Хо и смешные человечки

Рыба шоколадного окраса с жёлтыми плавниками высовывает голову из воды и смотрит глазами с двух боков на земной мир – чувствует свои глубокие и непонятные чувства. Удивляется. Широко раскрывает рыбьи глаза без век и глотает воздух. В это время Хо строит что-то на заднем дворе, под большим брезентовым покрывалом, формой похожим на осиное гнездо, а цветом - на весенний снег. Оболочка раздувается как шар, растет с каждым ударом его молотка. Под ней таится главная его тайна. Каждое утро он как в первый раз открывает ее. Что за тайна?

Кто такой Хо? Хо - строитель Машины. Он строит такую Машину, что бы в один день все вдруг исчезло, точнее чтобы сам он улетел далеко-далеко отсюда. Хо не желает никому зла, не умеет, не любит. Он смотрит, как смешные человечки, строят над собой свою вечную, великую и смешную культуру, и строит свою Машину, во всем им подражая. Пол дня он носится от Машины к Сарайчику, потом к Кусту, что растет у забора, потом обратно. Куст не может сойти с места, и Хо жалеет его. Куст встречает его плетеной улыбкой веток и радостью листьев и ягод. В Сарайчике Хо уютно, как бывает уютно в гостях. Потом Хо вприпрыжку бежит в лавку за клеем, краской и гвоздями. Выбирает ткань, подбирает цвета, рисунки, покупает винты и гайки на восемь, потом расходится в улыбке. Лазает по свалкам, все ищет важные детали, выброшенные кем-то за ненадобностью, прямо как в детстве. Собирает старые консервные банки от колы, ведь Машина - из жести. А еще: цветочный горшок, прицел от ружья, старый телефонный справочник, табличка «Обед» и пропеллер от самолета.

Дома у Хо живет муха, которую он ловит в кулак и слушает ее, к уху прижав. А как приручится Муха – так летает по дому за ним следом черною точкой. И кормить ее не надо совсем – это нравится ему. Но муха только дома свободна. Везде за порогом носит он ее в руке, боится - улетит.

Хоть и любопытен Хо, но не слушает, что говорят о нем жители городка, с уютными крышами и дымом из трубы. Не гонят они, но и не терпят его – это очевидно. Он им неудобен совсем. Приветливый, машет всем кулаком с Мухою, улыбается довольно глупо, хотя общительный мальчик, живой. Шевелит руками он нелепо – всем становится неловко и чудно. В общество первым не подходит, стесняется очень, а в магазине показывает пальцем всегда, хотя это и не вежливо совсем. Он такой весь презрительный снаружи, безразличный внутри, ко многим вещам невосприимчив. Ни на кого внимания не обращает, когда было в гости зайдешь к нему. Занят или спит как будто. Или залезет наверх, на водонапорную вышку и сидит, смотрит оттуда, как люди ходят. Торопливо, проворно так всегда туда залезает. С вышки весь город виден, будто аквариум, где все окунуты в этот приторный запах лежалый и чует он себя тогда, как будто голову из него высовывая, и дышит, дышит. Плавают все вокруг, пуская пузыри, а ему легко ему и просторно.

Говорит Хо сначала тихо, тлеет что-то внутри него сначала, а потом оно как прорвется – тут он и закричит, взволнованный. Но понять его все равно можно с трудом - только Муха с Машиной и понимают. А она - блестит под лампами, стучит поршнями, издает звук. «Какая ты красивая, Машина!» – говорит Хо. Прильнет к ней, как матери. И действительно, откуда он такой взялся, кроме как из нее самой и вылез – такой нервный, узловатый и кривой? И все назад залезть стремится. И ведь правда, все дети – это оживающие мечты их родителей!

