авраам знает как минимум одно место в котором могли продавать интересующий меня товар.
Оказавшись в тихом переулке благоустроенного района мы открыли неприметную, но добротную дверь, на которой была небольшая вывеска с изображением красного креста, зелёного полумесяца и золотистой кометы.
Стоявший за стойкой продавец окинув нас брезгливым взглядом, процедив сквозь зубы: - Что нужно?
Пока Авраам пытался что-то объяснять, я не отрываясь смотрел на лежащие под витринным стеклом наборы игл. На лежащих рядом с ними этикетках стояли цены, за которые в наших трущобах можно было купить целый район. Понравившийся мне набор (кстати не самый дорогой) стоил две с половиной тысячи кредиток. Столько же стоило полугодовое обучение на курсах секретарей со знанием компьютерных технологий, на которые я мечтал устроить Долли.
Перехватив мой взгляд продавец, видимо он же и хозяин, саркастически спросил: - Будете брать? Специально для Вас я сделаю скидку в триста кредитов.
- Пока нет, - я сглотнул стоявший в горле ком, - но до конца месяца я зайду к вам еще раз. И если моя персональная скидка будет ещё действовать, возможно я возьму его. А пока разрешите посмотреть вот эти иголочки. - Я показал на лежащие россыпью посеребрённые и позолоченные иглы.
Я отобрал два десятка игл и несколько пакетиков с моксой.
- Сто шестьдесят девять кредитов - произнёс продавец - упаковывать?
Я задумчиво взглянул на носки своих ботинок.
- Если можно, отложите на пару дней, я обязательно возьму.
Продавец открыл рот, готовясь разразиться возмущённой тирадой в адрес голодранцев, которые ни где не работают, а только морочат головы порядочным людям. Но тут неожиданно вмешался Авраам.
- Джони, подумай стоит ли нам терять время мотаясь туда-сюда? В ближайшее время у нас будет много дел. Может быть возьмём сейчас эти иглы, а за набором заедем в конце месяца?
Он достал из кармана несколько купюр:
- У меня восемьдесят кредиток, если ты мне добавишь я пожалуй возьму эти колючки.
Пока мы добирались до нашего района никто из нас не произнёс ни слова.
- Спасибо тебе, старик - не глядя ему в глаза сказал я, - не знаю, когда смогу вернуть тебе долг. Я знаю, эти деньги у тебя не лишние, возможно последние...
- Джони, мальчик, старого Авраама давно никто не брал партнёром. А партнёрство это не только делёж выручки но и совместное участие в инвестициях. А инвестиции в твоё здоровье, на мой взгляд, самые высокорентабельные. У вас золотая голова, Джони, и я чувствую что скоро нас ждут великие дела!
Вечером “золотая голова” учил жену ставить иголки. Долли боялась сделать мне больно, я нервничал, в голове мелькали названия точек: хэ-гу, лао-гун, ней-шу, схемы энергетических меридианов и каналов организма, но в конце концов сеанс получился. Утром я впервые за всё время на Грее я встал здоровыми бодрым.
Возле кафе мы встретились с Авраамом.
- Ну что, пройдёмся? - он взмахнул пустыми сумками.
- И как долго вы собираетесь заниматься сбором тары?
- Джони, ваше настроение меня тревожит. В этом занятии нет ничего позорного. А последние успехи показывают, что на выпивку с закуской мы себе заработаем.
- Дорогой Авраам, я не считаю сбор тары, как и многие другие, в том числе и не совсем законные, занятия позорным делом. Как не считаю любого жителя галактики ниже или хуже себя, до тех пор, пока он своими действиями не докажет обратного. Я вам говорил, я не знаю, сколько я проживу, а мне нужно устроить жизнь одной девочки и отправить на родную планету одно насекомое.
Рики притащил сразу две бутылки и довольно поглядывал на нас.
- Нам нужно выходить на другие объёмы.
- Джони, у вас есть план?
В этот день мы собрали бутылок всего на сто кредиток, я всё отдал Аврааму, он взял нам пива и закуску и мы спрятавшись от зноя в тени кафе обсуждали детали моего плана. На подготовку требовалось определенноё время и конечно связи Авраама. Собственно моя была только идея, правда, как сказал старик “гениальная”. Вся подготовительная часть ложилась на Авраама, окончательная реализация на нас обоих.
На небольших листочках были напечатаны объявления:
“Муниципальный центр санитарного надзора сегодня ночью будет бесплатно производить разлив жидкости для дезинфекции и борьбы с грызунами и насекомыми. Новая эффективная разработка Академии Наук. Просьба вечером выставить пустую тару возле входа в квартиры.”
Психологически я обыграл чувство жадности местных жителей. Попробуй те попросить их: “дайте” и они окажутся глухи. Скажи “возьми”, тем более бесплатно, и вы увидите лес вытянутых рук.
Информацию мы расклеивали возле дверей подъездов, дома выбирались заранее, нам оставалось только поднявшись на лифте на верхний этаж спускаться вниз собирая по пути пустую тару. Внизу мы перегружали её в машину. Аврааму стоило немалого труда договориться насчёт транспорта, но он справился. За ночь мы успевали обработать несколько домов. Темп был для нас очень напряжённый. Хромой инвалид и старик, мы выматывались так, что еле добравшись до моей комнатенки падали и засыпали. Просыпаясь, мы проглатывали приготовленную Долли еду и приняв душ вновь принимались за работу. Я отвёл на операцию восемь дней. Если сначала обманутые жильцы воспринимали всё как шутку, никто не собирался поднимать шум из-за пропавшей пустой бутылки, то со временем нарастало раздражение. К тому же должны были появиться подражатели и риск попасться полиции или что хуже, обманутым жильцам, становился очень высоким.
Шесть сорокаэтажных подъездов за ночь на каждого, в каждом подъезде четыре квартиры. Восемь ночей напряженной работы. Не все выставляли бутылки, кого-то не было дома, кто-то сидел в тюрьме, кому-то было наплевать на живущих в его квартире грызунов и насекомых. Тем не менее, на девятый день, когда я достал нашу выручку, а Авраам дважды пересчитал её, оказалось, что в нашем распоряжении чуть больше пятнадцати тысяч.
Я разделил всё поровну. На глазах Авраама стояли слёзы. Он бессвязно бормотал: “Я знал... Я всегда говорил... Джони, мальчик, у тебя золотая голова!” и помолчав добавил: “И золотое сердце!”.
Я, наконец, познакомил Долли с Авраамом и они сразу понравились друг другу. Он говорил ей старомодные изящные комплименты, целовал ручку, Долли смущалась и краснела, бросая на меня беспомощные взгляды. Мы съездили в один из центров обучения, посмотрели учебную базу, поговорили с преподавателями. Долли осталась очень довольна.
- Может быть когда-нибудь и я буду учиться в вашем прекрасном центре.
Сопровождавший нас менеджер улыбнулся:
- Мисс Долли Икс, вы зачислены в группу С-48. Занятия начинаются с понедельника. Мы ждем вас к девяти часам, всем необходимым вы будете обеспечены.
Долли обернулась к нам, ожидая что все посмеются над шуткой менеджера. Но видя наши серьезные лица растерялась:
- Но где же мы возьмём деньги на оплату? Ведь это целое состояние! Авраам бережно взял её под руку: - Мисс Долли! Я старый одинокий человек, я прожил довольно бурную жизнь, у меня имеются кое-какие сбережения. Мы подружились с Вашим мужем, много общаемся, и я взял на себя смелость оплатить Ваше обучение. Видя Вашу нерешительность, вызванную, как мне кажется повышенной щепетильностью, убедительно прошу Вас рассматривать мой взнос как кредит, который Вы вернете, как только получите образование и начнете трудиться по специальности. Надеюсь, - он бережно поцеловал Долли ручку - Вы не обидите старика отказом. Потом мы гуляли по городу, ели мороженное, сладости, не смотря на возражения Долли, Авраам выбрал ей несколько хорошеньких обновок, которые очень шли ей, мотивируя тем, что не может же девушка идти на занятия в серьезное учебное заведение в тех же нарядах, в которых она ходит на работу. Затем мы зашли на работу к Долли и она предупредила, что увольняется. Несмотря на то, что проработала она недолго, но серьёзным отношением к делу сумела заслужить симпатии коллег. Хозяин не стал затягивать с расчётом, к тому же выдал ей небольшую премию, и хотя по сравнению с тем, что было у нас с Авраамом, это были жалкие крохи, но зато заработаны они были тяжким честным трудом.
Я сделал себе в памяти заметку - позже вернуться к этой мысли и подумать, почему, как говорили на одной из планет, трудами праведными не наживают палат каменных..
Обучение, естественно было оплачено из моей доли, но не мог же бедный инвалид, живущий на иждивении государства, просто так вынуть из кармана две с половиной тысячи кредитов наличными купюрами и внести в кассу центра обучения. Другое дело добрый старый дядюшка, всю свою бурную жизнь проработавший в сфере финансов и торговли.
В результате наших трат у меня осталось около пяти тысяч кредитов, у Авраама столько же или чуть больше.
Рано утром наше семейство вышло на зарядку. Город ещё спал, на узеньких улицах не было даже редких прохожих. Пробежка стала для меня привычкой и не мешало даже то, что одна нога была короче другой. Порой мне даже казалось, что хромота прошла и обе ноги одинаковой длинны. Разогревшись от бега каждый занялся выполнением своего комплекса. Резкие, стремительные движения богомола, плавное течение бадуаньцзинь и тай-ци, затем спарринг с Рики, комплекс “толкающие руки” с Долли, повторение нескольких старых приемов, разучивание новых, опять пробежка до квартиры, водные процедуры - так теперь начинался наш обычный день. В начале наших занятий я показал Долли, как выводить партнёра из шокового состояния, в случае, если случайно применишь приём не рассчитав силы. При ударах в жизненно важные точки, атэми, если не хочешь что бы партнёр остался в беспомощном состоянии, необходимо воздействовать ударами или шлепками на другие точки, что бы привести его в чувство. Особенно хорошо удавалось Долли воздействие на точку на ключичной впадине. В результате небольшого и незаметного воздействия противник оказывался временно парализованным. Для того, что бы вывести его из этого состояния нужно было нажать на точку на мочке уха. Я рассчитывал, что тренировки позволят Долли если не избавиться, то хотя бы контролировать свой горгонизм.
В понедельник, проводив Долли на занятия, я сидел на веранде кафе в ожидании Авраама и просматривал последние новости.
Авраам явился полный идей, его распирало он новых планов. Он сходу выложил мне не менее двух десятков способов нашего дальнейшего обогащения. К сожалению, мне они не казались или надёжными или быстро окупаемыми.
Запрещать Аврааму самостоятельные операции я не собирался, но свой первоначальный капитал я собирался ставить только на себя. Старик сначала не понял о чём идёт речь, пришлось развить свою мысль.
Операции на фондовой бирже, торговля, не смотря на имеющийся, по его словам, у Авраама опыт, требовали для реализации времени. К тому же прибыль полученная от этого не удовлетворяла меня.
Оставались игры. В большинстве из них у меня не было ни знаний ни опыта. Таким образом единственной вещью в которой я что-то понимал были бои. Бои в которых участвовали другие могли быть подстроены, для участия в спортивных боях с судьями, правилами, предварительными врачебными осмотрами, меня инвалида не подпустили бы и близко.
Оставались, так называемые, грязные уличные бои, сватки, в которых были минимальные ограничения правил, а состояние здоровья участников не волновало никого. Как результат, некоторых участников уносили с площадок искалеченными или мёртвыми. Но зато был большой диапазон ставок на тотализаторе, а получённый выигрыш не облагался государственным налогом и не декларировался. Бои были объявлены вне закона, полиция постоянно проводила рейды, а иногда и накрывала места проведения, но разгромленные в одном месте они, как грибы, возникали в другом.
Для того что бы попасть на схватки без правил, будь то в качестве зрителя или участника, требовались определённые рекомендации, и отнюдь не от приходских священников.
- Действительно, я знаю одно место ...
Я не сомневался, что Авраам знает, как минимум, одно место в котором проводятся уличные бои.
Проплутав по узким грязным улочкам, перебросившись несколькими словами с неизвестно откуда вынырнувшими подозрительными типами, старик вывел меня к зданию заброшенного пакгауза в районе грузового космопорта.
Пройдя через заваленные мусором помещения мы попали в довольно хорошо очищенный от мусора зал. В центре находилась огороженная бетонными плитами площадка, которую ровным светом освещали установленные по углам светильники. С трех сторон её окружали места для зрителей в виде уступов, спускающихся к площадке. С четвёртой была оборудована небольшая затемненная ложа.
К моему удивлению, среди зрителей были не только оборванцы со всех концов галактики, но и весьма прилично одетые граждане и даже особи женского пола. С лотка продавали выпивку, как дешёвую, так и приличную, как по качеству, так и по цене. Букмекеры выкрикивали и принимали ставки. Здесь же, сразу после схватки, производились расчёты. Руководил всей этой суетой маленький полный человечек, одетый в клетчатый костюм с галстуком “бабочкой”. Его пухлые, как сардельки пальцы, были унизаны в несколько рядов кольцами с драгоценными камнями, на запястьях болтались золотые и платиновые браслеты. К нему почтительно обращались: “мистер Шён”, он кому-то поощрительно кивал, кому-то грозил своим пальчиком-сарделькой. Время от времени, он, повернув голову, что-то говорил невидимым зрителям, сидевшим в ложе.
