Избавление от порчи

Избавление от порчи

«Интересно, а я у нее какой сегодня ? Первый, второй, а может быть, десятый…» Александр Викторович, как называли его сотрудники на работе, пытался унять возбуждение, вернее злость, овладевшую его душой. Он усаживаясь на заднее сидение маршрутке, пытался осмеять себя и унять чувства – «ведь, точно рожа красная, как у Евдокимова после бани». «Развела как лоха, сколько раз себе говорил – не связывайся с цыганами !»- повторял про себя Викторович.
Стоял он на обочине между почерневшими и скукожившимися сугробами, ожидая маршрутку. На душе было муторно, неспокойно. Глянул на часы, рука нервно вздрагивала. С чего бы, ну опаздывал слегка на концерт, в котором должна играть дочь, но ничего страшного в том не было, - а рука дрожит. «Видать, годы уже подошли, нервы расшатались…- мелькало в голове… Всюду проблемы, из мухи слона делаешь, надо просто жить… Живут же другие, а ты все проблемы решаешь… Какие годы… Какие годы - тебе всего 55 будет… Может, сглаз, порча ?..»
Брать такси Александр Викторович не хотел, деньги могли пригодиться, цветы преподавателю купить, конфеты, да мало еще для чего понадобиться, не последний же день живет.
Откуда-то сзади вынырнула цыганка, толстая в пуховом платке; пахнуло грязным телом. Тронула за руку:
-Ай, красивый, спросить хочу. Можно ?
-Нет. Некогда…
-Помоги, сколько можешь, ну хоть копейку дай… На цыгана похож.
Последняя фраза, вероятно, должна была польстить Александру Викторовичу, но она наоборот только расстроила его и вызвала саркастическую улыбку. Он дрожащей рукой вынул двухрублевую монету и сунул цыганке в ладонь.
-Все, все, отстань !
-Ой, ты улыбаешься, а у самого горе, тоска на душе большая… На тебе порча… Да, да, порча… Забери назад деньги, не возьму у тебя ничего…
Цыганка даже отпрянула от него, глянув на своими карими глазами словно ворона на подбирающуюся кошку. – Не возьму, забери !
Александру Викторовичу взять бы монетку да и выбросить, но он стоял и вертел ее в руке, не зная, что делать. Цыганка снова приблизилась и спросила:
-Тебя как зовут ?
-Александр.
-Саша, значит. Саша, такая на тебе и твоей семье порча. Ай-я-яй ! Такая порча… Женщина виновата. Тебе нужно порчу убрать поскорее. Я могу сделать. Ты только должен сделать, что я скажу. Я тебе правда – вот тебе крест - помогу. Только слушай меня и делай, что говорю… Возьми вот это, что ты мне дал, заверни в бумажку… Да не в такую, деньги бумажные есть ?
Александр Викторович полез в карман, вытащил десятку.
-Вот так заверни ее, заверни ее, потом выбросишь на дороге. Да не бойся ты, не возьму. Мне твои деньги не нужны, ты потом заберешь их. Теперь еще есть бумажка побольше? Денежная… Знаю есть, заверни в нее ! Не так. Давай я заверну. Теперь подуй на нее и повторяй за мной: «Зло, уплыви за водой, провались под землю, уйди от меня и моей семьи». Подуй, подуй на нее еще. Достань еще бумажку побольше…
Тут Александра Викторовича окружили подоспевшие на подмогу подруге другие цыганки. Одна из них взяла комок из денег и повернувшись спиной, направилась к остановке. Подошла маршрутка, Александра Викторовича разбирало двоякое желание: с одной стороны, он хотел забрать деньги, а с другой, оторваться от цыганки, требовавшей от него еще большей бумажки.
-Какую тебе еще бумажку, давай сюда деньги !
-Что ? Деньги ?.. Какие ? Я у тебя не брала, ничего не брала…
-Как не брала, только что заворачивала…
- Черт взял…- проговорила она и отвернулась от него, потеряв всякий интерес, отправилась к подругам.
-Тогда пусть порча на тебя и твою семью перейдет…
-Ай-ай, что ты говоришь такое.
Александр Викторович бросился было к маршрутке, но та ушла, и он остался один, обуреваемый праведным гневом на цыган. На все их племя. Дело не в 60 рублях, а в том, что его, старшего научного сотрудника НИИ табака и махорки обвела вокруг пальца какая-то грязная цыганка. Он бросился вслед за ними на остановку, догнал у киоска. Догнать их было не сложно, так как те и не думали убегать или прятаться.
-Отдай деньги или плохо будет.
-Да что ты, какие деньги ?.. Что ты сделаешь ? Мы сейчас мента позовем, скажем, ты приставал. Женщину требовал. Понял ? Не толкай ее, она беременная.
Александр Викторович, уяснив, что ничего сделать не сможет, развернулся гневно, чтобы поспешить к подходящей маршрутке, а напоследок выпалил:
-Вас, цыган, правильно люди не любят. Гоняли и гонять будут за вашу наглость… На вас самих порча…
-Ой, ой, ой… А мы не цыганки… Мы сербиянки.
- Сербиянки, цыганки – один хрен, воровки…
- Мы ничего не воруем,- хором возмущенно закричали те.
Александр Викторович с трудом унимал праведный гнев, пытаясь посмеяться над собой, обратив все в шутку, но это ему никак не удавалось. И лишь подъезжая к городской филармонии, он, чувствуя, что исчезли дрожь в руках и пропали сомнения в душе, усмехнулся. Он хмыкнул про себя, подумав «Неужели цыганка и в самом деле с деньгами взяла на себя порчу?»