Аутодафе. Новая жизнь. Гл. 1

 Злодеи подчиняются своим страстям, как рабы хозяевам

(Диоген)

I Новая жизнь

 Сейчас уже трудно поверить во времена, когда людей сжигали на кострах, когда повсюду были недоверие и лицемерие, когда друг мог стать предателем и убийцей. Если не в памяти, то хотя бы в книгах, инквизиция заклеймила нашу историю. Заклеймила своей жестокостью, множеством бессмысленных жертв, насилием, доставляющим удовольствие и наслаждение.
 Прослеживая вновь и вновь хронологию того времени, я так и не смогла понять, то, что хотели донести до нас современники ребенка, по воле судьбы, оказавшегося в центре событий.
Валенсии было всего шесть лет, когда ее семью постигло великое горе. После долгих переездов, скитаний и всяческих лишений, небольшая группа людей во главе с вождем по имени Фистл(чертополох), наконец-то достигла берегов Англии. Эта страна, такая чужая и родная одновременно, теперь должна была стать их родным домом. Зеленая и цветущая она была копией их родного селения, которое пришлось покинуть из-за страшного извержения вулкана. Потоки расплавленной лавы за какие-то часы уничтожили процветающую долину и превратили ее в пышущую жаром преисподнюю. Спаслась лишь небольшая часть и то благодаря только Фистл. Она заранее предупреждала людей, но многие просто не верили и, когда все началось, было уже поздно. Магма поглотила все. Многие не смогли взять с собой ровным счетом ничего, только то, что можно было унести в двух руках, многие похоронили там семьи, для многих это был шанс распрощаться со своим прошлым и начать все с чистого листа. В любом случае старая жизнь осталась под слоем уже затвердевшей лавы.
Самая главная задача для них теперь была выжить, и создать место, которое в будущим можно называть домом. После долгого путешествия, почувствовать твердую землю, было самой желанной наградой за все пережитые лишения. Заходя в порт при самом большом городе Англии, Валенсия и остальные дети смотрели на портовую суету с широко раскрытыми от удивления глазами. Они первый раз видели столько толкотни, шума и неразберихи. Все напоминало панику во время извержения, за одним только исключением – эта толпа не несла с собой смерть, ужас безысходность и отчаяние. Пришвартовав судно, взрослые и дети выглядели потерянными и отчужденными. Им явно надо будет приложить немало усилий, чтобы привыкнуть к новому миру. В первую очередь требовалось найти место, где можно было бы остановиться на время. Решено было отправить детей в близлежащую таверну, а после небольшого отдыха отправиться к мэру города.
Но даже здесь Фистл и ее группу постигли неудачи, в портовой гостинице не оказалось достаточно
комнат. Заплатив местному мальчишке, шиллинг и подождав минут двадцать, выяснилось, что
достаточное количество мест есть только на окраине города. Такой длинный путь без еды дети бы не выдержали. Решено было разделиться. Фистл с охотником по прозвищу Гевин (сокол) останутся с детьми здесь, а остальные пойдут в гостиницу. Наняв на последние деньги проводника, женщина уже не беспокоилась, что ее друзья потеряются в этом туманном Альбионе. Посмотрев по оставшимся сумкам и карманам, Фистл с ужасом осознала, что осталось всего несколько шиллингов. Тогда она сняла с себя медальон и поднесла его к хозяину таверны.
- Сколько ты сможешь дать, за эту вещицу?
Казалось, Фистл стоило больших усилий расстаться с ней, но в данном случае выхода не оставалось, никто не смог бы предложить больше чем она.
- Смотря из чего, она сделана, в наше время золото могут подделать очень даже искусно. Я бы не хотел платить за позолоченную медь.
- Этот медальон сделан из очень старинного золота ему уже больше сотни лет, и он очень ценен для меня.
- В нашем мире это не имеет значения, лишь бы золото было настоящее, а там думаю, мы сговоримся.
