День 87. Наглый щегол

Сержант Радченко вернулся из отпуска злой, как сто чертей. Среди "гансов" бродили слухи, что Радченко в отпуск ходил не просто, а жениться, причем срочно. Типа того, что если б не женился, то загремел бы из армии в тюрягу за изнасилование. Наверное, так оно и было. А Радченко и Рожков были из разных взводов. Основная разница, правда, была в другом - Рожков был плевком под ногами Радченко, по мнению последнего. Ведь Рожков - "салага", присягу недавно принявший, а Радченко - младший сержант, отслуживший 6 месяцев. И вот однажды, этот Радченко подошел ни с того, ни с сего к Рожкову во время тактических-практических занятий на свежем воздухе и сел рядом с Рожковым на траву. Огляделся и незаметно для окружающих, но очень больно стукнул солдата кулаком в живот.

- Ты что же, сука, не бритый? И второй раз ударил.

Главное, Рожков брился вечером накануне. Конечно, "на сухую", лезвием "Нева", но все-таки. А Радченко шипит, с ударением на "о", заменившее "е":

- Я тебя сейчас сам поброю.

Достал из кармана дешевый станок и стал елозить им по щекам Рожкова. Бреет солдата "насухую" и приговаривает:

- Я тебя, сука, поброю. Два рубля с тебя за бритье, понял? Сейчас нет, потом заплатишь.

Стукнул еще разок Рожкова и отошел, как ни в чем не бывало. И после месяц никакого внимания на Рожкова не обращал.

А Рожков привык на гражданке к тому, что если кто чего кому должен, так надо от долгов избавляться. Через месяц Рожков получил из дома посылку. В посылке, помимо прочего, были деньги, 15 рублей по рублю, как он маме в письме рекомендовал. И Рожков умудрился-таки утаить их от шмонавших посылку сержантов. Через пару дней он подошел к Радченко, с другими сержантами возящегося в спортуголке и вежливо обратился:

- Товарищ сержант, разрешите вернуть вам долг - два рубля за то, что меня побрили.

Он, Рожков, только уже позже сообразил, что получилось, будто он унижает Радченко. Сержанты заржали, а Радченко с непониманием в глазах, взял протянутые деньги.

- Разрешите идти?

Разрешили. "Кусок" батареи, старший сержант Скворцов, смеясь, спросил у Радченко:

- Че, Серега, "щеглов" сам бреешь? А меня, слышь, смогешь? По таксе заплачу.
Радченко, стремясь сохранить достоинство, улыбался, вертел в руках два бумажных рубля и проговорил вслед Рожкову:

- Смелый "щегол", наглый. Ладно, пусть живет.

29.07.96. Волгоград.