Сафари для Неспящих вторая часть Сезона охоты

Сергей Ламакин

САФАРИ ДЛЯ НЕСПЯЩИХ


Пролог

Сгустившиеся мартовские сумерки приглушали шорох шагов по мягкой траве Парка Горького. Лёгкий ветерок доносил звуки играющей возле кинотеатра «Москва» музыки. Дойдя до своей любимой скамейки, Анжела Сашкина уселась, достала сигареты, и, смахнув набежавшие слёзы, закурила.
Она всегда приходила сюда, когда на душе было тоскливо. Совсем как сейчас. Ей совершенно не хотелось смотреть, как родственники превращают годовщину смерти отца в банальную пьянку.
Год назад домой позвонили сослуживцы отца, работавшего старшим инженером в каком-то архитекторском агентстве, и сообщили, что Егора Александровича сбила машина. Хоронили отца за счёт организации, взявшей на себя все расходы, в закрытом гробу, на самом дорогом кладбище, с оркестром и панихидой, и тогда семнадцатилетняя Анжела чётко и ясно почувствовала: никакая машина отца не сбивала. Она не могла объяснить, откуда взялось это ощущение, но поверила ему. И взялась за расспросы. Сослуживцы отца рассказали ей, когда, как, и где сбили отца. Глаз они при этом не отводили, но…
Мелькало в их глазах не то удивление подобным расспросам, не то смущение, не то…
Не то, в общем. Что-то не то. Вот только, что именно, Анжеле так и не удалось выяснить. А ещё… Ещё в последние полгода, после своего восемнадцатого дня рождения, Анжела всё чаще ловила на себе странный, словно оценивающий взгляд заходящего иногда к ним в гости Лёшки Монголова – парня, лет этак на десять старше неё, друга семьи и бывшего сотрудника отца. Казалось бы, чего тут непонятного, засматривается на подрастающую красавицу, но… Опять это «но»…
Ну не так смотрит парень на понравившуюся девушку. Скорее, это походило на то, как присматриваются к человеку, прежде чем предложить ему что-то… ну, незаконное, что ли… Или очень рисковое…
- Анжела? – вырвал её из раздумий незнакомый женский голос.
Вздрогнув, Анжела подняла глаза. Возле скамейки стояла девушка. Длинные каштановые волосы, высокие скулы, приветливый взгляд серых глаз. Как она умудрилась бесшумно подойти к скамейке по ковру из травы и листьев?
- Не возражаешь? – вежливо осведомилась девушка, присаживаясь рядом.
- Мы…
- Нет.- прервала Анжелу девушка – Не знакомы. Но… Если хочешь, я могу рассказать тебе кое-что о твоём отце…
Анжела удивлённо посмотрела на собеседницу.
- …И о том, кто его убил. – продолжила та.
Вот оно! Анжела почувствовала, как внутри скручивается тугая пружина из страха, интереса и боли. Она была права! Никакая машина отца не сбивала!
- Говори! – вырвалось у неё – Говори всё, что знаешь!
Девушка удовлетворённо улыбнулась, затягиваясь тонкой дамской сигаретой:
- Для начала позволь задать тебе один вопрос.
- Какой?
- Ты веришь в вампиров?





Глава 1. Львов

...Гесс, неспящий,
зовущий себя Колодцем…


Рычащие гитарные рифы вместе со слэпующим на низких частотах басом заставляли вибрировать пол, столики, стулья, барную стойку и, казалось, даже сам воздух. Барабаны гремели замысловатым, почти джазовым ритмом, перемежаемым синкопирующими сбивками.
Я сделал глоток, затянулся, и закрыл глаза, растворяясь в музыке. Хорошо. Почти замечательно. Хотя что-то всё же диссонирует.
Открыв глаза, я окинул клуб взглядом. Покрытые замысловатыми узорами стены, обилие нарочито грубоватых железных столиков и стульев, мечущиеся в табачном дыму разноцветные блики, небольшая сцена, на которой вовсю отрывается группа с угрожающим англоязычным названием и на удивление неплохой музыкой. За столиками – десяток-другой завсегдатаев, короче, обычная для этой поры обстановка.
Я повернулся к стоящему за барной стойкой Скроллу:
- Ты ничего не чуешь?
Скролл, меланхоличный тощий Неспящий со светло-русыми дреддами почти до поясницы, пожал плечами:
- Почуял бы – сказал бы. А что?
- Да так. Свербит что-то. То ли Охотник рядом, то ли хрен знает что ещё.
- Ты, главное, в случае чего, пальбу прямо здесь не начинай.
- Я тебе что, псих, что ли? Я вполне культурный Неспящий. Выманю на улицу, и там пристрелю.
Скролл хмыкнул:
- От вас, одесситов шизанутых, всего ожидать можно.
Я улыбнулся. Львовские Неспящие до сих пор не привыкли к нашей бешеной южной манере общаться, шутить, сходить с ума и вообще жить. Впрочем, оно и понятно: за год к этому привыкнуть трудно. А с того момента, как четверо из немногих уцелевших после «стерилизации» Одессы Неспящих окопались в сонном, неспешном и размеренном Львове, прошло чуть меньше года.
Я нахмурился, вспоминая наших, и то, как нас раскидало. Художница и Моэн жили в Питере. Ло подалась в Москву. Висс погибла в перестрелке с Охотниками в Праге. Влад уехал в Германию. О Шамане, Касторе и Бронштейне не было вообще никаких вестей. Впрочем, из Охотников в Одессе остался только Алексей Монголов и пара-тройка его ближайших соратников. И всё.
- Гесс!
Очнувшись от мрачных мыслей, я вопросительно посмотрел на Скролла.
- Теперь и у меня душа не на месте. – спокойно сообщил он – Видать, точно Охотник.
Я ещё раз, уже внимательней, осмотрел клуб. Люди, люди, люди, ага, вон молоденький оборотень-варг за дальним столиком, снова люди… нет, Охотника вроде нет.
«А вдруг это снова они?» - мелькнула шальная мысль. На миг внутри всё похолодело. Нет, быть не может… Тьфу, блин, нервы совсем ни к чёрту, вон он, Охотник, как раз в клуб заходит! Я присмотрелся. Немолодой, но крепкий мужик, спускаясь по ажурной винтовой лестнице, пристально смотрел в одну точку. Я проследил его взгляд, и понял, что нас он, кажется, даже не заметил.
Всё внимание Охотника было поглощено тем самым молоденьким варгом в дальнем углу клуба. Тот, тоже что-то почуяв, вздрогнул и заозирался. Увидел Охотника. Рука варга метнулась вниз, к поясу, но Охотник уже доставал из-под пиджака «Глок», всё ещё стоя на лестнице, и Скролл едва успевает швырнуть в зал Слово Незначительности и Слово Неслышимости, когда Охотник, почуяв выброс Силы, наконец-то замечает нас, его рука с пистолетом начинает разворачиваться к нам, и это даёт мне секунды, в которые «Сигма» успевает трижды выстрелить…
Нелепо вскидывая руки, Охотник заваливается на спину, перегибается через перила и падает куда-то за лестницу. Всё.
Группа, как ни в чём ни бывало, продолжала играть. Люди сидели, отдыхали, пили, слушали музыку, на ближайшие пять минут послушные произнесённым Словам. Разорвись сейчас в клубе граната, они, во-первых, не услышат, а во-вторых, даже заметив взрыв и клубы дыма, не придадут этому никакого значения. Единственный минус – выброс Силы при этом достаточно мощный, и почуять его можно издалека.
Бледный, как смерть, варг подошёл к нам.
- Спасибо.
- Да пожалуйста, ты только в следующий раз быстрее пушку доставай. – хмыкнул Скролл. – А то, знаешь ли, Охотник ждать не станет, пока ты как следует прицелишься.
- Я Грэй. – варг протянул руку.
- Скролл.
- Гесс. Да, кстати, – я повернулся к Скроллу – кто-то там что-то говорил насчёт шизанутых и пальбы прямо в клубе?
- Угу, а кто-то обещал вывести Охотника наружу, и там пристрелить. – в тон мне парировал Скролл.
- Ну, не вышло.
- Зато вошло. В смысле, тело охотничье вошло, а выйти уже не вышло. И это тело некоторым штатским сейчас придётся кое-куда убрать.
- Вот так всегда. – вздохнул я – Сделаешь добро, а тебя за это же и припашут. – я кивнул Грэю – Пошли, поможешь.