Трактирщик был еще не стар, но его виски уже покрывала паутина седины. В грязном, заляпанном фартуке, он произвел на Валенсию не самое хорошее впечатление. Посмотрев на кулон, трактирщик сначала открыл рот, с уже давно поселившемся в нем кариесом и попробовал его на один из золотых зубов, всего их было три.
- Ну что? Настоящий?
Легкая усмешка и слегка презрительная интонация, скрыли нетерпение и волнение Фистл.
- Ваще-то тут вам не богоугодное заведение, чтобы помогать, но вижу, вы люди не тутошние, не знаете, что творится сейчас в стране. Трудные времена, да, да, а что поделать? Можно купить золотой кулон, а наутро проснуться и увидеть лишь поцарапанный медяк.
- Так сколько вы за него дадите?
Фистл уже не скрывала своего нетерпения.
- Ну, я думаю, он стоит пары фунтов, не больше.
- Пара фунтов, да мой отец выкупил его за пятьдесят!
Дискуссию прервал плач малышки Поппи, а потом успокаивающий голос ее брата
- Тихо Поппи, тихо, не плач, тебя скоро накормят.
Они потеряли и мать и отца. Их родители не успели убежать, а Поппи с Джеймсом играли как раз возле пристани, поэтому Фистл чувствовала ответственность за сирот больше, чем за кого-либо другого.
-Это моя цена.
Казалось, трактирщик наслаждался сложившейся обстановкой, а его голос оставался холодным, как лед.
- Я согласна отдать его вам за так, если вы накормите пятнадцать детей.
- М - м - м - м. Дайте подумать. Пятнадцать детей это по полтора шиллинга за человека и, получается, пять фунтов.
- Вообще-то это получается четыре фунта и два с половиной шиллинга!
- В любом случае я остаюсь в накладе.
- Но послушайте! Этот медальон вы сможете продать за двадцать фунтов в любой лавке ювелира. Накормите детей, они уже не ели в течение суток.
 - Подождите минуту.
Трактирщик позвал мальчика, который бегал узнавать на счет свободных мест и сказал.
- Сбегай к Господину Райхману, узнай, сколько будет стоить эта безделушка.
Сказав эти слова, он повернулся к Фистл и остальным спиной.
Женщина только беспомощно пожала плечами и села на ближайший стул. Позади нее стоял человек по прозвищу Гевин, будучи натурой, довольно горячей он не мог оставаться в стороне, в то время как вокруг происходит то, что ему не по душе.
-Послушайте, не могли бы вы дать им еду, неужели это так трудно!
Но голос трактирщика оставался черствым и надменным.
-Я принял ваше предложение и послал мальчишку к ювелиру, выполните и вы мои требования.
-Но дети голодают!
-Это ваши дети не мои, если вы не в состоянии позаботится о них, не вмешивайте сюда других, тем более меня
Раздался скрип и вошел человек в черном плаще. Капюшон скрывал почти полностью его лицо, но Валенсия смогла разглядеть металлический, холодный блеск его глаз. Человек подошел к стойке и заказал баранину с картошкой, бутылку вина и кусок пирога с печенью.
Трактирщик тут же принес ему заказ, и как только незнакомец сел в углу за дальний стол, ворот плаща приоткрылся и обнажил часть шеи. Взгляд трактирщика упал как раз туда.
На его лице застыла гримаса ужаса.
Повернувшись к Фистл и Гевину, брызжа слюной, открывая гниющие зубы, его голос звучал слишком визгливо для хладнокровного торгаша.
- Все, хватит с меня ваших соплей. Проваливайте отсюдава, мы закрыты.
И он судорожно вывесил за дверь табличку «зокрыта»
- Позвольте, но этот человек все еще здесь, почему мы должны уходить?
Гевин начал возмущаться.
 - Не ваше песье дело. Убирайтесь пока целы.
- Оставь, Гевин, - сказала Фистл, положа ему на плечо руку.
