Про Эрленда Лу, немолодого плейбоя, про странную любовь и все та

Странный сервер. Что-то у него с памятью плоховато. Во всех смыслах. Повторяю заголовок:

ПРО ЭРЛЕНДА ЛУ, НЕМОЛОДОГО ПЛЕЙБОЯ, ПРО СТРАННУЮ ЛЮБОВЬ И ВСЕ ТАКОЕ.


Очередная поэма. Наш ответ «Чемберлену» после чтения двух первых страниц романа «Во власти женщины». Фигурально выражаясь. Ему и посвящается. Ну, не Чемберлену, конечно, а Лу.


Он стал заниматься этим регулярно. НЕ ЛУ, КОНЕЧНО. И не тем, о чем ты подумал. Смотрит и смотрит. Молчит и ждет. Подперев щеку ладошкой. Понимая, что его не видно. Ничего, кроме лица. Но трусы успевал надеть… ЛУ ВИДЕЛ…- «первые попавшиеся под руку». И все такое.

А она говорила, разливаясь рекой, какой он хороший. И трусы у него, мол, не простые, а просто класс. И пиджак, и прикид. Хотя «края на ляжках растянулись, … так, что-то вроде юбочки». ЛУ ЗНАЕТ. Видимо, шотландской. Но это неважно. Потому что она любит его даже в трусах. Ну, не Лу, конечно, а своего плейбоя. И все такое.

А он "смотрел на нее, на ее ноги, на губы" и слушал. ЛУ НАБЛЮДАЛ. Понимал, что ее не остановить. Этот вал любви, когда он обрушивался, надо было пережидать. Ничего не говорить, не двигаться, не шевелиться и не дышать. Видеть, слышать и зависеть. А еще терпеть, вертеть, и обидеть… тьфу… это про другое...и все такое.

И она, словно боясь, что он исчезнет, устав только слушать, ничего, кроме слов, предложить ему не могла, продолжала заливать ему о его… не ногах, не трусах, а губах. Типа «очень красивые, между прочим». ЛУ ТОЖЕ ТАК СЧИТАЛ. Потом переходила на глаза, щеки, лоб, виски, руки, грудь и подбородок, подробно рассказывая, как будет их целовать. Он внимательно слушал, глядя на нее и не меняя позы, словно предлагая начинать. Не Лу, конечно. А она продолжала трещать, не переставая, как его любит, не может без него не скучать … и все такое.

Она подолгу могла говорить, совершенно на него не глядя, но разбирая подробно. Начинать могла с глаз, но всегда останавливалась на губах. Видно, не давали ей покоя. Потом, понимая, что говорить бесполезно, надо целовать, а так не достать, переключалась на что-то другое. Типа, какой он умный, и все такое.

А он слушал и молчал. Между прочим, и о том, что был женат. Проверенная годами практика немолодого плейбоя. Впрочем, не только об этом. Обо всем. Молчал. С женщинами лучшей тактики нет. Сами все решат за тебя. И все такое.

Наконец, ручеек ее слов мелел. А он ждал все в той же позе, не сводя с нее глаз: что еще сочинит? Про душевную чуткость, общественную пользу, астрологический портрет или что-то другое? И продолжал сидеть и смотреть, словно говоря: «Я к вашим услугам. Давайте приступим и все такое».

«После этих слов…» они «долго смотрели друг на друга…. Ясно и недвусмысленно». ТАК ГОВОРИТ ТОТ, КТО ВСЕ ЗНАЕТ И ВСЕ ВИДЕЛ. Наконец, она вставала, выключала компьютер с фоткой и включала телевизор. Он мгновенно преображался, появляясь на экране совсем не в трусах. «Разница между человеком в трусах и человеком в брюках колоссальна, если вообще обозрима». ЛУ ТАК СЧИТАЕТ, хотя можно поспорить. «Человек в брюках ко всему готов». Не только слушать, но и вещать с экрана… и все такое.

И они менялись местами. Она смотрит и молчит. Слушает и ждет. Подперев щеку ладошкой. Думая, что ее не видно. А он говорит, разливаясь рекой, какой он хороший, как все понимает и не только про нее. Показывает, как любят его гости и другие кумиры. Рассказывает, как лучше продать квартиру, поменять валюту, как в армии нехорошо, но зато хорошо быть не бедным. И все такое.

И тогда она быстренько решает, что очень беззащитна и ранима, но им ценима, любима, хранима. А потом, благодарная ему за передачу, переключается на другое, продолжая думать про него... все такое.