Глава 2. Новости

...Гесс, неспящий,
зовущий себя Колодцем…


Домой я вернулся, как обычно, под утро. Небольшая уютная квартирка в старом доме недалеко от оперного театра досталась мне по наследству от какого-то писателя, на пятидесятом году жизни внезапно ощутившего (не без моей помощи) неодолимое желание уехать путешествовать, предварительно продав квартиру за бесценок первому встречному. То есть мне.
Свет в квартире был выключен, но музыка играла, а Неспящего я почуял ещё на лестничной клетке. Ясно. Кое-кто припёрся в гости. Разувшись и войдя в комнату, я узрел молодого, коротко стриженого блондина в очках, сидящего на ковре (стульев и кроватей у меня в комнате не водилось) спиной к стене и потягивающего пиво из высокого бокала.
Бер. Неспящий из Харькова, маг с явными признаками эльфьей крови, приехавший в Одессу незадолго до нашей суматошной эвакуации, и улетевший вместе с нами во Львов. В основном – из-за Кити.
Рядом стояли два чистых бокала и три двухлитровые «торпеды» с пивом. Бокалы были мои, пиво, видимо принёс Бер – год назад я сам вручил им с Кити запасной комплект ключей от моей квартиры. На всякий случай.
- А где Кити? – вместо приветствия поинтересовался я.
- Скоро будет. Она сказала, что есть какие-то новости, причём важные.
- Ну вот, блин, а я как раз поспать собрался.
- А зачем тебе спать, ты же Неспящий. – улыбнулся Бер.
- Шутка банальна, глупа, и, по секрету, у неё уже такая борода, что трёх таких, как ты удавить можно.
- Ладно, шутки шутками, а если серьёзно, откуда взялось это название?
- Скорее, самоназвание. Это ещё из Средних Веков. Тогда мы гордо величали себя «Не Спящие По Ночам». С годами сократилось до просто «Не Спящих».
- Да уж, а потом пришла инквизиция.
Я поморщился:
- Брось. Из всех бедняг, спаленных на костре, Неспящими были процентов тридцать. Ещё процентов десять – потенциальные Охотники. Остальные – просто люди. Неспящим хватало мозгов в такие времена сидеть тихо и лишний раз не отсвечивать.
- Прямо как мы сейчас. – помрачнел Бер.
Тьфу, блин, и этот туда же.
- Поверь мне, сейчас намного легче, чем тогда, пяток веков назад. Нас просто выжили из Одессы, позволив жить здесь. Точнее, не сумев сюда дотянуться.
- Но рано или поздно…
- Да, рано или поздно они окажутся здесь, если их не остановить раньше. А остановить их можно, только убив Серого Инквизитора и… и его дочь.
- Так почему же мы сидим во Львове…
- Вместо того, чтобы поехать в Донецк и устроить там бойню? А скажи мне, много ли мы навоюем втроём в незнакомом городе?
- Вчетвером.
- Нет, втроём. У Варвары, если помнишь, двое детей. Я не хочу, чтобы она опять впутывалась в это. И потом, она и сама не захочет после того, как едва унесла из Одессы ноги.
- А остальные? Ло, Моэн, Влад? Они ведь…
- Живы и горят жаждой мести? Может быть. А может, тоже рады, что унесли ноги.
- Хорошо, тогда что ты предлагаешь?
- Не знаю, Бер. Во всяком случае, не торопиться. Поверь, мне не меньше твоего хочется вернуться в Одессу и отдать кое-кому старые долги. Но для этого нужно больше, чем мы трое. Более того, если уж заниматься этим, нужно кое-какое оборудование, оружие, и главное – нужна информация. И потом, как мы на них выйдем? Не забывай, что его дочь теперь такая же Неспящая, как мы. И это – страшнее. Это даже не Охотник. Это враг, знающий повадки и психологию Неспящих изнутри.
В дверь позвонили, и Бер пошёл открывать. Через пять минут шумной возни в прихожей, перемежаемой звуками поцелуев, он вернулся назад в компании рыжей круглолицей Кити, тут же кинувшейся мне на шею так, будто мы не виделись век-другой.
- Значит так, - начала она, налив себе пива – в субботу Крэг устраивает день рожденья. Мы трое приглашены, возражения не принимаются.
Крэг был одним из львовских вампиров, сдружившихся с нами почти сразу после нашего приезда.
- Это и есть твои «важные новости»? – скептически осведомился Бер.
- Нет, просто Крэг заявил, что у него на дне рожденья будет кое-кто нам знакомый с кое-какой интересной информацией.
- Кто именно?
- Крэг сказал, что Шаман и Бронштейн.
Я офонарел.
- Они живы?! Где они были всё это время?
- Понятия не имею. Вот у них самих мы это и спросим.
Я посмотрел на Бера:
- Вот тебе и кое-какие ответы на прозвучавшие сегодня вопросы. Только это ещё не всё: у меня появилось одно нехорошее предчувствие. Сдаётся мне, мальчики и девочки, не за горами тот миг, когда нам всем очень захочется вернуться в наш родной и любимый город.





Глава 3. Встреча

...Гесс, неспящий,
зовущий себя Колодцем…


Крэг жил в большой пятикомнатной квартире в центре города. Часов в десять вечера, когда появились мы, веселье было уже в полном разгаре: на всю квартиру орали то «Deftones», то «Drowning Pool», то «Soulfly», радостный именинник принимал поздравления, по квартире бродила масса разнообразнейшего народа, на кухне что-то увлечённо распевали под гитару, а из-за дверей одной из комнат то и дело раздавались взрывы хохота.
Движимый любопытством, я заглянул туда. Пятеро вампиров, сидя на громадном кожаном диване, корчась и сгибаясь пополам от смеха, смотрели «Блэйд-2». Рядом с работающим видиком лежали ещё несколько кассет: «Блэйд», «Другой мир», «Дракула-2000». М-да, у ребят никак вечер просмотра комедий.
Пробившись при помощи локтей и какой-то матери сквозь толпу уже изрядно подвыпивших людей и Неспящих, я добрался до именинника. Крэг был вампиром из клана Бруха, и, как большинство из них, заядлым байкером. Что не мешало ему держать в кулаке половину львовских вампиров, поддерживая некий относительный порядок. Высокий широкоплечий черноволосый громила с аккуратной шкиперской бородкой, он умудрялся быть одновременно эмоциональным, мудрым, прямодушным и расчетливым.
- Гайла, сагадор! С днём рожденья, морда твоя бруховская!
- А-а-а, Одесса явилась! – раненным слоном взревел Крэг – Здорово, опоздавшие, ну-ка, по штрафной! – он сноровисто начал разливать коньяк по первым попавшимся под руку ёмкостям (бокал, две рюмки, и… гадом буду, гранчак!).
- Ну, именинник, ветра в лицо, свободу в подруги, и друзей, чтоб спину прикрывали.
- Спасибо! Ну, вздрогнули!
Глотнув, я понял, что это не коньяк, а крепкий чай, и удивлённо посмотрел на Крэга. На довольную пьяную физиономию и совершенно трезвые глаза…

…вспышкой в голове – образ: колесо о восьми спицах, изогнутых по часовой стрелке…
…лица Шамана и Бронштейна…
«…вы мне пока трезвыми нужны…»
«…разговор будет…»
«…серьёзный…»

- Будет! - ни к селу, ни к городу (для окружающих, во всяком случае) заявляет Бер.
Мы с Крэгом долго хохочем.

