Клеопатра

Я капризничал, прячась за декаданс, но тут пришла она, и я просто умер, чтобы не показаться нетактичным в общении с ней. Она как будто и не заметила этого моего жеста, на мой взгляд бывшего весьма значительным. Она просто приняла все как должное. Но, не обижаться же, ведь никто не просил меня умирать – я сам вдруг придумал так поступить. Я проводил ее в комнату, а сам пошел на кухню готовить кофе. Хороший кофе, сегодня полученный мной посылкой от одного араба.
Тут зазвонил телефон. Звонил Смерть. Он хотел узнать, может ли уже забирать мою душу, но я сказал, что умер ненадолго и скоро оживу, так что не стоит беспокоиться. Смерть немного расстроился, но я уверил его, что сам загляну как-нибудь в гости.
Потом я отнес кофе ей, и сам уселся в кресле напротив нее. Зачем она пришла? За-давать вот так сразу этот вопрос еще более нетактично, чем оставаться при ней живым. Так что я попытался завести с ней обычную мещанскую беседу, вроде «как дела с тем-то, да с тем-то и что она собирается делать на Новый Год». Она только печально посмотрела на меня, но ничего так и не сказала. Помолчала еще чему-то своему, а потом довольно резко встала, отставив чашечку кофе, к которой так и не притронулась. Зря выходит с приготовлением возился.
- Что уже уходишь? - спросил я, тоже вставая.
Из ее глаз катились крупные слезы. Падая на ковер, они тут же превращались в ка-ких-то несуразно маленьких птичек вроде колибри, только еще меньше, с ноготок. Птички разлетались по комнате с тоненьким еле слышным писком.
Она не попрощавшись вышла через окно. Неслыханная невежливость. Но что по-делаешь, она – очень странный человек, Клеопатра. Я убрал посуду – настроение упало донельзя. Вспомнил, что мертв и быстренько ожил. Все-таки, зачем она приходила? Кто поймет этих мертвых цариц.
Я взглянул в окно. В небе, прямо передо мной, пылала красивая звезда. Я задумал-ся и создал мир, где нет смерти – мир метаморфоза, где все подчинено сложному движе-нию и постоянно плавно изменяется. Как в пластилине. Живом. В общем, просто сократил кругооборот всякой материи в природе, оставляя всему живому жизнь в любой форме, ка-кую бы оно не принимало, хоть камнем стало бы. Но не все сделал живым. Так что случа-лись одушевленные камни и неодушевленные люди.
Творческий процесс в моей голове породил еще одно существо.