1 22 после полудни

К морю мы шли через лес. Несмотря на то, что в Москве люди уже носят шапки, а некоторые особы особо нетерпеливые умудряются даже влезть в шубы дорогостоящие, в это время в Ялте всё ещё лето, и в полный рост можно купаться. Солнце лениво пробивается сверху вниз сквозь. Лес тих. Сойки молчаливы. Листва заманчива. И грибы. Много грибов. Маслята, сыроежки и мухоморы. Мух морить нам ни к чему, посему собираем мы только съедобную продукцию. Отдельные личности могут возразить: мол, мухоморы самые что ни на есть съедобные грибы…, а я отвечу: зачем мне они, если меня и без кайфа прёт по жизни, как того таракана.
Мне удалось! Я тоже внес в общее лукошко добродетели свою скромную лепту в виде двух грибов. Один из них был огромный белый, а другой неподдающийся идентификации, но красивый и на вид вполне съедобный.
Позже, когда мы поставили грибы вариться, Оленька – скромная хрупкая девчушка с неприлично огромной грудью – вдруг засомневалась:
- Мне кажется, что тот красивый гриб, который нашёл Редин кушать не стоит. По-моему, он не совсем съедобен.
- Ты уверена в этом? - поинтересовался Редин.
- Я знаю только то, что ничего не знаю... впрочем, данное знание тоже как-то крайне сомнительно, - вдруг засомневалась Оленька, но потом как-то некстати уверенно заметила: - ...и, кстати, после хорошей водки на последующее утро тоже плохо. Но плохо как-то хорошо.
- Да ты, мать, само совершенство, - восхитился я её последней фразе.
- Совершенно лишь несовершенство, - апатично возразила она.
Несмотря на то, что своей псевдофилософией она с ног всё поставила на уши, я не оскорбился, а только сказал: ну-ка, пойдем.
Через полсотни лет я подвёл её к пошарпанной эмали кастрюли. Я поднял крышку. Я заставил её посмотреть внутрь. Там маленькая розовая свинья огромного белого гриба с удовольствием уплетала моего неопознанного красавца.
- Вот. Видишь. Ест, - сказал я Оленьке. - А что это значит?
- Съедобный? – попробовала догадаться она чуть не плача.
- Вот именно. Съедобный.
В её сказках грибы марокканской макаронной фабрики в процессе варки превращались в добрых свиней и с нежностью пожирали друг друга.
Я прикрыл кастрюлю крышкой, отошёл от огня и, подойдя вплотную к рассвету, устало попросил:
- Налей мне чаю.
- Может, лучше вина?
- Нет. Чаю.
- Да уж, - удивилась она, - твоя действительность куда занимательней моей литературы.

01.05.2006 г. Ялта.