Мы с Авраамом попали в тот момент, когда соревнования были в самом разгаре. Лидерами в соревнованиях были лиловый кенианец и, довольно загорелый для местного жителя, греец. Огромный кенианец, по прозвищу Бетонная Стена, словно покрытый хитиновым панцирем гигантский жук, навязывал противникам жёсткую силовую борьбу. Он позволял им наносить себе удары в область груди и боков, демонстрируя невосприимчивость к боли. Сам же наносил страшные удары, пробивающие самую прочную защиту. Уже двоих его противников подручные мистера Шёна за руки унесли с площадки, торопливо забросав следы крови сырыми опилками. Каждая новая победа Бетонной Стены, вызывала восхищённый рёв из глоток его сторонников.
Золотая Юла, как звали грейца, работал в стиле айки-до. Круговые движения, похожие на танец, увлекали противников словно цунами, до тех пор, пока они не оказывались поверженными. Правда, Юла несколько раз пропускал довольно сильные удары противников, но до сих пор ему удавалось выиграть все свои схватки.
Перед финальной схваткой был взят небольшой перерыв. Импресарио приводили своих подопечных в более-менее приличный вид, тренеры давали последние наставления, а букмекеры призывали зрителей не забыть сделать последние ставки.
Авраам сумел несколько раз удачно поставить то на Бетонную Стену, то на Золотую Юлу. В результате его капитал увеличился и теперь он весь словно светился, удовлетворённо потирая ладони и радостно напевая задорную песенку. Я попросил его не терять головы, главное, из-за чего мы пришли сюда было ещё впереди.
Наконец мистер Шён лично объявил о начале финальной схватки. Под оглушительный рёв зрителей начался бой. Я смотрел на него с философским спокойствием, но вокруг кричали, вопили, дергали за руки, трагически замирали, когда их фаворит оказывался в критическом положении и вновь сливались в восторженном рёве когда ему удавалось вывернуться и вновь на равных продолжать схватку. Противники несомненно были равны по силе и по техническому мастерству, сила и стойкость Бетонной Стены компенсировалась ловкостью и увертливостью Золотой Юлы. В такой ситуации, если исход схватки не был подстроен, всё должен был решить его величество Случай.
Около сорока минут напряжённого зрелища прошли с переменным успехом. Но вот Стена нанёс страшный удар в грудь. Со стороны показалось, что Юла перехватил руку и провёл бросок с падением на спину. Перелетев через упавшего противника, Бетонная Стена врезался в ограждения. Казалось, от этого удара он не поднимется. Но к удивлению зрителей он вскочил, словно оттолкнувшись от резиновых плит и затанцевал покачиваясь с ноги на ногу, чем вызвал восторженный рёв поклонников. Юла наоборот, после проведенного приёма остался лежать неподвижно, из уголка красиво очерченного рта на грязные плиты площадки вытекала тёмная струйка.
Рефери махнул рукой, приглашая врача. Подбежавший эскулап приложил к шее пальцы, закатил поверженному веки и обречёно махнул рукой.
Выскочившие телохранители Шёна подхватили Юлу под мышки и уволокли с площадки.
Зрители неистовства ли. Среди болельщиков вспыхивали драки. Бетонную Стену качали, подкидывая чуть ли не до потолка. Наконец Шёну удалось более менее навести порядок на площадке и под какую-то бравурную музыку он повесил на шею победителя огромную медаль на широкой ленте, вручил чемпионский пояс, и взяв микрофон произнёс: - А это выигрыш чемпиона!
Два телохранителя вынесли на площадку и открыли специальный металлический дипломат, полный кредиток. При виде денег толпа издала новый торжествующий рёв.
Авраам ликовал вместе со всеми. Он поставил все деньги на Бетонную Стену и теперь оказался богатым человеком. Шён бросал торжествующие взгляды в глубь затемнённой ложи.
- Кто может противостоять нашему чемпиону? - кричал в микрофон Шён - Есть ли в этом мире сила, способная сдвинуть с места нашу Бетонную Стену? Найдется ли среди нас человек, готовый бросить ему вызов?
Он сделал паузу.
- Найдётся!
Зал шумно выдохнул. Шён не веря смотрел, как я прихрамывая пробираюсь к площадке.
- Ты кто?
- Меня зовут Джон Икс.
- Джон, я понимаю твою шутку. - он бросил на меня уничтожающий взгляд - от имени чемпиона я приглашаю тебя на банкет в его честь ...
- Я не шучу. Возможно, Шёну удалось бы всё перевести в шутку и избавиться от меня. Но результат финала можно было отнести за счёт несчастного случая, к тому же сторонники Золотой Юлы стали скандировать: “Скала - трус! Скала - трус!”. Глаза Шёна налились кровью, терпение не входило в число его добродетелей.
- Черт с тобой! - негромко прошептал он, и изобразив широкую, доброжелательную улыбку, прекрасно поставленным голосом промурлыкал в микрофон - Господа! Джон Икс - он окинул меня цепким взглядом, а моё имя прозвучало слитно - Джоникс - Хромая Пятнистая Обезьяна вызывает на смертельный поединок кенианца Бетонную Стену! Схватка проводится до смерти одного из участников. Ставки принимаются один к ста. Джоникс ставит - он на секунду дал мне микрофон - пять тысяч местных кредитов! Бетонная Стена отвечает полумиллионом! Желающие могут делать ставки!
Надо сказать обстановка и без того не спокойная оказалась накалённой до предела. На опустевшей площадке остались я и готовый стереть меня в порошок Бетонная Стена. Его огромные мускулы вздувались в такт дыханию, вырывающемуся из дыхательного отверстия словно струя раскалённых газов из сопла каботажной ракеты. Но зрители ожидавшие кровопролитного зрелища оказались разочарованными.
Вытянув вперед руки Бетонная Стена прыгнул ко мне. Я проскользнул между его рук, оказавшись за его спиной нанёс два удара под коленки, он рухнул так, что казалось затряслись плиты покрытия. Левой рукой я приподнял хитиновую пластину, прикрывающую его межлопаточную область, а правой нанёс два резких удара. Кенианец так и остался сидящим на согнутых коленях. Я подошёл к ложе, возле которой стоял Шён:
- Пожалуйста, мой выигрыш.
- Какой выигрыш, бой ещё не закончился. Выкиньте этого наглеца - приказал он охране.
Двое мордоворотов шагнули ко мне.
- Не стоит нервничать мистер Шён, - из затемнённой ложи показалось волевое энергичное лицо. Мордовороты замерли.
- Мистер Стоун, не забывайте, вы у меня в гостях, а не я у Вас.
В это время судья потряс Бетонную Стену за плечо. Кенианец пошатнувшись рухнул на пол. Шен потрясённо спросил: - Он мёртв?
- Без сознания - успокоил я его, - через пару часов придёт в себя.
На трибунах творилось невообразимое.
- Мой выигрыш, мистер Шён - повторил я.
- Отдай парню его выигрыш Шён - поддержал меня Стоун.
- А тебе твой?
- Я ставил на парня и выиграл.
- Мне кажется вы оба проиграли.
С этими словами он выхватил оружие и направил его в ложу, целясь в грудь вставшему Стоуну. Я взмахнул рукой и Рики стоявший рядом с ним одним неуловимым движением обрубил Шёну запястье вместе с зажатым оружием. Стоун выстрелил через ограждение ложи и во лбу Шёна расцвёл красный цветок.
Зрители, бывшие до этого потенциальными клиентами полиции нравов, как участники незаконных азартных игр, сразу перешли в разряд клиентов уголовной полиции, как свидетели, а возможно и соучастники убийства.
Опыт общения с полицией у всех присутствующих был довольно большой. Поэтому быстро произведя расчёты, зрители буквально растворились среди стен и переплетения ржавой арматуры.
Стоун протянул мне металлический дипломат Бетонной Скалы:
- Вы честно заработали свои деньги. Здесь пятьсот пять тысяч кредитов Греи. Я добавляю пятьдесят тысяч галактических кредитов от себя. За сегодняшний бой Вы получили миллион.
- Я не привык получать бесплатные подарки ценой в полмиллиона местных кредитов.
- Это не подарок, это твоя доля. - Стоун перешёл на ты - Ты слышал, я сделал ставку на тебя и выиграл.
- Сколько же нужно выиграть мистер Стоун, если вот так запросто Вы даёте мне полмиллиона?
- Не ломай голову Джоникс, весь бизнес Шёна перешёл ко мне.
- А если бы я проиграл?
- Тогда бы мой бизнес серьёзно пострадал. А теперь если у тебя больше нет вопросов садись в машину и давай уносить свои задницы. Запомни, очень часто проблема не в том, что бы получить деньги, а в том что бы суметь их сохранить в целости.
Рядом послышалось тихое покашливание. Стоун схватился за рукоять. Я обернулся. Снизу поднимался бледный Авраам.
- Это мой друг.
- Джоникс, у таких как мы не бывает друзей, только сообщники. Если ты не против я убью его.
- Не надо. Он не просто друг, он мой партнёр, тренер и импресарио в одном лице.
- Возможно ты ещё пожалеешь, что не принял моё предложение, но это уже твоя проблема, а пока прыгайте в машину и - вперёд!
Мы сидели с Авраамом в тени нашего кафе и не спеша потягивали пиво, закусывая копчёными лапками варанов. Роки бегал поблизости, выискивая с кем можно весело поиграть. Бледность не сходила с лица старика, его морщинистые пальцы подрагивали, глаза упорно не желали встречаться с моими.
- Что случилось, Авраам? Помнится, ты неплохо заработал на ставках, и теперь у тебя хороший капитал.
Старик поднял на меня глаза, в которых казалось собралась вся вселенская скорбь.
- Я нищий, я самый глупый и самый нищий в этой галактике человек.
- Ты потерял деньги? Тебя обманули?
Авраам отрицательно покачал головой.
- Ты можешь мне сказать что случилось?
- Я проиграл все деньги!
- Как?
- Прости, Джони, но Бетонная Стена казался таким непобедимым.
Наконец мне все стало ясно. Авраам всё до цента поставил против меня. Одна беда старика была в том, что он не мог вовремя остановиться, вторая - в том, что он не мог до конца поверить в меня.
- Но мы же по прежнему партнёры?
- Малыш, кому нужен партнёр, от которого одни неприятности?
- Мне, малышке Долли, Рики.
- Понимаешь, мне казалось что никто не можёт победить Стену. А нам нужна куча денег. Ты сам говорил - нужно выучить Долли, отправить на родину Рики. А самое главное вылечить тебя. Господи, у меня было почти семьдесят тысяч. Как ты думаешь, на сколько бы нам этого хватило?
- Как ты думаешь, на сколько нам хватит этого? - я придвинул к нем ногой дипломат.
Вам не приходилось, заснув вечером инвалидом, находящимся на обеспечении государства и несовершеннолетней жены, радующемуся нескольким найденным пустым бутылкам, проснуться утром владельцем чемоданчика с миллионом кредитов? Вы думаете это рождественская история? Нет, я чётко поставил перед цель и шёл к её реализации. Мне здорово повезло что я встретил Авраама, стартовый капитал мы сделали не совсем честным способом, и если бы не вышло одним, то у меня в запасе были еще несколько нечестных трюков. Мне претят откровенный грабёж, убийство, вообще приобретение капитала связанное с насилием. Но ловкую игру ума, неожиданный трюк, то, что называется мошенничеством я не считаю грехом. Имея определённый стартовый капитал я решил увеличить его делая ставки в уличных боях на себя. Я знал анатомию и физиологию многих жителей галактики. Я знаю точки и зоны при воздействии на которые можно лечить, а можно нанести серьёзные травмы. Мне повезло, что была сделана ставка один к ста, Шён явно не считал меня серьёзным соперником Бетонной Стене. А вот Стоун увидел во мне серьезного бойца. И не ошибся. Я рассчитывал получить по окончании тысяч сто пятьдесят-двести, максимум двести пятьдесят. Стоун мог не дать мне полмиллиона кредитов, до сих пор я считаю, что сделано это не спроста. Но с другой стороны я ему ничем не обязан. А вот он в результате прибрал к своим рукам весь бизнес Шёна.
Как десять тысяч, так и миллион нужно суметь использовать легально. Но вы не представляете, что чем больше у вас денег, тем легче их легализовать. Вам могут задать кучу вопросов по поводу появившихся у вас десяти-пятнадцати тысяч кредитов. Но когда у вас окажется миллион тех же кредитов, поверьте, вопросов окажется не в несколько раз больше, а как не странно, в несколько раз меньше.
Во-первых, мы купили небольшой но очень симпатичный домик в тихом, приличном районе. Сделано это было на имя Авраама. До этого мы зашли в один небольшой банк ( “Знаю я одно место” - как всегда сказал Авраам). От банка за версту несло криминальным душком. Авраам рассказал, что однажды молодая кассирша, за день до этого принятая на работу, увидев человека идущего по банку в маске и с оружием за поясом, побледнев и едва не теряя сознание, пыталась дрожащей рукой нажать кнопку вызова полиции. Её напарница перехватив руку, успокоила её: - Не волнуйся, это хозяин банка!
- А почему же он в маске? - удивилась новенькая.
- Говорит, что по привычке.
В банке был составлен протокол, из которого следовало, что господин Авраам Бронштейн, в присутствии работников банка вскрыл один из нескольких контейнеров, оставленных им несколько лет назад в хранилище. В нём оказалось тридцать тысяч галактических кредитов. Кредиты были обменены на валюту планеты Грея по курсу один к десяти.
