Тот, кого нет

Тот, кто был частью какой-либо среды, не сможет править ею справедливо и беспристрастно.
Один мудрец.

В этот вечер Матвей долго, даже по его меркам, сидел перед зеркалом, пристально вглядываясь в незнакомое лицо на той стороне реальности. Отражение рассматривало его не менее пристально, вероятно, тоже ища в нем нечто объединяющее их. Матвей всю свою жизнь, глядя на своего двойника, искал ответ на вопрос кто он, этот человек за хруп-кой поверхностью стекла. Всю свою жизнь он старался быть похожим на Отражение, и никак не мог стать таким же. Лицо в зеркале всегда оставалось невообразимо далеким, почти чужим. Но сегодня обитатель иной реальности был совершенно иным, чем он. Раньше он гнался за своим отражением, безуспешно пытаясь приблизиться к нему, но се-годня он будто обогнал его. Матвей увидел, как к его двойнику сзади подошла симпатич-ная девушка, одетая во все красное: длинный красный кожаный плащ на красную кофточ-ку, красные узкие кожаные же штаны, красные сапожки; рыжие от природы волосы, яркая красная помада, красная сетчатка глаз. Она уже приходила когда-то так, безумно давно, когда еще не было ее самой, и когда Матвей был (как казалось) лишь частью этого мира…
Пальцы с окрашенными в красный цвет ногтями легли на плечо Матвею. «Пора» - скорее почувствовал, чем услышал он мягкий приятный голос. Матвей обернулся. Ведьма, будто в минутном изумлении отошла на шаг.
- У тебя другие глаза, - медленно произнесла она, пристально разглядывая Матвея.
- Глаза могут меняться очень быстро, - спокойно ответил он, – у тебя они тоже бы-ли другими.
- Ты прав, иначе Он не желал бы видеть тебя.
Матвей встал. Человек в зеркале, поднялся вслед за ним. Именно вслед: теперь Матвей двигался быстрее, чем был способен на то его двойник. Матвей протянул руку с вытянутыми пальцами к стеклу. Его двойник, не в силах противиться превосходящей си-ле, прикоснулся к ним, и в тот же миг зеркало задрожало, не желая впускать в себя чужа-ка, но грань между мирами была слишком хрупка, чтоб удержать натиск. Матвея, окру-женного стеклянными брызгами, впрочем, тут же растаявшими (осколки грани не могли более навредить ему), буквально втянуло внутрь Иного мира. Спустя секунду рядом уже стояла ведьма, стирая кровь с рассеченного битым стеклом лица. По ней было видно сколь тяжел оказался для нее переход. Для нее, но не для него. Она окинула Матвея долгим взглядом, чуть заметно дернула щекой, но тут же опустила глаза.
 В этом мире все, вернее почти все, было исключительно в белых и черных тонах. Матвей стряхнул оставшуюся стеклянную пыль с почерневшего здесь костюма и уверен-ным шагом направился сквозь комнату к двери (теперь он вел, а не следовал, как раньше). Ведьма хотела было что-то сказать (она знала – Матвей никогда не был здесь и хотела указать дорогу), но передумала, вспомнив кем теперь должен он был быть, чтобы Он же-лал видеть его, и двинулась за ним. На улице их ждал красный (он был подарен Ведьме кем-то из Великих и потому имел цвет) «ягуар».
Ведьма надавила на газ, и автомобиль с бешеной скоростью понесся по автодороге, наводненной другими, черно-белыми с редкими проблесками цвета, машинами. Вскоре из-за поворота показалась площадь и здание в ее центре, нарочито красочное в этом бес-цветном мире. Ведьма осталась ждать на улице, и дальше Матвей пошел один. Он был черным пятном среди всей показной яркости резиденции, и окружающие цветные люди и демоны поглядывали на него с удивлением, но печать приглашения ясно читалась на нем, и никто не осмелился сострить на счет его лица или просто спросить, что он здесь делает. Матвей молча вошел в лифт и нажал на кнопку этажа Его кабинета.
Спустя полминуты он уже стоял в просторном зале, густо обставленном предмета-ми разных культур человечества. В дальнем углу возвышался громоздкий, покрытый вы-чурной резьбой, письменный стол, за которым восседала чрезвычайно импозантная фигу-ра. Весь Его облик был насыщен нескрываемым пафосом: лицо не имело ни единого изъ-яна, фигура была крепка и насыщена силой, костюм – шикарен, но строг. Он смотрел на Матвея прямым, холодным, ничего не выражающим взглядом. Вместо приветствия Мат-вей уверенно вынул из наплечной кобуры девятимиллиметровый револьвер (хотя раньше его там не было, впрочем, как и кобуры) и выстрелил в Него. Тело с пробитым лбом, не издав ни звука, повалилось на бок. В то же мгновение на плечо Матвея легла исполненная Силы, Воли и неподдельного Могущества рука Его другого телесного воплощения.
- Молодец, теперь можем говорить спокойно, - произнес исполненный Силы, Воли и неподдельного Могущества голос, - ты будешь неплохим наместником.
- Я сам по себе, - уверенно заявил Матвей, - Ты велик, но не имеешь законной вла-сти надо мной.
- Ты прав, так что будешь наемным работником.
- Это большая честь, для того, кого нет, - серьезно ответил Матвей.
- У тебя замечательные предшественники: Гай Юлий Цезарь, Чингиз – хан, Сталин. Ты не уступишь их славе. Ты очень быстро учишься, для того, кого нет.
- Я все делаю быстро.
- Тогда иди. Так же быстро. У меня много других дел.
- Таких же важных, как выбор пусть иллюзорного, но владыки мира?
- Иллюзорного мира. Нет, есть и поважнее. – Он пожал руку Матвею и, улыбнув-шись, отослал его прочь.
Матвей молча развернулся и вошел в лифт. На этот раз его привлекла кнопка с надписью «бар».
 Теплое вино приятно согревало тело и наводило на голову легкий хмель. Ведьма вновь оказалась рядом, пристально вглядываясь в Матвея. По колебанию вина в ее бокале можно было увидеть, как дрожат ее руки.
- Я благодарен тебе за то, что ты привела меня на прямой путь, - тихо сказал Мат-вей.
- Я умру? – ведьма подняла голову. – Ты убьешь меня?
- Нет, я не убью тебя.
- Но я умру?
- Да. Ты сделала все, что могла и теперь должна покинуть реальность, - его голос не выражал никаких чувств. Теперь они не были ему нужны.
- Я больше не интересна тебе?
- В тебе больше нет ничего, что могло бы мне помочь в моей работе, - объяснил бу-дущий иллюзорный владыка иллюзорного мира.
Матвей встал и, стряхнув с красного пиджака контрастирующую белую пылинку, поднял бокал, и прикоснулся к своему отражению в нем…
 Он снова сидел у себя в комнате перед зеркалом в родном (если можно так гово-рить по отношению к тому, у кого не может быть родных) мире. Бокал, упав, разлетелся ураганом стеклянных и винных брызг, и в тот же миг прервалась жизнь Ведьмы. Ее тело теперь лежало, распластавшись в неправильной форме на полу комнаты. Матвей спокойно подошел к телу и закрыл Ведьме глаза, даже не удивившись своей бесцветности…
Спустя сутки красный «ягуар» въехал на Красную Площадь…