Приход мягкотелых

Тёмное серое пятно, испаряя облака, медленно приближалось к поверхности. Гул, заставляющий землю дрожать, в сочетании с огромным количеством тепла, выбрасываемого незнакомым телом, нервировал.
Диковинный объект, похожий на каменную глыбу, выдвинул по краям несколько отростков и с шумом лёг на засохшую грязь. Некоторое время «глыба» ощупывала окрестности лучом странного спектра.
Глыба протяжно взвыла. Он вздрогнул, но через мгновение снова замер, слившись с окружающим ландшафтом. И вот из чрева неведомого создания вылезли два существа ростом с летучего сейпа, но гораздо более хрупкого сложения. Различий между пришельцами практически не было: в шкурах одинакового серого цвета, излучают тепло со всей поверхности тела почти равномерно. Чрево живой «глыбы» закрылось, и незваные гости двинулись прочь от материнской особи.
– Здесь можно дышать, – произнёс один из пришельцев и сорвал с головы кусок прозрачного панциря. Странно было наблюдать происходящее действо. Детёныши каменной туши, существа, несомненно, панцирного, судя по всему — мягкотелые. Ничего подобного ранее ему видеть не доводилось. Все знакомые виды существ были, либо полностью панцирные, либо так же полностью чешуйчатые, но чтобы комбинация незащищённого тела и роговых выростов…
За размышлениями он не расслышал новой фразы, произнесённой чужаками, но это и не имело значения, так как резкие звуки, с помощью которых контактировали пришельцы, ни о чём ему не говорили. Новорожденные не казались беспомощными, они ловко вертели по сторонам прикреплёнными к конечностям продолговатыми предметами. К тому же, без задействования каких бы то ни было видимых вспомогательных органов, взмывали достаточно высоко, чтобы перелетать каменные завалы и глубокие овраги.

– Ничего вроде планетка, но пока нихрена интересного. Давай немного разойдёмся, — сказало существо, находящееся правее.
– И ещё, Майк, не пали без разбора, как это у тебя бывает, – добавила фигура, прежде чем двинулась дальше.

Неведомые создания разделились и тот, что находился левее, двинулся в его сторону.

– Пока чисто, – сказал мягкотелый скорее сам себе, нежели обращаясь к напарнику – они находились слишком далеко друг от друга, чтобы тот смог услышать.

Говоривший приблизился на расстоянии прыжка, но не предпринимал никаких враждебных действий, поэтому пока можно и не убивать. Да и не похожи пришельцы на слабых, только что родившихся детёнышей, и, хотя держатся несколько скованно, движения вполне осмыслены. Значит, нападать, если потребуется, нужно сзади и без лишнего шума, а лучше бы подождать подкрепления.

Мать знала что происходит, но пока только впитывала в себя информацию из его мозга, не отдавая никаких приказов. Сейчас он мог сам решать, как действовать, и чувство самосохранения удерживало от необдуманных поступков.

Ближний пришелец остановился совсем рядом. Достав из складки в шкуре непонятную вещь, вытянул из неё маленький цилиндрик и сунул в одно из отверстий в голове. Внезапно цилиндрик засветился белым светом, гораздо более ярким, чем излучали сами мягкотелые. В происходящем чувствовалась угроза, пока не понятная, но от этого не менее пугающая.

– Наконец-то, хоть покурю на свежем воздухе, – проговорило существо, выпуская из себя светло-серый дым.

То вставляя в себя светящийся цилиндрик, то снова вытаскивая, мягкотелый двинулся дальше. Сделав несколько шагов, снова остановился и, направив странную вещь, удерживаемую верхними отростками прямо перед собой, почти шёпотом сказал: «Слышь, Ник, тут муравейник какой-то, ты будь постоянно на связи, если что».

Он понял, что пришелец не просто озвучивает свои мысли, а разговаривает с кем-то, но способ передачи оставался непонятным. Это не телепатическое общением, с помощью которого отдаёт приказы Мать, но и ультразвуков в диапазоне голоса не слышно. Вид общения мягкотелых был абсолютно нов.

То, что встревожило чужака, было всего лишь гнездом сейпов. Над поверхностью грязистой равнины сооружение поднималось на высоту в четыре роста мягкотелого. Тот смотрел на довольно скромную по своим размерам конструкцию с откровенным трепетом.

– Ник, подтягивайся сюда, — заговорил пришелец. – Здесь чужих — чёртова уйма!

Из многочисленных нор в холме выглядывали фасетчатые глаза крылатых сейпов, недовольным жужжанием предупреждающих незваного гостя о том, что выбрал не самое правильное решение, рискнув подойти к их дому.
– Чё загудели, дихлофоса на вас нет. – Мягкотелый, судя по интонации, начал сердиться. – Не выпендривайтесь, а то щас всю вашу контору разнесу к чертям! – продолжал бушевать пришелец, натягивая между тем на переднюю часть головы прозрачный кусок панциря.
Светящийся цилиндрик упал и начал затухать, в то время как сейпы, в ещё большем количестве, начали высовываться из своих убежищ. Некоторые из них взмыли в воздух, неподвижно зависнув и продолжая жужжать. Пришелец отступил на пару шагов и замер.

Через небольшой промежуток времени, к нему подошёл напарник, и теперь они уже оба стояли, уставившись на растревоженный улей.
– Как думаешь, у них жала есть?
– Думаю, нет. Но всё равно ввязываться не стоит.
Пришельцы начали пятиться назад.


Он продолжал следить за чужаками, видимыми теперь более мутно из-за зарослей высокой травы, которая мешала улавливать тепловые излучения. Ощущения говорили, что многочисленные родственники уже на подходе, и он немного расслабился.
Вдруг тень одного из сородичей метнулась из колючих зарослей в сторону холма сейпов, надеясь воспользоваться шансом и изловить зазевавшееся крылатое насекомое. Мягкотелые, напуганные резким движением, вскинули зажатые в верхних конечностях продолговатые предметы. Послышались хлопки, и воздух расчертили яркие полосы. Он опешил, но через миг от сородича начали отрываться куски панциря, а из ран хлынула тёмно-синяя кровь, и тот, издав свистящий крик, рухнул на холм, скользнув шипами на пальцах по одному из сейпов.

Больше мягкотелые не были маленькими безобидными созданиями — они убили кхара, пусть и не члена его семьи, но всё же сильнейшего существа на планете, стоящего на вершине пищевой пирамиды. И Мать, следившая за происходящим, отдала приказ.
И он прыгнул, несмотря на силу, показанную чужаками, не задумываясь об исходе схватки, тело само дёрнулось в мощнейшем прыжке и взмыло высоко в воздух.

Плоть мягкотелого оказалась ещё менее прочной, чем выглядела со стороны. Внутренний скелет с треском начал крошиться, и тягучий пар от горячей крови обдал его обонятельные клетки. Кожа врага лопалась, обнажая мышцы. Спустя мгновение противник был мёртв.
Он уже приготовился к повторному прыжку, когда огонь проник под панцирь, и внутренности ожгло пронизывающей болью, она вспыхнула белым светом в глазах, забирающим силу и саму жизнь.
Но Мать продолжала получать информацию из агонизирующего тела своего отпрыска и удовлетворённо заверещала, когда подоспевшая стая остальных её детей, уничтожив второго мягкотелого, вынудили каменное создание покинуть долину и скрыться в недосягаемом небе.