Жарчее!

 
Затомил он, ненасытный, молодайку в объятиях своих, залюбил до полусмерти. А как очнулась она поутру – его и след простыл. Тут и родители из города вернулись. Видят - неладное что-то с доченькой. Расспрашивают – молчит. Такая уж уродилась Марьяша – скрытная.
А через некое время почуяла она себя в тяжести. Делать нечего: хоть и боязно было, побежала к ведьмаку, что жил на отшибе у самого леса. Постучала робко в дверь избенки покосившейся, вошла.
Бросил Силыч колючий взгляд из-под косматых бровей:
 - Почто явилась?
- Попросился ко мне, дедушка, странник пригожий – ночь переночевать, - начала Марьяша и замолчала.
- Ох, девки, беда с вами! – покачал старик седой головой. – На любовь вас улестить проще, чем репу сварить. Замуж теперь срочно надобно? Парень-то на примете есть?
- Гаврилка – сосед все ходит вокруг да около, а сватов засылать не спешит, - вздохнула Марьяша. – Мне б за того, за странника.
- И думать забудь, чудила! – рыкнул ведьмак. – Где теперь его сыщешь? Да и что проку искать? У таких - в каждом селе по жене.
Вдруг на лице его заиграла хитрая улыбка:
- А ну-ка, ягодка, изобрази, как смотрела бы ты на соблазнителя своего, да каковы слова говорила бы, чтоб под венец его завлечь.
- Как это? – опешила Марьяша.
- Как, как? Представь, что я – это он. Уразумела? Ну, чего глазами хлопаешь – начинай! Да постарайся меня, старика столетнего, распалить.
Марьяша, сделав зверскую физиономию и выпучив глаза, прогундосила:
- Соколик мой ясный!
- Ой! – схватился за сердце дед. – Вот бездарь! Эдак ты любого ухаря немощным сделаешь! Кто ж так соблазняить? Сызнова давай! Жарчее!
Марьяша поднапрягла воображение и, представив на месте Силыча возлюбленного своего, испустила томный вздох и страстно прошептала:
- Медовенький! Желанненький!
- Не верю! – фыркнул ведьмак. – Гонишь! Не ленись, халтурщица! Жарчее!

Всю ночь напролет собравшиеся вокруг избушки нечистики недоуменно прислушивались к доносившимся из нее страстным женским признаниям в любви и сварливым мужским воплям:
 - Не верю! Фальшивишь! Жарчее!
На утро едва живая Марьяша, с трудом дотащившись до дому, упала на лавку и забылась сном. А вечером, пробудившись, вновь рванула к колдуну.
Так продолжалось с неделю. Деревенские лишь плечами пожимали, да помалкивали. Кому ж охота с ведьмаком ссориться из-за девки безбашенной?
А потом пропала Марьяша. Запечалились отец с матерью – видать, извел дочку колдун. Горевали – горевали, и вдруг…
Въехала в деревню повозка богатая, а в ней – Марьяша да княжич молодой - правителя той сторонушки сын. И прямиком к крыльцу Марьяшиному. Вышли чинно, родителям поклонились и благословения попросили.
 * * *
 
А на свадьбе Силыч на почетном месте сидел – важный такой. Как посмотрит на молодую, та сразу давай муженьку на ушко шептать что-то. Княжич аж млеет! А ведьмак головой покачает, да одними губами ей:
- Не верю! Жарчее!!!