Услуги по легализации естественно оказывались банком не бесплатно, за протокол, один из экземпляров которого был передан нам, мы заплатили десять процентов от заявленной нами суммы. Операцию легализации можно было провести и через казино, которые выдавали протоколы о якобы выигранных игроком деньгах, беря за это так же десять-пятнадцать процентов.
Я последовал совету Авраама и мы не стали декларировать всю имеющуюся у нас наличность.
В любом цивилизованном обществе имеются две категории граждан. Первые заинтересованы при продаже официально декларировать цену ниже, чем есть на самом деле, что бы получить разницу, не облагаемую налогом, вторые готовы заплатить наличными больше, чем продекларированно официально, что бы при оформлении сделки не вызывать вопроса: “Откуда у Вас такие деньги?”.
И вот в результате слияния интересов покупателя и продавца, мы стали обитателями небольшого, симпатичного домика в тихом районе. Кроме того я стал обладателем небольшого (для начала) банковского счёта, на который со временем мой партнёр перегнал всю причитающуюся мне долю. Мы оплатили обучение Долли в университете, открыли на её имя счёт в банке, купили себе несколько не новых, но респектабельных каров.
Авраам ломал голову, как объяснить малышке откуда на наши головы свалилось такое богатство. Он хотел рассказать ей историю о неожиданно умершем богатом родственнике, но я не считал вправе обманывать Долли и рассказал ей правду. Малышка погладила меня своей маленькой ладошкой по щеке и поцеловала в губы. Она была уверена, что хотя я и кажусь слабым и больным, на самом деле я большой и сильный и всегда знаю что надо делать. Её вера в меня окрыляла и заставляла сильней и чаще биться моё сердце.
На новоселье мы пригласили Джефа и О’Нила. Док был искренне рад за нас. Он заинтересовался моими знаниями по системам лечения точками и мы договорились встретиться ещё и подробнее обсудить эту тему. О’Нил скептически осмотрев Авраама, повертев в руках и чуть ли не попробовав на зуб банковский протокол, поинтересовался на какую сумму ещё у господина Бронштейна находятся пачки с галактической валютой, почему он не положил их на вклад и что ему известно об убийстве содержателя притонов и организатора уличных боёв господина Шёна.
Авраам заложил ладонь за отворот пиджака, стоившего пол зарплаты инспектора полиции, и выпятив свою птичью грудь, довольно внятно объяснил, что, хотя средства лежащие на вкладе приносят процент, но зато в случае глобальных финансовых потрясений и последующих банкротств банков, есть огромная вероятность лишиться своих сбережений. В то же время капитал в надёжной валюте, например в галактических кредитах, в редких металлах, драгоценных камнях, антиквариате, раритетах, артефактах, помещённый на хранение в сейфовые ячейки банка, хотя и не принесут дохода но зато гарантируют вам спокойное существование.
Затем Авраам сообщил, что у него ещё имеются небольшие сбережения, помещённые в различные активы и находящиеся в различных финансовых компаниях, что с мистером Шёном и мистером Стоуном мы не знакомы и никогда не встречались, а в момент убийства мистера Шёна вообще находились в другом месте и естественно не видели как мистер Стоун застрелил господина Шёна в заброшенном пакгаузе космопорта.
Я впервые видел О’Нила с отвисшей челюстью. Однако, вместо того что бы задавать глупые вопросы типа откуда господин Авраам знает имя Стоун и что именно он убил Шёна или в какое время произошло убийство, инспектор смущённо сказал: - Гм! и переключил своё внимание на Долли.
Думаю, от своих осведомителей полиция знала все подробности происшедшего, а мозги у инспектора работали достаточно хорошо, что бы сообразить кто мог быть Хромой Пятнистой Обезьяной, победившей Бетонную Стену. После этого задачка: откуда внезапно у Авраама Бронштейна появились деньги на покупку дома, машин и открытия солидного банковского счета решалась в одно действие.
Если после смерти одного законченного негодяя, в городе появляются трое респектабельных, более менее законопослушных граждан, полиции лучше закрыть глаза и уши на некоторые несоответствия в ответах на поставленные вопросы. А потом и совсем перестать задавать им вопросы.
Вечеринка удалась на славу. Все были рады за Долли. После окончания компьютерных курсов она должна продолжить учебу на юридическом факультете, хотя мне хотелось, что бы она связала свою судьбу с медициной.
Я решил взять лицензии на право заниматься лечением, как здесь называли, нетрадиционными способами, благо это относили к парамедицине и специального образования не требовалось, и на право обучения боевыми искусствами. Джеф поддержал первое, О’Нил второе.
Позже, когда мы с ним уединились, прихватив с собой по стаканчику с виски, О’Нил, как бы ненароком, сообщил, что Стоун, прибравший к рукам бизнес Шёна, вошёл в десятку крупнейших лидеров преступного мира планеты. Его основными видами деятельности по прежнему оставались контроль за проституцией и всеми видами игрового и шоу бизнеса. В настоящее время, по имеющейся у полиции информации, он занят подготовкой крупного межпланетного турнира по боям без правил. Ожидается участие известных бойцов из многих галактик. С одной стороны ожидается приток капиталов, всплеск оживление туристического и гостиничного бизнеса, с другой, приток криминальных элементов со всей галактики, что возлагает на полицию особую ответственность. О’Нил посоветовал на время всей этой суеты сменить обстановку. Скажем, взяв все своё семейство совершить небольшой туристический круиз.
- Если конечно позволяют средства, - улыбнувшись добавил он.
Средства позволяли. А я был не из тех людей, которые пропускают советы друзей. Тем более если друзья работают инспекторами полиции.
Авраам как всегда сказал: - Знаю я одно место.
При обсуждении на семейном совете мы решили отдохнуть на четвёртой от Солнца планете, носящей название Карусель. Основным источником дохода карусельцев был туристический бизнес. Мягкий климат, разнообразие природных ландшафтов, позволяло предложить клиентам отдых на любой вкус. Мы остановились во втором по значению городе Карусели Рио-де-Фиеста, известном проводимыми в нём карнавалами, собиравшими туристов со всей галактики. Во время перерывов между шумными карнавалами каждый получал то, к чему стремилась его душа. Любителям серфинга, яхт, подводного плавания предлагались поверхность и глубины моря. Любителям купания - прибрежная полоса с пляжами песчаными, галечными, ракушечными, с различными искусственными покрытиями. Любителей спелеологии ждали пещеры, альпинистов - горы, экстремалам предлагался набор развлечений в которых они запросто могли лишиться головы или насытить свою потребность в андреналине, спортсменов ждали стадионы, открытые и закрытые корты, трассы, бассейны, залы. Желающие могли сбросить или набрать вес, нарастить и укрепить мускулатуру, вылечить кучу болезней или заразиться в многочисленных домах развлечений от прекрасных жриц Венеры многочисленных гуманоидных и не гуманоидных рас.
Мы сняли домик в пригородном районе прямо на берегу моря. Я не мог забыть какими глазами смотрела первый раз на море малышка Долли. С детства знакомая с красками и оттенками космоса она никогда в жизни не видела такого безбрежного зеркала воды. Раскинув руки Долли бежала к той невидимой линии где сливались синева моря и голубизна неба. Она бежала пока ласковые руки волн не стали хватать её за ноги. И только очутившись в воде по грудь она остановилась, продолжая очаровано смотреть на линию горизонта.
Наше утро, как всегда начиналось с пробежки, упражнений, повторения приёмов и спарринга. Занимались я, Рики и Долли. Авраам, списывая всё на свой возраст, любил поваляться в кровати. После легкого завтрака мы шли купаться и загорать. Долли, через систему межпланетной связи, слушала лекции, выполняла задания, на своих компьютерных курсах она была одной из лучших учениц. После обеда, пока Долли продолжала свои занятия, мы с Авраамом занимались изучением и анализом нашего финансового положения, разрабатывали и осуществляли очередные инвестиционные вложения, давали поручения брокерам и дилерам на фондовых и товарных биржах. В результате нашей деятельности оборотный капитал приближался к двумстам тысячам галактических кредитов. Никаких авантюр и тёмных операций в настоящее время мы не планировали, хотя Авраам время от времени намекал, что имея даже такую золотую голову, какой Яхве наградил меня, необходимо время от времени давать работу мозгам. Он уверял что мы могли бы иметь гораздо больше, если бы я ... Я пропускал его намёки мимо ушей.
Вечером мы гуляли, набирались новых впечатлений, затем следовала последняя тренировка и медитация перед сном.
Свежий чистый воздух, простая еда, то что называют здоровым образом жизни, применение нетрадиционных методов лечения, которые всплывали в моей памяти начали давать свои результаты. Кожа, которая была похожа на кожуру печёного яблока, разгладилась и стала упругой и блестящей. Границы между кусками разноцветной кожи стали размываться, хотя она по прежнему оставалась словно разрисованной кисть душевнобольного художника. На теле стал восстанавливаться волосяной покров. Выросли брови и ресницы, на голове появился небольшой реденький пушок. Исчезла хромота. Сначала я приписывал это тренировкам, но потом заметил, что ноги стали одинаковой длины. Потихоньку, почти незаметно даже для меня, стали отрастать пальцы, а страшные шрамы сталь зарубцовываться и разглаживаться.
Долли тоже замечала происходящие со мной изменения и как всегда искренне радовалась за меня.
Как-то незаметно в наших разговорах стала проскальзывать мысль перебраться на постоянное жительство на Карусель. С Греей никого из нас ничего, кроме неприятных воспоминаний не связывало. Правда там оставались наши друзья - доктор и О’Нил. Но так уж устроена жизнь, что-то приобретая мы что-то теряем. Мысль о переезде сначала воспринималась как шутка, и, бросив две - три шутливых реплики мы переходили к обсуждению других тем. Затем мы стали всё чаще и чаще возвращаться к ней, обсуждения проходили всё серьезнее, гуляя по вечерам мы присматривались к районам и домам, замечая таблички с надписью “Продаётся”.
По нашим расчётам нам не стоило трогать оборотный капитал. За наш домик на Грее мы могли выручить чуть больше пятидесяти тысяч галактических кредитов. Приличный домик на Карусели можно было приобрести за четыреста пятьдесят - пятьсот тысяч.
Вопрос стоял один - где взять такую сумму? Авраам всё чаще и чащё бубнил:
- Джони, мальчик, напряги свою золотую голову, придумай что-нибудь.
И я сдался.
По всем городам Карусели, практически на каждом перекрестке стояли банкоматы. Носить с собой крупные суммы наличных денег давно стало опасно да и не выгодно. Для того, чтобы нести некоторые суммы требовались довольно большие контейнеры. Поэтому большинство расчётов проводилось путём списания денежных средств со специальных электронных карточек. Процесс был не сложным. В одну из трёх щелей банкомата вставлялась карточка, которую автомат как бы проглатывал, на панели набиралась определённая комбинация цифр - пароль карточки, затем требуемая сумма, из другой щели выдавались затребованные деньги, из другой отчёт об остатке на карточке, а из приёмника возвращалась карточка. Все делалось быстро и просто. Некоторые из банкоматов находились на улице как бы в нишах открытых с одной стороны.
Мы сделали кое-какие приготовления. Затем на машине вместе с Авраамом поехали в соседний город. По нашему заказу были изготовлены насколько фальшивых панелей. В сложенном виде панель помещалась в небольшой наручной сумочке. Один из нас подходил к банкомату находящемуся в нише, делая вид, что собирается получать деньги. Убедившись, что на него никто не обращает внимания, мгновенно разворачивал панель. Затем оставалось только ждать. Подходил клиент, опускал в приёмник карточку, набирал пароль и сумму. Я, или Авраам, в зависимости от того, кто находился внутри, видели на маленьком экране набранный пароль и сумму. Взяв карточку, вставлял её в приемник настоящего банкомата и набирал пароль и сумму. Правда сумма была несколько больше запрошенного владельцем карты. Из полученных средств владельцу выдавалась запрошенная им сумма, остальное оставалось нам. Через некоторое время, партнёр, стоявший снаружи подавал сигнал что поблизости никого нет, панель мгновенно сворачивалась и от банкомата отходил человек, по виду ничем не отличающийся от других владельцев карточек.
Через четыре дня у нас на руках была сумма необходимая для приобретения интересующего нас домика. Авраам никак не стал комментировать результаты нашей операции. Но его скорбные глаза преследовали меня повсюду. Наконец я не выдержал:
- Что тебя ещё мучает, Авраам?
- Джони, только не ругайся на старого дурака. Я не пойму, почему мы прекратили операцию? Мы могли бы изъять столько - миллионы, миллиарды, пока банки сообразили в чём дело. А за это время у нас на руках были бы самые настоящие, только что полученные из хранилища галактические кредиты. Целая куча, что там куча - гора денег. Мы могли бы жить не работая до самой смерти!
- Авраам, Авраам! Вы хотите сказать что могли бы жить не работая?
Авраам виновато отвёл глаза в сторону.