…Когда гости, наконец, разошлись, мы уселись в гостиной, Крэг куда-то позвонил, сказав лишь одно слово: «Жду!», после чего открыл коробку с кубинскими сигарами, и мы с удовольствием закурили. Через полчаса ничего не значащего трёпа в дверь позвонили. Младший брат Крэга, открыв дверь, проводил в гостиную пришедших.
Это были Шаман и Бронштейн.
Когда утихли радостные вопли, треск костей от взаимных объятий и хлопки по спинам друг друга, я снова уселся в кресло, и рассмотрел их уже повнимательней.
Оба изменились. Отрастили бороды и волосы, носили балахонистые чёрные одеяния, став похожими на схимников. У обоих в глазах добавилось… горечи, что ли…
- Значит так, народ, - начал Бронштейн, раскуривая сигару, - мы с Шаманом за этот год слегка так побегали по Совку и его окрестностям. Искали информацию. Кое-что нашли. Шаман, валяй.
Голосом заправского публициста-ведущего из какого-то документального фильма, Шаман начал вещать:
- Алексей Веленский стал Охотником сразу после Великой Отечественной войны. Тогда очень многих вербовали, благо, настрой был соответствующий. До позапрошлого года жил в Донецке. Последнее звание – Отец Отряда. В позапрошлом году уехал отдыхать в Одессу, где и пропал без вести. Считался убитым в стычке с Неспящими. Донецк он «стерилизовал» по той же схеме, что и Одессу: спровоцировал несколько крупных столкновений Неспящих и Охотников, потом добил оставшихся. Впоследствии уничтожил почти всех своих исполнителей, но кое у кого хватило ума вовремя унести под шумок ноги.
- А мы этого кое-кого нашли… – продолжил Бронштейн.
- И попросили всё-всё-всё вам рассказать… – подхватил я.
- И он с радостью согласился! – закончил Бер.
- Ну, в общем целом где-то примерно так оно и было. – задумчиво кивнул Шаман.
- Ну и что теперь? – Крэг внимательно смотрел на нас сквозь облако сигарного дыма.
- А что? – усмехнулся я – Думаем. Теперь уже впятером.
- Вшестером. – поправил Крэг.
Я внимательно посмотрел на него.
- Крэг, зачем это тебе? Зачем ты в это ввязываешься? Я не хочу выковыривать серебро из твоего остывшего тела.
- Не хочешь – не будешь. – отпарировал Крэг – Только я, во-первых, уже ввязался в это дело, во-вторых, не хочу, чтобы однажды эти уроды добрались и до моего города, а в-третьих, не забывай, что я Бруха. А какой Бруха пропустит хорошую драку? И, в конце концов, у меня сегодня день рожденья, и это – воля именинника. Так что думаем вшестером.
- Лады, уговорил. Спасибо, Крэг.
- Погоди спасибами кидаться, лучше слушайте все сюда: год назад, когда четверо шизанутых одесситов прискакали в этот город на взмыленном и храпящем самолёте, я навёл кое-какие справки. По своим, так сказать, каналам. Так вот, мне удалось найти двоих уцелевших Неспящих из Донецка. Я сегодня утром созванивался с ними, ну и уговорил их сюда приехать.
- Погоди-погоди, родной, ты что же, ударную группу собираешься набирать?!
- Уже набираю.
- Кстати, - подлил масла в огонь Бронштейн – мы тут с Шаманом недавно тоже пару звонков сделали…
- Так, на всякий случай. – с виноватой улыбочкой вставил Шаман.
- Короче, Ло, Моэн и Влад едут сюда. – закончил Бронштейн.
- Да вы что, сговорились?! – не выдержал я – Реванша им захотелось, блин! В Донецк, небось, собрались?
- Ну… - Шаман хотел что-то сказать, но меня уже несло:
- Да вам до города доехать не дадут. Идиоты, все пятеро!
- А я причём? – возмутилась Кити.
- А ты молчи! – огрызнулся я.
Дружный хохот сотряс стены. Не выдержав, я расхохотался вместе с остальными. Смеялись мы долго.
Отсмеявшись и успокоившись, я снова закурил.
- Значит так: Донецк отменяется. Никто туда не едет, все нужны здесь. Вместо Донецка мы отправляемся в Одессу.
- Зачем?
- Я хочу выманить их туда. Обоих. И Инквизитора, и его дочь.
- Ну и? – Шаман скептически ухмыльнулся.
- Просто в эти игры я хочу играть на своём поле. Вот и всё. – я улыбнулся, выпуская дым в потолок.




Интермедия

...Гесс, неспящий,
зовущий себя Колодцем…


Я стою на крыше, подняв голову, закрыв глаза, впитывая кожей прохладный воздух апрельской ночи. Луна нежно гладит моё лицо серебристыми лучами. Я поднимаю руки и шепчу, вспоминая вас всех.
Санни Тэрреш, вампир из клана Тореадор, Александр Эмилия фон Тирбах, оборотень-вервольф из Вестфалии, Крис и Висс Шаллиас, вампиры из клана Лазомбра, все вы, ушедшие в Голконду, благословите мою охоту, примите мою дань Жажде, поймите смерть, которую я принесу, простите убившего и помогите убитому.
Помните меня в Голконде, как я помню вас в Мире Живых.
Я подхожу к краю крыши, и вижу одинокий силуэт человека, идущего по извилистому, мощёному брусчаткой переулку, каких много в Старом Городе. Ну, вот и ты. Прости, приятель, но сегодня Судьба выбрала тебя...
Человек слышит Зов. Слышит его не ушами, просто в его голове, сердце, во всём его теле еле слышно звенит невыносимо нежный, мучительно-приятный звук, отдающийся сладкой болью в нервных окончаниях, приносящий эйфорию, радость и умиротворение. Повинуясь Зову, человек сворачивает в арку, ведущую в один из дворов. В арке темно, гулкое эхо долго играется нетвёрдыми шагами человека, бредущего умирать с улыбкой на лице. Он останавливается под аркой, и тогда из темноты перед ним появляюсь я. Человек - мужчина лет тридцати пяти-сорока облегчённо вздыхает и запрокидывает голову, радостно улыбаясь.
В голове звенит, а сердце, чёртово моё вампирье сердце, радостно колотится в предвкушении. Я закрываю глаза, и мои клыки касаются яремной вены на шее несчастного. И раньше, чем радостно-утробное звериное наслаждение захлестнёт меня с головой, я успеваю в который раз проклянуть Жажду, делающую из нас животных.
Тварей.





Глава 4. Я сам

...Кастор, неспящий,
зовущий себя Нежданным…


На вокзал я вышел под протяжный голос Утёсова. Всегда считал это совершенно идиотской традицией - крутить одну и ту же песню для каждого приходящего поезда. А вот поди ж ты, обрадовался.
Я с наслаждением втянул ноздрями солоноватый одесский воздух. Я дома. Машинально прислушавшись к ощущениям, понял, что Охотников поблизости не наблюдается, и неспешно двинулся к маршруткам мимо таксистов с их вечным "куда едем?". Сумка оттягивала плечо.
Через сорок минут я уже открывал двери своей квартиры на Черёмушках, оставленной год назад. Не включая свет (нафига он нужен, да и потом, все равно его, наверное, давно отрубили за неуплату), я проверил, есть ли газ и вода. Обрадовавшись, поставил чайник на огонь, и начал выкладывать содержимое дорожной сумки на кухонный стол. Чай, сахар, документы, бритва...
Вслед за всей этой дребеденью на свет появился маленький компактный автомат.
"Скорпион". Тот самый, найденный возле Кити год назад. Несколько полных обойм. Заказать патроны к "Скорпиону" было несложно, а вот когда выяснилось, что пули нужны серебряные, пришлось добавить к просьбе пару-тройку Слов. Благо, чему-то меня Гесс и Кити успели выучить. Я снова задумался обо всех тех, с кем год назад пришлось в спешке прощаться. Месяц назад, когда я случайно столкнулся с Бронштейном и Шаманом в Праге, я долго расспрашивал их о том, кто где осел. На прощанье мы обменялись номерами телефонов, и теперь периодически поддерживали связь. Они уехали во Львов, где, по слухам, обретались Гесс и Кити, а я понял, что пора реализовать давнюю задумку.
Дочь Инквизитора я помнил смутно - видел её раз или два вместе с Гессом, когда ещё никто не знал, кто она на самом деле. Но что-то мне подсказывало, что она останется в Одессе - ждать реванша с нашей стороны. И дождётся.
Только вместо всей Стаи она дождётся меня. Ведь теперь в городе только двое Неспящих: я и она. Я сам всё сделаю, и это будет моим подарком Стае, подарком тем, кто стал для меня своими.
Я сам.
Год изнурительных тренировок и зубодробительной практики. Я мотался по Украине, России, Европе, я совал свой нос везде, где горячо и стреляют. Я нарабатывал опыт.
Взглянув на часы, я допил чай, накинул куртку, спрятав под ней "Скорпион" и две запасные обоймы.
Полночь.
Пора на охоту, Кастор.