- Мы сейчас уйдем, но подождем пока мальчик не принесет медальон.
С огромной горечью смотрела Фистл на голодные глаза детей. Как она могла жить в этом мире столько лет? Как здесь будут жить дети. Задумавшись, она чуть не пропустила момент, когда малыш Тедди, хотел стянуть с помощью телекинеза пирог. Слава Богу, что человек как раз потянулся к бутылке вина, а трактирщик вышел на кухню, поэтому они не видели еду парящую в нескольких сантиметрах над столом. Обняв и поцеловав мальчика в висок, Фистл с трудом подавила слезы, с дрожащим голосом, женщина попыталась успокоить и приободрить малыша.
Она даже не смела и думать, что бы случилось, если мальчик был бы замечен.
Буквально через минуту зашел посыльный трактирщика.
-Ну, наконец-то где тебя только черти носили дрянной мальчишка? Из-за тебя вой этих малолетних сопляков распугал мне всех посетителей. И не думай, что после этого ты получишь хоть пений от меня.
- Но я думаю посетителей нет потому, что на двери написано «закрыто».
- Ты мне щас договоришься бесенок маленький.
 Трактирщик сделал замах рукой, но человек в капюшоне подал голос. О господи, что это был за голос! Он резал слух как сталь и был словно не из человека, а из куска гранита. Холодный, властный и твердый. Валенсии захотелось бежать от него как можно дальше, лишь бы больше никогда не слышать.
- За такие слова вы должны уже состоять на учете у Святой инквизиции господин Трактирщик.
Он сделал особый акцент на ударения.
От нахальной спеси трактирщика не осталось и следа.
- Вы…я… так это…я…э-э-э я никогда. Это просто так народ говорит, да, да так говорят и все.
Крупные градины пота стекали с его лица, глаза налились кровью от волнения, а ноздри сдувались и раздувались с такой частотой, что невозможно было уследить.
- Ну что ж? Я все же выдам вам повестку в инквизиционный суд. Вам следует лучше выбирать с кем общаться. Мы поставим вас на учет, и если вы все же окажетесь невиновным, вас отпустят вот и все, а теперь, пожалуйста, накормите детей, вы же не хотите, что бы их посетило искушение украсть.
И с этими словами, он засмеялся. От такого смеха стыла кровь, но Валенсия сдержала себя, чтобы не заплакать. А вот малышка Поппи не выдержала и заголосила во весь свой звонкий голосок и успокоилась только тогда, когда незнакомец скрылся за дверью, но даже тогда в ушах все еще стоял его хохот.
А в следующую минуту никто не проронил ни слова, до тех пор пока Фистл не спросила мальчика о ювелире.
- О, спохватился мальчик, точно. Магазин господина Райхмана был закрыт, поэтому мне пришлось пробежать еще квартал до конторы местного ростовщика. Он оценил ваш медальон в десять фунтов мисс.
 Фистл повернулась к трактирщику
- Ты все слышал старый пройдоха? Даже от ростовщика ты получишь десять фунтов! Мы дадим тебе медальон, ты вычтешь ровно четыре фунта два с половиной шиллинга, ни пенни больше и отдашь оставшуюся сдачу. Порукам?
-Трактирщик молча взял медальон и положил причитающиеся деньки на стол. Сделав это, он пошел на кухню, и через минуту дети уже ели свой первый обед за многие часы.
Чтобы найти гостиницу, Фистл не нужно было нанимать проводника для своей группы, она и сама знала город неплохо, но кое-какие объяснения все же ей понадобились, и уже через пару минут все покинули эту таверну. Только выйдя на свежий воздух, Валенсия поняла, сколько же странных запахов там было. Начиная от плесневелой сырости с гнилыми досками и заканчивая, самыми разнообразными запахами табака и сырой рыбы. Валенсия была рада, покинуть это место, ведь сейчас они идут туда, где можно будет лечь спать и отдохнуть в кровати, а не на твердых досках корабля.
