Пойдем

 Старый разбитый пассажирский автобус, уже не одно десятилетие прыгающий по кочкам и ухабам готов был совсем развалиться, но пока еще мужественно исполнял свой каждодневный долг.
 Я сидела в дальнем углу у самого окна, созерцая невеселые осенние пейзажи и размышляя о предстоящих домашних делах.
 На очередной остановке я даже не обратила внимания на то, обновился ли прежний немногочисленный состав людей, сидящих на истрепанных годами сидениях.
 Я просто обернулась, почувствовав на себе тяжелый взгляд. Вскинув глаза, я увидела немолодую женщину, одетую в длинное серое пальто, с капюшоном на голове, лицо которой выражало грусть и сожаление одновременно. Удивленно я смотрела, не понимая, почему она молчаливо и терпеливо ожидает моих действий.
 Первая мысль была встать и предложить ей присесть, но, оглянувшись по сторонам, я засомневалась: вокруг было полно свободных мест, а она стоит рядом со мной! Медленный липучий страх зашевелился в моей груди.
 - Пойдем, - спокойно, но требовательно произнесла женщина.
 - Я никуда не пойду, а вы можете сесть, куда захотите, - глупо пробормотала я, снова отвернувшись к окну.
 Но мои слова совсем не смутили ее!
 Я, снова обернувшись и повысив голос, на весь автобус произнесла:
 - Что так и будете стоять у меня над душой?
 И к своему ужасу я увидела удивленные лица людей, повернувшихся в мою сторону и смотревших на меня как на сумасшедшую, разговаривающую с пустотой.
 Страшная догадка осенила меня: эта женщина пришла лишь ко мне, и только я вижу её!
 "Меня уже не вылечить. Как неожиданно я свихнулась..." - первое, что пришло в голову, но когда я снова взглянула на нее, то почувствовала, поверила, осознала, что она реально существующий проводник между двумя мирами.
 - Постой, - заговорила я, преодолевая сковывающий и не щадящий меня кошмар, - Я совсем молодая, у меня семья, муж, ребенок. Я люблю жизнь! Я не хочу никуда идти! Мне нужно доехать домой, у меня планы...
 В ответ я видела полное понимания лицо, знающее и сопереживающее безвозвратности происходящего...
 
 Мои молниеносно проснувшиеся глаза еще долго в предрассветной тишине натыкались на окружающие до боли знакомые предметы, лаская и перебирая их.
 Когда изнурительный страшный сон окончательно отпустил, я преисполненная счастьем от возможности что-то делать и творить, радостно встретила обычный день; еще один день моей человеческой жизни, уверяя себя в том, что, по народным приметам, умирающие во сне живут долго.