Неспящего (а точнее, Неспящую, ибо это могла быть только она) я почуял почти сразу, стоило только войти в Парк Горького. Такое впечатление, будто меня ждали.
Нет, быть этого не может. Видимо, мне просто повезло. Причём, сказочно.
Углубившись в тёмную часть парка, я снял автомат с предохранителя и взял на прицел сидящую на скамейке девичью фигурку (она! точно она! ну, вот и всё!). Шаг, другой, третий... Если она прыгнет, я успею отреагировать... Она сидит спиной ко мне, и я начинаю выбирать мёртвый ход курка. Медленно, не спеша.
Она встаёт и медленно поворачивается, улыбаясь. Очертания колеблются, чуть изменяясь, иллюзия развеивается, лицо инквизиторской дочки пропадает, уступая место настоящему лицу этой девушки. Идиот! Слово Маски, простейшее и используемое, обычно, для отвода глаз людям. Идиот, купился!
И тут до меня доходит. Иллюзия развеялась, но я всё ещё чую Неспящую. Я всматриваюсь в лицо...
... и внутри у меня всё обрывается.
Анжелка.
Анжелка Сашкина. Дочь Охотника. Старая знакомая, ещё год назад бывшая человеком.
- Ты?
Анжела улыбается, поднимая руку, и я не успеваю вскинуть автомат, который, оказывается, опустил в растерянности...

Выстрел.
Ещё один.
И ещё.

Когда у меня за спиной появляется ещё одна Неспящая, я ещё успеваю обернуться прежде, чем тело выломает смертельная судорога. Хотя и так знаю, кого там увижу.

Вот и всё...





Глава 5. Здравствуй

...Гесс, неспящий,
зовущий себя Колодцем…


- Тебе, кстати, привет от Кастора. - вспомнил Бронштейн.
- Опа! - вскинулся я. - А он-то где?
- Месяц назад я видел его в Праге. Кстати, возьми. - Бронштейн протянул мне маленькую чёрную шёлковую ладанку. - Это пепел с костра Висс.
- Покоя в Голконде. - шепнул я, прикоснувшись к ладанке.
- Развей его над морем, когда вернёмся в Одессу.
- Развею. Давай-ка выпьем.
Мы с Бронштейном сидели у меня в квартире, потягивая вино и вспоминая. Нам было, что вспомнить...


- Ты, Высший, что здесь забыл? - молодой варг в грязном «рябчике» говорит спокойно, но в голосе слышна угроза.
- Жить я здесь собираюсь. - в тон ему отвечаю я.
- А здесь уже мы живём. - стоящие за спиной варга вампир и вервольф смотрят на меня оценивающе. - Нам, знаешь ли, соседи не нужны.
"Щенок! - мелькает в голове - Лет триста назад ты бы передо мной на задних лапках прыгал". Впрочем, щенок наглый и смелый, и мне это нравится. Пора. Пора вам, барон, свою Стаю собирать.
- Ну, так как, по-хорошему разойдёмся? - нет, он мне определённо нравится.
- По-хорошему, пожалуй, не получится. - я скалюсь, и они скалятся в ответ.
Внезапно на меня накатывает ощущение Присутствия.
- Стоп, мужики! - я поднимаю руку, и они напрягаются - Охотники.
- Где? - вскидывается вампир.
Слова заканчиваются. В конце тихой, засаженной черёмухой улицы, за спинами троицы, выныривает из переулка новенький "Хорьх", резко тормозя, и выплёвывая из себя троих Охотников. Уже отпрыгивая в сторону, я успеваю заметить, что на одном из них - форма НКВД.
Троица тоже не стоит на месте: бросившись врассыпную, они открывают огонь. Я успеваю двумя выстрелами снять НКВД-шника, когда всё заканчивается.
- Теперь у нас есть машина и три новых ствола. - так же спокойно констатирует варг, подходя ко мне и протягивая руку - Бронштейн.
- Гесс. - я пожимаю руку.
- Это Моэн, а это Шаман. - я пожимаю руки вампиру и вервольфу.
- Ну что, вопрос считаем решённым?
- Да хрен с тобой, Высший, места-то всем хватит. Просто новеньких проверять надо.
- Радость моя, я старенький. А в город этот я не приехал, а вернулся.
- Что-то я тебя не помню.
- А тебе лет-то сколько?
- Ладно, замяли...
Одуряюще пахла черёмуха, растущая почти в каждом дворе Кордонной. На улице стояла весна 47-го.
С этих троих началась моя Стая...


- М-да, как вспомню, так сразу домой тянет. - Бронштейн залпом осушил бокал.
- Меня тоже. Только не гони события. Я не хочу ничего делать наспех.
- А мне кажется, что ты просто тянешь время. И я даже догадываюсь, в чём дело.
Я поднял глаза, внимательно глядя на него.
- Ты ведь не собираешься умирать, Гесс. - продолжил он - Но её убивать тоже не хочешь. Так ведь?
- Хорошо, так, и что дальше? - я почувствовал, что начинаю злиться.
- А ты не заводись, ты лучше вот что пойми: она, мне кажется, сомневаться не станет. И она прекрасно знает, что в этом - её козырь. Её фора. Просто помни об этом.
- Не знаю... Иногда мне кажется, что она тоже...
Прерывая нашу беседу, где-то в складках бронштейнова балахона требовательно запиликал мобильник.
- О! А вот и Кастор! - сообщил Бронштейн, глядя на высветившийся номер, и поднёс трубку к уху - Слушаю!
Лицо его побелело.
- Да. - ответил он ошарашенно, после чего протянул трубку мне.
Борясь с нехорошим предчувствием, я взял трубку.
- Здравствуй, Серёжа. - голос принадлежал не Кастору.
Я попытался успокоить заколотившееся сердце, глубоко вдохнул, выпустил воздух сквозь сжатые зубы и только тогда ответил:
- Здравствуй, Лена.




Глава 6. Боль

...Гесс, неспящий,
зовущий себя Колодцем…



- Всё ещё жив?
- Всё ещё…
- Вот уж не знаю, радоваться или сожалеть. Во всяком случае, это даёт мне надежду…
- На что?
- На то, что когда-нибудь смогу убить тебя сама.
- С четвёртой попытки.
- Ты слишком умён, чтобы не понимать: рано или поздно она будет, эта попытка.
- Будет. Где Кастор?
- Глупый вопрос, Серёжа. Его больше нет.
- Зачем?
- Он искал меня. Нашёл…
- Я убью тебя, Лена. Я обязательно тебя убью.
- Знаешь, Серёжа, я даже не знаю, чего во мне больше, любви или ненависти… Я люблю тебя, я люблю того, кого уничтожу при первой же возможности, и я ненавижу тебя, ненавижу за то, что полюбила, ненавижу за то, во что ты меня превратил, ненавижу тебя, моя любимая тварь. Я соскучилась, Серёжа. Приезжай, и давай закончим всё это раз и навсегда. Я…
- Я знаю. Я тоже люблю тебя. Я приеду. Очень скоро я приеду, Лена, и я обязательно скажу тебе…
- Не надо. Не сейчас, не по телефону. Я жду тебя.
- Лена…
- У тебя по щекам сейчас текут слёзы. Это из-за Кастора?
- Глупый вопрос, Лена.
- До свиданья, любимый.

Короткие гудки.
Ко-рот-ки-е гуд-ки ко-рот-ки-е гуд-ки ко-рот-ки-е гуд-ки ко-рот-ки-е гуд-ки ко-рот-ки-е гуд-ки ко-рот-ки-е гуд-ки ко-рот-ки-е гуд-ки ко-рот-ки-е гуд-ки ко-рот-ки-е гуд-ки ко-рот-ки-е гуд-ки ко-рот-ки-е гуд-ки ко-рот-ки-е гуд-ки ко-рот-ки-е гуд-ки ко-рот-ки-е гуд-ки ко-рот-ки-е гуд-ки ко-рот-ки-е гуд-ки ко-рот-ки-е гуд-ки ко-рот-ки-е гуд-ки ко-рот-ки-е гуд-ки ко-рот-ки-е гуд-ки ко-рот-ки-е гуд-ки ко-рот-ки-е гуд-ки ко-рот-ки-е гуд-ки ко-рот-ки-е гуд-ки ко-рот-ки-е гуд-ки…
Мобильник, ударившийся о стену, взрывается осколками пластмассы и боли. Той боли, которая течёт по моим щекам.




