Во льдах прошлого

 Мягкий апрельский ветер приятно обдавал лицо весенней свежестью и едва уловимым ароматом набухающих почек молодых берёз, которые сгрудились на солнечном склоне холма и впитывали первые живительные лучи — рыжий шар как раз выплывал из-за покатого горизонта. Тишина. И только еле слышный шум ветра в доспехах позволяет поверить в реальность происходящего.
 Несмотря на прохладу и сырость от близкого озера, спина под тёплым кафтаном покрылась потом. Кольчуга же наоборот, казалось, вобрала в себя все остатки отступающей зимы, скрипя при малейшем движении накалёнными чешуями стальных колец.
 Степан стоял, опёршись на древко копья, и смотрел вдаль, пытаясь в предрассветных сумерках разглядеть долгожданные сигналы разведчиков, засевших на вершине холма. Ожидание утомляло больше, чем поход к Ладоге, и бойцы сердито переговаривались, пеняя на молодого князя за его нерешительность, из-за которой, вместо того, чтобы выйти на врага и с ходу его атаковать, они уже несколько часов стоят без дела, теряя силы и боевой настрой.
 Конечно, пехотинцы преувеличивали нерешительность князя Александра. Всем народам от западных морей до степей Востока, известны храбрость и сила этого полководца, в восемнадцать лет получившего прозвище Невский за победу над шведскими рыцарями, которые попытались обложить данью северные территории Новгородской Руси.
 Вот и на этот раз Тевтонский и Ливонский ордена, на время забыв о междоусобицах, ведомые корыстью, построились традиционным клином и двинулись на русские земли.

 Звук армейского рога, умноженный многократным эхом, неожиданно прокатился над долиной. Всё вокруг мгновенно пришло в движение, кто-то подтолкнул Степана в спину, и он услышал зычный голос полкового командира, призывающего сомкнуть ряды.
 Оглушающий топот сотряс землю, и справа замелькали фигуры всадников. Степан крепче сжал копьё, поправил щит и бросился вместе с остальным полком вслед за конницей.
 Отряд обогнул холм, и потрясённому взору Степана предстали огромный ледяной простор великого озера и суета кровавой схватки. Ему так и не удалось увидеть пресловутую «свинью», так как русская кавалерия, ударившая с флангов, смяла ровный строй кованых рыцарей, открыв путь к обозам, охраняемым легковооружёнными пехотинцами.
 Отсюда, с правого фланга, открывшаяся картина производила вполне благоприятное впечатление. Не ожидавшие засады крестоносцы достаточно хаотично держали оборону, а кое-где уже виднелись фигуры убегающих воинов могущественных орденов. Далеко впереди же, насколько можно было рассмотреть, дела у русичей обстояли куда как хуже. Передняя, самая сильная часть «свиньи», вклинилась в пешие порядки русской дружины, взявшей на себя главный удар, и медленно, но уверенно теснила.
 Степан оторвался от созерцания картины дальнего сражения и увидел в двух саженях от себя белую фигуру немецкого рыцаря. Тот быстро приближался, занеся длинный двуручный меч для сокрушительного удара. Степан рефлекторно выкинул вперёд руки, стиснувшие короткое, но острое копьё. Сталь наконечника скользнула по железу хорошо подогнанных лат и, разорвав скрывавшую их белую материю с чёрным крестом, ушла вбок, не причинив противнику ни малейшего вреда. Но выпад сделал своё дело — рыцарь приостановился, и это не позволило ему нанести точный удар: тяжёлый меч обрушился на лёд, выбив фонтан белых брызг.
 Тевтонец снова замахнулся, а Степан, выронивший копьё, лихорадочно начал выдёргивать из ножен короткий тесак. Он явно не успевал парировать атаку противника и мысленно вспомнил и всех старых богов и, на всякий случай, навязанного Византией нового, приготовившись к неизбежной смерти.
 — Так, всё, стоп! — раздалось внутри шлема.
 Степан почувствовал потерю связи с действительностью: изображение рыцаря начало быстро таять, а ему на смену приходила светлая комната, забитая аппаратурой.
 — Ну, как оно? — донёсся голос из-за спины, и Степан почувствовал хлопок по плечу. — Извини, я немного увлёкся, так что ещё секунда — и ты труп, — весело продолжал незнакомец, снимая с головы Степана круглый шлем.
 — Серёж, ты скажи хоть что-нибудь, — тревожно попросила склонившаяся над ним женщина. — С тобой всё в порядке?
 — Да, всё в норме, — Сергею казалось, голос принадлежит не ему. — Подождите минутку, дайте прийти в себя.
 Постепенно память возвращалась, и он вспоминал все факты, предшествующие его ледовым приключениям. Да, эксперимент более чем удался. Он смог войти в разум Степана, воина из прошлого, и воочию увидеть историю. Машина времени работала, тактично не позволяя это самое прошлое изменять, что делало её величайшим и безопаснейшим изобретением всех времён.
 С удовлетворением Сергей откинулся в кресле и закрыл глаза, разрешив разыгравшемуся воображению рисовать картины предстоящих великих открытий правды прошлых веков, вплоть до зарождения первой жизни на родной планете.