Истинно правдивая история

Истинно правдивая история

В городе Генуе некогда жил ученый гражданин, отлично владевший многими науками, но роста был небольшого и наружности весьма невзрачной. К тому же он был сильно влюблен в одну красивую генуэзскую даму, которая, то ли из-за его невзрачного вида, то ли из-за собственной отменной порядочности, то ли по какой-либо иной причине, не то чтобы просто его не любила, но скорее даже избегала его, предпочитая смотреть в другую сторону.
Наконец, уже отчаявшись в своей любви и прослышав о величайшей славе Данте Алигьери и о том, что он живет в городе Равенне, этот человек твердо решил туда отправиться, чтобы повидать поэта и с ним подружиться в надежде получить от него помощь и совет, как добиться любви этой дамы или по крайней мере не быть ей столь ненавистным. И вот он двинулся в путь и добрался до Равенны, где ему удалось попасть на пир, в котором участвовал означенный Данте; а так как оба они сидели за столом очень близко друг от друга, генуэзец, улучив время, сказал:
—Мессер Данте, я много наслышан о ваших достоинствах и о славе, вас окружающей; могу ли я обратиться к вам за советом?
И сказал Данте:
— Только бы я сумел вам его дать. Тогда генуэзец продолжал:
—Я любил и люблю одну даму со всей преданностью, какой любовь требует от любящего; однако она не только никогда не удостаивала меня своей любви, но даже ни разу не осчастливила меня хотя бы единым взглядом.
Данте, выслушав его и заметив его невзрачную наружность сказал:
— Сударь мой, я охотно исполнил бы любое ваше желание.,. но что касается вашей настоящей просьбы, я не вижу иного способа
, кроме одного. Вы, конечно, знаете, что у беременных женщин сегда бывает потребность в самых странных вещах, и поэтому было бы хорошо, если бы эта дама, которую вы так любите, «беременела; ведь если она забеременеет, легко может случить-:я, как это часто бывает с беременными женщинами, которых тянет на всякую диковину, что ее потянет и на вас; и этим спосо-эм вы могли бы удовлетворить и ваше вожделение; иным путем эа ли возможно этого достигнуть. Генуэзец, почувствовав укол, сказал:
— Мессер Данте, вы мне советуете две вещи, гораздо более трудные, чем главная; ведь трудно предположить, что эта дама забеременеет, так как она никогда еще не была беременной, но гле трудней предположить, принимая во внимание количество ых разнородных вещей, которых желают беременные женщина, что она, забеременев, вдруг пожелает именно меня. Однако, «kлянусь богом, иного ответа на мой вопрос, кроме того, какой дали мне вы, и не могло быть.
После того как Данте понял его гораздо лучше, чем он сам себя. понимал, генуэзец признался в том, что он был таков, что мало было женщин, которые бы от него не бегали. И он так сблизился с Данте, что много дней оставался у него , проводя в самом дружеском общении с ним все то время, что они прожили вместе.
Г енуэзец этот был человек ученый, но, видно, вовсе не философ, как большинство ученых в наше время, ибо философия по-природу вещей, а если человек прежде всего не познал себя, как сможет он познать вещи вне себя? Если бы он грел на себя в зеркало, будь то зеркало умственное или телесное, он подумал бы о своей наружности и сообразил бы, что красивая женщина, и в особенности женщина порядочная, мечтает чтобы тот, кто ее любит, имел вид человека, а не летучей мыши.
Как видно, к большинству людей приложима поговорка: «Ни в чем так не обманешься, как в самом себе».