Про человека из автобуса

Что-то заставило его проснуться в шесть утра… Обычно он валялся на простынях до обеда, но сегодня его что-то беспокоило.
Встал, оделся, взял с тумбочки деньги и вышел на улицу, не обернувшись на разметавшуюся во сне женщину. На работу не оглядываются. Он давно перестал испытывать неловкость от принятия из женских рук шуршащих купюр. Работа как работа. В чём-то нудная, в чём-то творческая. Как любая работа с людьми. У кого-то красивый голос, кто-то гений в химии… А ему досталась внешность, не требующая коррекции. И он этим пользовался.
На улице было свежо. Пахло пылью и дождём. Он зашёл в автобус, стал у окна. По стеклу сбегали капли, сливаясь в ручейки и расплёскиваясь внизу тонкой струйкой. Он смотрел на капли, провожая каждую взглядом, стекая вместе с ними к краю окна.
Какая-то девушка, очнувшись от утренней дрёмы, уставилась на него в немом восхищении. Он почти не замечал её. Он привык к таким разглядываниям, считая их издержкой профессии. Его все разглядывали. Кроме Павла. Павел был настолько влюблён в жену, что красота остальных людей проходила мимо него. И только с Павлом он расслаблялся настолько, что улыбался искренне и широко. Так, что становился виден чуть косой зуб.
Его не трогали жизни остальных ранних пассажиров. Сегодня он углубился в свою. Обычно ему казалось, что он живёт взаймы, понарошку. И когда-нибудь придётся отдать долг и зажить какой-то иной жизнью. Он этого и хотел и боялся.
Автобус полз по утренним улицам, издавая пофыркивающие всхлипы на поворотах. Подбирал пассажиров. Стало людно. Он вышел.
Этот район он знал, но никогда не видел его в такой ранний час. Тут жила его первая женщина. Это воспоминание он и любил, и стыдился его, сохраняя в уголке памяти. В тот день на нём были его любимые старые, с дурацкими мишками трусы, и он отчаянно смущался и боялся, что она увидит их будет смеяться… Он так и оставил их под диваном её гостиной, чтобы не надевать снова. Ушёл в джинсах на голое тело. С тех пор у него всегда было красивое и дорогое бельё.
И никто над ним не смеялся… Почему-то сегодня его это беспокоило. Ему хотелось сделать что-то дурацкое и бессмысленное. Просто чтобы почувствовать себя живым. Он раскинул руки и без слов заорал на всю улицу. Шарахнулась за угол осторожная кошка. Воробьи перепуганной стайкой снялись с дерева: оно выпрямило примятые ветки и обрушило потоки воды прямо на него. Он задохнулся от неожиданности и холода. Причёска обвисла тёмными сосульками, с носа полетели вниз частые капли, рубашка прилипла к телу.
И вдруг рядом захохотал мальчишка, указывая на него тонким, с обгрызенным ногтем, пальцем своему товарищу…
Он встряхнулся, как собака, выходящая из воды, и рассмеялся в ответ.
Он шёл по пахнущей ливнем улице и беспокойство отпускало его на свободу.