Новые русские

Они ездят на мерседесах, обедают в ресторанах, открывают счета в иностранных банках, проводят отпуска на Канарских островах, ходят в компании квадратных телохранителей, оборудуют свои особняки современнейшими охранными устройствами, дарят женам и любовницам подарки стоимостью, равной годовому доходу среднестатистического гражданина. Они не считают денег.

Их называют "новыми русскими". С чьей-то легкой руки это название быстро прижилось и прочно закрепилось за ними. Трудно отыскать человека, который бы не знал, кто такие "новые русские". Спросите любого - он скажет: это те, кто, в то время как подавляющее большинство народа стаптывало последние башмаки в бесконечных митингах за повышение заработной платы и превращение платных городских туалетов обратно в бесплатные, спокойно зарабатывали целые состояния, пользуясь бестолковой противоречивостью новорожденных законов, которыми в угоду ошалело рвущемуся к липовой демократии народу с удивительной периодичностью, наспех опорожнялось молодое неопытное государство. И еще скажет, что они, "новые русские", заработали свои состояния, обманывая и обкрадывая и без того нищий народ, обманывая и обкрадывая и без того нищую страну. Скажет, что все они повально - воры, аферисты и преступники, место которым - за решеткой.

К сожалению, в подобных словах есть значительная доля правды. И еще жаль, что за этими людьми - будущее. Имея деньги, они могут не бояться коварных выкрутасов Фортуны, они сами строят свое - и наше с вами - будущее - таким, каким они хотят его видеть... Но еще верно и то, что многие и многие из новоявленных "крутых" именно заработали свои капиталы - умом, расчетливостью, предприимчивостью, упорством, риском и трудом - без отдыха, без выходных, без оглядок на здоровье.

Будет нелишним рассказать о небольшом эпизоде из жизни троих таких же вот будущих "новых русских", начавших свою деловую карьеру без специального образования, без опыта и без связей, имея лишь пять курсов технического института за плечами и... неудержимое желание жить хорошо.

Это не смешно. Но любопытно. И, наверное, поучительно.

Однажды им удалось продать через товарную биржу тридцать тысяч штук фотообоев. В начале девяностых были чрезвычайно популярны такие биржи, и они тогда плодились как тараканы (а к середине десятилетия сразу все вдруг брык - и вымерли). А бизнесмены эти как раз наладили кое-какие связи с одной ленинградской фабрикой, выпускающей обои, и привезли оттуда домой образцы - замечательные фотообои удивительного качества, изготовленные на финском оборудовании. И с помощью местной же биржи нашли заказчика-покупателя сразу на большое количество, подписали договор, выпили за дружбу народов, получили авансом деньги, перечислили их в Ленинград, поехали и оформили там заявку, вернулись домой и - стали ждать телеграмму. Чтобы, значит, ехать забирать заказ.

Ждут неделю, ждут вторую, ждут месяц. От обойной фабрики, как говорится, ни ответа ни привета... Едут в Ленинград.

В Ленинграде оказывается, что с импортным оборудованием неожиданно произошла какая-то авария, приведшая к остановке линии и всей фабрики в целом на неподдающийся прогнозу срок. Далее идут переговоры, выясняются "права и обязанности сторон", пьется за дружбу народов... В конце концов фабрика размещает заказ в Белоруссии, на такой же точно фабрике, с таким же финским оборудованием.

Проходит месяц. Через месяц пьют за дружбу народов со встревоженным - не умыкнули бы его денежки-то! - покупателем и отправляются в Белоруссию.

Удивительно, но выясняется, что и там тоже произошла авария с полной остановкой производства... И вновь наступают утомительные переговоры, и обсуждаются вопросы личной заинтересованности, а заказ перекочевывает в новый город - в Курск. Дружба народов процветает.

Проходит еще полтора месяца, и вот оставленный в Курске во избежание дальнейших аварий на производстве представитель фирмы радостно сообщает: "Готово!!!". Немедленно выезжает автомобиль, загружается и, облагодетельствовав по пути с десяток доблестных гаишных инспекторов, доставляет горемычный груз плачущему от счастья, что его не "кинули", покупателю.

Торжественно пьется за дружбу народов!