Глава 7. Визит вежливости

...Гесс, неспящий,
зовущий себя Колодцем…


- Бэл, не подходи к краю крыши.
- Ничего страшного, не разобьюсь.
- Что, полетать захотелось? Могу помочь.
- Прикоснёшься – убью нафиг! – очаровательно улыбнулась Бэл.
- Отставить перепалку. – я повернулся к двоим донецким Неспящим, дежурившим со мной на крыше.
Стояла середина июня. Полмесяца утомительного, выматывающего ожидания, засад на крышах, нервов на пределе. Дичь начала охоту, охотники затаились, все ждут. Твою мать! Надоело!
К началу июня одесские, донецкие и львовские Неспящие, добиравшиеся в Одессу окольными путями с разных сторон, наконец-то собрались вместе. И начали действовать, если только можно назвать действием постоянное сидение в засадах в разных точках города с хитрым скользящим графиком смен и передислокаций.
Я ещё раз посмотрел на своих нынешних «сотрудников». А точнее – «сокрышников».
Тогар, донецкий тёмный маг, фанат всяческих фокусов с иллюзиями, чаще всего – с мертвенно-жуткими иллюзиями (идёт человек с работы домой, а ему навстречу из подворотни выруливает ходячий труп в ошмётках сгнившей плоти, человек в панике, а Тогару хорошо, а Тогару подпитка-то от страха человеческого неслабенькая!). Короткие русые волосы, изрытое оспинами хитро-весёлое лицо, чаще всего скрытое капюшоном лёгкой тёмно-синей куртки, едкий юмор, и на удивление добрый характер.
Бэл, Высшая из того же Донецка, двести лет назад выгнанная из родного клана где-то в Валахии. Как она сама говорила, за убийство кого-то из родственников. Высокая, крупная, черноволосая, красивая и опасная. В общем, волколак до мозга костей. И глубже. С Тогаром она вела непрекращающуюся, но, в общем-то, беззлобную перепалку. Этому милому занятию они предавались всё свободное время.
- Раз, два, три, четыре, пять, вышла Бэлка полетать. – промурлыкал себе под нос Тогар - Вдруг Охотник выбегает, серебром в неё пуляет.
- Пиф-паф, ой-ой-ой, кто-то щас получит в нос. – отпарировала Бэл.
- Не в рифму. – прокомментировал Тогар.
- Зато правда! – обаятельно улыбнулась Бэл, с хрустом, разминая пальцы.
Я уже было снова открыл рот, чтобы урезонить грызущуюся парочку, когда на нас навалилось это…

…звуки и цвета куда-то исчезают, растворяясь в серой неспешности чужого, нездешнего времени… я… пытаюсь… крикнуть…
…голос… вязнет…
…рядом – застывшие фигуры Тогара и Бэл…
…я… вижу…

…на краю крыши – серая размытая фигура… статика… спокойствие… сила… бешеная сила… дикий звериный вой, застывший льдом в серых глазах, так похожих…

…он смотрит, внимательно смотрит на меня, наши взгляды пересекаются и мы УЗНАЁМ друг друга…

…узнаём, хотя никогда раньше не виделись…

…взгляды сталкиваются, и на вечный миг, не длящийся нисколько бесконечностей…
…мы…
…становимся…
…друг…
…другом…

…я чую Неспящего чутьём Охотника, и я ненавижу этих тварей, использующих людей, и убивающих моих братьев по оружию…
…я чую Охотника чутьём Неспящего, и я ненавижу этих тварей, прикрывающихся людьми ради охоты, и убивающих моих братьев по крови…
…я вижу обоих глазами человека, и мне страшно от того, что эти двое – тоже люди, такие же… нет, другие, но… все, вместе, они – это я…

…диким усилием мы разжимаем стальные захваты наших взглядов, всё более врастающих друг в друга…

…и окружающий мир начинает схлопываться, латая дыры от этих взглядов…

…он смотрит на меня, и мы думаем одну мысль…

…«Давай доведём дело до конца»…

…краски и звуки…

…начинают…

…возвращаться…

…и я слышу, как рычит Бэл, поднимая «Беретту» к моему виску.

Туман в её глазах медленно, с неохотой отступает, и ярость зверя сменяется удивлением. Она непонимающе смотрит на свою руку с оружием, возвращает предохранитель на место, и садится на горячую крышу. Несмотря на жару, её бьёт озноб.
- Это он – тихо говорит Тогар. Не спрашивает. Констатирует.
- Да – так же тихо отвечаю я, достаю мобильник, и набираю номер – Кити, объявляй общую готовность. Инквизитор уже здесь, в Одессе.





Глава 8. Точки над i

...Гесс, неспящий,
зовущий себя Колодцем…


- И что? – требовательно посмотрел на меня Моэн.
- И ничего. – огрызнулся я.
- Три здоровых лба. Три пушки. Один удачный выстрел – и всё! – и без того резкие черты лица Моэна перекосились в саркастической ухмылке.
- Тебя там не было, вояка. – раскосые глаза Бэл сверкнули из-под чёлки – Когда я попыталась выстрелить в него, я чуть не убила Гесса.
- М-да. Силища у дяди... – Тогар поёжился, в голосе сквозили страх и восхищение. Насколько я успел узнать его, он наверняка сейчас прикидывал, каких бы делов наворотил, будь у него такая сила.
Я обвёл глазами остальных. Ло, Моэн, Бэл, Крэг, Бронштейн, Кити, Шаман. Не хватало только Бера и Влада, до сих пор не оставивших посты, несмотря на команду «общий сбор».
Мы сидели в одной из десяти на скорую руку снятых квартир, разбросанных по всему городу. С момента нашей «встречи» с Инквизитором прошло три часа. Как оказалось, одновременно с этой встречей, проходившей на крыше Дома Книги на Дерибасовской, сразу на двух постах – на Таирова и на Приморском бульваре – почуяли Неспящего. Похоже, нам морочили голову.
- Ну? Что делаем? – судя по всему, Моэну не терпелось начать открытую войну. Ло неслышно поднялась со своего места и подошла ко мне:
- Покажи мне его.
Я закрыл глаза, расслабился, и узкие ладони мага-медиума Ло легли мне на виски. Я чувствовал, как аккуратное щупальце чужой мысли проникает в мои воспоминания, жадно впитывает всё, что я видел три часа назад, всё то, что я не увидел, всё, что было вокруг…

… - М-ма-ма… Мма-мать вашу… Да кто же ты?! – лицо Тогара было белым. Первый раз в жизни, первый раз за долгие триста сорок два года Мастер Иллюзий, как он любил себя мысленно называть, боялся. Боялся по-настоящему и всерьёз. Боялся так, как боялись его жертвы…


… - Ты! Опять ты! – ярость клокотала в горле Бэл, звериная ярость, застилавшая глаза красной пеленой. Она не видела Инквизитора. Она видела лицо ненавистного двоюродного брата, убитого ею в Валахии, и лицо это ухмылялось, глядя на рычащую Бэл.
- Сссскотина! – рука, сжимающая пистолет, вздрогнула, и стала подниматься…

Я почувствовал, как щупальце воровато скользнуло глубже. Туда, где…

- Стоп! – я резко встал. Ло отшатнулась, болезненно морщась – внезапно прерванный контакт доставил ей пару секунд неприятных ощущений.
- Достаточно? – я внимательно смотрел в глаза девушки-медиума.
- Да. – Ло не отводила глаз. – Он… он нечто странное… он Неспящий и Охотник одновременно. Я не знаю, как такое может быть, но это правда. Они… они сидят в нём, эти две сущности, и воюют друг с другом, постоянно воюют, а он… он страдает от этого… он давно сошёл с ума, и всё равно он страдает. Он ненавидит себя, и поэтому он ненавидит всех нас: и Неспящих, и Охотников. Он хотел финала для всех, а теперь… Теперь он хочет финала для троих: себя, своей дочери и тебя, Гесс.
- Финал… - я на секунду опустил голову, вспоминая…


…он смотрит на меня, и мы думаем одну мысль…

…«Давай доведём дело до конца»…


… - Будет ему финал. – я поднял голову, и оглядел собравшихся. – Есть план, и он…

Меня прервал звонок в дверь, и накатившее вместе с ним ощущение Присутствия Охотника. Команда занервничала, снимая оружие с предохранителей. Тогар, прекрасно видевший сквозь любые двери, бесшумно скользнул в прихожую.
- Там Влад. – шёпотом сообщил он – И с ним Охотник.
- Как он выглядит?
- Невысокий, чернявый, лет двадцать пять на вид, стрижен по-военному.