- Поэтому я и прекратил операцию. Мы взяли примерно столько, сколько нам необходимо для наших потребностей. Сейчас никто не поймёт в чём дело. Во-первых, до сих пор, не все пострадавшие поняли, что лишились части своего капитала. Во-вторых, банки будут доказывать клиентам что с их стороны никаких нарушений нет. Их действительно нет. Пароль должен знать только клиент. На Карусель приезжают отдохнуть, потратить лишние деньги. Солидные бизнесмены нажившие капитал обманом, чиновники набравшие взятки, достопочтенные отцы семейств, желающие вкусить запретного плода, прилетев сюда пускаются во все тяжкие.. Многие будут грешить на своих спутниц и спутников, подцепленных в дешёвых и дорогих барах и ресторанах. Мы незаметно изъяли крошку из огромного денежного каравая Карусели и при необходимости можем повторить нашу операцию. Если бы мы не остановились вовремя за нами бы уже охотились службы безопасности банков, детективы страховых компаний и вся полиция планеты. Я не представляю как в таких условиях вывезти полученное. А в случае ареста мы бы радовались, что это сделала полиция, а не секьюрити и нам до конца жизни обеспечены места за решёткой с пансионом за счёт государства, а не .в погребальной урне в виде пепла или в частном музее после соответствующей обработки таксидермистом. Вообще, как часто говорит один мой знакомый старик: “Птичка по крошке клюёт, а сыта бывает”.
- Джони, Джони! Ведь это я должен был бы тебя сдерживать от опрометчивых поступков, учить жизни. А у нас всё наоборот. Ты прав малыш, я не могу вовремя остановиться - в этом моя большая беда. Но так хочется встряхнуться, ощутить как в сердце разгорается огонь, почувствовать что ты ещё кому-то нужен.
Авраам улыбнулся:
- А ты помнишь Джоникс, как мы начинали со сбора пустых бутылок?
На экране показывали самую модную эстрадную группу “Пламя белой звезды” с последним хитом “В тот час когда умру”. Группа мне нравилась, не смотря на излишне создаваемый на мой взгляд шум и кошмарные спецэффекты. Все члены группы были фениксами. Нормальные не гуманоиды, их не возможно было при жизни отличить от других жителей галактики. Но поражал способ их размножения. Желая оставить потомство, эти яйцекладущие гермафродиты сжигали себя до тла. После сожжения оставался только пепел и одно или несколько яиц, которые было необходимо доставить на их родную планету Феникс. Там, из помещённых в особые условия яиц, вылупляются молодые фениксы.
Группа давала последние концерты, и через несколько дней в “Гранд Артистик”, самом большом концертном зале Лас-Эльдорадос, столице Карусели должно было состоятся последнее выступление группы, после которого они устраивали публичное самосожжение. Билеты на последнее выступление продавались по бешенным ценам. Телевизионщики спорили за эксклюзивное право передачи с концерта.
Я смотрел как лидер группы Красный Феникс сделав гигантский глоток, с сожалением осмотрел пустую бутылку и отшвырнув её за спину громко объявил:
- А сейчас мы исполним песню “Через тернии к звездам1”
Зал взорвался бешенными аплодисментами.
- Кстати насчёт крошек. Авраам, сколько стоит на Карусели пустая тара?
Старик встрепенулся.
- Мы что, опять будем собирать бутылки? Помнится, в своё время кто-то сказал что нам нужны другие объёмы.
- Помнится, один старик как-то сказал что мозги не должны зарастать жиром. И так, Авраам, сколько стоит пустая бутылка?
- Здесь другие цены чем на Грее. Одна пустая бутылка стоит двадцать-тридцать галактических центов, я знаю одно место, где их принимают по пятьдесят.
- А что ты скажешь, если у нас их будут покупать по десять кредитов за штуку.
Авраам уже привык что на некоторые темы со мной надо разговаривать очень серьёзно. Поэтому почесав затылок он стал уточнять:
- Десять кредитов за простую пустую бутылку?
- За пустую запечатанную бутылку, на которую мы при клеем свою этикетку.
- А в бутылке ничего не будет?
- Будет. Воздух из помещения в котором будут стоять ящики с пустыми бутылками. Не совсем чистый, даже скорее грязный. Мы только запечатаем бутылки.
- А что будет написано на этикетке?
- Что в бутылке находится воздух. Воздух из зала.
- По десять грейских кредитов или галактических?
- Конечно галактических. По десять кредитов у нас их купят только в течении нескольких дней. Если мы будем их держать, со временем цена их возрастёт. Несколько бутылок мы сможем продать, думаю, тысяч по десять-пятнадцать. А одну я рассчитываю продать - я поднял глаза к потолку - тысяч за сто пятьдесят-двести.
Авраам поперхнулся.
- За двести тысяч галактических кредитов пустую бутылку?
- Надеюсь, ещё при нашей жизни мы услышим что она будет перепродана за миллион.
Авраам погрозил мне пальцем.
- Джони, Джони! Не хорошо смеяться над стариком. Я в самом деле чуть было не поверил что ты говоришь серьёзно.
- Я говорю серьёзно.
В отличии от Долли, у которой никогда не возникало ни капли сомнения в моих действиях и она безоговорочно верила всему что я говорил, Авраам никак не мог преодолеть в себе червя сомнения в правильности моих действий и поступков. И хотя жизнь учила его что ставка на меня - самое верное помещение капитала, он снова и снова наступал на грабли, получая все новые и новые шишки.
- Джони, я считаю Вас великим человеком, но десять кредитов за пустую бутылку? Извини малыш, это нонсенс!
- Мне понадобятся этикетки, нотариус, ящики с десятью тысячами пустых бутылок, оператор с хорошей камерой и места на последнем концерте фениксов в “Гранд Артистик”.
Концерт группы “Пламя белой звезды” четыре часа транслировался по всем ведущим каналам галактики. Стотысячный зал “Гранд Артистика” был переполнен зрителями. Камеры крупным планом показали как в финале Красный Феникс и его группа, после единственного исполнения новой песни “Наш час настал” обнявшись стали в круг и выдохнули в микрофон:
- До новых встреч, друзья!
Красный Феникс сделал последний глоток, камеры крупным планом показали пустую бутылку в его руке, откинул её за спину, поднеся ко рту зажжённый факел сделал мощный выдох, изо рта рванула струя огня. Она воспламенила плазменные горелки, направленные на фениксов, двенадцать мощных факелов за одну секунду испепелили артистов. В зале наступила темнота. Её прорезали несколько ярких прожекторных лучей. На сцене усыпанной слоем пепла лежали несколько яиц. Подошедший конферансье, со слезами на глазах собрал яйца в специальный контейнер, а пепел в небольшую урну и передал подошедшему фениксийскому послу. Затем повернувшись лицом к залу напомнил:
- Они сказали “До новых встреч, друзья!” и мы еще встретимся с ними!
А в это время оператор снимал всё на нашу камеру. Нотариус заверял заранее составленные документы, несколько человек быстро запечатывали пустые бутыли с наклеенными нами этикетками. Ещё один помощник, в сопровождении Рики, принёс кучу пустых бутылок, валявшихся за сценой. Одну из них я, сверившись с записью камеры, поместил в специальный, богато отделанный контейнер, остальные в контейнеры попроще. На каждой из десяти тысяч бутылок была этикетка информирующая, что в ней находится воздух зала, которым дышала группа “Пламя белой звезды” во время своего последнего концерта. На нескольких контейнерах была информация о том что в нем находится бутылка, из которой пили музыканты группы во время своего последнего концерта. И наконец был контейнер с информацией, что в нём находится та самая бутылка, из которой Красный Феникс сделал последний в своей жизни глоток. Авраам стоял рядом со мной скептически улыбаясь над моей, как ему казалось, авантюрой, до тех пор, пока не подошёл наш нотариус и робко улыбаясь попросил у меня разрешения произвести с ним расчёт не деньгами, а бутылками с воздухом, из расчёта одна бутылка за двадцать кредитов.
А когда выставленные у выхода на продажу несколько ящиков с бутылками за несколько минут разошлись по цене двадцать пять кредитов, улыбка сползла с лица Авраама и он кинулся на карманном компьютере производить какие-то свои подсчёты, тихонько бормоча: “ Прости, мой мальчик, похоже я опять был не прав!”
Наша жизнь продолжалась. Тренировки, учёба, работа. Я начал заниматься для души тем, чем планировал заняться на Грее - лечением и обучением.
Через межпланетную связь я послал приглашение доку, помня его интерес к моим методам лечения. Я предложил ему, и ещё четверым коллегам посетить меня на Карусели и в течении двух недель прослушать курс моих лекций. При этом я, зная финансовое состояние муниципальных медучреждений, все расходы по перелёту, проживанию и питанию, брал на себя.
Однажды, просматривая электронную почту, Долли принесла нам сразу три сообщения. Одно было для неё. В нём говорилось, что госпожа Долли Икс с отличием закончила компьютерные курсы и ей надлежит явиться для получения соответствующего диплома. Второе было ответом Джефа. Он благодарил меня за приглашение, от своего имени и от имени коллег интересующихся данной тематикой, сожалел, что дела не позволяют им покинуть работу даже на непродолжительное время, и приглашал приехать на Грею для прочтения курса лекций и оказания практической помощи.
В третьем письме была информация для госпожи Долли Икс. Университет информировал, что занятия начинаются через месяц и ей необходимо лично прибыть для оформления документов, сдачи тестов и получения методической литературы.
Малышка подхватив Авраама за руки пустилась в пляс, Рики сначала присоединился к ним, но потом почувствовал моё настроение и удивлённо посматривал - почему я не радуюсь вместе со всеми?
А мне было не до веселья. Какое-то чувство шептало, что покой кончился и впереди нас ждут тревожные времена.
И неприятности не заставили себя ждать.
Всю дорогу от космопорта до отеля меня не покидало чувство что чей-то холодный, недобрый взгляд внимательно следит за нами. Сначала я хотел снять два сообщающихся номера в “Хилтоне”, но потом, подумав, позвонил в туристическое агентство и нам предоставили двухэтажный домик на берегу озера недалеко от центра города. Затем я позвонил инспектору и попросил срочно встретиться с нами.
О’Нил явился отложив все дела. После радостных объятий и приветствий мы расположились в тенистой беседке согревая в ладонях столетний коллекционный коньяк, плескавшийся в селенитовых бокалах, некогда принадлежавших королям последней династии. В маленькой ладошке Долли бокал казался вазой, зато в руке инспектора - маленьким наперстком. О’Нил рассматривая на свет янтарный напиток не смог удержаться от вопроса:
- Надеюсь господин Бронштейн, после скромного приобретения недвижимости на Карусели, у Вас еще остались сбережения и это не последняя бутылочка, которой Вы угостите своих друзей?
Авраам набрал в грудь воздуха, но Долли погладила его по щеке и укоризненно бросила инспектору:
- Пожалуйста, не надо ссориться!
И вместо извержения из жерла вулкана вырвалось короткое шипение.
- И так, Джоникс, что вас беспокоит?
- Ничего конкретного, но есть ощущение что за нами установлено наблюдение. Возможно, кто-то очень профессионально ведёт слежку.
- Джони, откуда ты знаешь как профессионально ведут наблюдение?
Действительно, откуда?
- Наверное насмотрелся фильмов, инспектор.
- Джони, на основании ваших подозрений, возможно необоснованных, полиция должна возбудить дело? Да ни один нормальный полицейский не пойдёт на это!
- Поэтому я обратился не к нормальному полицейскому, а к нашему другу О’Нилу.
- Гм. - О’Нил прочистил горло и плеснув из бутылки на половину бокала коньяка осушил его одним глотком - Малыш, обещаю тебе, я сделаю все что смогу. Но если ты говоришь, что наблюдение ведется профессионально, учти, это не обязательно могут быть преступники. Я подозреваю, что это может быть одна из правительственных или межгалактических служб. Это могут быть ребята из Корпуса Галактической Безопасности, подразделений по борьбе с терроризмом, финансовой разведки, борьбе с наркотиками, с налоговыми нарушениями и просто полиции. Существует целая куча секретных служб о которых никто из нас никогда не слышал. Я конечно постараюсь выяснить всё что смогу, но думаю, что скорее всего этот интерес вызван финансовыми успехами господина Бронштейна.
Авраам виновато вздохнул.
Проводив инспектора, мы прогуливались по аллеям вечернего парка.
- Значит они охотятся за мной? - спросил старик.
- Сначала давай подумаем, кто они? Силовые структуры заинтересовались бы нами если бы мы работали в сфере их интересов. Но мы не занимаемся ни наркотиками ни терроризмом. Наша последняя операция, принесет нам, я думаю, гораздо больше чем я рассчитывал - миллион - полтора кредитов. И хотя я её задумал с чисто абстрактной целью - показать что ты не прав, - Авраам опустил голову, - она юридически абсолютно чиста. Мы предлагаем то, что указано на этикетке - воздух. У нас имеются оригиналы сертификатов и документы. Мы предлагаем цену, а желающие платят её. Кстати, последнюю бутылку с соответствующими документами я отправил на аукцион Кристи и назначил стартовую цену - Авраам перестал дышать - миллион.
- Кредитов?
- Нет, центов.
Авраам нервно дернулся, но промолчал.
- Да шучу я, шучу. Я запросил миллион и они ответили согласием. Аукцион состоится через три месяца. Наша предыдущая операция на Карусели с юридической точки зрения наказуема только в том случае, если бы нас взяли с поличным. Если даже мы придём завтра в банки и во всём сознаемся, они нам не предъявят обвинения. По этой операции, как вы знаете, не было возбуждено уголовного дела. Даже в прессе не было об этом никакой информации. Поэтому я прошу О’Нила проверить мои подозрения. Мы, со своей стороны, то же предпримем кое-какие меры, - я оглядел свою команду. - Для начала я покажу вам пару-тройку приёмов, которые могут пригодиться в трудную минуту. Во-вторых всем нам придется вооружиться. А в третьих, я договорился с доком, он сделает каждому небольшую - Авраам поморщился, но я продолжал - безболезненную операцию.
