Азия

Ничего не могу с собой поделать – ну люблю я китайцев! И японцев. И корейцев. И вьетнамцев. Я их уважаю. Они – хранители культуры. Другой культуры, во многом нам незнакомой – таинственной, загадочной и манящей. Сейчас эти страны привлекают все больше и больше туристов, желающих приобщиться к истокам восточных традиций – от чайных церемоний до походов в горы и прогулок по Великой Китайской Стене.
Но почему у нас такая дискриминация по отношению к представителям азиатских стран? Почему русские называют их «узкоглазыми», а жители Запада часто считают их странными? Они другие. Нападения на них со стороны скинхедов происходят потому, что они другие. А люди часто встречали в штыки тех, кто не похож на них. Ты не с нами, значит – против нас. Этот печальный лозунг стал жизненным кредо многих людей современного поколения.
Они тоже желают лучше узнать нас и понять, что Россия – это больше, чем балалайка, Ельцин и водка. Я бы с радостью посетила весенний фестиваль цветущей сакуры и посмотрела бы на выступления гейш. Жители Азии по-другому мыслят, по-другому живут и идут по-другому пути, танцуя под тонкие звуки струн сямисэнов и нежные трели бамбуковых флейт. Когда на улице я встречаю представителя Японии, Китая или Тайваня, то представляю его в одеждах древнего воина с хищно обнажённым клинком с тонкой аккуратной резьбой. И с горящим гордым взглядом.
С ними приятно провести часок-другой, не спеша, попивая зелёный чай и, смотря на тихо падающий дождь, разговаривать о каллиграфии и способах приготовления лапши с мясом и соей.
Помню, в 9-ом классе я познакомилась с юношей по имени Фонг. Вместе с родителями он приехал в Москву из Вьетнама. Он совсем не говорил по-русски и не понимал то, что говорили учителя на уроках. Он был вдали от толпы – одинокий и немного гордый, как дуб, стоящий на горе Фудзияма. И в то же время он обладал какой-то странной притягательностью. Однажды нас поставили дежурить вместе – убирать небольшой класс, где преподавали химию. Он был маленьким и узким, как каморка Раскольникова. Только светлее и немного просторнее. Разговор не клеился – он разговаривал с неохотой и не понимал всё то, что я говорила ему. А я не владела вьетнамским. Через пару дней после урока физкультуры я познакомилась с его семьёй – мамой, братом и сестрой. Они оказались очень приятными в общении людьми и легко шли на контакт. Его мама немного говорила по-русски, и мне стало немного легче с ними общаться. И в этот же момент при них я предложила Фонгу дружить. Никогда не забуду лица его родителей – для них это звучало, как предложение жениться на их сыне.