Достав на всякий случай «Сигму», я вышел в прихожую. По-моему, я уже знал, кого привёл Влад.
- Эй, Влад! – гаркнул я через дверь – Ты живой, или твой родственничек твоё чучело притащил?
- А нахрен бы ты не пошёл, а, Гесс? – хмуро осведомился Влад – Открывай. Со мной Охотник под моё слово.
Щёлкнул замок, и за Владом – коренастым отставным сержантом-волколаком в квартиру вошёл Охотник.
- Вы сильно изменились за этот год, господин Гесс. – тихо сообщил он мне, пожимая руку и сверля глазами.
- А вот вы – нисколько, господин Монголов. – льда в моём тоне хватило бы охладить ящик-другой пива.
- Благодарю вас, барон.
- Хорош расшаркиваться! – Влад наблюдал за нашей дуэлью взглядами, хмуря брови. – Показывай его остальным.
И всё-таки он нервничал, заходя в комнату, полную вооружённых Неспящих, не связанных, как когда-то, договором «Таймстара».
- Орда, слухай сюды: этот Охотник здесь под моё слово, к тому же он мой дальний родственник, поэтому спрячьте стволы. – Влад выразительно покосился на Бэл, пальцы которой сжимались и разжимались на рукоятке «Беретты».
- Зря ты по поводу родства… - гыгыкнул Тогар – Бэлка вон родственников любит. Где поймает, там и… - голова в капюшоне резко дёрнулась в сторону, и брошенная Бэл пятикопеечная монета пролетела мимо, со звоном срикошетив от дверного косяка.
- Заткнись хоть на минуту, шут гороховый. – рыкнула Бэл, явно недовольная тем, что промахнулась – Мне вон интересно услышать, что нам Охотничек этот скажет.
Справившись с нервами, Алексей Монголов начал говорить:
- Итак, я не буду уточнять, для чего все вы вернулись в Одессу. Хочу сказать следующее: во-первых, я уполномочен говорить от имени пяти оставшихся в Одессе Охотников.
- Целых пятеро осталось! – не удержался от шпильки Тогар – И как это Инквизитор вас проглядел?
На скулах Монголова заиграли желваки.
- Так вот, - продолжил он, пропуская фразу Тогара мимо ушей – от имени пятерых оставшихся Охотников я уполномочен заявить, что никаких препятствий вашим действиям чиниться не будет. Вплоть до момента разрешения ситуации с Инквизитором.
- Какие вы храбрые! – снова встрял Тогар, которого всегда в нервной обстановке тянуло ёрничать – Это называется: «Мы в спину не ударим, мы в кустах подождём, пока вы бабайку Инквизитора прогоните»!
Послышался трубный звук. Крэг старательно делал вид, что сморкается.
- Во-вторых, - Монголов побелел, но нашёл в себе силы продолжить – сразу по окончании ситуации с Инквизитором, мы начинаем охоту. Это предупреждение, господа. Главной нашей целью будет являться господин Гесс, и все члены его стаи. Мы не собираемся оставлять безнаказанной смерть Егора Сашкина.
- Гесс не убивал Сашкина. – раздался тихий голос Ло. Скользящей походкой она подошла к Монголову.
- Если захочешь, сможешь увидеть это. Его глазами.
- Я НЕ ВЕРЮ доказательствам, представленным Неспящими, и НЕ СОБИРАЮСЬ отдаваться вашей, простите, чёртовой магии. Вы большие мастера на реалистичный обман. И третье: месяц назад пропала Анжела Сашкина, дочь покойного Егора.
Внутри меня что-то оборвалось.



Глава 9. Костёр

...Гесс, неспящий,
зовущий себя Колодцем…


- А вот с этого места поподробнее. – я смотрел в глаза Монголову.
- Месяц назад, как раз в день годовщины смерти Егора, Анжела вышла из дома, и… - Монголов опустил голову, голос его притих – Мы перерыли всё. Мы перевернули вверх дном весь город. Бесполезно. Несколько раз мы чувствовали рядом эту… эту тварь, инквизиторскую дочь. Она словно насмехалась над нами. Маячила на грани чутья, и исчезала. Я боюсь, что…
- Это всё, что вы хотели сказать? – резко оборвал его я.
Монголов вскинул голову.
- Да. Это всё. – развернувшись, он направился в прихожую.
- Влад, может, снимешь с него своё слово? – не унимался Тогар – А то вон Бэлка проголо… Твою мать!!!
На этот раз монета попала в цель.
Дождавшись ухода Охотника, я набрал номер Бера, дежурившего в моей старой квартире на Черёмушках.
Длинные гудки.
Щелчок.
- Бер, где тебя носит? Я же дал команду на общий сбор!
Тишина.
Щелчок.
Короткие гудки.
Кити достаточно было увидеть моё лицо.



Ещё на подъезде к своему старому дому я почуял Присутствие Неспящего. Это не успокаивало.
Выйдя из машины, я осмотрелся. На долю секунды воспоминания захлестнули меня. Я почувствовал эйфорию беглеца, вернувшегося домой. Сладостное ощущение покоя, когда всё, что тебя окружает, говорит тебе: «Успокойся… Расслабься… Ты дома».
Стряхнув оцепенение, я направился к дому.
Дверь в квартиру была открыта. Бер сидел на полу спальни, прислонившись спиной к стене, совсем так же, как любил сидеть в моей львовской квартире.
С одной только разницей…
Входное отверстие над правым ухом, кровавая бахрома вместо левого уха, веер подсыхающих на обоях тёмно-красных брызг и рассыпанные осколки оконного стекла говорили о том, откуда, и как его убили. Кровь, уже свернувшаяся, успела прочертить дорожку по шее за шиворот.
- Покоя в Голконде. – шепнул я, сжимая кулаки. Взгляд мой автоматически проследил, из какого окна в доме напротив сделали выстрел. Ощущение присутствия Неспящего, а точнее, видимо, Неспящей, не покидало. Я закрыл глаза и расслабился, пытаясь понять, с какой стороны приходит ощущение. Так… за спиной… движется… ближе… поднимается по лестнице… ближе…
Я резко развернулся, поднимая «Сигму». И выругался.
Она стояла в дверях. За этот год она сильно выросла, и в глазах появился тот блеск, который я видел раньше в других глазах.
В глазах Егора Сашкина. Её отца. Охотника.
- Попался! – удовлетворённо улыбнулась она.
- Здравствуй, Анжела… - я смотрел ей в глаза, а ствол «Сигмы» смотрел ей в грудь. Ствол её пистолета смотрел мне в голову. «Ошибка номер один» - автоматически отметил я.
- И почему бы мне не пристрелить тебя прямо сейчас… - протянула она, и зелёные глаза сузились, сверкнув ненавистью, - Точно так же, как ты пристрелил отца.
Я попытался улыбнуться. Не получилось.
- Это она тебе сказала?
- Сам знаешь. Но перед этим она взяла с меня обещание оставить тебя ей. И теперь я не понимаю, как я могла оказаться такой дурой.
- Руки чешутся? – я усиленно делал вид, что спокоен.
- Заткнись! – она еле сдерживала рвущуюся наружу ярость. Рука, держащая пистолет, начала подрагивать. – Как ты мог, Гесс… Он верил тебе. Он… Он хотел остановить эту чёртову грызню, и поверил, что ты тоже хочешь этого… Он… - в уголках глаз заблестели слёзы.
- Мне очень жаль его. И убил его не я.
- Заткнись! – её трясло. Пистолет в руке ходил ходуном, и будь на её месте человек, я бы уже обезоружил его.
Но Анжела была не человеком. Теперь она была волколаком. Высшим вампиром. Неспящей. А реакция Неспящего, тем более в состоянии аффекта…
- Заканчивай. – бросил я.
- Закончу… Но не сейчас. Я обещала тебя Лене. И я сдержу это обещание, будь оно проклято. А вместо тебя я займусь твоей стаей… – она сделала шаг назад.
- Кастора убила не одна Лена. – ещё один шаг.
- Мы сделали это вдвоём. – она переступила порог выйдя на лестничную клетку.
- Прощай, Гесс. – резко развернувшись, она метнулась вниз по лестнице.
Опустившись на корточки возле мёртвого Бера, я достал мобильник, и набрал номер Кити.
- Гесс? Молчи. Не надо. Я уже догадалась… Это сделала она? Или он?
- Их трое, Кити. Анжела Сашкина с ними. И она приобщена.
- Трое… Неважно. Все равно они умрут. Все. Или умру я.
- Ты не умрёшь, Кити. По крайней мере сейчас… Бери наших, приезжайте сюда. Надо сложить Костёр.



Интермедия

...Гесс, неспящий,
зовущий себя Колодцем…


Молчание и треск огня. Языки пламени охватывают лежащее на промасленном помосте тело, и треск начинает медленно перерастать в гул.