Мы всё время старались держаться вместе, но всего не предусмотришь. Однажды, пока я разговаривал с Джефом, обсуждая время и план лекций, вошла Долли и тихонько шепнула на ухо, что звонит О’Нил и просит срочно приехать к нему, так как у него для меня есть новости.
Только я простился с Джефом, раздался звонок, на моем экране появился секретарь из приёмной комиссии, извинившись, что не может дозвониться до Долли, просил передать ей что бы срочно явилась в университет. Я решил, что пока явной угрозы не ожидается, я еду в полицию, а Долли, Авраам и Рики едут в университет.
Помощник дежурного на мой вопрос: “Как найти инспектора О’Нила?”, нарисовал пальцем в воздухе замысловатую восьмёрку, которую я понял как “ищите, он где то здесь”. В это время зазвучал сигнал тревоги и суета мгновенно замерла. Взволнованный голос, усиленный динамиками, сообщил, что окружена группа подозреваемая в причастности к совершению террористического акта в космопорте. Оказано вооружённое сопротивление, поэтому всем приказано срочно явиться на улицу Сто семьдесят пятая - бис и оказать помощь комиссару Баррису.
Полицию принято ругать на всех планетах во всех галактиках и вселенных. Иногда я задумывался, что объединяет различные расы гуманоидов и не гуманоидов и открыл для себя истину - все разумные существа, независимо от вида, расы, интеллекта и социального положения дружно ругают полицию и чиновников. На любом конце галактики профессор и последний бродяга будут дружно ругать копов за то, что в нужный момент их невозможно найти, что сделав вызов их приходится ждать чуть ли не сутки, зато стоит самому выйти на улицу, выпив стаканчик на честно заработанные деньги или на минуту при парковать свой транспорт, отойдя по неотложному делу, как они тут как тут и норовят оштрафовать или доставить неприятности хорошему человеку.
Универсальный вселенский анекдот: прохожий спрашивает полицейского - Не опасно ли гулять в такое позднее время по этой улице?
Коп отвечает:
- Если бы было опасно, я бы здесь не находился!
Но сейчас, я видел как хаотическое движение мгновенно упорядочилось. Быстро образовалось два потока. Меньший, напоминавший тоненькую струйку, состоял из полицейских тащивших задержанных в камеры, а затем вливавшихся во второй. Второй, больший, состоял из серьёзных людей, готовых даже ценой жизни выполнить свой долг, тёк в помещение дежурного, откуда уже одетые в защитные жилеты и увешанные оружием и спецснаряжением они быстро садились в кары, сразу срывавшиеся с места.
О’Нил, облаченный в броню, напоминал танк средних размеров. Увидев меня он гаркнул:
- Жди здесь. Есть новости.
В медицине есть такое понятие дежа-вю. Ложная память. Я смотрел и мне казалось что всё это я уже видел, и всё это уже было со мной в той другой жизни, которую сейчас я переживаю во второй раз.
- Не отставай! - чей то голос вывел меня из состояния ступора. Я увидел полицейского, торопившего коллегу. Он обращался к инспектору Гревски, который еле передвигал ноги под тяжестью навешанного на него арсенала. От выработанного организмом адреналина закружилась голова, тело наполнилось силой и в то же время легкостью. Я подхватил Гревски под руку и буквально донёс его до кара. Из распахнутой дверцы торопили: - Быстрее, быстрее!
Инспектор оттёр пот попавший на глаза:
- Джоникс? Как ты здесь оказался?
- В машине О’Нила не хватило места.
Наш кар был последним отъехавшим от участка. Кроме нас, внутри находился водитель, и надо сказать машину он вёл профессионально. И хотя отъехали мы последними на место прибыли вместе со всеми.
Дом в котором засели подозреваемые находился в относительно благополучном районе. Только теперь их можно было назвать не подозреваемыми, а преступниками. Они взяли в заложники четырнадцать человек. Несколько террористов обвязавшись поясами со взрывчаткой обещали взорвать всё и всех, если их требования не будут выполнены. Выпущенный ими пятнадцатый заложник сообщил, что в подвале, где содержатся его коллеги, террористы активно проводят работы по минированию помещения.
Требования не отличались от требований подобной шантрапы на других планетах - миллионы кредитов и возможность беспрепятственно убраться. С древнейших времён в обществе вёлся спор, что делать в подобных случаях? Выполняя требования - стимулировали новое повторение. Пробовали уничтожать их вместе с заложниками, дабы не допустить такого в дальнейшем, но новые группы снова и снова пробовали общество на прочность. Какие инструкции получил комиссар Баррис и как он собирается действовать я не знал.
Но в тот момент, когда мы прибыли, здание было плотно оцеплено полицией и спецслужбами. Гревски махнул рукой
- Подожди в кафе за углом.
- Всё в порядке, не волнуйтесь за меня.
Я обошёл здание и полицейские заслоны. С правого торца здание имело сплошную монолитную стену, поэтому с этой стороны оцепления не было. Зато около стены был люк, ведущий в подземную коммуникационную систему. Никто не наблюдал за мной и я оглянувшись просунул в одно из нескольких имеющихся в люке отверстий один из имевшихся у меня пальцев, приподняв люк скользнул по ступенькам лестницы вниз и аккуратно поставил крышку на место. Несколько секунд глаза привыкали к темноте. Металлическая дверь ведущая в интересующее меня здание закрывалась с двух сторон. С моей стороны она была открыта. Возможно, террористы заранее готовили себе пути к отступлению, возможно, её забыли закрыть после последнего посещения рабочие. Меня интересовала вторая сторона. Я попробовал толкнуть, толкнуть сильнее, ещё сильнее, дверь не поддавалась. С обеих сторон все двери такого типа закрываются на простой засов, не выдвигающийся, а накидывающийся на две проушины. С обеих сторон в определённых местах должны находиться ключи Г - образной формы, через сквозное отверстие таким ключом можно приподнять засов и открыть дверь. С моей стороны ключа не было. Это укрепило меня в мысли, что здесь может проходить один из заранее подготовленных путей отступления террористов. Зато петли на двери и коробке находились на моей стороне. В случае пожара, стихийного бедствия, любой чрезвычайной ситуации связанной с эвакуацией жителей все двери должны открываться в сторону выхода. Я просунул палец в отверстие, второй рукой ухватился за засов на своей стороне, расставил пошире ноги, напрягся ... Дверь плавно сошла с недавно смазанных петель и я едва удержался на ногах. Теперь мои подозрения переросли в уверенность - именно здесь готовился путь отхода. А значит впереди могут находится ловушки и надо вести себя осторожнее.
Вдох-выдох, я очистил дыхание и плавно скользнул вперёд. Охранника за поворотом я даже не ощутил - услышал. Он тяжело вздыхал, сопел, шумно почёсывался. Я кинул пластиковый ключ от домика, он обернулся на шум, я сделал несколько шагов за его спиной и он сполз по стене на пол. Я расправился с ним быстрее, чем мне пришлось искать брошенный ключ. Его вибронож я забрал себе, а лазерное ружьё, от греха подальше спрятал в темный угол и забросал мусором.
В углу большой проходной комнаты освещённой двумя тусклыми светильниками сбившись сидели заложники. Их руки и рты были надёжно заклеены липкой лентой. Двоё террористов возились устанавливая заряды.
- Раши - окликнул один, глядя в мою сторону - иди сюда, помоги нам.
Я молчал.
- Раши, ленивая свинья. Не делай вид что не слышишь.
Я невнятно промычал несколько неразборчивых слов.
- Видно придётся надрать тебе задницу!
Он шагнул ко мне за поворот. Я ожидал, что после светлой комнаты в тёмном коридоре ему понадобится некоторое время, что бы привыкли глаза, но он сразу увидел меня и его рот стал открываться для крика. Пришлось перерезать ему горло и вместо крика со струёй пузырящейся крови вырвалось негромкое бульканье. Я заглянул в комнату. Второй террорист стоя на коленях спиной ко мне устанавливал последний заряд. Заложники следили за его действиями глазами в которых застыл ужас.
- Держи здесь - сказал он не оборачиваясь.
Я оттащил его подальше от взрывчатки, и стараясь не коснуться зарядов выглянул в дальний коридор. Впереди было чисто.
- Если вы хотите остаться в живых - заложники энергично закивали головами - вам необходимо соблюдать тишину и спокойствие. Сейчас я начну аккуратно освобождать вам руки. К ленте на ваших ртах прошу не прикасаться. Тем кто ослушается я перережу горло. Всем всё понятно?
Они опять энергично закивали головами.
Я не считал, сколько там было женщин, сколько мужчин. После пережитого все они были похожи на безликих бродяг живущих в самых грязных и вонючих сточных канавах города. Я не осуждал их, не знаю почему, но мне было очень радостно от мысли, что они все живы и мне удалось вытащить их из этой передряги. А когда я открыв люк, помог им выбраться и пересчитал, их оказалось четырнадцать - все до одного. И самое большее что, на мой взгляд им грозило, неделя отдыха в реабилитационном центре. Короткими перебежками мы добрались до ближайшей полицейской машины, офицер вызвал по связи комиссара, и события потекли стремительной рекой. Из рук террористов был выбит козырной туз - заложники. К тому же я объяснил как можно попасть в осаждённое здание и группа спецназовцев рванула к люку. Среди них я заметил О’Нила. Через некоторое время послышались выстрелы, из окон вырвались клубы дыма от газовых гранат, раздался сильный взрыв, на площадь брызнули осколки стёкол и всё стихло. Задержанных выводили, выносили на носилках, а некоторых выволакивали за ноги и складывали ровной шеренгой у входа в здание.
Я наконец увидел О’Нила. Его лицо покрывал слой копоти и устрашающей боевой раскраски. Предплечье было наспех перевязано бинтом из под которого сочилась кровь. Но рана была явно неопасная.
- Мне теперь обеспечена медаль, месячный отпуск по ранению и прибавка к пенсии - радостно сообщил инспектор. Затем сурово взглянув на меня спросил - Какого чёрта ты оказался здесь? Я же просил тебя ждать в участке.
- Я хотел пораньше узнать новости, а Гревски согласился подбросить меня.
- С ним я ещё поговорю. А новости такие. Я проверил по всем службам. Никто из них не ведёт за вами наблюдение. Так что если тебе не показалось это могут быть только преступные группировки. Мы будем проверять ещё. Поэтому будьте внимательнее и чуть что сразу звоните мне.
Он крепко пожал мне руку.
- Молодец, хорошо что заехал.
- Спасибо тебе что позвонил и пригласил.
Рука О’Нила дрогнула.
- Сегодня я не звонил тебе.
И я почувствовал как внутри меня всё покрывается льдом.
Ни в университете, ни дома никого не оказалось. Из университета никто не звонил и не приглашал Долли приехать. Я захватил из дома прибор, купленный мной специально для такого случая. Джеф вживил нам миниатюрные передатчики и теперь на экране три ярких точки показывали местоположение моё, Долли и Авраама. На Рики передатчика не было.
Две точки перемещались в разных концах города. Двигались они хотя и не быстро, но зато свободно. Когда мы с О’Нилом добрались до района в котором по показаниям прибора должна была находиться Долли нам преградила путь большая куча сваленных отбросов. Прибор указывал, что Долли находится под этой кучей. Моё сердце обливалось кровью. Схватив кусок железа я стал отбрасывать мусор в стороны. Из кучи, во все стороны бросились врассыпную крысы.
- Ненавижу эту мерзость - над ухом щелкнули выстрелы. О’Нил держал в руках пеленгатор.
- Посмотри сюда, Джони.
На экране осталась одна точка.
О’Нил говорил что-то успокаивающее, а я мысленно подгонял его: “Быстрее, быстрее”, хотя он и так гнал кар с включёнными сиренами и мигалками разгоняя в стороны встречные машины.
За второй точкой пришлось гоняться по подвалу, пока один из полицейских не выдержав выстрелил в убегавшую крысу. О’Нил опустил пеленгатор, мне и так всё было понятно - на экране осталась только одна мерцающая точка - моя. Эксперт сунул остатки зверька в пакет, из тушки выпал небольшой шарик.
- Что это?
- Передатчик - ответил я, - Джеф вживил их каждому из нас.
Каждому, кроме Рики. А где Рики? Если Долли и старика можно было схватить, убить, то для того, что бы захватить Рики потребовалось бы ... А что кстати потребовалось бы для того, что бы захватить Рики?
- Инспектор, вы думаете их убили и бросили? - спросил один из копов. - А останки вместе с передатчиками сожрали крысы? Тогда почему они в разных концах города, а не вместе? Я не слышал что бы крысы передвигались на такое расстояние да ещё так быстро.
- Возможно старика убили в одном месте, а девушку сначала увезли в другое, а убили после того как ...
- Заткнись, умник - оборвал его О’Нил.
Он отвёз меня к себе. Его квартира напоминала больше рабочий кабинет. Впрочем, в стене был встроенный бар, а бутылкам с крепкими напитками мог позавидовать небольшой ресторан. Пока он готовил на кухне не замысловатую, но обильную закуску, подъехал док.
- Парню требуется помощь? - С порога спросил он. - Вы не смотрите последние новости? Там только и говорят об освобождении заложников и профессиональной работе полиции. Среди заложников были родственники мэра и теперь они ищут Джони, что бы лично выразить свою благодарность.