А застанет, бывало, кого-то по дороге его неровный дух. Муху свою во влажных недрах кулака скрывая, говорит он тогда про любовь. «Она стоит передо мной. Падает снег, крупными такими кусочками. У нее темные волосы и закрытые глаза, и она похожа на ангела опаленного. Снег падает и впереди, и сзади, когда я смотрю на нее, и на закрытые глаза». «Дурак, здесь не идет снега» – говорят ему. «Как разница-то?» - отвечает – «смешные вы человечки».

Как по рации связывается он с эхом. Гуляя в лесу, кричит, разговаривает с кем-то очевидно нездешним, непричастным, одним им ощущаемым. Громко поет песни. Или прикладывает руки к дуплу и шепчет в него. Хо очень любит шептать в дупло.

Ходит везде со своей Мухой, спрятанной, затаившейся, а когда без Мухи - тогда идет на поле с большим сачком. Бегает с ним, ловит бабочек, прикалывает их дома на картонку. Или накопает червей тучу и на реку бежит. Сидит на мостике неладном, сосредоточено, ногами в аккуратных кедах не болтает, хотя и человек прозрачных настроений. И все вокруг меняется. И Муха дома затихает. Хо ловит шоколадную рыбу, а вечером сидит за столом и ест улов.

«Слушай, слушай, муха. Расскажу тебе, как видел я ее в снегу – и опять в который раз свое заводит. Муха, муха - ты ангел!». А муха говорит – «Ты думаешь, ты ее потерял? Она никогда не была твоей, не могла быть, и не будет. Она – твоя слабость, и ты злишься на нее от того. Если она говорит, что ей есть дело до тебя – не верь. Никому не дела. Но хочешь, я сделаю такое, и все станет на свои места?» И вот уже он увлечен в Машину частью, уже что-то от него совсем в ней находится.

«Муха, теперь я понимаю все. Смотри!» - слышится голос его из-под брезента. «Это большая шестерня и ремень тянется. Здесь бежит вода. Тут горит лампа, и электричество скачет, непоседливое и идет пар из самого нутра, как будто дышишь на морозе. Мы похожи с ней, с Машиной». «Платите немедленно за электричество!» - слышит Хо голос со стороны. Машина работает, но совсем чуть-чуть. И снова в сарайчике он стругает дерево и мастерит какие-то фигуры. Красит в цвета и фонарики прилаживает разные. И все у него так ладно, красиво даже, выходит, вот только бесполезно совсем.

Но что-то меняется всегда. Хо сидит и ждет снега, но однажды, вместо того, в начале зимы, Муха улетает в открытую дверь.

Хо сидит под лампой и очень долго смотрит на свой пустой кулак, сжимая и разжимая пальцы. Прислушивается. Глядит по сторонам. Слышит, как вдруг затрещало все где-то с краю, где самая Машина лежит, и потом расцвело зарею бодрящей. Хо знает, что не заря это вовсе.

Он все бегает и кричит, тушить пытается, воду льет – «где вы, где вы, смешные человечки?». Тысячи фонарей устремляются с ревом в небо. «Как слоны и водопад» - думает Хо про этот самый звук. Брезентовый купол взлетает, взвивается, весь в огне, растягивается в пол неба, зависает на секунду, а потом плывет все вниз, вниз и вниз. Накрывает и Хо, и Сарайчик, и Сад, и Куст, что растет у забора. Ярко-красными крыльями и теплом всех их объемлет, грудью давит к самым горячим травинкам и земле дымящей. Уютно и больно Хо, как и должно быть.

Вот так Хо все же исчез. И то не мальчишки вовсе были, с бензином в гараже украденным, что теперь уже плачут, к коленям родителей припавши, умолчав свой страх и пеняя про себя на друга друг. Они помогли только чуть, ведь то он сам знал, хотел и ждал давно. Наверняка, сам он там со спичками баловался – а ведь предупреждали. После пожара осталась от Хо только оболочка пустая – как кожу старую сбросил, а новой вовсе не одел, и Машины с ним не стало. А Муха улетела восвояси, и нет больше никаких точек рядом с Хо.