Рукопись, найденная в стакане кефира

Взбалмошный племянник мудрого и незабвенного Козьмы Петровича Пруткова упрям был просто необычайно. И вот однажды мудрые дядюшкины манускрипты встали ему поперек горла, и он вознамерился их опровергнуть. Как в целом, так и по частям.

Начать же решил с «объятия Необъятного», и первым делом отправился на его поиски, чтобы с успехом произвести данную операцию, да и посрамить покойного родственника по полной программе.
 
Некоторый опыт в подобного рода делах у него уже имелся, и мог он без труда объять самых тучных и дородных дам. Но что касается НЕОБЪЯТНОГО, то дама ли оно? Этот вопрос его порядком беспокоил.

 Поэтому он покинул город ни с кем не прощаясь, с многозначительным видом пересек загородные предместья, и некоторое время блуждал между сонных деревенек, покуривая папироски и напевая под нос середину известного романса «Каб осталась ты собою, так не запил бы твой муж… »

 Но вот деревни кончились, и наш племянничек увидал потустороннее село. И на краю того села мрачноватый запойный дедушка с зеленоватой мшистою брадою указал Пруткову- племяннику прямую дорогу к Необъятному. Как оказалось оно проживало не так уж и далеко.

Племянник прекратил петь и курить, ускорил шаг, а прибыв на место водрузил на нос очки, и принялся осматривать Необъятное, чтобы сообразить как же лучше к нему подступиться.

-Здоровое однако, черт бы его побрал! –подумал он, так как за время пути стал порядочным грубияном.

-Послушай, а не могло бы немного сжаться? – неожиданно рявкнул он, пытаясь взять Необъятное на испуг.

-То же что ли обниматься пришел? –совершенно невозмутимо спросило Необъятное, и проницательный племянник мигом сообразил, что дядюшка побывал тут в свое время, и потерпел полнейшее фиаско.

Пока он размышлял Необъятное перехватило инициативу: -Процесс можно значительно упростить. Но для этого не меня надо сжать, а тебя увеличить.

Прутков-племянник немедленно принялся возражать: неизжитое фамильное упрямство давало себя знать. Но, стоило упрямству поутихнуть, как он немедленно признал правоту противной стороны. И стал увеличиваться. Конечно же пришлось поднатужиться, но на то она и молодость, на то она и сила.

И вот уже он увеличился препорядочно, и без особого труда, по свойски, с искренним дружеским расположением, объял НЕОБЪЯТНОЕ.

-Удалось! –вскричал он, крайне довольный тем, что посрамил-таки дорогого дядюшку.
-Да, но ты теперь и сам необъятный, -тактично заметило то, что было только что объято им.

Прутковский племянник замолк, осмотрел себя всесторонне, и пришел к выводу, что перестал быть похожим на чтобы то ни было. Покойный дядюшка никак не признал бы в нем родню. И возвращаться в город в таком виде не было никакой возможности. Поэтому и остался там, где был.

 А ежели кто из вас, дорогие мои, вдруг вздумает объять Необъятное, то имейте ввиду, что их там уже двое, и с ними лучше не связываться.