Не отрывая от меня взгляда О’Нил щелкнул кнопкой пульта. На экране какой-то бойкий репортер брал интервью у дородного господина и так и не отошедшей от происшедшего молоденькой девушки. Как я понял это и были брат и племянница мэра. По словам брата, я чуть ли не голыми руками обезвредил роту террористов, а затем вывел заложников из кошмарного лабиринта и сделав благородное дело, как настоящий герой скромно скрылся. Сам он, естественно всё время был рядом со мной и оказывал мне неоценимую помощь.
- Так значит это был ты?
Палец О’Нила уперся мне в грудь.
- Я думал это был кто-то из спецназа.
- Мне хотелось побыстрее поговорить с тобой, а вы все были так заняты, вот я и подумал, что если немного ускорить события, ты освободишься немножко раньше.
- Значит всё это ты сделал для того что бы побыстрее поговорить со мной?
- А для чего же, по твоему, ещё?
- Тише, тише, - вмешался док, - а то малышка Долли подумает что вы ругаетесь.
Слова Джефа вернули меня к мрачным мыслям.
- Знаешь, док, малышки Долли, старого Авраама, весельчака Рики больше нет с нами.
- Знаю. Она позвонила мне и просила встретиться с тобой и передать, что будет звонить тебе в девять часов. Сейчас на моих без пяти.
Из пальцев О’Нила выскользнул стакан с бренди и со звоном разлетелся на мелкие осколки.
- Я что-то не так сказал? - вздрогнув спросил Джеф.
Живы! Живы! Я не знал как выразить свою радость. На экране аппарата мобильной связи стояли Долли и Авраам.
- Джони, мы живы. Где Рики мы не знаем. Через час я перезвоню. Не надо что бы рядом была полиция. Пусть никто не вмешивается. С нами пока всё в порядке. Мы не знаем где находимся. С нами пока обращаются нормально. Целую.
Не смотря на возражения О’Нила я согласился только на то, что бы он довёз меня до дома. Присутствовать при новом разговоре, несмотря на его желание, я ему не разрешил.
Размытое изображение металлическим голосом предложило мне строго выполнять все инструкции и тогда с моими друзьями ничего плохого не случится. На экране мелькнули Авраам обнявший за плечи Долли и тихо убеждавший её что малыш Джони найдёт и выручит их, и не надо плакать, у нас всё будет хорошо.
Кадр сменился и я увидел камеру размером с большую комнату, две стены её были сторонами огромного гравитационного пресса. Между стенами упершись в них лапами находился мой малыш Рики.
- Если добавить немного давления от вашего кузнечика останется мокрое место. Если останется.
- В галактике много насекомых. Одним меньше, одним больше. - я надеялся, что мой голос звучит ровно.
- Молодец Джониикс! Прекрасно блефуешь. Насекомых действительно много и я с удовольствием избавился бы от всех. А вот внук у Великого Богомола один. Последний. И если его раздавить род прервётся навсегда.
- Что Вы хотите Стоун?
Изображение дернулось.
- Как ты узнал?
- Догадался.
Изображение стало четким, из голоса исчезли искажающие металлические нотки. С экрана на меня смотрело знакомое волевое, энергичное лицо.
- Приезжай ко мне и мы обо всём спокойно поговорим.
В условленном месте на окраине города меня ждали несколько накачанных громил. Если бы они стояли неподвижно, их можно было бы принять за стоящие в ряд шкафы. Один из них протянул ко мне руку с зажатым в ней ножом. Я согнул ноги и принял стойку. Ухмыльнувшись, он подбросил нож и поймав его за лезвие подал мне.
- У тебя за запястьем маленький шарик. Дай его мне. Не сводя с него глаз я взял протянутый мне нож и не поморщившись несколькими движениями вырезал передатчик вместе с куском мышцы.
- Герой! - громила забрал нож и взяв передатчик швырнул его в сторону, туда сразу же метнулась серая тень.
- Перевяжись, - он кинул мне лоскут, судя по запаху, пропитанный антисептиком.
Я перетянул ранку и мы начали путешествие через подвалы, лестницы, потом была гонка на сменяющих друг друга автомобилях. В конце концов убедившись, что хвоста за нами нет меня доставили к Стоуну.
Босс сидел откинувшись в кресле за огромным столом. Его закинутые на стол ноги были обуты в ботинки с золотыми подковами. В руке он держал бокал с янтарным напитком.
Что Вам от нас нужно, Стоун? Для чего такой спектакль?
- Ты. Мне нужен ты, Джоникс. Когда я тебя увидел первый раз, сразу решил ставить на тебя. В тебе не было заметно физической силы, ловкости, всего что нравится толпе. Но я разглядел в тебе внутреннюю силу. В таких как ты есть какой-то стержень. Тебя можно сломать, но нельзя согнуть. В переносном смысле конечно. В тебе чувствуется не просто спортсмен, боец, каких много, в тебе чувствуется настоящий профессионал.
Он нажал кнопку и на стене отъехала панель, открыв ряд экранов. На них ведущие и репортёры вновь и вновь возвращались к событиям минувшего дня. Мелькал мой портрет, выполненный со слов очевидцев.
- Как тебе это нравится?
- Никак. Мне это не нравится.
- Ты мог бы перебить их всех?
- Наверное.
- Так почему не перебил? Это террористы, люди вне закона. Общество было бы тебе только благодарно.
- Мне не нравиться убивать.
- Тем не менее ты убил. И не одного. Троих.
- Иногда приходиться делать то, что не нравиться.
- Вот видишь Джони, ты профессионал поэтому тебе это не нравится. А толпа сходит от этого с ума. Ей дали в волю хлеба, она требует зрелищ и я даю их. Они хотят видеть звезду эстрады и я показываю им звезду. Они хотят видеть Великого Убийцу и я даю его им. Это мой бизнес, это моя жизнь.
Однажды учитель рассказал мне притчу. К одному известному мастеру боевых искусств пришёл юноша и просил взять его в ученики.
- Зачем тебе это нужно? - спросил мастер.
- Я хочу стать Великим Убийцей! - с жаром воскликнул юноша.
Старик с укором посмотрел на него и сказал:
- Бывают Великие Врачи, Великие Поэты, Художники, Великие Учителя, но не бывает Великих Убийц!.
Я мог бы рассказать эту притчу Стоуну, но не уверен, понял бы он её суть.
- Когда, как и с кем мне придётся сражаться?
- Опять догадался?
- Это единственное, что я умею делать хорошо.
- С самим собой парень, с самим собой. Противников много, каждый из них считает себя лучшим. Но до тебя им далеко, хотя ты инвалид. Я мог бы взять тебя вместо твоих друзей, но заставить тебя сражаться ... Нет. Кроме того, ты мог бы проигнорировать мою просьбу выиграть конкретную схватку в определенном раунде или в определённое время. После полученных травм у тебя появились чувства и эмоции не свойственные профессионалам. Я предложил тебе избавиться от старика - ты не захотел. Ты мог не приходить ко мне, быстренько собрать вещички и махнуть подальше от этой планеты, тем более, что деньги у тебя есть, но ты остался и пришёл.
- Я согласен. Отпусти моих друзей.
- Джоникс, неужели ты думаешь что я собственными руками выброшу пульт, с помощью которого могу управлять тобой?
- Нет. Но попробовать стоило. Вдруг ты не такой подонок, как кажешься.
Стоун расхохотался. Он ни капли не обиделся на меня и смеялся искренне с широкой улыбкой.
-Скажи, для чего тебе это нужно?
- Джони, неужели ты не знаешь для чего нужны людям деньги, власть? Благодаря тебе я выиграл у Шёна. Двоим нам было тесно в нашем бизнесе. Мне удалось взять его дело в свои руки и я стал одним из “Крёстных Отцов” на планете. Многие считают, что у меня весь мир в кармане. Но, - он вскочил и наклонился ко мне - весь мир - это ещё не всё!
Спорить, что-то доказывать в моём положении было бесполезно. Я прошёл в отведённые мне покои и с огромным облегчением рухнул на мягкую кровать. Впереди было много дел и мне необходимо было кое-что обдумать.
Ранний подъём, тао, тренировка на тренажёрах, отдых и опять тренировки, тренировки, тренировки.
На экране появилось волевое лицо Стоуна.
- Хочешь увидеть своих друзей, Джоникс?
- Да!
Передо мной появились лица моих друзей. Авраам, сразу резко постаревший, согнувшийся под грузом испытаний, но по прежнему расправляющий свои птичьи плечи и старающийся закрыть Долли. Малышка выглядела не плохо. Конечно, вид у неё был уставший, но не сломленный. Я погладил рукой по экрану.
- Держитесь, всё будет хорошо.
Потом показали Рики. Внук Великого Богомола по прежнему находился в камере, зажатый между двумя стенами гигантского пресса.
- Освободи его, Стоун.
Лицо Крестного сморщилось.
- Если с ним что ни будь случится ...
- Джони я знаю что делаю. С твоим тараканом всё будет в порядке. Обещаю. Сегодня у тебя первая схватка. Не сомневаюсь, что ты победишь. Это первый тур, поэтому не буду тебя связывать. Просто, выиграй у него в первом раунде.
На экране мелькнули прощаясь мои друзья.
- Я всё собирался спросить, как вам удалось захватить Рики?
- У меня был хороший помощник. После турнира я познакомлю тебя с ним.
Интонация, с которой Стоун произнёс эту фразу, мне очень не понравилась. В ней был какой то нехороший намёк, проскальзывала какая то скрытая угроза. Ну что же, по крайне мере до конца турнира я могу спать спокойно.
Схватка разочаровала зрителей, хотя просьбу Стоуна я выполнил - выхода у меня не было. Под ярким светом прожекторов и бравурную музыку я вышел на круглую арену. Большая, диаметром около десяти метров в диаметре, прекрасно освещённая она была центром, от которого уступами в верх расходились зрительные ряды. Не знаю сколько человек помещалось в зале: тысяча?, две? - но сидели они с комфортом за небольшими столиками, на которых стояли бутылки со всевозможными напитками, а на тарелках лежала еда из лучших ресторанов Греи. Обслуживали зрителей такие красавицы, что любой из них хоть сейчас можно было вручать корону Мисс Галактика.
Я вышел в свободных но не широких белых штанах, подпоясанных поясом синего цвета. Несколько экранов дублировали происходящее внизу. Выше пояса мой торс был обнажён и зрители могли рассмотреть всю цветовую гамму кожи, пересаженной мне местными эскулапами. На голове отрасли небольшие, но достаточно густые темные волосы, появились брови и ресницы. Пятна и полосы кожи на лице стали более равномерными по тону и по цвету, но по прежнему зрелище было не для слабонервных. Я поднял в верх руки в приветственном жесте и на экранах крупным планом появились мои ладони с целыми пальцами и обрубками. По залу пронесся гул. Раньше я не обращал на себя внимания, но теперь с удивлением отметил, что фаланги пальцев стали отрастать, а ладони обезображенные страшными шрамами принимают человеческий вид.
С противоположной стороны вышел огромный, раза в полтора выше меня и в несколько раз шире бенгурианец. На нем была одета небольшая свободная юбочка в зелёно-оранжевых квадратах, показывающих его принадлежность к клану. Мышцы были покрыты складками, но это был не мягкий жирок, как могло показаться со стороны, а крепкая, упругая кожа. Я думаю, что эту кожу без всякой обработки можно было бы пустить для изготовления шин на колёсные вездеходы повышенной проходимости.
Он шумно выдохнул и согнул руки. Под его кожей словно проползли и свернулись клубком огромные змеи.
- Мне нужна победа - негромко сказал я, - моих друзей держат заложниками, а меня шантажируют. Помоги мне.
Он громко расхохотался:
- Мне плевать на тебя и твоих друзей. Я раздавлю тебя, я вырву твоё сердце, я ...
Далее следовало перечисление того что он собирается со мною сделать в ближайшие несколько минут.
Его речь прервал голос комментатора.
- Ну вот уважаемые господа и начинается первый бой за титул абсолютного чемпиона галактики по боям без правил. Слева от меня с синим поясом находится известный боец Пятнистая Обезьяна. Мы помним, как совсем недавно, случайно проходя мимо дома захваченного вооружёнными террористами он поднял лицо в верх и получил в него плевок от случайно высморкавшего террориста. В ярости он ворвался в дом и голыми руками перебил ...
Далее следовала такая нелепая и бредовая история что не один здравомыслящий человек не поверил бы рассказчика ни на сломанный цент. Но, похоже среди присутствующих разумных особей не было. Я видел, как зрители слушали комментатора с открытыми ртами и кидали на меня полные ужаса взгляды.
- И пусть Вас не вводит в заблуждение его рост и телосложение. Свирепость и неукротимость Пятнистой Обезьяны не знают границ.
- Справа от меня находится чемпион звёздной системы Носорога, знаменитый бенгурианский боец Цезарь. За всю свою спортивную карьеру он провёл около трех тысяч схваток ...
И опять следовал рассказ о том сколько противников искалечил убил или просто победил знаменитый бенгурианец. И теперь уже на Цезаря смотрели тысячи полных ужаса глаз, а из открытых ртов казалось боится вырываться даже намёк на дыхание.
- Ну вот, а теперь посмотрим, кто же из них победит в этом бою.
