Марионетки и кукловоды. Глава-2

Глава 2

Как только Сергей Пугач выбрался из директорского кабинета и потащился в нелепым своем убранстве по коридору, с противоположной стороны, из выхода на лестничный пролет, высунулась женская фигура в парике и, чуть переждав, устремилась в апартаменты Бабаевского. То была Танька Заремба.
Но прежде чем рассказать, что ж произошло внутри кабинета, остановимся на этой особе.
Родом из райцентра, воспитанная в семье обыкновенных служащих, Татьяна Заремба уже в четырнадцать лет поняла, что будет артисткой. Природа не обидела Таню ни лицом, ни фигурой. Скорее напротив, слепила из нее этакий образец женской привлекательности, порочной красоты. Была она среднего роста, с точеными плечами и шеей, узкой талией, стройными длинными ногами, в меру широким, не вульгарным, тазом. Черноволосая, с черными же хитроватыми огнистыми глазами, со смуглым румяным лицом. Все перечисленные достоинства тела сами по себе в природе не редки, но крайне редко они сочетаются в таких великолепных пропорциях, как у Татьяны. Зачастую гениальное произведение искусства — а надо признать, Заремба была гениальным творением природы — имеет небольшой изъян, неправильность, которая лишь придает ему силу. Такой неправильностью была дивная, более крупная, чем того требуют классические пропорции, Танина грудь.
Именно из-за этой щедрой груди ощущала Татьяна постоянное, упорное и напряженное внимание к себе со стороны мужского пола. Уже с пятнадцати лет редко удавалось ей пройтись по городу, не подвергнувшись сексуальному домогательству. Клеились к ней все — от сопливых малолеток до плешивых стариков, от солидных отцов семейств до конченных забулдыг. Это был длиннющий, безостановочный поток похотливых особей, некая воображаемая очередь, неотступно стоящая под дверью Таниной квартиры. Временами ей делалось страшно и гадко и вся дальнейшая жизнь виделась как отчаянное отмахивание, отбивание от этой яростной очереди. И Заремба некоторое время боролась против нее. Но действительность свое взяла. На одной вечеринке она познала мужчину: почти насильно ей овладел приятель одноклассника, студент. И с первого же раза, что у девчат бывает крайне редко, Татьяна сполна испытала плотское наслаждение сиих отношений. Спустя три месяца она уже жила напряженной сексуальной жизнью, ухитрялась иметь нескольких любовников одновременно. Заремба быстро сообразила, что этот поток похотливых мужиков, которого она ранее так страшилась, не такая уж скверная штука. Ведь многие женщины способны привадить за жизнь двух-трех мужчин — и не более, за что готовы пожертвовать чем угодно. А ей, Зарембе, все дается легко, играючи. Надо лишь умело управлять этим потоком, пускать его в нужное русло. Потому что богат он на мужчин, которые за то, чтобы лапать ее за грудь, тискать ляжки и кусать за живот, будут стелиться перед нею подстилкой, ползать на коленях, дадут денег, продадут родную мать…
Красота, поначалу приносящая Тане столько проблем, сделалась товаром, за который можно получить многое.
В основном благодаря этой красоте (а не артистическому таланту, который был посредственным) удалось ей поступить в театральный институт, успешно сдавать сессии, а затем устроиться в один престижный театр. У Бабаевского она работала только два года и уже через год сделалась фактически вторым человеком в театре. Ибо знала она про мужчин все и управляла ими великолепно.