* * *
Фистл пришла как раз во время (к началу драки). Один из наиболее задиристых ее сотоварищей уже готовился нанести решающий удар. Нужно было принимать решение и срочно. Она, конечно, предупреждала, о том, что здесь применять волшебство, не то что не следует, а что это противозаконно и может плохо кончиться для всех них. Фистл подробно объяснила всю ситуацию в Европе, но могучего парня по имени Айхен (дуб), похоже, это не останавливало. Он был из тех людей, к которым применима поговорка. «Передо мной закрыли двери, а я пролез в окно». Айхен просто, по-свойски, задрал рукава своей свободной рубахи и уже приготовился для удара по портье, как Фистл окликнула его.
- Может, ты объяснишь, что здесь происходит?
Кулак Айхена замер как раз в миллиметре от шикарного греческого носа человека, который также напоминал грека, правда, от страха больше древнего. Все, кто находился при этом, обернулись и увидели, пришедших детей, Фистл и Гевина.
Объяснять вызвался все тот же Айхен.
- Фистл это он во всем виноват! Сначала они выдали нам комнаты, а потом потребовали деньги, ну мы поскребли у кого, что было, но нашли только фунт и пару шиллингов. В общем, я потом и говорю, - Мол, пустите нас, а на завтра мы пойдем к мэру, расскажем про вулкан, он и поможет, а эти хмыри только рассмеялись и сказали, что слушают такие сказки каждый день. Ну, я же не дурак, помню, что ты нам говорила про то, что нельзя здесь делать. Ну, я решил, применить кулак. По-варворски, зато не подведет!
Про себя Фистл поклялась никогда больше не говорить с Айхеном на серьезные темы, он чуть не погубил все, и себя, и ее, и детей. Надо было выкручиваться
- Если ты имеешь в виду, тот секрет, который я тебе сказала, то в этом нет ничего тайного. Ты же помнишь, что я тебе сказала, да? Я тебе сказала не драться, у тебя могут возникнуть неприятности из-за этого с властями, если узнают, что ты избил пятерых голыми руками.
Портье, после последних слов Фистл, зажался в угол и стал раскачиваться как китайский болванчик.
- Милый Айхен, но вы не сказали главного. Сколько же запросил этот злостный вымогатель денег?
- О, за всех целых двадцать фунтов.
- Да, действительно это немного многовато, - сказала Фистл немного задумчиво и добавила в полголоса, - если, конечно не напомнить им о простой человечьей помощи.
С этими словами, она оглядела довольно просторную прихожую. Кроме портье из слуг здесь больше ни кого не было.
Немного подумав, Фистл спросила, - Где твой хозяин?
Ей ответил слабый, дрожащий голос.
- Я веду дела гостиницы сам.
- Хорошо, а кто из прислуги сейчас здесь?
- Две горничные, мисс, кухарка и ремонтник.
- Позовите их всех сюда, пожалуйста.
После этих слов хозяин-портье вылетел из комнаты быстрее пули, а Фистл продолжила, -
- А теперь быстро закройте окна и двери, чтобы ни один человек не смог бы увидеть, что сейчас будет здесь происходить.
Через несколько минут, когда все приготовления закончились, а хозяин привел прислугу, Фистл начала.
Валенсия видела, как сначала она дотронулась указательным пальцем до лба каждого из пяти человек, а потом начала шептать слова заклинания, которое девочка еще не знала.
Все прошло довольно быстро, и после короткого обряда хозяин гостиницы вежливо раздал ключи, проводил до комнат, а напоследок сказал, что они могут здесь жить столько, сколько потребуются, а заплатить могут, как только появятся деньги. Кухарка сказала, что ждет всех через полтора часа на обед. Горничные тут же изъявили желание взбить подушки и принести свежей воды в номера, а ремонтник вызвался починить ступеньку на заднем крыльце, которую обещал отремонтировать еще месяц назад.
Поселенцы были счастливы. Наконец-то они могли вдоволь наесться и выспаться.