Раздался гонг, дублируя его вспыхнул световой сигнал и Цезарь бросился в атаку. Не смотря на рост и телосложение он оказался необычайно быстр. Его нога взметнулась и описала полукруг, метя мне в голову. Я присел, надо мною словно пролетело гигантское бревно. Еще один удар ногой, я опять присел, пропустив его сверху, и делая вид, что не удержал равновесия рухнул на колени. В глазах Цезаря мелькнуло ликование, он взмыл в воздух и плашмя устремился к земле, рассчитывая раздавить меня гигантской массой своего тела. Кувырок вперёд через голову, и позади меня от удара дрогнула земля. Гигант лежал на несколько мгновений оглушённый падением, но это не могло продолжаться долго. Его конечности дрогнули, он начал приходить в себя, и я стоя сзади нанёс ему ногой несколько сильных удара в пах.
Можно много рассуждать о чести в поединке. Можно упрекать меня в том что стоя бил ногами лежащего без сознания человека. Можно. НО. Существуют различные системы единоборств. В одних разрешены только броски и запрещены подножки, В других можно применять и броски и подножки, но нельзя наносить удары руками и ногами. В третьих разрешено всё, кроме ударов в жизненно важные точки. Воинские системы предназначены для боя с противником насмерть, приемы в них просты, но эффективны. Их цель проста - уничтожить противника или нанести ему максимальные повреждения.
Полицейские должны в схватке задержать преступника, угрожающего их жизням, живым и представить его перед оком суда. Правда, при этом можно нанести ему травмы, увечья, это всё издержки, которые простят слугам правопорядка если они дадут закону возможность вынести обвиняемому приговор. Даже смертельный. Сумасшедший стремится лишить жизни, нанести травмы, но санитары обязаны применяя специальные приёмы, лишить его подвижности, как они говорят “зафиксировать пациента” не причинив ему ни малейшего вреда. Везде существуют свои правила, свой кодекс чести.
Меня против моей воли, шантажом, угрожая жизни моих друзей, заставили участвовать в боях без правил. Я честно предупредил Цезаря и попросил его помочь мне. Он отказался. Имея преимущество в росте и в весе он стремился уничтожить меня. А это привело бы к смерти моих друзей. Поэтому, поверите вы или нет, но я не чувствовал ни малейшего угрызения совести.
От ударов его тело дернулось словно гигантский червя стремился уползти прочь, и Цезарь замер, потеряв сознание. Я поднял в знак своей победы руку со сжатым кулаком, поклонился и повернувшись пошёл с арены.
Тишина за моей спиной сменилась ревом. Комментатор стремился перекричать всех:
- И вот на второй минуте поединка Джоникс - Пятнистая Обезьяна нанёс поражение Великому Цезарю. Чистая победа!
Подъём, разминка, комплекс тао или ката, тренировки, схватки и всё повторяется вновь. Я выходил на арену под бравурные мелодии и бред несущийся из комментаторской кабины и сражался, сражался, сражался. Зал встречал и провожал меня ревом “Джоникс! Джоникс!”. На меня набрасывались, налетали, нападали, я ставил блоки, вязал хитроумные нити защиты, используя малейшую возможность переходил в контратаку, и когда наконец вибратор вшитого в плечо приемника подавал сигнал, спешил быстрее расправиться с противником. Букмекеры принимали ставки не на то, что я выиграю, в этом не сомневался никто, а на то когда я выиграю. Теперь я понимал, почему Стоун при нашем разговоре придавал этому такое большое значение. Суммы которые Крестные Отцы зарабатывали на мне были колоссальные. Его положение в мафии укреплялось с каждой выигранной мной схваткой.
В финале я встретился с бойцом из созвездия Гнезда - Быстрым Сикилом. Две руки, две ноги, но всё тело покрыто жесткими перьями, словно одето в непроницаемую кольчугу. На небольшой голове особенно огромным казался изогнутый клюв, в котором в несколько рядов располагались словно зубья пилы, не крупные, но очень острые зубы.
Его путь в финал не был усеян цветами. Что бы добиться права встретиться со мной (хотя, вероятно он думал, что это я добивался права встретиться с ним) ему пришлось бить противников своими голенастыми птичьими лапами, руками-крыльями, долбить своим хищным клювом, рвать зубами.
И вот мы стоим друг против друга на освещенной арене под прицелом тысяч глаз. Его не зря называли Быстрым Сикилом. Мне не просто было уклоняться от его стремительных атак, а удар его цыплячьей лапки мог отправить меня в вечное путешествие по потустороннему миру. Наконец Стоун дал сигнал и я увернувшись и пропустив его мимо себя, сумел ухватить обеими руками за крючковатый клюв и напрягшись в развороте оторвал его от земли и раскрутив грохнул спиной о покрытие арены. Повторив эту операцию несколько раз, я раскрутил его изо всех сил и выпустив из рук направил тело через ограждение. В полете его развернуло головой вперёд и пробив клювом экран он повис в нём осыпанный осколками прозрачного пластика. Между его перьями пробегали маленькие молнии. Впрочем, напряжение подаваемое на экран было не настолько велико, что бы повредить его здоровью.
Меня сначала вывели в раздевалку, где ласковые руки опытных массажисток, косметологов и визажистов быстро привели меня в порядок. Затем одетый в пушистый халат я вышел для награждения. Мою шею обвязали лентой на которой мерцающими буквами было выведено “Чемпион Галактики”. На ней висела огромная медаль в которую были вставлены драгоценные камни со всех концов галактики. Стоун аккуратно расправил невидимые складки.
- Поддельная? - негромко спросил я.
- Обижаете мистер чемпион.
- Когда я увижу своих друзей?
- Увидишь.
- Отпусти их.
- Обязательно.
- Когда?
- Скоро, уже скоро.
Со стороны казалось что мы разговариваем о чём-то весёлом, радостном. Широкая, обворожительная улыбка не сходила с лица Стоуна.
- Улыбнись.
Я перекосил рот изображая улыбку.
- Уважаемые господа! - усиленный электроникой голос звучал из динамиков, - а сейчас нас всех ждёт сюрприз. У нас в гостях находится один из сильнейших бойцов созвездия Дракона - Золотой Шип, старший сын Чёрного Скорпиона. И наш чемпион хочет сразится с ним. Спешите делать ставки. Мы не сомневаемся в победе Пятнистой Обезьяны.
В зале поднялся шум.
- Ты хотел узнать кто мой помощник, который взял твое насекомое? Так вот, это он.
- А если я откажусь? - негромко спросил я.
- Ты посмотри кто пришёл поболеть за тебя - Стоун повёл глазами.
Я уже видел - в окружении телохранителей стояли Авраам и Долли.
- Ну что же ты стоишь? Подойди, поздоровайся.
Я оказался в крепких объятиях моих родных. На ресницах старика блестели слезы. На щеке Долли виднелась мокрая дорожка.
- Всё хорошо, всё будет хорошо. - шептал я.
- Мы всё видели, у нас в комнате стоял экран. Бедный, как тебе досталось.
Я не считал, что мне особенно досталось, но спорить не стал.
На арене устанавливали секции решетки ограждения.
- Джоникс, пора.
Я снял халат и медаль и передал Аврааму:
- Держи, может пригодится. И не урони на ногу - отобьешь.
Снова я на арене с которой, как мне показалось, мы распрощались навсегда. Вдох-выдох, дыхание очистилось, в теле появилась легкость. Неожиданно погас свет. Через несколько секунд, когда он зажегся вновь, на арене, напротив меня во всей красе стоял Золотой Шип.
Мой противник, как и Рики был родом с Саранчи. В отличии от светлого богомола, который стоя был мне чуть выше колена, тёмный скорпион с золотым шипом на конце хвоста, встав на задние лапы оказался бы выше меня, а в длину от кончика клешни и до кончика золотого шипа достигал четырёх метров. Прозвучал гонг и я кинулся в атаку.
До этого, все свои схватки я проводил, находясь в обороне, и вызывая противников атаковать себя. Теперь моя тактика изменилась. Я обрушил на скорпиона град стремительных рубящих ударов. Он ставил блоки, пытался уйти с линии атаки. Но скорпионы прекрасно двигаются вперёд, когда атакуют, при манёврах назад они неуклюжи, так как отступать им мешает их длинный хвост. Да и мало кто рискнет атаковать жителя Саранчи.
Мы замерли, глядя друг на друга. Боковым зрением я оценил результат своей атаки. Постоянные тренировочные спарринги с Рики не прошли для меня даром. Золотой Шип лишился двух из четырех своих усиков - антенн, одной из восьми боковых лап и кончика клешни. Учитывая, что скорпионы могут резать своими клешнями титанит, то результат моей атаки мог со стороны показаться чудом. Пока насекомое было в шоке, я решил атаковать его ещё раз и окончательно уничтожить. Но едва я сделал шаг к нему навстречу, как приступ сильнейшей боли скрутил меня и бросил на пол. Стиснув зубы, я пытался встать, но новые и новые приступы бросали меня на пол. Вдох-выдох, вдох-выдох, сознание на несколько секунд очистилось от боль и я понял где находится источник приносящий мне страдания.
Передатчик вшитый мне Стоуном в плечо служил не только для подачи сигнала об окончании боя, но и генерировал импульсы боли. Качаясь, вставая и падая, мне удалось незаметно подобрать отбитый кончик клешни Золотого Шипа и в то мгновение, когда боль на секунду отпустила меня, я с силой вонзил его в плечо и повернув рванул вверх. Из раны выпал маленький шарик. Скорпион за это время окончательно пришёл в себя, и когда мне удалось повернуть в его сторону голову я увидел рванувшееся ко мне тело и летящий мне в грудь хвост с золотым шипом на конце. Свет померк в моих глазах.
“Не умирай, пожалуйста не умирай. Я не смогу жить без тебя.”. “Джони, малыш, очнись. Нам ещё так много надо сделать. Очнись, не умирай”. “Шеф, что с вами? Шеф, очнитесь. Я всегда буду слушаться Вас, шеф. Я стану серьёзным и занудливым как Вы. Только не умирайте!”.
Моя рука скользнула на грудь и аккуратно ощупала её. То чего я боялся больше всего - дыры в груди не было. Сбоку, с левой стороны, на ладонь от подмышки, был сильный порез и судя по боли сломано несколько рёбер. Спиной ко мне кланялся Золотой Шип, празднуя победу над Джони Иксом - Пятнистой Обезьяной.
Я не Джони Икс, я Кирилл Медведев, специальный агент Корпуса Стражи Галактической Безопасности по прозвищу Кибер. Моя мать Анису Минамото была из старинного рода, ведущего свою историю из семьи императоров, работает в Корпусе инструктором по спецподготовке. Мой отец Всеволод Медведев - капитан Корпуса ГБ четвертого сектора. Кибером меня окрестил ещё в первом классе мой друг Филипп. Нам попалась книга о начале истории человечества. Тогда люди боялись называть вещи своими именами что бы не навлечь на себя беду. Истинное название зверя было бер, отсюда и пошли берлога - берово логово, берлин - бер ленивый, а что бы по неосторожности не призвать его, ему давали иносказательные клички - Косолапый, Медведь (знающий, ведающий где мёд). Значит правильно я должен быть Кириллом Беровым, Кибером, решил Филипп. С тех пор и приклеилось ко мне это прозвище.
Последним моим заданием был Чёрный Скорпион. Слишком большое напряжение было связано с этой личностью. Корпус Стражи редко вмешивался в естественный ход истории, предпочитая наблюдать и не спеша направлять в нужное русло. Но не бывает правил без исключений. Время от времени появлялись личности способные изменить судьбы планет и даже отдельных звёздных систем. И если Совет Мудрейших решал, что такие особи представляют угрозу для цивилизации и их необходимо устранить, выполнить решение Совета поручалось специальным агентам Корпуса. Задачи, которые поручали спецагентам не были связаны и с к л ю ч и т е л ь н о с ликвидацией отдельных личностей. Они были связаны в т о м ч и с л е и с ликвидацией. Для этого требовалась специальная физическая и психологическая подготовка. Я вспомнил последние минуты жизни Чёрного Скорпиона. Для того, что бы выполнить задание, мне пришлось показать всё, на что я способен.
На арене Золотой Шип, телепатически уловив мои мысли, медленно повернулся ко мне. Я встал, ноги ещё дрожали, меня пошатывало из стороны в сторону. Скорпион прыгнул. Страшная тяжесть придавила меня к полу. Я оказался прижатым стальными лапами. Мои глаза встретились с взглядом насекомого. В них был мой смертный приговор. Отливающий золотом шип приблизился к моему лбу, исчез, и я уловил, как он стремительно приближается, рассекая воздух. Моё дыхание оборвалось. Страшный золотой крюк снова исчез и снова рванулся ко мне.
Мне приходилось приводить в исполнение приговоры, вынесенные Советом. Приходилось, выполняя задание наносить травмы и убивать противников. Но это никогда не приносило мне радости. Золотой Шип наслаждался убийством. Он играл со мной как кошка с мышонком, упиваясь своей властью. Наконец в его глазах что-то изменилось, и я понял, что игры окончены. Следующий удар будет последним.
Дзинь. Шип, с куском хвоста отделился и упал рядом со мной. Надо мной, шевеля лапками, стоял Рики.
- Ты? - мне показалось, что от ярости темный панцирь скорпиона посветлел.
- Как видишь, я.
- Умри!
И они бросились друг на друга. Не знаю, что могли разобрать зрители в мельканье лап, хвостов лязге клешней, но на трибунах творилось что-то невообразимое. Приподнявшись, я увидел как Стоун указывая пальцем на арену крикнул: - Убейте их!