- Айар, сагадор. Асхайул дершах мари сохар гхудареш…
Солёные слова древнего языка Неспяших срываются с губ Бронштейна, начавшего говорить Поминальное Слово у Костра.
- …оссхоилах тэхмуш кхори гхар кхулахеш схотар… - подхватывет Моэн.
Пауза.
- …усхимашер ностах шешхаир оснаираг хесс тошмах… - голос Шамана похож на глухой рык.
Пауза.
- …ишлахес йасер нори кхогилаш кохарге муизах… - шелестит голос Ло.
Пауза.
- …эштемар кхуидассе лошшиар гхаи турахеш… - продолжаю я.
Пауза.
- …ишште наи сарах. Гхайлагер маар Гхолкондах. – чётко и спокойно заканчивает Кити. Глаза её сухи. Как пустыня. Как выжженный дом.

В памяти всплывают строки:

«Поминальное Слово говорится у погребального Костра ушедшего в Голконду членами его Стаи. Начавший первым говорит, пока у него хватит дыхания. Когда он замолкает, следующий начинает говорить с того места, где остановился предыдущий, и тоже говорит, пока есть дыхание, и так дальше, пока не обойдёт Поминальное Слово полный круг. Если же велика Стая, и Слово сказано до завершения круга, следующий говорящий начинает его сначала, ибо серебро Поминального Слова должно коснуться уст всех, кто есть Стая ушедшего. Если же нет у ушедшего Стаи, провожает его та Стая, на чьей земле он ушёл».
Эти строки писал Иероним Живущий. Один из немногих историков и летописцев Неспящих. Первый, кто попытался упорядочить и записать все наши обычаи, наш язык, в надежде на то, что рано или поздно люди дорастут до понимания. Я помнил его, древнейшего из Неспящих, и, наверное, самого мудрого из нас. Кое-кто утверждал, что Иероним помнит ещё времена Христа и Великого Рима. Сам он на вопросы о возрасте всегда пожимал плечами и отвечал: «Какая разница? Я собираюсь жить вечно. Пока что получается». Последняя наша с ним встреча была двадцать лет назад, когда Иероним поселился в Норвегии. А потом, десять лет спустя, был Костёр в норвежском лесу, и Неспящие… Сотни Неспящих. Первый и последний раз в жизни я видел столько наших сразу. Светлые, Тёмные, Отступники… Они забыли о разнице и о вражде с Охотниками, тоже пришедшими к этому Костру во главе с норвежским Патриархом. Все они пришли проводить в Голконду старейшего из Неспящих, собиравшегося жить вечно. Поминальное Слово прозвучало десятки раз, прежде чем обошло всех. А когда оно отзвучало, к Костру подошёл молодой светловолосый оборотень-варг. Подошёл, и молча шагнул в ревущее пламя, уходя в Голконду вместе со своим учителем. А я стоял, и вспоминал нашу последнюю встречу.
Глаза Иеронима.
Глаза Будды на молодом лице.
«Я собираюсь жить вечно»…

Строки из книги Иеронима…
«Из всех Родов оборотней варги наиболее подвержены шёпоту Ночной Хозяйки – Луны. Более того, в полнолуние у варгов обостряется восприятие, что зачастую, учитывая близость варгов к Зверю-Предку, приводит к приступам безумия, похожим на человеческую эпилепсию»…

Я видел однажды такой приступ у Бронштейна. Я чуть не пристрелил его тогда.

Ученик Иеронима, молодой норвежский варг по имени Кристиан, убил его во время такого же приступа безумия…

Глаза Иеронима – живые, бесконечно мудрые глаза Живущего.
Глаза Кристиана, шагнувшего в Костёр убитого им учителя – сухие. Как пустыня… Как выжженный дом…



Глава 10. Время и место

...Гесс, неспящий,
зовущий себя Колодцем…


Свет в комнате погашен. Из колонок тихо, плавно звучит шум дождя. Так же плавно вступает музыка. Клавиши напоминают перезвон колокольчиков. За музыкой следует тихий завораживающий голос. "Riders On The Storm". Я снимаю трубку и набираю номер Кастора. Длинные гудки. Долгие гудки. Вечные гудки. Ожидание. Боль ожидания. Щелчок.
- Здравствуй, Серёжа.
- Здравствуй, Лена. Пора заканчивать.
- Где и когда?
- Помнишь наши прогулки по городу?
Пауза.

«…Into this world we’re thrown…»

- Помню, любимый...
- «Призрак». Завтра. В полночь.
- В полночь... Ты всё так же романтичен, Серёжа. Только я не одна приду.
- Я тоже. Спокойной ночи, любимая.
Я кладу трубку.

«…There’s a killer on the road…»

Ночь. Лето. Музыка. Звонок.
- Да?
- Когда и где? – это Кити.
- «Призрак». Завтра. В полночь.
- Охотникам сообщать будешь?
- Зачем? Сами учуют.
- Гесс...
- Нет, Кити. Я сам.
- Уверен?
- Глупый вопрос.
- Спокойной ночи, Гесс.
- Спокойной ночи, Кити.

«…The world on you depend,
Our life will never end…»

Я улыбаюсь словам Джима, и сон окутывает меня мягким тёплым покрывалом...



- Серёжа, ведь это неправда.
- Нет, Ленка, это ни правда, ни ложь. Это сон. И здесь можно всё.
- Абсолютно всё? – не дожидаясь ответа, она приставляет к голове «Дерринджер», и нажимает на курок.
Щелчок.
Короткие гудки.
Она удивлённо смотрит на свою руку. Совсем как Бэл тогда, на крыше. Только вместо пистолета у неё в руке телефон. Тот самый, разбитый о стену в далёком Львове мобильник Бронштейна. И на экранчике мобильника высвечен номер Кастора.
- Он прав. Здесь можно всё. – раздаётся голос за моей спиной. Обернувшись, я вижу Криса. Улыбающегося и вполне живого. На шее у него болтается знакомый амулет: колесо о восьми спицах, выгнутых по часовой стрелке.
- Кастор подарил. – прикоснувшись к амулету, сообщает он.
- Коля? – тихо говорит Лена, и медленно поднимает руку с зажатой в ней телефонной трубкой.
Раздаётся выстрел. Гулкий выстрел из мощного двенадцатизарядного дробовика, и мобильник в руке Лены разлетается осколками пластмассы и боли. Той боли, которая течёт по моим щекам.



Вздрогнув, я проснулся. Гремел дверной звонок. Почуяв Неспящего, я снял «Сигму» с предохранителя, и тихо вышел в прихожую.
- Ну и? – громко осведомился я.
- Сам такой! – буркнули из-за двери.
Открыв дверь, я впустил Влада.
- Поговорить надо серьёзно. – хмуро сообщил он.

Усевшись на кухне, и разлив по чашкам чай, мы закурили. На секунду меня пронзило острое чувство дежа вю: точно так же, у меня на кухне, за чаем, почти два года назад, Влад рассказывал о неудачном покушении на него. Одном из первых покушений людей Серого Инквизитора.
- Я чего пришёл. – начал Влад. – Завтра, чую, весело будет. И с Инквизитором, и потом... Когда возвращаться будем.
- Думаешь, на обратном пути, если доживём, Охотники ждать будут?
- Во-во. Именно. Так, вот, как оно там ни выйдет, в Лёху я стрелять не стану. Родня он мне, а из всей нашей семьи только мы с ним и остались. Все остальные... людьми были.
- Я в курсе, Влад. Вот только... Сам Монголов по тебе тоже стрелять не будет?
- А какая нахер разница? Я за себя решаю.
- Ясно. Знаешь, ну и хрен с ним. Как выйдёт, так выйдет. Давай не загадывать. Завтра всё и увидим. А как насчёт остальных Охотников?
- А что остальные? Они мне не родня, так что хай прячутся. – Влад сверкнул недоброй улыбкой. – Хотя бы за того же Лёху.



Глава 11. «Призрак»

...Гесс, неспящий,
зовущий себя Колодцем…

Эта замороженная стройка стояла в «обкомовском» парке уже лет двадцать. Раза три или четыре на моей памяти её пытались закончить, но всегда очень быстро бросали это гиблое дело – то падал подъёмный кран, калеча рабочих, то у очередного активиста-архитектора резко заканчивались деньги. Так и остался стоять посреди зелени бело-серый шестнадцатиэтажный костяк с выщербленными ветром бетонными стенами и перекрытиями, ржавой арматурой, торчащей из стен, и пустыми провалами-глазницами окон и дверей. Архитектурный скелет. Памятник человеческому непостоянству.
Лет десять назад чей-то острый язык окрестил его «Призраком здания». Со временем название сократилось до «Призрака», и намертво приросло к прогнившим бетонным стенам. Один мой знакомый маг-некромант даже перебрался туда жить, но быстро передумал, объясняя своё возвращение одним простым предложением: «Мрачновато там». И в чём-то он был прав – место там было действительно не из хороших.



