9. Король Холод

Лед и снег сковали земли от моря до моря. Король Холод правил здесь. Король Холод был здесь.
Бешеный ветер с легкостью пробирался через хитросплетения материй, навешанных на моем теле, и оглушал его холодом. От столь сильных порывов шарф уже порядочно растянулся и хлестал своим концом в трех метрах от моей шеи. Ворон продолжал лететь. Я не знал, было ли ему тяжело или холодно, но полет продолжался. Я знал, что за каждым длинным, тяжелым взмахом крыльев будет следующий. Страшная, сильная птица. Птица, которой я безраздельно правил, держа поводья в своих руках.
Визит был назначен на завтрашний день. Завтра меня будут принимать в замке у короля Холода. Завтра мне скажут то, что я уже знаю. Завтра король Холод объявит мне, что империи льда больше нет. Завтра все…
Предстоит лететь ночь, тяжелую ночь в царстве холода и ветров. Главное – не упасть. Главное – не заснуть. Главное – быть завтра в замке у короля, потому что завтра… Ибо кто, если не я?
Безжизненный ледяной дневной свет резко начинал сменять мраком ночным. В царстве холода не было закатов, ибо не Солнце – светило здесь, а свет, просто свет, отражавшийся от ледяной поверхности. Свет не несущий ни тепла, ни жизни. Тот, кто еще мог оставаться и жить в этой вечной полярной зиме, называл Солнце просто Дневной Луной.
Темно. Холодно. Ничего не видно кроме снега летящего навстречу. Снег, как вечный странник, всегда шел по моей дороге в противоположную сторону. Снег, как вечный конвой, толкал назад, оставаясь всегда позади и передо мной. Всесильный крик пурги разбивался порой на мелкие осколки льда, чтобы дать мне услышать под собой вой белых волков, и подгоняемый никогда не утихавшими здесь ветрами собирался вновь. Волки. Я знал, что если ворон опустится слишком сильно, и нижние ветра столкнут с пути, нас загрызут. Стая волков прибежит из-за сотен километров. Ее вой известит о смерти моей на огромные расстояния, пока я еще буду жив. Сверкнут десятки пар безжизненно синих глаз, и белая лавина злости, безжалостности накроет мое тело. Снежная земля впервые за долгое время увидит багряно-черный цвет, и сухой, ледяной ветер разнесет запах крови на сотни километров.
Холодно. Ветер. Немеют руки, тяжело держать поводья, страшно отпускать. Боюсь замерзнуть и просто перестать двигаться. Действия. Холод ждет от меня действий. Умрет тот, кто не будет бороться, тот, кто не против своей смерти. Шевелить пальцами, шевелить мозгами. Нельзя замерзнуть. Я просто должен выжить. Нельзя…
Пальцы! Мои пальцы! Они перестали двигаться. Ну, живи же! Не двигаются… Хорошо, что остались согнутыми, и поводья пока держатся.
Я прильнул туловищем к ворону, продолжая сжимать в безжизненных пальцах поводья. Масса черных перьев укрыла мое лицо, кожу которого я не чувствовал.
Неси меня, птица. Неси меня, мой ворон. Ты знаешь…
Я потерял сознание от боли в кистях и стопах. Было такое ощущение, будто кристаллики льда медленно заменяли мою кровь и впивались в плоть острыми краями. Ночь была долгой, птица летела.
- Все готово? – спросил Король Холод у последнего своего верного слуги, еще остававшегося в высоком замке.
- Да, мой Король. С первыми утренними ветрами ворон принесет последнего парламентера.
- Огонь? – Король Холод вопросительно, но без всякого участия посмотрел на слугу.
- Нет, мой Король – Вода, – ответил тот, как бы оправдываясь.
- Вода! – гнев проступил на ледяном лице Короля, - Вон! Убирайся вон! Все кончено! – закричал он, и, вдохнув морозный ветер, немного успокоившись, сказал – Уходи. Тебе здесь больше нечего делать. Прощай, мой верный слуга.
- Прощайте, мой Король – и удалился.
В последний раз безжизненный утренний свет блестел на огромных колоннах льда, являвшихся фундаментом замка Короля Холода. Император стоял на высоком балконе, усталым взглядом окидывая свои бесконечные владения. Ледяное море – Зеркало мира, как оно называлось Королем, больше не доставляло своему величественному обладателю гордости и восхищения. Последние стаи белых волков убегали на восток во владения Земли. Волчья тропа протянулась по снегу и льду до самой утренней Луны.
На горизонте сквозь снежную пургу стали виднеться два черных крыла. Ближе, ближе. Ворон, седой от снега, с едва двигавшимися крыльями, сел на балкон. Я соскользнул с его туловища и упал, больно ударившись о ледяной пол.
Красные сосуды проступали на моем замерзшем лице, от холода и снега ресницы стали похожи на сухую замерзшую траву. Я по-прежнему не мог двигать ни одной частью тела. Король Холод презрительно посмотрел на меня, беспомощно валявшегося на льду:
- Ничтожество! – затем Император обратился к ворону, - Подними его.
Я почувствовал прикосновение холодных черных крыльев и внезапно оказался у ледяных перил балкона.
- Смотри! – Король Холод взял меня за подбородок рукой – я едва вновь не упал в обморок от боли. Казалось, будто до кожи коснулись накаленной докрасна кочергой и не убирали ее. – Смотри, ничтожество! Ты видишь море, мое Зеркало мира? Скоро все будет ваше! Скоро все потонет в бездне вашего океана! – я едва разбирал слова, пытаясь не корчиться от боли. Король обратился к ворону, - Отдай ему все бумаги и договор. Затем летите. Летите, как сможете. Скоро все пропадет, скоро ничего не останется! – Император резко отдернул руку и вновь стал в последний теперь уже раз оглядывать свои владения.
Я вновь сел на спину ворону, с трудом двигая ногами и руками. Схватил поводья. Предстояло лететь обратно.
Птица еще не успела оторваться от поверхности ледяного пола, как почувствовался первый толчок, и слышен стал звук трескающегося льда. Замок стал рушиться. Избегая падающих глыб, ворон, торопясь, улетал с балкона. Грохот льда становился все громче, и видна была уже трещина, рассекавшая Зеркало мира. Огромные массы снега с шумом падали в воду. Последние айсберги тонули, когда мы уже почти долетели до границы, смысла в которой теперь не было. Построенная за века империя Льда и Холода рухнула в один день.