А в зале, перекрывая шум и крики, возник какой-то новый звук. Я повернул голову и с ужасом увидел мою малышку. Долли встала на стол, изо рта, который она обычно прикрывала ладошкой, вырывался низкий гудящий бас. От него, казалось, разломится голова. Хлопнув, разлетелись на осколки несколько экранов и один из прожекторов. Её глаза, которые меняли свой цвет в зависимости от освещения или настроения, сейчас горели красным огнём. Белые колечки волос, похожие на шкурку овечки исчезли. Длинные каштановые волосы (неужели это их я гладил несколько минут назад?) сплелись в космы, приняли форму ядовитых гадов. Она не медленно поворачивалась на своём пьедестале, а вокруг, целыми рядами, падали зрители.
- Нет Долли, нет!
Но разве мог мой слабый голос перекрыть смертельную песню Горгоны? Краем глаза я увидел, как Стоун держа перед собой выпуклый медный гонг и глядя на него с боку (тоже мне Персей!), выхватил оружие и выстрелил в Долли. Рядом с ней, схватившись за грудь, рухнул один из телохранителей.
Стоун, улыбнувшись, сделал поправку и ...
Авраам набросил на Крёстного Отца мой халат и, отступив на шаг, раскрутил медаль на ленте и обрушил её на голову Стоуна.
Силы оставили меня и я погрузился в темноту.
Я очнулся от резкого запаха бьющего в нос. Мозг прочистился. Я чувствовал себя отдохнувшим и полным сил. Глубоко вдохнув, я вскочил на ноги.
- Аккуратней Джони.
Джеф недовольно смотрел на меня.
- Пациент ты конечно беспокойный. Хлопот от тебя уж очень много.
Его вздернутая бородка смотрела мне в грудь, а глаза, из под старомодных очков с толстыми стёклами, метали молнии.
Я осмотрелся. Зал был заполнен полицейскими, медиками, несколько репортёров щелкали фотоаппаратами, водили вокруг жужжащими камерами, что-то наговаривали в микрофоны.
Медики оказывали помощь в зале, кого-то выносили на носилках.
- Скажите, док, - я облизал мгновенно пересохшие губы - много погибло?
- Много. Вон они лежат на арене.
Я скосил глаза, ожидая увидеть гору трупов. Решетка, ограждающая арену, была разобрана и секции сложены аккуратным штабелем. А возле них лежали три накрытых белыми простынями тела. На груди одного из них простынь была пропитана кровью. Кровью пропиталась и простыня в районе головы, покрывающая тело, обутое в ботинки, подбитые золотыми подковами. Под третьей, накинутой на горку, как мне показалось деталей от кара расплывалось зелёное пятно. Присмотревшись, я понял, что это не обломки, попавшей в аварию машины, а части хвоста, клешней, ног, того, кто еще час назад был старшим сыном Чёрного Скорпиона.
- И это всё?
- Джони! Тебе мало этого?
У меня с сердца словно свалился огромный камень.
- А как же зрители?
- Были без сознания, у некоторых после этого головная боль, у некоторых
ситуационный стресс. Им оказывается помощь.
- А где Авраам, Долли, Рики?
Док кивнул глазами мне за спину. Повернувшись, я увидел сидящего на низком барьере старика. Он смотрел на меня слезящимися глазами.
- Я убил его Джони. Ты не представляешь как мне страшно. Я убил его не случайно, не по неосторожности, а намеренно, умышленно и хладнокровно. И самое страшное то, что я не раскаиваюсь в содеянном. Если бы понадобилось, я бы убил его снова и снова.
Я не стал напоминать Аврааму, как Стоун предлагал мне убить старика да ещё считал, что я когда-нибудь я пожалею, что не согласился на это.
Лично мне приходилось иногда убивать, это даже отчасти входило в мои служебные обязанности, но я выбрал эту работу добровольно, менять её в ближайшее время не собирался и прошёл соответствующую боевую и психологическую подготовку. У Авраама была довольно крепкая нервная система, и я был уверен, что не пройдёт нескольких дней, и он будет в полном порядке.
- Ты поступил как настоящий мужчина. Спас беззащитную девушку и убил врага.
- Ты серьёзно так считаешь?
Его глаза посветлели.
Ко мне в окружении группы журналистов шла Долли. Я рванулся вперёд, и обняв, поцеловал её в пухлые красные губы.
Её глаза на этот раз были цвета спокойного моря. А на голове вместо белых колечек колыхалась густая грива шикарных каштановых волос.
- Мистер Икс, скажите, Вы не боитесь жить с Горгоной? Вам не страшно, что однажды ...
- Не страшно! - оборвал я журналиста. - Я не собираюсь падать в обморок из-за того, что женщина бросит на меня недовольный взгляд, повысит голос или неожиданно изменит причёску. Все женщины, по сути своей, Горгоны, кто-то в большей, кто-то в меньшей степени. И только от нас зависит эта степень. Я предлагаю прямо сейчас испытать кто из нас настоящий мужчина. Долли ты поможешь нам?
Мгновенно вокруг нас образовалась пустота. Репортёры кинулись в стороны со скоростью способной вызвать зависть у чемпиона мира по спринту.
- Вы снова в гуще событий? - к нам раздвинув для объятий руки направлялся здоровяк О’Нил. - Я вижу, тебе как всегда досталось.
- Есть немножко. Док обещает, что всё это скоро пройдёт.
Инспектор крепко обнял меня и бережно и с нежностью Долли.
- Не жалеешь о том, что сделал для нас?
- Благодаря тебе Джони, мы взяли всю верхушку мафии. Сейчас в камерах сидят одиннадцать Крестных Отцов из двенадцать. Конечно, нам предстоит большая работа, ребята из прокуратуры не спят вторые сутки, адвокатов нанимают не штуками, не десятками - взводами и ротами. Им есть, кого и за что защищать. Нам удалось достать коды и пароли. Сейчас Шантэне подключит компьютер к сети букмекерских контор и банков, и мы попробуем нанести подпольной империи финансовый удар.
Долли, покраснев до кончиков волос, попросила О’Нила нежным голоском:
- На курсах информатики нам рассказывали о таких компьютерах, как у господина Шантэнэ, но я никогда не видела их в близи. Можно мне хоть издали посмотреть, как они работают?
Просьба малышки сопровождалась таким ласковым, нежным взглядом, что, О’Нил, казалось, растает как свечка под лучами жаркого солнца.
- Эй, Виви, покажи малышке, как работает твой арифмометр.
Шантэнэ оглянулся на зычный голос инспектора, увидел Долли и приглашающим жестом подозвал к себе. Пройдя сквозь расступившееся оцепление, она села на краешек складной табуретки и внимательно стала слушать объяснения Виви. Краешком глаза я наблюдал, как он настойчиво взял малышку за ладонь и её пальчиком стал легонько нажимать на кнопки клавиатуры.
- Не боишься, что у тебя, её отобьют?
Гревски дружески хлопну меня по плечу.
- Боюсь. Но не ревную.
Мы смотрели как Долли и Шантэнэ весело болтали, при этом их пальцы бегали по клавиатуре как пальцы музыкантов по клавишам рояля. Вот малышка убрала руки и стала внимательно слушать, что говорил ей Виви. Затем она положила свою маленькую ладошку ему на плечо, приподнялась, поправила табурет и теперь уже её пальчики замелькали по клавиатуре, а Шантэнэ сидел, замерев, смотрел и слушал, что говорит и делает малышка. Закончив, она погладила его по щеке, слегка дёрнув за мочку уха. Шантэнэ, словно потеряв нить разговора, растеряно спросил её о чём-то, Долли ответила. Виви встал, извинившись, галантно поцеловал ей руку, проводил через оцепление.
За спиной раздался оглушительный писк. Я оглянулся. Рики гонялся за крысой, которая, потеряв от страха голову, дико пищала и металась по арене, стараясь скрыться в какой-нибудь щели.
- Стажёр - я мысленно добавил голосу металла.
- Я, шеф! - Рики вытянулся по стойке смирно.
- Всё никак не наиграешься? Нам надо очень серьёзно поговорить.
Богомол виновато опустил голову. Я внимательно посмотрел на него. Некогда блестящий хитин местами помутнел, на нём виднелись трещинки и вмятины. Я вспомнил всё, что пришлось пережить Рики. Как и я, он оказался в эпицентре взрыва. Кстати, взрыв организовал Золотой Шип, мстя мне за убитого отца. Правда, я очнулся раньше, зато Рики был в лучшей физической форме и не терял памяти. Он всё время был рядом со мной, помогая и оберегая меня. Рики пришлось долгое время находится под огромным давлением гравитационного пресса, и я до сих пор не знаю, как ему удалось выбраться от туда. Тем не менее, он выбрался и вовремя успел ко мне на помощь.
Затем был смертельный бой с сыном Чёрного Скорпиона, который превосходил его и весом и размерами.
Маленький, неунывающий Рики. Боевая машина с интеллектом восьмилетнего ребёнка.
На Саранче, где основное общение велось на телепатическом уровне, довольно легко относились к именам. Имя данное при рождении могло смениться безо всякой причины через месяц, а в течении жизни имена менялись столько раз что никто не помнил всех. Постоянное имя давалось только тогда, когда совершался общественно значимый поступок или подвиг. Как в свое время у индейцев после прохождения испытания.
- Стажёр, кажется, я сказал, что нам надо серьезно поговорить.
Рики вытянулся по стойке смирно.
- Вот так- то лучше. Так вот, стажер. Властью, данной мне Великим Богомолом, я нарекаю Вас - я сделал паузу - сэром Ланселотом Блестящим.
- О-О-О!
Ни до, ни после этого я никогда не видел что бы богомолы прыгали на такую высоту. Со стороны всё это выглядело довольно странно. Богомол гоняющийся за пищащими крысами вдруг как вкопанный становится по стойке смирно. И мы безмолвно стоим, друг напротив друга пока вдруг насекомое не делает гигантский прыжок вверх.
Мгновенно рядом оказался О’Нил.
- Что у вас случилось, ребята? - спросил он подозрительно глядя на нас.
- Всё в порядке, дружище. Всплеск адреналина, к тому же наверное Рики решил проверить, не выросли ли у него крылья.
- Ну и как, выросли?
- Пока нет, но, похоже, растут.
Не знаю, поверил мне инспектор или нет, но, кивнув, словно мои объяснения удовлетворили его, он доброжелательно предложил:
- У вас сегодня был тяжёлый день. Мне придётся ещё поработать здесь, но если вы не возражаете, сержант отвезёт вас домой. Послушайте мой совет: откройте хорошую бутылочку коньяка, я помню тот, которым угощал меня господин Бронштейн - при этих словах Авраам нервно дернул головой, - и хорошенько напейтесь. Когда вы проснетесь, завтра утром у вас уже не будет никаких забот.
Мы последовали совету О’Нила и через час уже сидели в беседке развалившись в удобных креслах-качалках подводя итоги прошедшего дня.
- Итак, мы разгромили преступную организацию, уничтожили опасного врага, - я посмотрел сначала на Авраама потом на Ланселота, - и не одного. Но мне кажется, что нас ждут ещё сюрпризы. Ты ни чего не хочешь нам сказать, Долли?
- Ты всё видел?
- Только то, как ты отправила в нокаут красавчика Виви. Кстати, он мне понравился.
- Дорогой, тебе пришлось столько перенести, ты сражался с сильнейшими бойцами и выиграл у них. Мне казалось, что будет несправедливо если ты не получишь небольшую награду. Вот я и перевела на наши счета кое-какие средства. Тем более, что коды и пароли уже были введены, суммы на тотализаторе крутились бешенные, ну вот я и решила, как ты говоришь, отщипнуть маленький кусочек.
- Насколько маленький?
- Я до сих пор не могу отвыкнуть от приюта. Ты создал мне все условия для жизни и учёбы. Но я так и не научилась понимать ценность денег. Для меня всё , что больше тысячи - миллион.
- Насколько маленький? - повторил я.
- Понимаешь, ты же учил, что не надо жадничать, что лучше подобрать крошку, чем урвать ломоть и попасться. Я отломила маленький кусочек.
- Насколько маленький, Долли? - в третий раз повторил я.
Долли опустила глаза.
- Сто.
- Сто тысяч? – усмехнувшись, спросил Авраам.
Долли покачала головой.
- Сто миллионов? - Авраам не спросил, пискнул, как крыса, за которой недавно гонялся Рики - Ланселот.
Долли утвердительно кивнула головой.
- Центов? - прошептал одними губами старик.
- Нет. Кредитов. Галактических.
Глаза Авраама закрылись, похоже, он впал в обморок.
- Ты взяла точно сто миллионов галактических кредитов?
- Нет, не могла же я взять со специального закрытого номерного счета круглую сумму и оставить на нём средства. Это вызвало бы подозрения. Мне пришлось снять всё до цента.
- Сколько там было?
- Не помню, чуть больше ста. Вот на столечко – Долли раздвинула большой и указательный пальцы, оставив маленькую щель, показывающую размер средств, превышающих сто миллионов. - Я сделала перевод на наш счёт, затем уничтожила следы и перезапустила компьютер.
Ну что ж малышка сделала всё верно. Выйти на нас не удастся никому.
- Ты не сердишься на меня? - Доли смотрела на меня виноватыми глазами.
- Сержусь? Нет, я люблю тебя. Ты знаешь, сейчас я вспомнил Стоуна. Когда-то он сказал мне интересную мысль: “Многие считают, что весь мир у меня в кармане. Но, весь мир - это ещё не всё! “.
Курск 23 марта 2003 года.
Агент галактической безопасности. амнезия
© Copyright: Михаил Петухов, 2006
Свидетельство о публикации №206041700374
Свидетельство о публикации №206041700374
Рецензии