Но на этой радостной ноте, увы, все не заканчивается. Напротив, все только начинается: покупатель, маленько поостывший и спустившийся, так сказать, с небес на землю, неожиданно отказывается принять товар! Мол, не соответствует он образцам, приложенным к договору. А обои эти, действительно, были мало похожи на те образцы, что привозились из Ленинграда. В Курске дело в том что не было финского оборудования. Там обои шлепали на обыкновенном, советском, оборудовании, пущенном еще при Брежневе. И, конечно, обои тоже получились соответствующие - дрянские. Слезы, а не обои. К тому же с упаковочкой тоже вышло сплошное невезение. В Ленинграде все листы-составные части картинки сворачивались в рулон и в таком виде упаковывались в картонный тубус, а снаружи приклеивалась этикетка - картина в миниатюре. Приходит, допустим, человек в магазин, смотрит на этикетку, любуется пейзажем и, налюбовавшись, выкладывает денежки... А курские обойщики, они все делали по-другому. У них, в связи с отсутствием финского оборудования, не было такой производственной возможности - обои в тубусы распихивать. Они просто брали сразу по нескольку комплектов и обертывали их всех вместе бумагой, без всяких этикеток. То есть продавщицам в магазинах, закупивших курские обои, приходилось самим всю эту страхомудрию вынимать и рассортировывать, а какие там из нее получаются картинки - объяснять гражданам на пальцах.

Одним словом, покупатель заартачился и отказался принимать некачественный товар. Так и сказал: "Не беру".

Тогда наши бизнесмены завлекают покупателя в ресторан. Два дня его оттуда не выпускают, кормят и поят, и накачивают его там до полусмерти. Наверное, уже за дружбу галактик. В конечном счете тот все-таки соглашается взять обои, но при условии, что они будут иметь товарный вид: каждая картинка будет сложена отдельно и упакована, как в Ленинграде. Пьют еще один, третий, день - не помогает. Уперся покупатель, требует переупаковать чертовы обои, хоть ты тресни. И сроку дает - десять дней...

Вот что делают бизнесмены за эти полторы недели.

Они едут в Ленинград и покупают готовые этикетки. Они едут в Полтаву и покупают полиэтиленовую пленку. И еще покупают пять специальных электрических устройств для сваривания этой пленки.

Затем они берут в аренду пустующий танцевальный зал городского Дома культуры и нанимают студентов. Дом культуры превращается в упаковочный цех, а студенты осваивают дополнительные специальности: одни сортируют обои, другие скручивают их в трубочку, третьи заворачивают в пленку, четвертые - самые, видимо, одаренные – привезенными из Полтавы агрегатами закрепляют концы пленки, чтобы не разматывалась. Пятые непрерывно фланируют взад-вперед по помещению, складывая готовую продукцию и выполняя всяческие вспомогательные, не требующие особых умственных затрат, операции. Работа производится круглосуточно, в три смены, в режиме бурного аврала.

За несколько часов до истечения срока обретший довольно-таки приличный внешний вид товар наконец сдается покупателю. Пьется за дружбу народов.

Но и это еще не совсем хеппи-энд. Еще целые полгода периодически продолжают поступать рекламации: то в рулоне недостает листов, то достает, но не тех... И бизнесменам приходится вновь и вновь принимать срочные меры, и возмещать убытки, и водить покупателя в ресторан.

Но это уже не столь важно. Сделка состоялась. И для того, чтобы провернуть эту сделку, не понадобилось грабить банк или сидеть под универмагом с фуражкой в руках: в ход пошли деньги покупателя. Большая их часть сразу уплыла в Ленинград, за обои, а оставшаяся была растрачена на поездки, полиэтиленовую пленку, оплату труда студентов, аренду зала, утрясывание разногласий с покупателем и другие вынужденные расходы...

"А прибыль? Где же тут прибыль?" - спросите вы. А прибыль тут - в добром расположении покупателя - начальника какого-то то ли "снаба", то ли "сбыта", - за его же, напомню, денежки и приобретенном. Потому что вскоре после этого спектакля с фотообоями безмерно зауважавший предприимчивых молодых людей начальник (впоследствии, кстати, ступивший на мрачную стезю алкоголизма) заключил с ними новый договор на обои, а потом - на шамотный кирпич, а потом - еще на что-то. И они заработали кучу денег. Без родственников в министерстве, без финансовых афер, без использования служебного положения в непредназначенных для этого целях, а только благодаря своему энтузиазму и вере в то, что не бывает неразрешимых проблем, а бывают лишь боязнь и нежелание их решать.