Я взглянул на часы. Скорее, для того, чтобы успокоить себя, чем чтобы узнать время – биологические часы у Неспящих и так работают отменно. Полночь. Первый этаж «Призрака». Я, Кити, Ло, Моэн, Влад, Тогар, Бэл, Крэг, Шаман и Бронштейн.
Неподалёку от нас в темноте виднелись пять силуэтов. Впрочем, необязательно было их видеть – ощущение Присутствия и так было сильным.
Охотники.
Влад оказался прав.
- Лестницы там, там и там. – указал я. И пошёл к «сквозняку» - узенькой служебной лестнице, ведущей на крышу без выходов на этажах.
- Ну, понеслась, корявая! – рыкнул Влад, и Неспящие рассыпались по «Призраку».


Гесс
...ступеньки мелькают под ногами, и пролетая пятый (или шестой) этаж, я слышу гулкий выстрел «Беретты», и ответную автоматную очередь...


Ло
«...всё очень просто – вжимаясь в стену, думала она – на обратном пути допрыгнуть до Монголова, хотя бы секунда контакта, я успею вбить ему в голову то, что украла у Гесса, воспоминание о гибели Сашкина, я ведь не верила, до последнего думала, что Гесс САМ его...» - мысли её прерывает мелькнувший силуэт, который она не почуяла, губы сами выплёвывают Слово Огня, и живой факел, крича, несётся по коридору, спотыкается, падает, корчится, затихает...


Крэг
«...уроды! Людей привели!» - ударом кулака Крэг отбросил молоденького парнишку в камуфляже к краю зиявшего в стене провала, и поднял с земли выбитый секундой раньше из рук парня АКСУ. Парнишка попытался встать, и тут кусок бетонной стены под его рукой с треском отломился, и он, нелепо взмахнув руками, ухнул в темноту...


Гесс
...ступеньки мелькают под ногами... десятый... одиннадцатый... я слышу крик, и в ту же секунду его заглушает звериное рычание... Шаман... Шаман обращается... Ему вторит похожий рык... а это уже Бронштейн... двенадцатый... тринадцатый...


Бэл
...проклятый двоюродный брат, эта мёртвая скотина Вензлав ухмылялся ей ей из всех углов... шорох за спиной, и, пригибаясь и разворачиваясь одновременно, она успевает выстрелить... выстрел попадает в руку, и человек роняет автомат... она снова жмёт на курок... сухой издевательский щелчок... здоровой рукой человек достаёт штык-нож... у человека лицо Вензлава...
- Хочешь поиграть? – тихо говорит она, отбрасывая пистолет, и делая шаг...


Моэн
...серебряные пули рвут грудную клетку, и, последним усилием, он прыгает вперёд, на огонь, бьющий из стволов, успевая вонзить зубы...


Ло
...она чует Неспящего, и всё-таки успевает выставить руки, когда Анжела Сашкина прыгает вперёд, сбивая её с ног, и они катятся по грязному бетонному полу, и клыки Анжелы всё ближе к шее, и тут узкие ладони Ло обхватывают её голову... та самая секунда, за которую она успевает вбить в сознание Анжелы украденное у Гесса воспоминание... Сашкина кричит, вырываясь из рук Ло...


Тогар
...человек шарахается от пустого места, и, крича, палит в белый свет, как в копеечку... пули с визгом рикошетят, и, оступившись, человек срывается с лестничного пролёта без перил, и падает вниз, не прекращая стрелять.
- Угу. – раздаётся голос из тёмного угла – Хороший мертвяк был, внушительный. У меня такие редко получаются...


Кити
...отбросив обескровленное тело, она побежала дальше по лестнице... хотелось стать на четыре лапы, снять надоевшую человеческую маску... но она же обещала себе... обещала четыре года назад, когда побывала на краю, и только Тирбах-целитель смог вернуть её в человеческий облик...


Гесс
...я выбежал на крышу...



Глава 12. Он улыбался

...Гесс, неспящий,
зовущий себя Колодцем…

Он был там. Он стоял, глядя на меня. Невысокий крепко сбитый мужчина лет сорока на вид, короткие каштановые волосы, серые глаза, высокие скулы. Одет по-военному.
- Итак... – голос выдавал его. Голос был тусклым, словно подёрнутым пеплом, но под этим пеплом...
- ...давай доведём дело до конца. – продолжаю я.
- Ты, я и она.
- Нет. Только ты и я.
- Ты сам сделал её... тварью. – На последнем слове сквозь пепел пробивается пламя, и я понимаю, что...
...слова...
...закончились...
... и наши взгляды снова сплетаются, снова врастают друг в друга, и, словно со стороны, я вижу, как взлетает в прыжке его тело, целясь...
...целясь в него, в того, кто сделал мою дочь тварью, кто сумел...
...в меня, и, отпрыгивая в сторону, я успеваю достать «Сигму»...
...и выстрелить в меня, но я резко припадаю к крыше, и в следующий миг кусок бетона...
...выбивает пистолет из моей руки, и не остаётся больше ничего, кроме...
...одного прыжка к цели...
...и мы сцепляем пальцы...
...на горле друг у друга...
...и взгляды и руки...
...Неспящего...
...Охотника...
...человека и человека...
...давят...
...резким рывком...
...к краю крыши...
...пустота под рукой...
...возвращает миру краски, и он висит, держась за мою правую руку, над шестнадцатью этажами пустоты, и...
...улыбается.

- Перехватывай выше! – прошипел я. – Упадёшь же!
Свободной левой рукой я намертво вцепился в лежащую на крыше бетонную плиту.
- Ну же! Давай, тянись!
Продолжая улыбаться, он разжал руки.


... зовущий себя Инквизитором...

Я продолжал улыбаться, глядя в лицо летящей мне навстречу земле...



Глава 13. Финал

...Гесс, неспящий,
зовущий себя Колодцем…

- Прощай, папа. – раздался у меня за спиной тихий голос. Я обернулся. Лена смотрела мне в глаза, и я понял, что она видела. Видела и слышала всё.
- Зачем ты это сделал, Серёжа? – прошептала она. – Зачем ты попытался его спасти?
- Просто потому...
- Не надо. Молчи. Я знаю. – она горько улыбнулась. – Просто теперь я точно не смогу убить тебя.
- Я... я тоже...
- А жить? – она скривилась, словно от зубной боли. – Жить после этого?..
Я молчал, глядя на неё, глядя на Неспящую, дочь Инквизитора, мою любимую...
- Тупик, любимый? Мы в тупике, как тогда Кити... Помнишь? Только здесь нет заклинаний, которые милосердно нас расплющат... Здесь только мы... И знаешь, Серёжа, я всё ещё тебя...
Она не договорила. Нелепо всплеснув руками, она резко шагнула вперёд, споткнулась, и упала... Спина была сплошным месивом... В воздухе стыло эхо автоматной очереди. Неподалёку стояла Анжела Сашкина, держа маленький, ещё дымящийся автомат «Скорпион».
- За тебя, папа... – тихо сказала она.
Только перевернув Лену на спину, и увидев улыбку, так похожую на улыбку её отца, я понял, что кричу.



Они выбирались на крышу. Все те, кто уцелел после бойни на «Призраке».

Крэг плюхнулся на задницу, поддерживая правой рукой культю левой, оторванной чуть ниже локтя.
- У одного... подствольник был. – виновато улыбаясь, произнёс он – Хорошо хоть, без серебра...

Слева раздалось тихое рычание. Два волка и волчица. Шаман, Бронштейн и... Кити. Кити, четыре года назад чуть не оставшаяся в волчьем теле навсегда. Кити, обещавшая Тирбаху больше не обращаться, ибо первое же обращение будет значить одно – полную потерю человеческого облика...

Бэл вытерла окровавленный рот тыльной стороной ладони. В раскосых глазах стыло безумие.

Тогар молча курил. Ближайшего мертвяка он сможет создать не раньше, чем через полгода – бойня исчерпала почти все его силы.

Ло медленно подошла ко мне, подволакивая вывихнутую ногу.
- Извини, Гесс...
- За что?
- Неважно. Просто извини...

Я поднял голову и оглядел всех. Ясно. Моэн и Влад.
Покоя в Голконде. Всем вам. Влад, Моэн, Инквизитор... и ты, Лена, отказавшаяся от четвёртого шанса, любимая, и снова далёкая. Покоя тебе там, где я когда-нибудь буду.

Внизу, в жаркой июньской ночи, ждали Охотники.



Одесса
2004-2006