Блеф глава 1

На улице холодно. Свинцовые тучи лениво пропускают летние лучи солнца. Они надуваются и начинает накрапывать леденящий душу дождик…
Мне не грустно и не страшно, погода заморозила мой мозг, и он стал тупым и не поворотливым.
Все застыло вокруг и уже три с лишним недели я существую в состоянии круглосуточного дежаву. Одни и те же люди спешат куда-то в одних и тех же машинах, обсуждая давно наскучившие проблемы. Даже всеобщее последнее пристанище - кладбище- не удивляет своей тишиной.
В моей голове текут старые мысли и давно решенные проблемы встают с новой остротой, желание утихшей мести, забытой и неосуществленной появляется вновь.
Я спускаюсь по трапу самолета в белом льняном платье, глаза слезятся от утреннего яркого солнца… Легкий ветер растрепал короткие волосы… А внизу, на бетоне посадочное полосы стоит он смуглый, и когда то давно так необходимо любимый, смотрит на меня, как на восковую куклу из музей Мадам Тюссо, которая ожила лишь для того, что бы оставить медовый поцелуй, с привкусом нафталина.
Прохожу мимо, не оглядываюсь, словно его нет и не было у траппа, словно мое сердце не билось чаше при встрече, будто я не мечтало, душными бессонными ночами о нем, моем и только моем.
Я помню его глаза темные, влажные но безразличные, и лишь иногда вспыхивающие адским огнем . Он не мог любить толстую русую девчонку.
Теперь я иду по траппу самолета, и вспышки фотокамер освещают мне дорогу. Высокая, стройная, надменная с высушенными от скрытых страданий чертами. Я стала красивой женщиной, при виде которой мужчины встают и благоговейно прикусывают губы. Я изменилась. Высокие каблуки, ровная спина, нервно – трепетная грудь, равная спокойно-летящая походка.
А он остался тем же мальчишкой с длинными черными как смоль ресницами. Как давно это было. Я по необходимости любила, но была нелюбима, он любит меня, а моя любовь, чистая и безответная, безвозвратно сгорела.
Я испытываю искренне нежные чувства к своему мужу, позволяю себя любить. Хочу любить его так же, но не могу, я перегорела, стала нервной и мнительной, перестала верить в искренность слов.
Иногда, где то в глубине души, я хочу спуститься по трапу самолета, на выжженную солнцем землю Мехико –Сити, и не заметить его, темного – смуглого. Разбить его душу и заставить вспомнить мои неуклюжие слова, « Du gefelst mir», и мой равнодушный смех при каждой следующей встречи. Я играла во влюбленность и обожглась. Я грела душу мыслью о нем, но это была глупая несерьезная игра. А сегодня мне смешно.