Лакомка

В городском парке стояла кафешка «Лакомка». Обычная прозрачная стекляшка с пластиковыми столиками и витриной с всякими вкусностями. С мороженым, которое скатывали специальной ложкой в шоколадные, малиновые, лимонные, ванильные шарики. С печеньем, конфетами, соками в стеклянных банках и – слойками.
Слойки пеклись прямо в кафешке. Они были похожи на варежки. Золотистые, горячие, с сахарной корочкой и поджаристой подошвой. Они пахли так, как должно пахнуть счастье.
Таня и Тёма всегда приходили в парк с бабушкой. Их путь лежал мимо карусели, детской площадки с разными турниками, лабиринтами, лесенками и качелями, фонтана-водопада и песочной площадки, окружённой клёнами. Дети добросовестно отводили глаза от карусели, лазили по лесенкам, вызывая испуганные и грозные вопли у бабушки, играли в прятки в лабиринте, брызгались водой из фонтана и стояли босиком на горячем песке. И ждали… Ждали момента, когда можно будет зайти в «Лакомку», закричать – «Добрый день!!!» – тёте Марине, выпросить по стакану берёзового сока и получить по слойке.
Ели слойки на скамеечке. Тёма кусал слойку, как бутерброд, а Таня отрывала сначала сахарную корочку, а потом – тоненькие листики слоёного теста. Они таяли у неё на языке, как тёплые льдинки. Тёма заканчивал есть свою слойку раньше и смотрел на Таню, выпрашивая ещё хоть кусочек. Но Таня делала строгое лицо и спрашивала: «А голубям?» И Тёма умолкал.
Подошва слойки всегда была законной добычей парковых голубей. У Тёмы голуби брали крошки из рук, а у Тани – нет. И Таня огорчалась до слёз.
Кусочки слойки исчезали из детских пальцев, во рту таяло воспоминание о вкусе. Но запах слойки, запах детского счастья, ещё долго парил вокруг, цеплялся за складки одежды, прятался в волосах, обнимал коленки.

Через несколько лет на месте «Лакомки» открыли корейский ресторан.