И тем не менее, личную жизнь Татьяны Зарембы можно считать неудавшейся. Так нередко бывает с чрезмерно привлекательными женщинами. Поскольку слишком уж длинная, разномастная и неистовая выстраивается за ними очередь, слишком непросто разобраться в ней и выбрать того единственного правильного, что даст и любовь, и благосостояние, и детей, и опору…
При всех своих способностях, замужем Таня была только раз. Но и этого раза хватило с гаком. В двадцать пять лет вышла она за актера своего театра, ровесника. И талантливый, и Аполлон телом. С двухкомнатной квартирой в центре столицы. И любовь такая была, что зимой стекла в спальне плавились. Но налюбившись до посинения, где-то через три месяца после загса, обнаружилось, что надо ж как-то еще и жить. Что жизнь — не только постель, и не только сцена, а повседневная борьба за существование со всеми ее атрибутами: добыванием и приготовлением пищи, уборкой квартиры, стиркой белья и прочим непоэтическим грузом. А тут два холерика, два развращенные эгоиста, которые этого не только делать не любят, не хотят и не умеют, а еще не терпят никакой над собой власти и принуждения.
Уже через полгода семейная жизнь стала для Татьяны сущим кошмаром. Квартира зарастала пылью и грязью, в холодильнике было пусто, а некогда пылкая любовь превратилась во взаимоненависть, взаиморевность и взаимомучительство. Тут впервые узнала Заремба, что мужчина может не только ласкать, целовать и носить на руках, а еще и бить ее слабое тело. В пылу скандалов этот молодчик, бывало, таскал ее по квартире за волосы, запирал в ванной, выгонял голую на лестничную площадку, разбивал табуретками стекла окон. Словом, своевольничал со всем темпераментом и фантазией артиста. А потом каялся, ползал перед ней на коленях, обнимал, нес в постель и вновь любил до беспамятства.
С трудом удавалось Татьяне запудривать перед репетициями-спектаклями следы побоев. Так выдержала она чуть больше года. Потом добилась развода: шумного, буйного, через суд и общественную организацию театра, куда пришлось принести заявление с описанием некоторых интимностей.
В результате мужа уволили из театра, вскоре вынуждена была уйти оттуда и Таня, так как коллектив, почему-то взявший сторону мужа, от нее отвернулся. С год валандалась она без постоянной работы, подзарабатывала в телевизионных массовках и одноразовых шоу. Хорошо, хоть удалось полквартиры оттяпать у благоверного — было где притулиться. А по правде говоря, жила она тот год за счет мужчин разных. Был у нее и молодой художник, и благопристойный семьянин профессор, и бизнесмен средней руки, и даже один богатырь грузчик.
Когда наконец нашла она работу в театре Бабаевского, уже месяц спустя, наслушавшись сплетен про падкость директора на слабый пол, знала Заремба, что его песенка спета. Однако проходили недели и месяцы, а не удавалось завлечь искушенной Татьяне в свои сети старого сладострастника. А все оттого, что работала она с другими режиссерами и пробиться на роль к Бабаевскому не выпадало возможности. Короткие же встречи в кулуарах театра результата не приносили. Однако терпела Татьяна, нарочно не заводила себе любовника из молодых актеров, что с первых же дней активно ее домогались. Она знала, что рано или поздно возьмет директора с потрохами, а мужики больно ревнивы к прошлому. Поэтому жила по-прежнему с художником и профессором.
Но лишь только Татьяне удалось попасть на репетицию к Аркадию Григорьевичу, судьба его была решена окончательно и бесповоротно. Бросил Бабаевский семью, был публично проклят сыновьями, за глаза осмеян труппой, переселился из четырехкомнатной квартиры в Зарембину конуру, но считал себя самым счастливым из смертных.
Вскоре стал Григорьевич рабом своей подчиненной. Выдохся старичок после трех месяцев жизни с молодой и сильной Зарембой. Не поспевают его возможности за его аппетитом. И, чувствуя эту вину, на все для нее готов директор театра «Китеж». Главная роль в лучшем спектакле — Татьянина. Пускай завидуют коллеги, заливаются желчью. Чихать ей на их любовь, ей нужны уважение и почести. А уважают и почитают сильных, влиятельных и успешных. Организовал ей Бабаевский кинопробы в двух сериалах. Одна, правда, провалилась — никак не захотел поверить главный режиссер в ее гениальность. Ну так он и в постели с ней не лежал! Поверил бы мигом. Э, да черт с ним. Зато в другой, еще более денежный, сериал Заремба прошла как по маслу. Теперь ожидает начала съемок.